Глава 9.

Боль стальным обручем стискивала голову, казалось, она вот-вот треснет, как перезрелый арбуз.Глаза, будто присыпанные горячей золой, невыносимо жгло, горло сдавило так, что я разодрал его в кровь, в безуспешной попытке глотнуть воздуха. Низкий вой монотонно бился в ушах, изредка срываясь на визг, и лишь иногда, сквозь эту какофонию прорывались звуки мира.

— ..., сука, что здесь происходит?! Тебе за это платят?! Если ты, тварь, завалишь нам...

—… да причем здесь я?.. у него резьбу… нах… подумаешь, какой нежный, ну, потискал слегка,… а нехер было...

Звуки борьбы заглушили и так едва слышные слова.

—… мало времени, а то….… доложу ...,… ждут у аварийного люка...

Сознание еще успело отметить удаляющиеся шаги, но накатившая очередная судорога, погасила его.

***

— Алис! Алис, очнись!!! Да… Да, Уго, я нашел его… Да, на уровне Ич. Нет, мать твою, я не знаю, что он здесь делал! И сказать он не может… Нет, не может, бля, состояние не то! Уго, готовь медотсек. Да, все так плохо… И скажи капитану.

***

Тьма отступила, внезапно вытолкнув меня на поверхность, и оставив растерянно щуриться на солнце… лампочку?

— Алис… Алис, это Уго. Посмотри на меня.

Свет заслонила чья-то голова. Знакомое лицо...

— Привет, Уго. — Горло немного саднило. — А что случилось?

— Нам тоже хотелось бы знать.

— Капитан? И Вы здесь? Да что происходит-то? — я недоуменно переводил взгляд с одного на другого.

Капитан сосредоточенно хмурился, Уго смотрел встревожено и, как-то… жалостливо, что ли.

— Алис, тебя нашел Ниро на уровне Ич. У тебя все лицо было в крови, даже из ушей текла… и такие синяки на шее… Алис, что случилось? Ты же пошел к себе, как ты оказался на другом уровне?

— Я… Я заблудился. Кажется. А потом… — Перед глазами калейдоскопом пронеслись воспоминания.

Торопливый бег по коридору и бьющееся в висках: скорей, скорей… Резкий рывок и поверхность стены, до мельчайших трещинок отложившаяся в памяти, чужие руки, нагло шарящие по телу, и срывающие одежду, своя унизительная беспомощность и жалкие попытки освободиться. От этих картин замерло сердце, фантомная боль сжала горло и мерзлая дрожь прошлась по спине.

— Алис? Алис, что с тобой?

Чьи-то руки ласково погладили меня по голове. И когда я успел свернуться узлом и зажмурить глаза? Руками обнимая себя, чувствуя, как вздрагивают ребра в судорожной попытке вздохнуть, усилием воли пытаюсь сдержать всхлипы, рвущиеся изнутри.

— Алис...

Кровать прогнулась под дополнительным весом. Меня аккуратно взяли на руки, как ребенка, мягко прижали к груди. Ладонь вновь бережно, успокаивающе прошлась по волосам.

— Алис, все хорошо. Чтобы не было, все уже хорошо...

От нежности, звучащей в чужом голосе, сдержать собственные рыдания стало практически невозможно. Кусая губы, в отчаянной попытке спасти остатки своей гордости, я спрятал лицо, уткнувшись носом в форменный китель. Перед самыми глазами с нагрудного кармана лукаво подмигивали капитанские лычки.

— Ну, все, малыш, успокойся. Тшшш...

— Я заблудился. А потом… потом на меня напали, я не видел лица. И еще, ужасно, нестерпимо болела голова...

— Алис, из физических повреждений у тебя ссадины на лице и синяки на горле. А вот в ментальном плане… психоматрица основательно покорежена. Мы едва успели тебя стабилизировать.

Голос капитана звучал тихо и ровно, как будто раненое животное успокаивает. А я и есть — раненое животное. Расслабившись в его руках, я ощущал чужую заботу как теплое одеяло, мягко укутывающее меня и отгораживающее от всех проблем. Нервная буря, сотрясавшая мое тело, затихала. Подняв слипшиеся от непролитых слез ресницы, я с удивлением обнаружил свои руки, истерично вцепившиеся в капитанский китель.

— Я прошу прощения. Обычно мне не свойственно подобное. — Голос после пережитого звучал устало и хрипло.

Отстранившись, я выбрался из рук капитана, хотя было безумно жаль покидать безопасное место. Вернувшись на свою подушку и оглянувшись по сторонам, я с благодарностью понял, что нахожусь в своей каюте, где кроме Уго и капитана никого не было. Слабость — это так унизительно, особенно при посторонних взглядах. Уго и капитан, как ни странно, уже были своими. И еще Ниро.

— Капитан, там был кто-то еще. Я плохо помню, но говорили что-то про аварийный люк.

Пальцы нервно теребили кончик косы и лишь усилием воли, я заставил себя прекратить это. Впрочем, они тут же вцепились в край одеяла, но я сделал вид, что не заметил.

Капитан и Уго переглянулись.

— На уровне Ич находятся камеры. Мы везем заключенных с Сороса. Военные преступники, их ждет трибунал на Гархаре. Уго?

— Да, капитан. Я сейчас узнаю.

Уго включил рацию на правом запястье и что-то быстро-быстро затараторил.

— Алис, поспи. Тебе надо отдохнуть. Завтра ты уже почувствуешь себя лучше.

Капитан вновь провел рукой по моим волосам. И я с удивлением понял, что он прав. Глаза слипались, и я не стал этому противиться. Перед тем как погрузиться в сон, успел услышать взволнованный возглас Уго:

— Капитан, камеры пусты!