8. Заговор?

Зарэт был удивлен, когда племянник властителя обратил на него внимание. Что-то нехорошее и в тоже время жутко-сладкое шевельнулось в душе. Так бывает, когда заворожено всматриваешься в темный омут, пытаясь разгадать тайну, что лежит на дне. Внутренне сосредотачиваешься и вдруг — всплеск. Всегда неожиданно. Неожиданным стало знакомство с родственником властителя.

Зарэт по будням приходил во дворец Ганн-Дион-Тира по праву ученика — постигать азы государственного управления у одного из чиновников. Занятие кончалось, и Зарэт привычной дорогой возвращался домой. Но сегодня его остановил голос. Зарэт обернулся и увидел юношу невысокого роста, одетого в багряную свободную одежду. Никогда прежде Зарэт не встречал племянника властителя, но царственный цвет подсказал кто перед ним — Бион.

— Зарэт, спустись в сад и жди меня у скульптуры царя водной стихии. Хочу с тобой поговорить.

Произнес — и исчез. Фигура Биона показалась будущему чиновнику высеченной из камня. Голос не громкий и не тихий, спокойный, без дрожи и эмоций. Он создавал впечатление, что его обладатель — существо из иного мира. Так может говорить камень, решил Зарэт, если бы кто-то наградил его речью. И, не смотря на холодный тон, голос способен подчинить чужую волю. Неприятный голос. И сердце покрылось коркой льда. Нехорошее предчувствие укусило змеей, и яд беспокойства завладел сознанием, хотелось уйти, но ослушаться нельзя.

Бион вскоре пришел. Зарэт совершил ритуальный поклон.

— Ты знаешь, что у властителя нет детей, и я единственный наследник, — начал без предисловий племянник Ган-Дион-Тира. — Дело, о котором я хочу поговорить с тобой, важно для всей страны, и оно напрямую касается тебя, точнее касается одного человека, которого ты знаешь.

«Неужели Сатха?» — вспыхнул в сознании вопрос.

— Его имя… Точнее ее имя — Мирна.

— Она…

— Куратор Гондваны хочет захватить власть. Причем самым мирным путем. Он вынашивает план женить меня на его дочери. Дядя и сам знает, он не возражает. Но я против. Куратор хочет превратить свою кровь в царскую кровь, чтобы его род сменил… — Бион осекся. — Я знаю, наследственность идет по мужской линии, но кто ведает, что на самом деле задумал куратор? Взгляни на эту проблему своими глазами. Что ты посоветуешь?

Прямой колючий взгляд смутил Зарэта. Бион вовсе не совета просил, это было ясно, он поставил перед фактом: разреши ситуацию.

— Тут все просто, господин, — осторожно подбирая слова, начал Зарэт. — Просто и сложно. Вы желаете хоть на время остановить куратора, для этого надо знать, какие дела властитель поручал ему. Изучить все в деталях и обнаружить промахи первого вельможи.

— Я помню только об одном серьезном промахе куратора, если, конечно, это можно считать промахом. Прошло десять лет, а экспедиция, отправленная за звенящим кедром, так и не вернулась. Выходит, средства на нее потрачены зря. Дядя хочет снарядить еще одну экспедицию. Что ты скажешь?

— Слишком зыбко, господин. Надо подумать.

— Думай, Зарэт, думай. Я не желаю делать тебя соучастником без твоей воли, но хочу услышать совет. В последнее время у нас во дворце умиротворение, но после штиля на море бывает шторм. Я подозреваю, куратор задумал нечто дерзкое.

— Неужели свергнуть властителя? — удивился Зарэт.

— Возможно. Это большая власть. Пойми, здесь многие способны на чудовищные вещи. Народу внизу неведомо, что творится во дворце Ган-Дион-Тира. Может, куратор задумал освежить трон кровью. Цепь рода властителя прервалась, я последний из царского семейства. Мне остается либо бороться за трон, либо быть мертвым, либо как-то сохранить свою жизнь, но стать формальным правителем Гондваны. Всем, чем я располагаю против куратора, можно назвать подозрениями, или предчувствием беды. — Бион замолчал, опять холодно посмотрел на Зарэта. — Ты свободен. И подумай над моей задачей.

Племянник властителя ушел, не дожидаясь ритуальных поклонов. Оцепенение прошло, и Зарэта настигла мысль: «Но почему я? Почему он заговорил со мной? Конечно, это связано с Мирной, я ее знаю, но я всего лишь ученик чиновника и мое слово во дворце не имеет веса».

И эта последняя мысль отравила сегодняшний день, и последующие дни. Зарэт представил, как с грузом этой тайны будет приходить во дворец. Минутный порыв: покинуть сие место и никогда не возвращаться сюда. Вернуться к своим друзьям, чтобы жизнь текла, как и прежде. Но по-старому уже не будет. Зарэт был уверен, что среди друзей память о беседе с Бионом станет преследовать его.

…

Зарэт колебался, и не хотелось рассказывать Сатху о встрече с племянником властителя, вообще хотелось умолчать о том дне, словно не было его, словно канул в безвременье. Вот только как это сделать? Как сказать не в лоб, а завуалировано. И куда делась гибкость ума? Сатх заметил блуждающий взгляд друга, заметил, что иногда мелькала в нем растерянность, но сделал вид, что не заметил.

Слова готовы были слететь с языка. Зарэт, тяжело выдохнув, решил-таки предупредить о дворцовых интригах, но Сатх опередил, произнеся, между прочим, о своем путешествии на Остров Богов.

— Ты в этом уверен? — не веря, уточнил Зарэт.

— Думаешь, не стоит? — голос вкрадчивый, и в его интонации, так показалось Зарэту, друг понял каковы истинные причины этого вопроса.

— Тебе виднее. Я не советчик в таких делах.

«Если случится так, если он отправится на Остров Богов, то хорошо, — решил Зарэт, — Сатх скроется с глаз долой. Куратор не будет думать о нем, ослабит внимание и всем станет лучше».

— Скоро оправится вторая экспедиция за звенящим кедром, — сказал Зарэт. — Ты можешь присоединиться к ней. Торговый корабль проплывет с остановкой на Острове Богов.

Сатх сосредоточено посмотрел на друга. Зарэту почудилось, что тот прочитал по глазам и все понял.

— Это хорошая идея.

— Тогда воспользуйся ей.

— Да, пожалуй, — но в голосе прозвучало сомнение.

«Да что тут думать!? Я же спасаю тебя! — лихорадочно завертелась мысль Зарэта, — ты будешь на острове, подальше от куратора, от этих интриг. Может, когда ты вернешься, все изменится».

Наш путь идет по воле времени. Мы двигаемся по одной ветке событий, но порой оказываемся на перепутье. Перед нами несколько дорог. Мы выбираем, делаем шаг вперед. Остальные возможности исчезают для нас в небытии. Они остаются в мыслях. Мы говорим: ах, если бы… Но история не любит склоняться перед нами. Она пишется набело. Но до тех пор, пока человек не миновал точку невозврата, эти возможности есть, и будущего не существует, как давления неумолимого рока, как то, чего не избежать. Так показалось Зарэту, когда он беседовал с Сатхом. Нет единого грядущего для всех. Вариантов множество. Они существуют одновременно, будто горная гряда с бесчисленным количеством вершин, что виднеются вдалеке. Всё утопает в тумане. Очертание пиков чуть угадываются, и люди лишь могут предполагать. И сейчас Зарэт помог Сатху выбрать тот путь, который уведет его на время из столицы. По крайней мере, Зарэту хотелось думать, что это он подтолкнул к выбору, пока друг колебался.

— Не грусти, Зарэт, первая экспедиция вернется, — вдруг произнес Сатх, увидев задумчивость друга. — Обязательно вернется. Пройдет семь дней после того, как я уплыву на Остров Богов, и она вернется.

— Откуда знаешь? — удивился Зарэт.

— В моих словах нет ничего чудесного. Если событие предрешено, то оно обязательно случится.

— Скажи мне откровенно, что ты еще знаешь?

— Немногое. Придет время, и будущий властитель Гондваны отправит меня в изгнание. Нет, пока ничего не говори, — остановил Сатх друга, заметив, как тот пытается что-то произнести. — Помешать этому нельзя, да и лучше будет для всех.

— Не знаю. Иногда ты меня пугаешь. Сначала находишь «Книгу Начал», словно остальные мудрецы острова ходили с пеленой на глазах и не могли догадаться, где спрятана рукопись, теперь ты говоришь о возвращении экспедиции.