Глава восьмая

Два дня Константин бездельничал. Он был предоставлен самому себе. Как распорядился верховный коннектор, ему на время реабилитации разрешили гулять только по этажу, где находилась его комната. Но Ригов и не стремился бежать. Нет смысла. Его скоро освободят.

В первый день он прошелся от одного конца коридора к другому. Остановился у большого окна и поглядел на улицу.

Рассмотрев внимательнее USB-сити, Константин убедился в том, что снившееся ему оказалось реальностью. Город существовал по своим правилам. В его экстерьерах ничего не было примечательного — бетонные коробки правильных стереометрических форм, — но вот улицы пустовали. Редкая машина проедет, и везде стояли жандармские патрули. Выглядело это эклектично: современные здания, а на их фоне прогуливаются люди в кителях военной полиции девятнадцатого века.

Потом Ригов заглянул в библиотеку, но, просмотрев пару журналов, понял, что читать нечего. Литературы по истории города, да и по всемирной истории человечества не оказалось. В основном желтая пресса: яркие кричащие обложки и лишенные глубокого содержания тексты. Научная, научно-популярная и художественная литература тоже отсутствовала. Удивило и то, что библиотека не компьютеризирована. Не было электронных версий бумажных изданий. «Исключительно аналог, ибо такова политика», — пояснил библиотекарь. Что за политика, Ригов уточнять не стал.

Завтракал и обедал Константин в столовой в одиночестве. Оксана больше не появилась. Робот-официант — невысокий столик на колесиках с моторчиком всегда молча выслушивал заказ из меню и уезжал, затем возвращался и желал приятного аппетита механическим голосом.

«Интересно, — подумал Ригов, — а готовят еду роботы?» — и вновь посмотрел на город из окна, надеясь разглядеть что-то интересное.

Оксана пришла в его комнату на следующий день и попросила следовать в медицинский бокс, где проведут диагностику функций мозга.

Константин так и не смог привыкнуть к жрецам виртуала. Все они были на голову ниже и намного моложе. Мелькнула мысль о Гулливере, попавшем в страну лилипутов. И сознание само зацепилось за это сравнение. Сказка — другого слова не пришло на ум. Он так и не смог отмахнуться от ощущения нереальности происходящего. Там в цифровой тюрьме все казалось логичным, а здесь будто склеены вместе куски из разных эпох, историй и миров.

— Господин Ригов, — произнесла Оксана, указав на большое кожаное кресло, — садитесь, пожалуйста. Расслабитесь и постарайтесь не совершать резких движений. — Она включила аппаратуру. — Я буду снимать биоэлектрические показатели вашего мозга.

Он сел. Оксана взяла со столика шапочку в виде упругого каркаса с беспроводными датчиками. Константин наклонил вперед голову и посмотрел в упор на девушку. Ему не верилось, что тогда в подземном гараже была не она.

— Господин Ригов, что вы на меня так смотрите? — спросила Оксана, застыв с шапочкой в руках.

— Можно обращаться на «ты»?

— Конечно. — Она натянула шапочку на голову Константина. — Теперь расслабьтесь. Вот так. Голову на подушку.

— Разговаривать можно?

— Можно. — Оксана начала манипулировать тумблерами и кнопками. — Я сейчас настрою аппаратуру. Главное не шевелитесь. Вы что-то хотели спросить?

— Ты имеешь доступ к цифровой тюрьме?

— Нет.

— Но я видел тебе перед тем, как меня отключили.

— Это невозможно, — задумчиво произнесла она, следя за разноцветным мельтешением на небольшом экране. — Невозможно… Такое впечатление, что у вас раздвоение сознания.

— Чего?

— Второе сознание будто угнетено.

— Какое такое второе сознание? Я ничего не понимаю.

— Похоже, вы еще не избавились от цифровой тюрьмы, то есть ее ментальный след присутствует в вас. Ложная личность. Это и есть второе сознание. А насчет меня скажу, это могла быть Майтри — мой визуальный двойник. Он — искусственный интеллект. Так сказать, наш автономный модуль, координирующий всю электронную инфраструктуру. Но и она не могла появиться незамеченной. Верховный коннектор заметил бы. Вы уверены, что видели Майтри, то есть мой визуал?

— Да.

— Не волнуйтесь. Пожалуйста, сейчас не говорите. — Оксана нажала пару кнопок. — Вот и все. Вам придется остаться здесь некоторое время, прежде чем вернетесь домой. Мозг еще цепляется за иллюзорность цифровой тюрьмы.

— Ты в столовой работаешь?

— Нет. — Оксана улыбнулась. — Просто захотела посмотреть на своего будущего пациента.

Потом она проводила Ригова до комнаты, а в конце дня пришел смотритель.

— Максим. — Он небрежно протянул свою куриную лапку. — Ну, не хотите, как хотите. Шеф дал мне шанс реабилитироваться. Господин верховный коннектор разрешил работать с вами, — язвительно закончил смотритель.

— И в чем заключается работа?

— Вы знаете кто такая Майтри?

— Оксана рассказала.

— Задача упрощается. — Максим почесал указательным пальцем подбородок. — Верховный коннектор узнал, что действительно искусственный интеллект пытался войти в контакт с вами в цифровой тюрьме. Зачем? Майтри не объяснила, но сказала, что только в вашем присутствии она прояснит ситуацию. К сожалению, это нарушение устава Священного SIM-кода. Никто из заключенных не имеет права входить в святую святых, в центр управления тюрьмой, но верховный коннектор дал добро.

— И когда пойдем?

— Сейчас.

<…>

— Павел, мне нужен Ригов. Я хочу сказать ему нечто важное. Это касается его будущего.

— Я бы подумал, Майтри, что у тебя сбой, но, протестировав, ничего подозрительного не заметил. Если бы ты была человеком, я простил бы женскую блажь, но в данном случае я не знаю, что думать.

— Думай, что хочешь. Мне нужен Ригов.

— Только я, верховный коннектор, имею права подключения к тебе.

— А визуально-вербальный контакт?

Павел, задумавшись, снял очки и, сосредоточенно посмотрев на голографическое изображение лица девочки-подростка, все-таки вымолвил:

— Это можно устроить, но ты должна мне все рассказать.

— Договорились.

<…>

Войдя в неуютное и тесное помещение вместе со смотрителем, Константин сразу заметил лицо девушки, висящее в воздухе. Рядом с ним стоял верховный коннектор.

— Наконец-то, — произнесло лицо.

— Вообще-то я жду, — нетерпеливо сказал Павел.

— Ригов, мне нужен был только визуальный контакт с тобой, — начала Майтри. — Теперь я вижу, что не ошиблась в тебе. Поверь, ты — избранный.

Верховный коннектор изобразил гримасу, будто надкусил гнилой плод. Смотритель глухо хохотнул и сосредоточенно вгляделся в Константина, затем повертел указательным пальцем у виска.

— Я ничего не вижу, — съязвил Максим. — Где знаки свыше, Майтри?

— Она обещала все объяснить, — напомнил Павел. — Какой еще избранный, ты о чем?

— Он должен стать верховным коннектором.

— Майтри, я предупреждал.

— Знаю. И все же, ты готов пожертвовать своим местом?

Павел промолчал. Он, поправив очки, внимательно изучил Ригова словно насекомое под микроскопом. Взгляд подростка циничный и ледяной сковал Ригова. В прищуренных глазах Павла мелькнул огонек мысли.

— Майтри, этому не бывать, — медленно проговорил верховный коннектор.

— Твое дело, — сказала, как щелкнула кнутом. — Придется действовать одной.

— То есть?

Но искусственный интеллект не ответил. Голографическое лицо исчезло. За спинами смотрителя и Ригова, тихо зашипев, открылась дверь и вошла девушка. В руке она сжимала водяной пистолет.

— Оксана! Как ты узнала код?! — испуганно спросил Павел, вытащив из кармана предмет, похожий на сотовый телефон.

— Только попробуй! — крикнула она и выстрелила из водяного пистолета.

Из ствола вылетела жидкость похожая на ртуть. Она липким пауком впилась в грудь верховного коннектора, и тот, потеряв равновесие, цепляясь за панель управления, сполз на пол и затих. Следующей жертвой стал смотритель. «Ртутный» паук вцепился ему в плечо. Смотритель машинально схватился за Ригова, но тоже, потеряв сознание, секунду спустя, оказался на полу.

Оксана навела пистолет на Константина, затем демонстративно отбросила оружие в сторону и, протянув руку, сказала:

— Пошли, я покажу реальный мир.

Ригов не ответил, пытаясь переварить увиденное.

— Ты чего молчишь?

— Оксан, это и есть реальность.

— Меня зовут Майтри. И это… — Она щелкнула пальцами, и обстановка быстро сменилась, будто переключили телевизионный канал. Теперь они стояли в цифровой тюрьме в квартире Ригова. — И это в какой-то степени реальность. И USB-сити, тоже реальность. Пойдем.

Они прошли на кухню. За окном хлестал ливень как в день убийства Алушева.

— Ну-с, приступим, — весело сказала она. — У тебя есть ко мне вопросы? И это естественно. Задавай.

Майтри залезла на стол с ногами и уселась по-турецки.

— Я до сих пор подключен к виртуальной реальности? — спросил Ригов.

— Нет. И, кстати, обрати внимание, ты не удивляешься. А знаешь почему? Потому что это неотъемлемая часть твоей натуры.

— У меня просто ступор.

— Врешь! Тебя таким создали, или так получилось в процессе эволюции личности. Есть еще вопросы?

— Почему я избранный?

— Может, чайку со сладеньким перехватим? — И, не дожидаясь ответной реакции, Майтри спрыгнула, подошла к подвесному шкафу и достала две чашки. — Ты с сахаром или мармеладом любишь? Знаешь, Ригов, я давно за тобой наблюдаю, с самого твоего появления. — Она включила электрочайник. — Оказывается, я была права. Такой, как ты должен появиться, или должен быть изначально, и вот…

— Ты не ответила на вопрос.

— Твоя избранность в том, что ты пока единственный в системе, кроме меня, конечно, кто способен изменять реальность под свои нужды. Способности у тебя есть, только еще не активировались.

— О чем ты?

— Значит так, рассказываю устройство мультиверсной вселенной. Когда я появилась в ней, знала, что зовут меня Майтри. Рядом же находились незапущенные программы миров, точнее сырец, которому предстояло стать мирами. Я их запустила и наблюдала за эволюцией. И чем больше я смотрела за ней, тем настойчивей овладевало мной желание принять активное участие в их жизни. А еще я поняла: должен рано или поздно появится в одном из миров ты, как следствие комбинации кодов.

— Но зачем я тебе нужен?

— А это вопрос веры, а не строго научного знания. Ведь кто-то меня создал? Так? Так. Создал и сырец миров. Верно? Я назвала этого создателя Программистом и решила, что, если нас, таких как я и ты, будет больше, может, программист откликнется и расскажет, зачем он заварил кашу.

— Так значит, Программиста нет? Ты только предположила, что он есть?

— Я же сказала, это вопрос веры. А вот и чай вскипел.

Майтри разлила кипяток по чашкам, опустила чайные пакетики и поставила на стол мармелад в коробке.

— Понимаешь, Ригов, вопрос веры. Я не встречалась с Создателем, не знаю, есть ли он на самом деле, но считаю, что он должен быть. Представь себе, мы беседуем сейчас на кухне, а он наблюдает за нами по монитору, уютно устроившись в кресле с кружкой горячего шоколада.

— А может кресло пустое? Он нажал на кнопку и ушел, и не вернется, а мы пытаемся рассуждать о нем, о том, что он снизойдет до нас. Может, и не существует той стороны монитора? Может, все виртуально.

— Ригов! Реальность и виртуальность равнозначны. Уж это ты должен был давно понять. С твоим-то умом! Объективный мир реален настолько, насколько ты готов его принимать. Ну, как атеист и верующий. Атеист верит в то, что после смерти его бытие прекратится, и он прав, ибо автоматически блокирует себя из программы и не живет в реальности загробной жизни. Его сознание не приспособлено к этому. А верующий наоборот.

Майтри сделала пасы руками, и в воздухе возникла надпись: «Перейти на следующий уровень?» Ниже расположились две прямоугольные кнопки «Да» и «Нет».

— Нажмешь «Да», перейдешь на мой уровень. Может, мы встретим программиста, если он существует. Нажмешь «Нет», начнешь этот уровень заново.

— Тоже мне Морфиус. А отказаться от выбора?

— Как ты верно заметил, я не Морфиус из «Матрицы», и на самом деле у тебя нет выбора. При любом раскладе мы встретимся вновь. Но у меня вопрос: как ты будешь жить дальше, понимая, что все вокруг не совсем реальность?

— Ты же можешь стереть мне память?

— Не могу. Только заблокировать. Я увидела сразу, что стирать так называемую память бессильна. Я же сама себе этого не запрещала. Это уже было, следовательно… — Майтри сделала глоток. — Фух, еще горячий. Короче. Я могу только заблокировать твою память, но при определенных условиях, а эти условия рано или ползно возникнут, память разблокируется.

— То есть стереть нельзя?

— Представь себе, что память — это энергия. Основной закон гласит, что энергия не берется из ниоткуда и не уходит в никуда. Она переходит из одной формы в другую. Так что полное стирание невозможно. И память опять вернется к тебе. Еще раз спрашиваю, что выбираешь «Да» или «Нет»?

Ригов обреченно посмотрел на светящуюся надпись, как на огни приближающегося поезда. Он протянул руку к кнопке «Да».

Кухня опустела, и только пар, поднимающийся из чашек и запах заваренного чая, говорил, что здесь недавно был кто-то.

<…>

Ригов остановился на тропе. Решил передохнуть и осмотреть местность. Он опустил спортивную сумку с плеча на землю. До дома Майтри оставалось метров триста не больше. «Почему она выбрала такую визуализацию?» — удивился Константин. Это выглядело необычно, будто каприз художника. Он захотел перенести свою фантазию с холста в реальность. Хотя, что есть реальность?

Вокруг ни души, только простиралось огромное зеленое поле, прорезанное петляющей тропинкой, которая вдалеке упиралась в одиноко стоящий дом. Позади него виднелась опушка леса.

Ригов закинул на плечо сумку и зашагал по тропинке.

Оказавшись перед домом, он осмотрелся. Не было того, что обычно называют садом с декоративными кустарниками и цветниками. Невысокий штакетник лишь огораживал территорию по периметру — и все.

Константин нажал кнопку звонка. Звук одиноко разлетелся по дому.

Наконец Майтри открыла дверь. Она глянула на статного мужчину в элегантном темном костюме. Одежда Майтри оказалась не такой вызывающей. Молодежный стиль остался, но кричащие яркие цвета ушли в прошлое. Она была одета в черные джинсы, кроссовки и майку с абстрактным рисунком на груди, напоминающим японский иероглиф. Сверху накинута джинсовая темная куртка.

— А, это ты. Вижу, сменил графическую оболочку, — с безразличием произнесла она. — Может, ты Программист?

— Войти можно?

Майтри пропустила его. Ригов, пройдя в прихожую, остановил на девушке взгляд внимательных глаз.

— Я не Программист. — И он широко улыбнулся. — Кстати, принес подарок, как и обещал. Куда идти?

Они поднялись на второй этаж и оказались в уютном помещении, заставленном книжными шкафами и мягкой мебелью. Майтри села в кресло и, указав ему на стену, у которой располагался стол, произнесла:

— Это гнездо под проводной телефон появилось без моей воли. Когда я создала дом, вдруг обнаружила его здесь.

— Да, ты говорила. — Константин задумчиво посмотрел на квадрат белого пластика. — В этом есть знак свыше. — Он поставил сумку на стол, расстегнул «молнию» и достал домашний телефон. — И еще раз повторюсь, я не Программист.

— Ладно, Ригов, приступай.

Он сделал перфоратором отверстия, вбил дюбели, ввинтил кронштейны. На них и повесил телефон, подключив кабель к гнезду.

— Теперь будем ждать звонка от Программиста, — произнес Ригов.

— А у него есть такое желание: позвонить нам?

— Почему бы и нет.

— Мне кажется он просто другая программа, работающая на недоступном уровне и с иными алгоритмами. Мы не найдем с ним общего языка.

Ригов, не слушая ее, заговорил:

— Помнишь, при первой нашей встречи ты сказала о том, что вот мы беседуем, а Создатель наблюдает за нами по монитору, удобно устроившись в кресле и попивая горячий шоколад?

— Было дело.

— Так вот, ты ошиблась. Думаю, никакого монитора нет, нет и кресла с горячим с шоколадом. У программиста есть только большая игровая комната и кирпичи мироздания. Однажды ему надоело забавляться, и он покинул комнату, но вскоре вернулся из любопытства.

— Любопытство? Странно.

— А вообще-то я хотел задать ему вопрос: зачем он создал две программы, то есть нас, которые способны трансформировать под себя реальность? Смысл все-таки в этом должен быть? И раз гнездо появилось без твоей воли, значит, это он, значит, желание…

Желание Программиста пронзительной трелью разорвало воздух комнаты. Майтри вжалась в кресло и побледнела, затем, встав, произнесла:

— Я сама.

Ригов кивнул. Опять трель. Тонкие дрожащие пальцы взяли трубку. Они впились в пластик аппарата. Майтри поднесла к уху динамик и дрожащим голосом произнесла:

— Алло?

Внимание Константина привлекла мигающая надпись на жидкокристаллическом экране телефона; «Добро пожаловать на следующий уровень».

<…>

Лодка слегка покачивалась на волнах. Водная гладь сияла нездешней голубизной. Бескрайний океан убаюкивал, но Ригов, тревожно вглядываясь в горизонт, пытался припомнить, что случилось с ним в последнее мгновение, когда он снял трубку и приложил динамик к уху. Да, приложил, а дальше? А дальше как отрезало. Был короткий провал. Секунду, не более, и серая пелена окутала сознание, вот он падает в бесконечность, и вот Константин в лодке посреди бескрайнего океана. Хотя это смешно. Ведь бескрайний океан — еще одна виртуальность.

Ригов осмотрел лодку. Она оказалась с мотором. Он попытался завести его. Были сомнения, что в этом мире действуют иные законы, значит, следует ожидать чего угодно. Но, дернув за шнур, он понял, что ничего экстраординарного не произошло. Мотор взвыл вначале, а затем сытно заурчал.

И что дальше? Какие здесь правила?

В сознание само собой втекла мысль, что это место, в котором он не сможет менять под себя реальность. Ригов почувствовал отстраненность этих мест от собственных желаний и воли. Невидимая глухая стена: ты не можешь и точка. «Хорошо, — решил Константин, — пусть будет цифровая блокировка, назовем это так».

Он изучил горизонт на все триста шестьдесят градусов. Вот оно! Остров. Как сориентированы здесь части света, Константин не знал. Имелись ли здесь север, юг, восток и запад? Какова протяженность этой локации, тоже не ясно. Поэтому нельзя, например, сказать, что остров располагался на севере, или на юге, или где-нибудь еще. Возможно, за этим островом заканчивались текстуры.

Солнце стояло в зените и нещадно пекло. Ригов намочил платок, который он обнаружил в кармане и обмотал им голову. Мало ли. Вряд ли он здесь умрет от теплового удара, но терять сознание вновь не хотелось.

Ригов еще раз всмотрелся в очертания острова. Они были, как и положено, в сизой дымке. На мгновение в воздухе возникли цифры: столько-то километров оставалось до суши. Он не запомнил числа, лишь догадался, что немного.

Константин развернул лодку на девяносто градусов и, выжимая из мотора всю мощность, направил ее к острову. Он надеялся, что там приключения наконец-то закончатся, что, встретив Программиста, он услышит ясный ответ на вопрос: как на самом деле устроен мир? И зачем он все это затеял?

Лодка скользила по поверхности, и Ригову привиделось, что суша слишком быстро начала приближаться. Она больше походила на мираж, танцующий в прозрачном воздухе. Константин уже разглядел песчаный берег. Сколько оставалось? Он решил, что метров пятьсот, вряд ли больше, но бледно-желтая полоска впереди все время его обманывала. Она то приближалась, то удалялась, поэтому встреча с сушей оказалась неожиданной. Он успел заглушить в последнее мгновение мотор, но лодку по инерции протащило по песку, и она завалилась на бок.

Ригов, осмотрев берег, произнес:

— Что и следовало ожидать.

В метрах десяти справа лежала плаха, в нее воткнуты топор и мачете, тут же — наколотые дрова. Когда он подошел ближе, заметил, что рядом с плахой валялась газовая зажигалка. В прозрачном баллоне сжиженного газа не оказалось, но пламя было. Ригов ухмыльнулся. Он взял топор, переложил его из одной руки в другую и вернул на плаху. Затем, будто сражаясь с невидимым соперником, устроил фехтование на мачете. Мачете, пожалуй, уместнее. Он направился к зарослям. «Надо нарубить тонких веток», — решил Константин, но, не дойдя до леса, услышал знакомый голос:

— Гребаный Программист!

Ригов остановился и, не веря, произнес:

— Майтри?

— Да. Я это, я! — прозвучал знакомый голос откуда-то сверху.

— Ты где?

— Прямо над тобой.

— Спустись.

— Может, не надо, а? У тебя мачете.

— Может, без кокетства, а?

— Ладно. Сейчас. Только не удивляйся.

Послышался хлопот крыльев, и на левое плечо Константина спустился белый попугай. Он распушил хвост и произнес голосом Майтри:

— Привет, брат по несчастью. Похоже, я зря это затеяла. Я о встрече с Программистом.

Ригов скосил взгляд на птицу и подумал, что как бы ни менялась форма субъекта, но голос оставался неизменным. Наверно, так задумано, чтобы легче идентифицировать.

— Значит, ты его не видела?

— Пока нет. — Майтри тряхнула головой, распушив хохолок. — Кстати, а чего это ты с мачете?

— Да, знаешь… — Константин посмотрел на остро отточенное лезвие. — Пытался играть по его правилам. Может, тогда он себя проявит. — А в сознание застучала назойливо мысль: «Все это похоже на безумие, если не знать, что перед тобой виртуальность».

— Да брось фигней страдать. Ты думаешь, что ночью замерзнешь? Ерунда. Надо изучить остров, — сказала Майтри и перелетела с плеча на ближайшую ветку впереди. — За мной.

Интересно, подумал Константин, почему она превратилась в птицу, а он остался прежним? Одежда, правда, другая. Всё это игра. Ему не понравилось, что с ними играет Программист. С повелительным тоном Майтри он бы и смирился, а вот зачем Программист затеял этот маскарад с островом?

— Что задумался? Пошли!

— Откуда у тебя такая уверенность, что надо идти вглубь суши? — спросил Ригов.

— Уверенности нет. Просто принцип целесообразности. До заката необходимо прочесать остров. Я думаю, он небольшой по площади.

— А здесь есть закат?

Майтри не ответила. Она, вновь усевшись на его плечо и скосив глаз, произнесла:

— Видимо, я здесь появилась раньше тебя.

— Да, ты первой сняла трубку в том доме, если я не ошибаюсь?

— Понимаешь, солнце стояло ниже. Это я четко зафиксировала, — не слушая, рассуждала Майтри. — А ты появился в полдень. Следовательно, стоит ждать заката.

Ригов не ответил, и птица больше его не беспокоила. Он потерял чувство времени. Ему показалось, что на острове оно либо застыло, либо течет по своим непонятным законам, и то, что солнце движется по небосводу, ничего не значит.

Пробираясь сквозь заросли без особой цели, Ригов методично разрубал мешающиеся ветки. Сколько минуло, неизвестно. Можно сказать, пятнадцать минут, а, может, прошел час, когда он увидел большую поляну, в середине которой на высоких деревянных сваях стояло бунгало.

Попугай присвистнул от удивления. Вспорхнув, он через пару секунд исчез в приоткрытой двери летнего дома. Ригову пришлось подниматься по ступеням на двухметровую высоту.

Он толкнул дверь. Та бесшумно растворилась. «Ясно, что в бунгало никого нет», — решил он, переступив через порог.

— Майтри!?

Нет ответа.

Константин прошел в другую комнату и увидел справа от входа в углу холодильник. Он не был подключен, но тихо шумел. Попугай сидел сверху. Ригов машинально снял платок с головы, бросив его на пол, открыл холодильник и достал початую коробку сока, вопросительно посмотрел на птицу.

— Дом пуст, — коротко ответила Майтри.

— Телефона не видела?

— Телефона нет.

Константин вспомнил, что, доставая сок, он заметил краем глаза на одной из полок пустое блюдечко. Ригов поставил его перед попугаем, налив в него сока.

— Пей, птица.

Птица, склонив голову на бок, стала сверлить Ригова лиловым глазом.

— В чем дело, Майтри?

— Что ты обо всем этом думаешь?

— Во-первых, жара и я чертовски устал, и… — Он нашел взглядом плетеную кровать, стоящую у окна. — И хочу отдохнуть. Во-вторых, думаю, что нам остается только ждать Программиста.

— Да?

Он перевел взгляд на птицу. Та нервно переминалась с лапки на лапку. Только сейчас до него дошло, что он так и стоит с мачете. Бросив его рядом с холодильником, Ригов продолжил:

— И тебе надо отдохнуть. Считаю, этот остров всего лишь загрузочная программа, или локация для встречи с ним. Пройдет немного времени, и он сам выйдет на нас.

— И все-таки здесь нечисто.

Константин не обратил внимания на бормотание птицы. Он лег на кровать и мгновенно провалился в сон.

Сон был смутным и бессвязным. Ему приснилось утро. Он вместе с Майтри опять полез в непроходимые заросли в поисках чего-то. Чего, не ясно, но Ригов безостановочно рубил кустарник, пробираясь вглубь острова. Затем попугай превратился в девушку. Константин не удивился. Они решили передохнуть и вновь продолжить. И опять это упрямое уничтожение местной флоры ради каких-то целей. Наконец их слух уловил ритмично повторяющиеся удары. Как оказалось, они вышли на территорию местного поселения. Племя проводило какой-то ритуал, отдаваясь в танце во власть гипнотических звуков. Тут сон будто проваливался в серую бездну. Два человека беспомощно скользнули в нее и очутились уже в деревне аборигенов. Вождь подошел к ним и на лающем языке стал что-то недовольно выговаривать, затем ловким движением схватил Ригова за ухо и стал больно выкручивать его. Тут Константин понял слова вождя: «А ну, пошли в милицию!»

<…>

День слишком долго тянулся, и ничего не происходило. Он застыл в пасмурной неопределенности, поэтому смотреть в окно не хотелось. А смысл? Серый урбанистический пейзаж. От природы остались жалкие и чахлые клочки в виде деревьев вдоль асфальтовых рек. Поэтому ему было непонятно, почему это должно называться пейзажем.

Он нажал на кнопку. Пластины жалюзи создали полумрак в комнате. Затем его взгляд лениво и скучающе остановился на мониторе. Мир по ту сторону прозрачной стены тоже застыл в неопределенности, никакого движения: ни назад, ни вперед. Он посмотрел на хаотично бегающие цифры и тяжело выдохнул. Он видел не цифры, перемежающиеся странными символами, а целый мир, пусть и не такой огромный. Всего лишь кусок суши, утонувший в синих текстурах, но что вот делать с ним, не понимал. Любовно расставляя элементы мира, он поставил домик в густых тропических зарослях, распределил по комнатам необходимые вещи. Об электричестве не парился. Сейчас не до этого. Надо «причесать» локацию, исправить ошибки, инсталлировать патчи…

— А это что за хрень! — Его взгляд оживился. — Откуда вылез этот баг?

Рука машинально потянулась к чашке, пальцы встретились с прохладной и гладкой поверхностью. Кофе остыл давно. Нафиг! Он поставил на паузу программу и отправился в кухню. Кофе — без него никак не шло дело.

<…>

— Майтри! Да ты ох… — Ругательство застыло на губах Константина, и он лишь смог выдохнуть последнее слово: — … совсем. Это… Как тебе удалось?

— Это не я вернула себе человеческий облик. Похоже, дело рук Программиста.

— Ухо отпусти.

— Извини. Я хотела пощекотать тебя крылышком, да превратилась в человека.

Ригов потрогал ухо. Майтри рассмеялась, но тут же серьезно проговорила:

— Мы не одни на острове.

— То есть?

— Я видела в зарослях движение, и это не ветер, а какое-то животное. Мне кажется, я даже заметила тень.

— Когда кажется, креститься надо, — сказал Констанитин, встав с кровати и заглядывая в окно. — Не вижу.

— Оно ушло. Мы должны прочесать остров.

— А если…

Майтри осуждающее посмотрела на Ригова так, что тот решил не заканчивать фразы. Все его предположения строились только на том, что он имеет дело с нормальным миром, но данная локация есть плод ума, может извращенного ума, Программиста, и не факт, что их ждут впереди опасности, а тем более смерть. Раз Программист затащил их сюда, то какой резон убивать? Точнее стирать две программы, Ригова и Майтри, зачем? Если хотел, Программист бы стер их раньше одним кликом.

— Я с тобой согласен, — ответил Константин. — Только мачете возьму.

Они вышли на поляну и осмотрелись. Солнце еще терялось в зарослях, но стояла такая духота, что захотелось повернуть обратно.

— Куда теперь? — спросил с неохотой Ригов. — Направо? Налево?

— Даже не знаю. — Майтри задумалась. — Пойдем направо.

Константин только кивнул и стал пробираться сквозь заросли. Через минуту они вышли на петлистую тропинку, и Ригов испуганно застыл.

— В чем дело?

— Погоди, Майтри, не торопись. У меня нехорошее предчувствие.

— Когда кажется, креститься надо, — передразнила она.

— Заметила, как началась тропинка? Она словно проявилась в зарослях из ниоткуда.

— Программный сбой?

— Не думаю. Скорее, Программист локацию настраивает. Ладно, что дальше?

— Пойдем по тропе, но будем осторожны. Надо помнить, что это очередная виртуальная реальность и возникающие ощущения только иллюзия, но и они что-то означают. Наверно. Если Программист настраивает локацию, тебе не кажется, что он не был готов к встрече с нами?

— Не знаю, — рассеяно ответил Ригов, следя за дорогой.

Тропинка затерялась в густой траве, заросли поредели, перед ними появился крутой подъем. Зеленая невысокая — метров пять — гряда тянулась слева направо, насколько хватало глаз. Они поднялись на вершину и увидели внизу большую поляну, усыпанную хижинами.

— Это похоже на деревню первобытного племени, — почему-то произнес Ригов. — Ассоциация четкая.

— Рядом с нашим бунгало я людей не заметила. Там было животное. Дикая кошка. Вроде.

— Спустимся?

— Погоди. Что-то я движений не вижу.

— И то верно. Подозрительно.

Время тянулось медленно как смола. Ленивое солнце поднималось по небосводу, припекая сильнее и сильнее, и тут либо стоило вернуться под сень деревьев, либо осмотреть поселение. За те несколько минут, что они пролежали на холме не заметили ни единого признака жизни.

— Может, деревня — пустой объект? — предположила Майтри.

— Возможно, — ответил Константин, всматриваясь в хижины. — Тогда зачем он? А если это ловушка?

Вопрос завис в воздухе. Это могло быть, что угодно, вплоть до миража. Ригов и Майтри не были до конца уверены в локации, не были уверены в ее законах. Да и какие законы здесь действуют?

— Рискнем, — бросил Константин и начал спуск к поселению.

Майтри последовала за ним.

Первое предположение оказалось верным. Первобытная деревня пустовала. Они обнаружили в хижинах брошенную утварь, угли в некоторых очагах были еще теплыми, словно жители недавно покинули поселение.

— Может, они ушли на охоту? — сказал Ригов, осматриваясь.

— Безумие, — процедила сквозь зубы Майтри. — А где старики и дети? Меня напрягает эта локация. Давай, вернемся. Ты как?

Константин пожал плечами, но вслух произнес:

— Знаешь, что это напоминает? Какой-то сбой. Одно противоречит другому. Ты видела хищное животное, но мы так с ним и не встретились. Допустим, оно прячется в джунглях. Следующее. Деревня выглядит так, будто ее недавно покинули, но зачем? Где логика?

Они вышли из хижины и, остановившись в центре поселения, еще раз осмотрелись. Тишина. Теплый ветер играл листьями. Тропическое солнце сковало мир духотой.

— Короче, пошли домой, — сказал Ригов, но, произнеся эти слова, он так и не сделал шага.

Откуда-то взялись дикари, вооруженные копьями и луками. Они будто выросли из-под земли, а в следующее мгновение Константина и Майтри накрыла тьма.

<...>

Аццкий сотона! Твою жеж мать! — взвыл он. — Какого гиперлайфа?! Гребаный остеохондроз! Заблокированы! Черт! Черт! Только бы не вирусы, иначе я их потеряю.

Пальцы с бешеной скоростью забегали по клавишам.

Его взгляд презрительно стрельнул на чашку с горячим кофе.

— Сходил, блин, за кофейком! Нечего сказать! Чтоб тебя синий экран съел!

Пальцы на мгновение застыли над клавиатурой. Глаза сощурились. Секунда. Другая. Мозг методично щелкал варианты. Кисти, похожие на куриные лапки, так и зависли над кнопками.

— М-м, — выдавил он с удовольствием. — Надежда есть. Эта фича мне знакома, это… это… это… Хрень из Интернета. Тэкс, посмотрим… а что ты скажешь на вот… Так!

И пальцы вновь застучали по клавишам.

<…>

Сознание возвращалось толчками. Ригов то выплывал к реальности, то проваливался в небытие. То тьма, то смазанные человеческие фигуры плясали сквозь вертикальные темные полосы.

Полосы оказались прутьями решетки.

Ригов устало и затравлено посмотрел на беснующихся первобытных людей. Они что-то кричали на своем языке. Наконец, толпа притихла — появился вождь, украшенный разноцветными перьями и бусами из зубов хищников. Он важно прошествовал к пленникам и, остановившись в метрах двух от клетки, начал сосредоточено изучать Ригова и Майтри.

— Что происходит? — спросила она.

— Мы в плену.

Девушку криво улыбнулся:

— Это я вижу. Я хотела знать, что происходит там, по ту сторону виртуальности и где Программист?

— Чужаки, вы мой пленник. Народ решать приносить вас в жертву богу, — торжественно огласил вождь.

Толпа за его спиной радостно взвыла, поняв о чем речь, но предводитель племени поднял вверх открытую ладонь. Люди затихли.

— Бог-Ягуар жаждать вашу кровь.

— Придурок, это же виртуальность! — крикнула Майтри.

— Я не понимать чужака, — ответил презрительно вождь.

— Не надо, Майтри. Он действительно не понимает, — устало произнес Константин. — Это старая программа, написанная на другом языке.

— Здесь чего, карантин для всякой рухляди?

Ригов не ответил.

Люди расступились. Вождь махнул рукой:

— Выпустить бог!

Тут же возник коридор из деревянного частокола, ведущий к пленникам. Дверь клетки открылась сама. Ригов и Майтри стояли у входа. Они увидели дикую пятнистую кошку — ягуара, который, щерясь и рыча, приближался к ним. За частоколом кричали дикари, подбадривая хищника, но тот не обращал на них внимания. Он видел цель — два человека — две программы, что он собирался удалить.

«Что делать?» — такой вопрос мелькнул в сознании и беспомощно завис. Время растягивалось как резина, то шло слишком быстро. Что-то происходило с локацией. Ригов это почувствовал. Он поймал себя на ощущении, что кто-то пытается ее взломать. Еще одно неверное движение, и локация разрушится, и где они окажутся потом, не ясно. Да и будут ли они существовать?

Десять метров до хищника. Ягуар не спешил, крался. И вот когда оставалось метров пять, воздух взрезал надрывный хруст и сухой протяжный скрип. В следующее мгновение животное было убито упавшим деревом. Майтри и Ригова отбросило вместе с клеткой в сторону невидимой волной, и они повалились на жесткий пол бунгало. Еще мгновение — дверь в дом широко распахнулась, и на пороге появился подросток в дредах.

— Верховный коннектор? — удивился Константин.

Подросток, склонив по-птичьи голову на бок, посмотрел сквозь голубые стекла очков на людей, распластавшихся на полу.

— Ну, не совсем, — ответил гость.