Глава пятая

Обычно на кораблях ведут бортовые журналы. Это что-то вроде дневника, вот и я решил этим заняться. Никогда не пробовал, не знаю с чего начать. Пожалуй, с работы. Сейчас она наш идол, мы поклоняемся ей, почти бредем. Благополучно пройдя теорию «просверливания» переходов в пространстве и времени, я и профессор Крам (руководитель) застряли на практике. Похоже, модуль собранный нами, является эгоистом. Прыгаешь вокруг него, как ненормальный, а он отказывается «заводиться».

Да, вначале не вытанцовывалось. Дело не шло, хоть убейся. То одно пожужжит и сломается, то другое просто не включится. Уж сколько раз — не помню точно — я проверял теорию. На компьютере все выходило гладко, гениально и просто. Я всматривался в разноцветные графики, в красивые чертежи и формулы, выведенные программой, но не понимал, что не так. Где-то мы допускали ошибку, но вот поймать ее за хвост не могли. Огрех выползал в самый неподходящий момент. Я нутром чуял. Шеф тоже соглашался, кивая головой, погружаясь в размышления. «Понимаешь, у нас много шагов, как в сложном технологическом процессе, поэтому количество действий зарубает на корню все попытки. Каждая ступень содержит в себе маленькую погрешность. Она одна отрицательно не влияет на результат, но после всех этапов ошибок накапливается столько, что они гробят этот самый результат», — произнес начальник.

Ну, да. Критическая масса. Рассуждать можно сколь угодно долго. Мы перепроверили от и до, сделали коррекцию, запустили модуль. Ура! Он проработал дольше, вышел на нужную мощность, но затих. Что-то внутри неодобрительно зашипело и заурчало, завоняло горелым пластиком.

— Черт! — выругался шеф. — Еще бы чуть-чуть. Мы вышли на заданный уровень и на тебе! Я не успел ничего записать. Доли секунды и… Кажется схема, отвечающая за питание, выгорела.

Он был прав. Я открыл обгоревший слот и буквально выцарапал плату. От нее почти ничего не осталось. Пластину покоробило, большая часть элементной базы умерло. Вердикт — восстановлению не подлежит. Впечатление будто специально подожгли. Значит, мы опять встали на пару дней. Я вычистил слот, утилизировал плату. Шеф ушел к себе думать над нашей горькой судьбой и искать ошибку в расчете — в общем, вновь, как испуганным зверям, нам придется бегать по кругу. Я сел на стул и уставился на модуль. «Чего тебе не хватает, а?» — спросил у него. Он молчал, глядя на меня пустующим слотом. Зараза!

Наш оптимизм поубавился, спустя месяцы. Зря мы набрали животных, веря в скорую победу. Думаю, срок пройдет не малый до того, как мы научимся управлять пространством и временем и сможем открывать «двери» в любой точке вселенной. И вот когда это случится, тогда можно проводить опыты и над фауной.

Я решил выйти на балкон — успокоить мысли. Отвлечься.

Вышел. С высоты пяти этажей город, казалось, стелился щербатой шкурой, убегая к горизонту. Я забыл обо всем, медитируя на урбанистический пейзаж — серые коробки с чахлыми вкраплениями растительности. Мысль прокралась сама собой: «Интересно, а долго ли мы не выходили на улицу? День? Три? Неделю?» Память проигнорировала вопрос.

Там, внизу кипела жизнь, будто не замечая нас. Сновали люди, суетились автомобили — живой поток казался безучастным, и чувство, что ты никому не нужен, смешанное с недоумением, ненадолго захватило меня. Странные ощущения. Усталость, растерянность, удивление — все слилось в бесформенную массу.

Я перевел взгляд влево. Там стелился серый шершавый язык трассы. Она убегала за многоэтажный дом, загораживающий обзор. Взгляд уперся в него. А вот правая сторона была занята высотными зданиями.

Все там же, слева, но по ту сторону дороги — цеховые строения, рассыпанные хаотично. Они уныло взирали на своих высоких братьев, будто испрашивая дозволения стоять здесь. Сколько раз я наблюдал это? Память вновь ответила молчанием. Нет, надо отдохнуть.

Сев на низкую скамейку, прислонился плечом к перилам и закрыл глаза, и тут же графики, чертежи и формулы радостно запрыгали. Затем непонятно откуда-то чумазым бесенком выскочил обгоревший слот. Мне нужен всего лишь час. Час, чтобы не думать о работе. Час отдыха моим бедным клеткам мозга, которые, как мне казалось, прокрутили в мясорубке.

Кстати, о мясе. Ведь скоро время обеда и вот отличный повод отвлечься, переключится на гастрономические удовольствия. Я встал и только открыл балконную дверь, как прозвучала трель служебного телефона. Нет, точно не будет покоя! Вот тебе и отдых.

Я тяжело проследовал к телефону.

— Слушаю.

— Профессора Крама, пожалуйста, — приятный женский голос проворковал в трубке.

— Подождите, пожалуйста.

Я позвал шефа. Он нетерпеливо выхватил у меня телефон, пробубнив: «Не могу сосредоточиться, а тут еще…».

— Профессор Крам слушает. А? Ну… Какая доставка? О чем вы девушка? Даже так? А разрешение, вы… Получили? Ну, что мне еще сказать вам? Ждите, сейчас мой сотрудник спуститься к проходной. — Шеф положил трубку. — Дуй вниз, проверь, что там. Чего-то я не догоняю. Девушка из доставки ждет у проходной. Думаю, ошибка. Ну?!

Я, повесив халат, покинул лабораторию. Спустился на лифте и через минут пять вышел из проходной в фойе. Остановился. Огляделся.

Девушка из доставки оказалась симпатичной и стройной. Глаза выразительные, фигурка точеная, ножки умопомрачительные… Я отвлекся и не заметил сразу деревянный ящик с папкой, лежащей сверху.

— Господин, Ниова?

— Да, я.

— Пожалуйста. — Она указала на ящик. Взяв папку, раскрыла ее и протянула листок. — Это письмо, полученное нами от профессора Крама. Это наш ответ. — Девушка подсунула другой документ.

Она слегка картавила, но дело не в этом. Я, как кролик под гипнотическим взглядом удава, застыл с письмом.

Что-то здесь не так. Я пробежал глазами строчки. Подчерк профессора. Дата. Подпись. В детали я не вникал, но по содержанию послание заключало в себе просьбу о поставке элементной базы, той самой «редкой группы», как мы ее назвали, которая недавно сгорела. Стоп. Значит, шеф заранее просчитал возможную техническую потерю и заранее оформил заказ на… Однако! Но почему меня в известность не поставил? К чему скрывать? Тут, вроде, все как бы свои. Я с сомнением посмотрел на курьера. Девушка, улыбнувшись, проворковала:

— Пожалуйста, господин Ниова, распишитесь за доставку.

Она протянула ручку.

— А? Да, конечно.

Я расписался.

— До свидания, — произнесла девушка.

Она ушла. Я глянул на ящик. Мелькнуло нехорошее чувство, будто тебя загнали в угол. Опять тот же вопрос: «Зачем умолчал профессор Крам? Зачем не поставил в известность? Где логика?»

Папку я взял подмышку. Служебную записку на внос оставил охране на проходной. Ящик оказался легким и не доставил хлопот. Также быстро я прошел обратный путь и, оказавшись в лаборатории, радостно заявил: «Ваш товар доставлен». Шеф ошалело посмотрел на меня, затем перевел взгляд на ящик и пару секунд смотрел на него как на бомбу, которая вот-вот рванет.

Я рассказал историю о встрече с прекрасным курьером. Точнее, курьершей. Профессор недоумение сменил на испуг.

— Я, конечно, ругать тебя не буду за оплошность, но я ничего не заказывал.

— А письмо?

— Подчерк похож, даже очень, но… — Он брезгливо рассмотрел документ. — Но такого я не писал. Это точно. Ты должен был отказаться.

— Так…

— Нет, мы не можем просчитать все риски, и я заранее не заказывал ту элементную базу, если ты об этом хотел спросить. Что-что, а тот слот по моим даже грубым прикидкам должен был выдержать нагрузку.

— Я не понимаю.

— Зато я понимаю, что скоро нагрянет полиция из соответствующего подразделения. Представляешь, пришла к нам девица со стороны всучила ящик, хорошо, если внутри ничего опасного не окажется.

— Черт!

— Что такое?

— Незнакомка знала мое имя. Ну, если вы правы, что она со стороны… Девушка произнесла его, когда я еще не успел представиться. Откуда...

— Ну, узнать твое имя не сложно. Кто ищет, тот всегда найдет. Дело не в этом. Похоже, мы заработались. Полностью отключились от реальности. Этим и воспользовались они.

— Да кто они? Конкуренты по разработке? Нет. Вряд ли. Помощь? Абсурд. Вообще не похоже. Голова вспухла.

— А ведь я только пожелал себе…

— А что вы пожелали?

— Новую элементную базу. Только подумал, и хоп — держите, дорогой профессор. Меня сбивает с накатанной колеи именно этот факт. Значит, кто-то занимается подобными исследованиями и продвинулся дальше, а, следовательно, выход из строя схемы питания для них пройденный этап и… — Шеф замолчал. — Тогда для чего помогают? Мы же конкуренты им?

— А может, нам удалось сделать-таки дыру в пространстве?

— Чего?!

— Ну, открыли мы вход в параллельный мир. Так? А тот мир исполняет желания.

— Ага. Тогда я хочу на морское побережье в окружение прекрасных дев, чтобы они сладкоголосо пели о моей гениальности и подливали коктейля в бокал со льдом.

— Как-то мелко, профессор, — попытался пошутить я.

— Обычно в таких случаях говорят: «понеслась макрель по кочкам». Хватит прикалываться.

— А чего? Есть же в институте лифт, исполняющий желания.

— Да помню я эту байку. Трое сотрудников после работы спускались в нем, и один из них занервничал: а выключил ли он обогреватель в своей комнате. «Ну, ничего, — пошутил второй, — завтра вернемся на пепелище». Оказалось, электроприбор был отсоединен от сети, а пожар случился все равно. Правда, в испытательном цехе. Короче, пошли в столовую. Там обсудим. Нечего догадки строить.

Я убрал ящик в железный шкаф, заперев его на ключ, и мы отправились в столовую.

Пришли раньше обычного. Очередь не успела набежать. Заставив подносы блюдами, мы сели за столик у окна. Шеф сказал, что он перепроверил расчеты и ничего «криминального» не нашел.

— После обеда проверь подосланную элементную базу. — Он о чем-то задумался. — Даже не верится. Судя по накладным в этом ящике несколько комплектов. Бешеных денег стоит. И я все равно не понимаю. Ведь это должно было пройти через отдел снабжения и бухгалтерию, а тут ерунда какая-то, — закончил он и приступил к первому блюду.

— Мы должны заявить в полицию.

— Безусловно. — Он отложил ложку. — Но сначала проверь еще раз все документы, прежде чем поднимать тревогу.

— Сделаем. Вы хотите до полиции? А если рванет?

— Бомба? Ну, и шутки у тебя. Слушай, ты, сначала мозгами раскинь, а затем языком чеши.

Шеф приступил к супу. В перерыве между блюдами добавил:

— Когда откроешь ящик, проверь комплекты. Может, они не в кондиции. Знаешь, как у нас бывает. Поставкой занимаются фирмы, у которых имеется склад, а они только и умеют, что продавать, а специалистов по проверке в их штате нет.

Меня удивила его уверенность, что там… Стоп. Накладные. Я еще краем глаза тогда заметил документы о проверке груза. Что-то я совсем потерял соображение. Ящик ведь прошел через… Или нет?

Я вспомнил о комплектах. Обычно их расфасовывали в плоские полупрозрачные пластиковые контейнеры, очень похожие на емкости, в которых продавались обеды в буфете.

Я, покончив с обедом, не дождался профессора и ушел первым.

Открыл дневник и дописал вторую часть до разговора в столовой. Перечитал.

Ладно, приступим к изучению элементной базы.

Итак, комплекты…

Что не говори, а случай странный. Комплекты возникли как божества из машины. Я открыл ящик. База действительно была расфасована в те самые контейнеры, но одна деталь меня смутила сразу. Я не мог понять вначале, рассматривая раскрытый ящик, в чем дело. Что-то не так. И тут… Я чертыхнулся, схватил документы и пробежал глазами по ряду цифр. Так и есть: шесть комплектов. А в ящике семь. Что за…

Я вынул один комплект, раскупорил и протестировал элементы — никаких нареканий. Повторил процедуру с остальными шестью — тоже самое. Все комплекты исправны. Как они себя покажут в работе — дело другое, но меня терзал вопрос. Почему семь, а не шесть контейнеров? Выходит, проверка через службу доставки была формальной? Ящик не вскрывали? Да, вляпались! Большего всего меня бесило то, что нас застали врасплох. Мы настолько отключились от реальности, погрузившись в работу, что Северный город исчез. От него осталось название. Бесконечно малая точка в бесконечной вселенной. Краем сознания я формально ощущал себя жителем города, втиснутым в социум, живущим здесь и в тоже время отстраненным, будто приподнятым на одну ступеньку. А теперь меня столкнули оттуда, и я удивленно озираюсь, сидя в конце лестничного марша.

Вернулся шеф. Я все рассказал ему. Он лишь ответил спокойно:

— Верни шесть комплектов в ящик. Седьмой спрячь. Ящик закрой.

— Но…

— Делай, как я говорю. В полицию…

Он задумался. Его невидящий взгляд остановился на мне, и как-то нехорошо стало, словно тебя режут по живому, а ты бессилен предотвратить насилие.

— Профессор Крам, я вас не понимаю. Вначале вы сказал, что, вроде как, заявим в полицию, а теперь поменяли решение?

— Но, может быть, в этом есть знак.

— Чего?!

— Я о седьмом комплекте.

Слова застряли в горле. Я не понял ход его мыслей. О чем он? Какой знак?

— Полиция — да, но седьмой комплект… Понимаешь, кто-то нам помогает. Кто? Не знаю. Он предусмотрел все: и выход из строя той схемы, и как провести ящик в лабораторию. Создается впечатление, что некто продвинулся в опытах над пространством и временем дальше, чем мы и может прогнозировать работу нашего модуля, но я не понимаю, зачем он нам помогает? Как ты думаешь?

Я пожал в растерянности плечами.

— Есть у меня одна безумная версия. Если она верна, то я знаю наших помощников. Даже поименно.

— И как их звать?

— Это мы, Ниова.

Сначала я подумал: «Бредит». Но затем, раскинув мозгами, решил, что он прав. Допустим, минуло n-ое количество времени. Мы научились им управлять, то есть временем, и стали посылать в прошлое подсказки самим же себе — нам сегодняшним. И все-таки, бред.

— Профессор, версия не работает. Вы забыли о парадоксе родственников. Ну, когда внук отправляется в прошлое, чтобы убить своего деда в молодости. Но если он убил деда, значит, не родился у него сын, приходящийся отцом нашему герою. А раз нет отца, нет и сына. Вопрос: как тогда, которого нет, мог убить своего деда?

— Да знаю, знаю. Я согласен, версия не работает. Понимаю, что она не катит, чувствую это, но…

Профессор Крам замолчал.

А через пару минут к нам вломилась полиция. Мы ее не вызывали. Не успели. Уж не знаю, кто стуканул на нас?

Ящик с элементной базой стоял на видном месте. Честно рассказав историю о возникновении курьера на предприятии, мы умолчали о седьмом контейнере. Полицейский расспросил подробно о девушке, конфисковал документы и посылку, сказав напоследок:

— Честно скажу, вам повезло. Провокация не прошла. Правильно сделали, что позвонили.

— Я собирался вам позвонить, но… — удивился шеф. — А ты, Ниова, ты…

Я покачал головой.

— Странно, господин полицейский, но мы не звонили, может…

— Человек на том конце представился профессором Крамом.

— Мда… А когда был звонок?

Тут задумался полицейский. Он присел с обескураженным лицом. Наверно, сгребал в кучу куски головоломки и расставлял их по местам.

— Так! — резко произнес полицейский, мы вздрогнули от неожиданности. — Картина до абсурдности странная вырисовывается. Если разложить в хронологическом порядке, то… Вы до обеда получили ящик с элементной базой. Об этом говорят отметки в документах. Хотя вы ничего не заказывали. Затем пошли в столовую обсудить дела. Свидетели есть. Вас видела буфетчица и другие люди. Но именно в то время, когда вы обедали, кто-то позвонил из вашего кабинета, профессор Крам, и, представившись вами, сообщил информацию. Звонок мы отследили. Ошибки быть не может.

— Мой кабинет был закрыт, — ответил шеф.

— А ключи?

— Они есть у меня и Ниовы. Естественно в охране находятся дубликаты.

— И больше ни у кого?

— Нет.

— Но тот, кто знал, что вы получили посылку, проник в кабинет профессора, именно тогда, когда вы обедали, и… — Полицейский сел на место и внимательно посмотрел на шефа. — Вот и все. Я ничего не понимаю. Телефонный справочник под рукой?

— Да.

— Нам нужен телефон вашей дирекции.

Я передал полицейскому тоненькую книжку. Полистав, он приложил трубку к уху и сказал:

— Что-то со связью. Ладно, мы тогда своим ходом. Ждите, минут через пять мы будем.

Они ушли. Мы сидели и молчали. Говорить не хотелось. Я представил калейдоскоп безумных событий, захвативший нас, и мне стало тоскливо. Отчаяние подкатило к горлу. Я сглотнул. Самое паршивое во всем этом деле то, что не ясно, куда мы вляпались и как из этого дерьма вылезать. Прошло пять минут. Стрелка настенных часов медленно сдвинулась на одно деление — шесть минут. Через какое-то время я посмотрел на циферблат. Полицейские отсутствовали пятнадцать минут. Шеф, не выдержав напряженного молчания, встал и выругался:

— Черт бы побрал этих… Пошли в дирекцию. Чувствую, это хорошим не кончится.

— Но…

— Пока они нам ничего не предъявили. Нечего ждать. Пошли. Нет, погоди.

Профессор поднял трубку телефона, приложил к уху динамик. Глаза шефа беспокойно забегали. Затем его взгляд остановился на мне. Он спокойно произнес, вернув трубку на рычажки:

— Это не полицейские.

— Да с чего…

— Телефон работает, а он сказал, что связи нет.

— Но, может, тогда не работало.

— Сомневаюсь. Ладно, пошли в дирекцию.

Минуты через две мы появились в дирекции и были обескуражены квадратными глазами секретаря.

— Какая полиция. Вы че?

— А директор? — удивился я.

— Его нет пока на месте. Через час будет. Но представители правоохранительных органов сюда не заходили.

Секретарь, занервничав, осуждающе посмотрел на нас, будто хотел сказать: «Что вы ребята набедокурили?»

— Пойдем-ка отсюда, — шепнул мне профессор.

Когда мы вышли в коридор, шеф, экспрессивно жестикулируя, отплевывался фразами:

— Я уверен, кто-то играет с нами. Какая-то сволочь затеяла игру в прятки. Убил бы! Сука! Причем бессмысленная сука! Я никак не уловлю логики ходов. Чего от нас хотят? Или ничего? Просто поиграть?

— Может, успокоимся, а? — робко предложил я.

Мы поднялись на один этаж. Шеф продолжил более спокойно:

— Ладно. Ты прав. Сейчас придем, посидим, покумекаем и решим, что с этим делать. — Мы вошли в лабораторию. — А эта что за хрень!?

Ящик с элементной базой и документами был на стуле.

— Минутку. Они же его забрали. Я видел, как инспектор передал полицейскому, — удивленно сказал я.

— Ну да, они с ним ушли якобы в дирекцию. — Шеф бухнулся в кресло. — Когда мы покинули лабораторию, то закрыли ее на ключ. Ни черта не понимаю. Это уже не смешно. Давай-ка помолчим.

Когда профессор Крам так говорит, это предложение подумать, раскинуть мозгами в поисках умных мыслей. Однако вероятность этих «умных мыслей» была ничтожно мала. В воздух выстреливали отдельные фразы, беспомощно зависая. Какие бы версии мы не озвучили, все они оказывались натянутыми. Это как в плохо написанном детективе. Вроде есть завязка, детали, появляющиеся со временем, динамика сюжета, но существуют логические пробелы, заполнить которые нечем. Мозг вот-вот закипит. Кажется, бродишь по бесконечному лабиринту, каждый раз натыкаясь на тупик. Причем один и тот же. Он уже набил оскомину. Ясно одно — день вылетел в трубу. Нам так и не удалось поработать над субстанцией «пространство-время». Да и эта чехарда с ящиком высосала из нас все соки. Ничего не хотелось. Было желание принять горизонтальное положение и забыться. Время ползло, как уставшая лошадь. Оно тянулось, как резина. Наконец, прошел час и шеф предложил:

— Пошли в дирекцию.

Перед этим он, конечно, позвонил в приемную, но никто не ответил.

Оказавшись на месте, я был удивлен не меньше профессора.

Во-первых, «предбанник» пуст. Секретаря нет на месте. Вроде бы, ничего особенного, но… Заметив распахнутые шкафы, я впал в ступор. Что произошло? Единственная мысль: секретарь покинул свой пост. Голые полки и закуток, в котором он переодевался, натолкнули на такой вывод. Я не поверил глазам. Дотронулся до голых плечиков. Куда делась одежда? Осмотрелся внимательно. А где бумаги? А книги? Черт! Меня словно током ударило. Я ворвался в кабинет. Шеф что-то буркнул за моей спиной нечленораздельное, но тоже проследовал за мной.

Я остолбенел. Окно распахнуто. Ветер трепал занавеску. Директора на месте не оказалось. Раз пошла такая пьянка, я полностью обшарил кабинет. Самое поганое — никаких документов на столе, в ящиках и на полках не было. Пусто. Словно и не работал здесь никто. Твою…

Я, как пробка от бутылки игристого вина, вылетел в коридор, забыв о профессоре. Что со мной творилось, я не мог дать отчета. Словно зверь, попавший в ловушку, я заметался в поисках выхода.

Пришел в себя только в туалете и понял, что сейчас один, шеф куда-то делся, стояла ватная тишина.

Встал перед зеркалом и внимательно посмотрел на себя. Глаза — воспаленные в красных прожилках. Открыл вентиль с холодной водой и умыл лицо. Опять внимательный взгляд. И тут я понял, что сошел с ума. Бесповоротно и окончательно. Зеркало находилось на противоположной стене от входа, поэтому я мог легко рассмотреть в отражении распахнутую дверь. Так вот, в зеркале я увидел мелькнувший белый халат незнакомки. Да, я уверен это была девушка, и даже знаю, кто она. Курьер, доставивший нам тот злополучный ящик. Сознание вновь помутилось. Я, сорвавшись с места, выбежал из уборной. Белая ткань исчезла слева за углом. Коридор в этом месте делал зигзаг, и длинный проход вел к лестнице. Как только я оказался в проходе, халат незнакомки мелькнул в конце и, судя по всему, курьерша начала спускаться вниз по ступеням, но так быстро девушка перемещаться по длинному проходу не могла. Пятьдесят метров за пару секунд?! Добежав до конца, я бросился к лифту. Он не работал. Кинулся к перилам и глянул вниз, чтоб убедится. Я заметил тонкую кисть и белый рукав. Перепрыгивая через ступеньки, я сосчитал все пролеты, но так и не сократил расстояния до незнакомки. Она тем временем хлопнула входной дверью. Я тоже через мгновение выскочил из здания и застыл в испуге, потому как ее нигде не было, несмотря на хороший обзор на многие десятков метров вокруг. Но самое страшное на улице не оказалось людей. И это в рабочее время!? Понимая всю бесполезность действий, я вернулся в лабораторию. На вопрос шефа: «Ну, как?», я ответил просто: «Я сошел с ума» и рассказал, что видел в дирекции и всю погоню за призраком.

Профессор Крам напугал меня. Его морщины разгладились, и лицо выдало странную реакцию: смесь удивления с озарения, будто он поразился собственной прозорливости. Что-то тихо сказав под нос, шеф вышел на балкон. Я, отдышавшись, последовал за ним. Профессор, опершись о перила, и глядя вдаль, изрек с умным видом:

— Никого.

— Что?

— Никого нет в городе. Все исчезли. Я так и предполагал.

— В смысле?

— Садись. Есть у меня, наконец-то, одна умная мысль.

В начале разговора я подумал: профессор окончательно сбрендил. Он вылил на мои и без того закипевшие мозги новые сведения. Какой еще к черту параллельный мир?! О чем песня-то? Я не въехал!

— Успокойся и рассуди здраво, а главное представь на минуту, что наша цель достигнута. Нам удалось просверлить дырку в пространстве. Ведь случилось же это. Я имею в виду выход на заданную мощность. А далее сущности из того мира хлынули к нам. Их оказалось слишком много, и чтобы сохранить баланс материй люди из Северного города перестали существовать здесь. Произошло что-то вроде энергетического обмена между двумя мирами. Они оттуда к нам, а мы к ним.

— А мы? Почему мы не перелетели в их мир? — Профессор Крам только пожал плечами. — Хорошо… Технический вопрос. Сколько времени установка держалась на необходимом уровне мощность?

— Триста пятьдесят миллисекунд. Примерно.

— Но это очень мало, чтобы…

— Возможно, в том мире время течет по-иному и воспринимается иначе. Что для нас быстро, для них медленно, или нормально. Кроме того, я сказал об энергетическом обмене.

— Мда… Но мы остались живы. Вот что меня настораживает.

— Могу предположить, что баланс восстановился, и уже не было необходимости использовать материальность наших тел.

— Не верю я. И не верю в совпадения. Тот, кто просверлил дырку в пространстве, вдруг остается в живых. А те, кто не был причастен, исчезли. Не странно ли? Ведь ближе всех находились к пространственному переходу мы.

— Я теперь тоже сомневаюсь, но готов предположить, что та дырка нарисовалась не в нашей лаборатории, а где-то в другой части города, но все это гипотеза, догадки. Мы живы и это меня пугает.

— Да, кстати, а где те сущности? Ну, которые из иного мира?

— Та курьерша, за которой ты гнался как полоумный, скорее всего оттуда. Но она исчезла. Я опасаюсь того, что они существуют лишь на ментальном уровне.

— То есть они — галлюцинация?

— Нет. Видения — лишь следствие их деятельности. Страшно иное, мне кажется, что они питаются нашими эмоциями. Ты спросишь, почему я так решил? А ты загляни к себе внутрь и попробуй подумать спокойно над моими словами. Почему мы так перевозбуждены? Нет, ясно, из ряда вон выходящая ситуация, но обрати внимание на одну деталь. Наши действия сумбурны, это подпитывает раздражительность, которая становится пищей для новых эмоций. Замкнутый круг. Понимаешь?

Я окончательно сдался. Туда, куда понесло шефа, я идти не хотел. Дебри психоанализа, выкрутасы сознания — нет, увольте.

— Может, отдохнем? — предложил я.

— В смысле?

— У меня мозг вынесло. Тем более, мы не сможем противостоять сущностям, если, как вы сказали, они на ментальном уровне обитают.

— И то верно. Я, кстати, не могу гарантировать тебе, что ты сейчас разговариваешь со мной.

Я испуганно глянул на профессора.

— Ну, может, я — галлюцинация, как ты говоришь, — сказал шеф и ушел с балкона.

Состояние такое, словно по твоему сознанию катком проехались, причем несколько раз. И самое паршивое, ты остался в живых, ты мыслишь, ты чувствуешь.

Если бы мы знали, как вернуть все обратно, загнали бы сущности в их родной мир.

Я посмотрел на город. Он остался прежним. Все тоже, только людей и машин не было, и неестественная тишина вязкой смолой разлилась в воздухе.

Я ушел с балкона и покинул лабораторию. Шеф, судя по всему, заперся в кабинете. Не хотелось его тревожить.

Не знаю, что за черт меня дернул «прогуляться». Сидел бы на одном месте, но я ощутил потребность и вышел. На улицу не хотелось. Мало ли что. Хотя нежелание покидать опустевшее здание, где кроме меня и профессора никого нет, объяснить бы не смог. Возможно, это интуитивное чувство дома. Я прошелся по нашему этажу до туалетов, повернул обратно. Услышал странный цокот, осторожный тихий, словно кто-то крадется, но где? Мне навстречу выскочила собака. Она остановилась и, разглядывая меня, села. Я сделал вперед пару шагов и замер. Между нами осталось метра полтора, не больше. Зрачки пса большие черные, пронзили меня насквозь.

— Привет, — сказало животное.

Ища опоры, я облокотился о стену. Страха не было, но я почувствовал, как меня замутило и, словно как огромную бочку с водой, начало раскачивать из стороны в сторону. Содержимое готово выплеснуться. Тошнотворный комок подкатил к горлу, но приступ прошел.

— Чего молчишь? — спросила собака.

— Я?

— Ну, не я же. Ты кто?

— Я здесь работаю, — тихо произнес я, понимая, что разговариваю с видением, но взять себя в руки не смог. Воля оставила меня.

— Я не интересуюсь родом твоей деятельности. Кто ты, как биологическое существо?

— Человек. — Красная пелена пала на глаза, все погрузилось в кровавый туман.

— Сомневаюсь. Скорее всего, ты уже мертв, но почему-то еще держишься за свою оболочку.

— Бре-ед, — проблеял я и окончательно ослаб.

Я сполз по стене. Коридор заплясал перед глазами.

В голове крутились одни и те же события. С завидным постоянством. Вот я очнулся от непонятного шума. Что это? Для чего? Вышел из лаборатории. Увидел белый халат незнакомки. Женский силуэт стоял мгновение перед глазами. Но образ ее не внутри меня. Это не воспоминание. Будто происходящее сейчас. Открываю дверь на улицу. И тут нить привычных образов рвется. Совсем другая картина. Словно нерадивый монтаж кадров. Не то склеили. Качнуло. Я не удержался и упал медленно в пустоту. Она открылась за входной дверью. Ориентиров нет. Одна кромешная космическая ночь без светил. Но вскоре неведомая сила утянула в сторону. Я попал внутрь серой, подобной вихрю, воронки. Размер ее огромен. Око смерча. Трудно представить его размеры. Но там вверху (око находилось над моей головой) увидел свою планету. И так близко. Слишком близко. Можно дотянуться рукой. Можно захлебнуться от счастья. Но это иллюзия. Я глянул вниз и рассмотрел нижнюю часть воронки. Она — черный круг. В том мраке обитал кто-то мертвый. Я не мог понять своим разумом как может жить уже умершее. Я услышал свое имя. Обернулся на голос и увидел ЕЕ. Это ОНА. У НЕЕ нет имени. Темная тайна сопровождает ЕЕ. ОНА. Это была женщина. Точно. ЕЕ стан очень узок. Я сумел разглядеть существо. Вся фигура незнакомки словно размыта. Контуры нечеткие. Только маска на лице видна хорошо. Она черная. Непроницаемая. Не мог разглядеть глаз в узких прорезях. Я пытался. Но тщетно. Маска казалась зыбкой и подвижной. Тут я понял: у НЕЕ нет лица. Была только маска. Догадка, как лезвие острого ножа, полоснула меня. Глаз нет. Но я почувствовал внимательный взгляд. Он, мертвенно-живой, как у того круга внизу. И я соскользнул вниз. Цепляться за что-то оказалось невозможным. Тогда каким-то чудом я рванул в сторону — вышел из вихря. Меня выбросило. Мои истерзанные члены. Моя уставшая плоть. Мое измочаленное тело в горизонтальном положении. Накрыла темнота. Затем вдалеке мелькнуло пятно света. Смазавшись, оно улетело вверх. Я лежал на твердой поверхности. Озарение пришло неожиданно: «Я нахожусь в темной прихожей». Прозвучал голос:

— Господин, я же предупреждал быть осторожней. Лампочка перегорела.

Сильные руки схватили меня за плечи и поставили на ноги.

— Ну вот, все в порядке.

Я в упор посмотрел на незнакомца. Это привратник. Его не смутил прямой взгляд. Он улыбнулся и произнес:

— Что же вы опаздываете, вас давно ждут.

Привратник рукой указал на закрытую стеклянную дверь, светящуюся изнутри желтым светом.

— Где ждут? — спросил я.

— В аду, господин, в аду.

Я подошел к двери и открыл ее.