Глава 7.

***

Из дневника Рива Тонга.

Итак, в нашей команде появился спец по планете СС №4. Идеальное прикрытие на мой взгляд. Да и нам выгодно. Получить доступ на аукцион Рикос… это весомый аргумент. А малец хорош. Никогда таких волос не видел, глаз не мог отвести, чуть не спалился. Что-то не кажется он мне готовым к комплиментам. Глаза холодные, серые, как тучи над Ауросом. Даже не улыбнулся ни разу. Причем, я не один на него пялился, полкоманды слюнями изошла. А он весь как замороженный, будто и не видит никого.

***

Я утонул. Меня погребли под собой горы барахла с родной планеты. Эти, которые саруты, цензурных слов на них нет, видимо сгребли все вещи одним чохом, ни тебе пометок из какого региона, ни тебе сопровождающих записок. Единственное, что сделано — качественная, детальная съемка объектов. Пришлось делать разбор с самого начала. Явно музейные вещи в одну сторону, рыночный ширпотреб в другую, спорные и непонятной ценности в третью. А еще нужны описания и характеристики с исторически-этническим уклоном. Я представил объем работы и умер, тут мне лет на пять занятий. Пошел к капитану с этим вопросом. Он в ответ, делай как надо, продавать не горит, а в цене ощутимо выиграем. Ну, хозяин — барин, а мне только удобней.

Пока ходил по кораблю туда-сюда, ну не по кораблю, по уровню СИ, ни ниже, ни выше не совался, решил заглянуть на камбуз или как это у них называется. В кухне возился один парень, такой же темненький, как и все здесь. Кстати, жгучих брюнетов мне пока не попадалось, все в русо-каштановой гамме. И рыжих тоже нет. Наверное, потому и смотрят на меня иногда, что цвет волос непривычный. Хоть я их и не распускаю, нечего гривой трясти, может, у них не приняты длинные волосы у парней, все вон стриженые. Как бы там ни было, а менять прическу я не собирался. Мне нравится, а остальные как хотят.

— Привет. Меня зовут Алис.

Тот в ответ улыбнулся:

— Я — Уго. Так-то я механик, но сегодня моя очередь готовить. Ты проходи, садись.

— А вы что, по очереди готовите?

— Обычно нет, просто месяца полтора назад наш повар сошел на Соросе. Там… — замялся Уго. — ну, в общем, он со своим парнем расплевался, сказал, что с ним даже на одной планете не останется, не то что на корабле. И сошел. А мы теперь по очереди готовим. Ну, кто умеет, конечно. Хотя некоторые так умеют, что лучше бы не умели вообще.

Парень натурально погрустнел, видимо прецеденты были жестокие. Кухня была большая, планировка продуманная, столешницы правда для меня высоковаты. Но я тут на общем фоне вообще мелко выгляжу.

Уго резал мясо большими кусками.

— Алис, а ты что хотел-то?

— Хотел узнать, у вас комплексные обеды или возможны варианты?

— А?

Жаль, похоже, мое чувство юмора и здесь не оценят.

— Могу я узнать, что будет сегодня на ужин?

— Аа, я буду готовить кизляр.

— А? — теперь я изображал эхо.

— Ну, кизляр, мясо кизов в маринаде. И таип. У нас его любят, хоть каждый день давай. Да и полезны овощи для организма.

Вот терзают меня смутные сомнения...

— А таип — это такое зелененькое пюре?

— Да! Очень вкусное и полезное. Для мужчин самое оно. — Уго подмигивает и довольно жмурится, всем своим видом показывая не верящему мне, что эта полезная хрень просто невероятно вкусна.

И если с первым я готов согласиться, то второе — однозначно вызывает недоверие. Ибо память об обеде покидать меня не спешила.

— Уго, а нельзя мне что-то другое поесть? А то мне как-то не по себе от вашего меню. С непривычки тяжело, наверное. Может фруктов каких или еще чего...

— Не знаю, посмотри в том шкафу. Мы последний раз на Соросе и закупались, там любят зелень. Но странные у них какие-то овощи, у нас никому не понравились. В левом отделении то, что можно есть сырыми.

Тот шкаф оказался холодильником, размером 2Х2. Чего там только не было. Всех форм и расцветок. В общем, рай для гурмана. Я с головой закопался в холодильник, чуть не мурлыча от восторга. Перенюхав все, что было слева, отобрал себе нечто, пахнущее клубникой, правда размером с яблоко, сгреб пару фиолетовых "ананасов" со знакомым кисленьким ароматом, и счастливый выпал наружу.

А там картина маслом: полкоманды стоят и странно так на меня смотрят. А я виноват, что у меня рук не хватило и похожую на виноград ветку пришлось в зубы брать? Это же не повод так таращиться.

В общем, под этим артобстрелом, я поблагодарил Уго и, не поднимая глаз, свалил по тихой к себе в каюту.

Но до каюты не дошел. В смысле дошел, но не сразу. Сразу я заблудился. Где-то не там свернул и вот, пожалуйста, иду не зная куда, весь перемазанный в соке, кстати, "клубничка" просто прелесть, надо было больше брать, навстречу, по закону подлости никого, чтобы дорогу спросить, и тут… как против шерсти погладили, аж передернуло. И мурашки толпой по позвоночнику, и стон чей-то, еле слышный. И главное нет же никого, и дверей нет.

Снова, полный муки стон, уже чуть громче. Да что, за нафиг! Где? Где?! Я как юла, кружил по коридору, практически принюхиваясь. Вот! Снова стон, левее… еще поворот, я почти бежал. Пеленг уверенно вел меня. И вот за очередным поворотом я уткнулся носом в дверь. Обычная дверь, незапертая, защелка не в счет. Я открыл ее. Помедлил и решительно шагнул в полумрак. Вот мне кажется, или правда стон я слышу у себя в голове? Сейчас к нему примешивалось нетерпение и сумасшедшая радость, и безумная надежда… И этим одуряющим коктейлем меня почти сбивало с ног. Идя по коридору и рукой придерживаясь за стену, я пытался понять, какого черта меня сюда затащило. Так бежал, чуть "ананасы" не растерял, а сейчас, когда стон стих, я будто очнулся. Остановившись в раздумьях посреди непонятно где, я методично ощипывал "виноград", тот почему-то пах ванилью, хотя на вкус больше напоминал грушу. Необычненько так. И тут снова накатило… опять ознобом по спине, аж волоски на руках дыбом встали. Но теперь главной нотой была тоска, и такая беспросветная, что я с трудом удержался, чтоб ни взвыть за компанию. Мне тоже было что оплакать, жаль не было, кому поплакаться. Я сел прямо на пол, нежно баюкая "ананасы" и, закрыв глаза, выливал свою тоску, вторя чужому горю.

Прощай, мой мир, вряд ли я увижу еще, как Солнце садится в багровые волны...

Прощай, тетя Агата, не любя, ты выполнила свой долг перед братом, выполнила, как сумела. И пусть ты едва не сломала меня своей заботой, все равно спасибо тебе...

Прощай, моя жизнь, которая кончилась, так и не начавшись...

Прощайте, мои мечты, хотя ВАС и не было, была лишь одна — вырваться. И вот я вырвалась...

Прощай, Алиса...

Одинокая слеза мягко прочертила свой путь по щеке.

***

Я не знаю, сколько просидел у этой стены, но все это время чье-то тепло утешало меня. Когда я совсем очнулся, внутри меня зрела, крепла уверенность, что все будет хорошо. Что сейчас я стою на пороге, и стоит лишь сделать шаг и прекрасный, ласковый, необъятный мир примет меня с любовью.

Ушло чувство чужого присутствия, но остались нежность и понимание: разделившие горе, никогда не будут врагами.

Странно, но я легко нашел дорогу к себе из этого тупика. В голове будто поселился умный ежик, указывающий путь, и мне просто оставалось следовать за ним.

Придя в каюту, я доел свои многострадальные "ананасы" и со свежими силами уткнулся в архив. Увлекшись, я умудрился уработаться до точек в глазах, все спят, кроме вахтенных, на корабле — условная ночь. А я смотрю на коробку, что принесли вечером. Хорошая такая

коробка, большая. И в ней, согласно списку, моя мечта: черные шелковые шальвары с боковыми разрезами, зеленый газовый пояс, браслеты на руки...

В комнате сумрачно, мягкими волнами плывет музыка, тело вслед за ней, то гнется в истоме, то резкими движениями заставляет перебором звенеть монисто, то замирает, скованное сладкой судорогой… И вновь, руки, пальцы, бедра — все подчинено ритму. Волосы, огненным вихрем вспарывают воздух, прозрачной вуалью окутывают лицо, потоком лавы струятся по полу, послушно следуя воле танцора. И вновь, струны синтара в темноте поют о любви...