Глава 12.

Мне было хорошо...

Плывя на зефирном облаке и ловя губами шоколадные снежинки, я нежился в дивном ощущении искренней симпатии и заботы. Оно приливными волнами накатывало на меня, оставляя за собой тепло и тихую радость. Единственное, что вносило диссонанс, это обрывки разговора, что с упорством лезли в мое сознание.

— Капитан, но Вы сказали, что Алис — литус не до конца.

— Ниро, я даже думать не хочу, как ты понял эту фразу. Но то, что Алис без настройки психоматрицы, не меняет того, что он литус, а гару влияет на них на всех без исключения. Тут дело в специфической реакции мозга, гару усиливает его кито-излучения. И нам бы всем пришел трындец, если б Алис съел побольше! Никакой блокиратор бы не выдержал. Он и так вон хорош. Лежит, улыбается...

Чья-то рука погладила меня по волосам, добавив к предыдущему букету нотку нежности. Хорошо...

— И долго он такой вот, улыбчивый будет?

— Не знаю, Уго, судя по количеству съеденного, скоро должен очнуться.

***

Проснувшись, я на удивление четко помнил все, что случилось. Все, что говорил и делал я, все свои чувства и ощущения и все о чем говорили рядом со мной. И вот так, лежа в кровати, я сделал потрясающее открытие. Объевшись ягодок по типу "виноград" я каким-то образом начинал считывать чувства других людей, ну, не людей, ну в смысле, вы поняли, легко обходя контроль блокиратора. Правда побочный эффект был довольно… занятным. И есть у меня подозрение, что в тупике я общался тоже после ягодок. Тогда понятно становится, откуда дровишки.

Сегодня день прошел весело. Получил строгое внушение от капитана и весь обед косился на эту гару. До зуда в ладонях хотелось провести следственный эксперимент, но капитан строго на строго запретил. Говорит, еще одного перекоса моя многострадальная психоматрица может не выдержать. И что тогда будет, не знает никто.

Уго сказал, через неделю уже будем на Соросе. Капитан договорился сдать сарутов за денежку, и вроде как их консул уже прилетел. И еще обязательно надо будет отметиться во дворце амина, дань вежливости, он у них самый главный на планете. Вот интересно, откуда мне это слово "амин" знакомо?

И вообще у них забавное устройство мира. Наш капитан из Гархарской Империи. Там правят Великие Дома, а над всеми — Императорский Дом. Типа удельных княжеств и Великого князя на Древней Руси. Вот Сорос — это вроде удельного княжества. Значит амин — вроде как князёк. А если наш капитан из Великого Дома, значит, в родовитости он не уступит амину. Правда он на императорской службе, а как тогда иерархия считается, я уже не понимаю.

А у сарутов правит Совет. И с гархарами они в состоянии перманентного конфликта. То есть начальники при встрече улыбаются, но капитан, например, имеет право захватить их Жука и потребовать выкуп. Дурдом короче. Были бы саруты покровожаднее и была бы мясорубка, но они все в науке и на остальное плевать хотели с ЭйфилЁвой башни.

За эту неделю я подготовил первую партию товаров на аукцион и сейчас шел в грузовой отсек с Ниро, чтобы отобрать вещи по списку. После нападения я больше не ходил один, то Ниро, то Уго внезапно оказывались свободны и полны желания помочь мне. Я уже перезнакомился со всей командой, но так и не смог понять с кем из них свел такое близкое знакомство в тупике, что практически остался без штанов. Вызывал у меня этот нехороший человек определенные подозрения, мне почему-то упорно кажется, что в деле побега он играл не последнюю роль. Правда, даже себе я не мог объяснить, с чего у меня появились эти мысли, что-то крутилось в мозгу, то ли воспоминание какое, то ли еще что, но крутилось основательно, не давая рассмотреть себя поближе.

Хотя, многие ребята поглядывали на меня довольно многозначительно, но на такие взгляды я не отвечал, а поскольку воли рукам никто не давал, мы вполне подружились.

После памятного урока танцев Уго меня все-таки раскрутил на повторное занятие, и мы уже даже пару раз занимались. Ребят завораживала восточная музыка и пластика танца, но я уже отчаялся научить их хоть чему-то. Ниро, правда сдался после первого же занятия, сказав, что у него скелет в прицепе не так устроен, что б под таким углом изгибаться, но смотреть на мучения друга ему нравится и, поэтому, он все равно будет ходить. Уго был неумолим, раз за разом он пытался повторять движения, но что-то не срасталось. Вот вроде и гибкость присутствует, и координация хорошая, а почему-то не получалось. Но Уго не терял надежды, и его энтузиазм заражал, поэтому мы каждый вечер собирались у меня и танцевали. И может, я слишком тороплюсь, но мне кажется, появился некоторый сдвиг.

Ниро шел по коридору чуть впереди меня и смачно хрустел "ананасом".

— Ниро, а у тебя есть парень? — ну кто ж знал, что вполне невинный вопрос вызовет такую реакцию.

— Ну, Алис… ну, ты и скажешь… — Выдавил Ниро более менее прокашлявшись.

— А что я такого спросил? Или это тайная страсть? —

лукаво улыбнувшись, я имел счастье наблюдать картину "Ниро лицо-радуга". — Что? Неужели угадал?

— Ммм… Алис, ну это, как бы… эээ...

Что называется красноречивый ответ. И кто же интересно этот счастливец?

— Ниро, а почему тайная-то? Ты у нас жених завидный: умный, красивый, стрелок вон лучший. — У Ниро уже дымились даже уши. — Тебя и Уго вон как хвалит.

Теперь дымился уже весь Ниро. А меня терзали смутные сомнения.

— Уго… Уго… Уго?

Все, угли Ниро можно было закапывать.

— Ё-моё… А почему ты ему не скажешь? Ниро, он же твой лучший друг!

— Вот потому что лучший друг, потому и не могу сказать. Давай не будем.

Мда… дилемма.

Мы как раз зашли в грузовой отсек, и я с любопытством трогал блестящую обшивку.

— А что это?

— Это отражатель, Алис. — Ниро был счастлив сменить тему. — Мало ли какой груз везем: излучения там, еще чего-нибудь эдакое. В космосе дополнительная мера предосторожности никогда не будет лишней.

— Ну, наверное. — В задумчивости я по обыкновению теребил свой блокиратор… ну, и дотеребился.

Что-то щелкнуло, и он повис на моих пальцах.