11. Смерть Амата Нэя

— Сатх, просыпайся, — произнес Фабиус.

— Учитель?

— Извини, что заговорил с тобой. Три дня еще не истекли, но тебя ждет гость.

— Кто? — удивился Сатх.

— Астар. Братья уже встретили его. — Фабиус сбросил веревку. — Поднимайся.

— Зачем Астар хочет видеть меня?

— Он не сказал.

С большим усилием Сатх поднялся по веревке. Учитель, сосредоточено изучив внешний вид Ноя, произнес:

— Но сначала сходим к озеру. Тебе стоит умыться.

Они пошли молча. Сатх по-новому смотрел на мир, точно это другая природа, хотя в ней ничего не изменилось. И те долгие часы, проведенные в каменном мешке, показались нереальными. Не могло быть этого с ним. Сон и не более. А настоящий мир — вот он, полный дыханием жизни, насыщенный ароматами, звуками, теплом и светом, ощущением прохладной травы под обнаженными стопами.

Фабиус остался ждать Сатха на берегу. Сатх зашел по колено, умыл лицо, ополоснул руки и торс. Затем решил окунуться полностью. Прохладные воды обняли тело, придавая сил.

Купание закончилось. Ной, выйдя на берег, спросил учителя:

— Отчего не спрашиваете, что я видел там? Ведь вам интересно?

— Интересно, — произнес мудрец, улыбнувшись. — Вот только зачем спрашивать, Сатх? Какой смысл? То, что тебе было сказано и показано там — только для тебя. Допустим, расскажешь ты, но во мне ничего не изменится. Я как верил в твою избранность, так и буду верить. Все потусторонние чудеса, случившиеся с тобой — что мне в них?

— Избранность? Вы говорите без колебаний, будто все решено. А я сам до конца не понимаю своего дара, если он, конечно, есть. Вдруг это самообман.

Фабиус вновь пристально посмотрел на Ноя, и загадочная улыбка заиграла на его губах.

Мудрец произнес:

— Пойдем, Астар ждет тебя. И, кстати, о самообмане. Те знания, которые ты получил, веришь ли ты в них, или нет, останутся с тобой. У тебя есть дом, но он отойдет твоим детям, или родственникам. Если наживешь большое состояние, то и оно уйдет, как вода. Если ты не истратишь его, то это сделают твои предки. Даже твое тело не принадлежит тебе. Ведь придет смерть, и она заберет его, но те знания, которые ты получил в каменном мешке, будут с тобой. Это твое богатство. Оно неотделимо от тебя. Никто, ни Матерь Мира, ни Хаос, не смогут отнять их. А теперь иди к причалу, а я подожду здесь.

Сатх подошел к берегу и сразу заметил взволнованный взгляд Астара.

— Привет, Сатх, — как можно спокойнее произнес друг. — Мы должны вернуться домой.

— С чего такая спешка?

— Властитель при смерти.

И Сатх не удивился, словно ожидал подобных вестей.

— Конечно, я поплыву с тобой, но позже. Ган-Дион-Тир еще будет жив. Надо дождаться экспедиции, что пять лет назад отправилась за звенящим кедром.

— Слышал о твоем предсказании от Зарэта. Ты меня все больше и больше пугаешь, но я не могу взять в толк, зачем надо ждать тот корабль? Он причалит к Острову Богов, но мы здесь причем?

— Этого хочет Бион. — Сатх заметил растерянность на лице друга. — Астар, что случилось с властителем?

— Куратор предпринял попытку государственного переворота. Неудачную. Он убит. Правитель Гондваны тяжело ранен. Я до сих пор не пойму, как первый вельможа смог решиться.

— Расскажи в подробностях, что произошло?

— Подробности я узнал от Зарэта. Все началось с того, что куратор Амат Ней попросил аудиенции у Ган-Дион-Тира.

…

Первый вельможа попросил аудиенции, и вечером он был принят в тронном зале.

— Я слушаю тебя, — сказал Ган-Дион-Тир. — Что ты хотел обсудить?

— Вопрос стар, как мир, властитель. — Тень заискивающего взгляда коснулась Дион-Тира. — Мое дело касается Мирны и Биона, твоего племянника.

— Подозреваю, о чем будет речь.

— Вы как всегда проницательны. Я хочу говорить о сплетении их судеб.

Ган-Дион-Тир остановил блуждающий взгляд на вельможе, и в черных зрачках застыло тревожное пламя.

— Амат, к чему торопиться? Я считаю, нет необходимости подгонять события. Всему свое время. Так ведь?

— О да, властитель. Вы как всегда правы. Я знаю, мы не раз обсуждали сие, но это были лишь слова, слова и только слова, и сколько прошло времени с тех пор.

— Погоди, я не забыл о твоем желании, но видится мне, ты хочешь обсудить детали этого предприятия? Не так ли?

— Безусловно. — Легкий поклон верховного вельможи в глазах властителя оказался наигранным. Ганн-Дион-Тир привык к подобострастному отношению подданных, но этот поклон отвратил от дальнейшей беседы.

— К сожалению, сейчас я не расположен к пространным речам и долгим умствованиям, но жду тебя завтра в это же время. Обещаю перед аудиенцией обдумать детали сего важного для меня дела и изложить мысли.

— Властитель, мне хотелось бы получить гарантии.

— Гарантии? — удивленно переспросил Ган-Дион-Тир, а в сознании мелькнула мысль: «В своем ли он уме?». — Странные речи, очень странные. Но поясни, что ты имеешь в виду?

— Гарантии, что свадьба все-таки состоится.

— Даю тебе слово властителя Гондваны, так и будет.

— Благодарю, господин.

Амат Нэй поклонился, сделал два шага назад. Еще поклон. Он развернулся и ушел. Его шаги гулко прозвучали в тронном зале, и, когда первый вельможа скрылся за дверью, властитель настороженно вслушался в тишину. Она принесла тревогу. Слишком искушен во власти Амат Нэй. Дион-Тиру стало ясно: речь о свадьбе он затеял не на пустом месте.

Пару минут спустя, в зал буквально влетел Бион. Он в нетерпении остановился перед троном, готовый вновь сорваться куда-то.

— Дядя! — выкрикнул он.

— В чем дело, племянник? — Властитель встал и чеканно произнес: — Ты забываешь о приличиях. То, что ты наследник, не дает тебе права нарушать церемонии. Сейчас нас двое, но все же уймись, соблюди приличия и говори, чего ты хочешь?

Бион немного успокоился. Обуздав чувства и мысли, он перевел дыхание и сказал:

— Властитель, вы дали гарантии.

— Так ты подслушивал?

— Да. Я молчал до сего момента, а теперь прошу, выслушай меня. Я не займу много времени.

— Говори.

Ган-Дион-Тир сел.

— Я не желаю жениться на Мирне.

— Но, Бион, что за блажь родилась в твоей голове? Она прекрасная девушка, и душой и телом. Что мешает? Может, дело в тебе? — с опаской спросил властитель.

— Нет. Со мной все в порядке. Да и дело даже не в ней! Куратор просто хочет занять твое место. Только это и беспокоит меня.

— В последнее время я стал замечать, что первый вельможа чересчур серьезно обеспокоен свадьбой. Соглашусь с тобой. Да, он спешит. Кажется, у него это превратилось в навязчивую идею, будто ширма перед глазами, и он кроме этого союза двух сердец ничего не желает знать. Но что ты предлагаешь? Его политическая репутация безупречна. Знаю, знаю. Экспедиция. О ней ни слуху, ни духу. Но подумай здраво, куратор только организовал, но не руководил ей. Так как на судах есть капитаны, то в большей мере ответственность за исход предприятия лежит на их плечах, поэтому странно предъявлять верховному вельможе претензии. Так что, если у тебя имеются доказательства его государственной измены, или не надлежащего исполнения дел, то предоставь их.

Властитель опять встал. Ему надоели собственные речи. Он решил, что бесполезно разубеждать племянника именно сейчас, потому как тот не готов слушать здравые речи. Слишком вспыльчив, слишком эмоционален был он в эту минуту.

— У меня нет доказательств, — тихо вымолвил Бион.

— Хорошо. Я откажу ему в завтрашней аудиенции. — Бион посмотрел на дядю с надеждой. — Пока откажу. Но тянуть с этим я не смогу долго. Что молчишь? Тебя устроит такое?

— Вполне.

Бион поклонился властителю и вышел. Он солгал. Его это не устраивало. Племянник предпочел действовать самостоятельно. Если дядя слишком неповоротлив, обдумывает каждый шаг, осторожен, то пусть все остается на своих местах. Он — будущий наследник, ему и решать. «Нэю отказали в аудиенции, но рано или поздно разговор о свадьбе состоится, значит, — решил Бион, — действовать придется одному. Доказательства? Будто они нужны. Если бы мне не нравился первый вельможа, я, не беспокоясь о законности, отстранил бы его.»

Наступил следующий день.

Дверь в покои властителя осторожно приотворилась, и показался первый вельможа. Выражение лица его было напряженным, взгляд сосредоточенным, будто он пытался не потерять ту мысль, с которой шел на прием. В левой руке Нэй сжимал свиток.

— Амат, я же отказал тебе в аудиенции. Забыл? — удивился Ган-Дион-Тир.

— Дело совсем пустяковое и недолгое, да и по другому вопросу я.

Следом за вельможей вошло пятеро солдат. Последний из них закрыл дверь. Властитель взялся за рукоять короткого меча, что скрывался под длиннополым плащом.

— Этого не требуется, господин, — елейно вымолвил Амат, протягивая свиток.

— Что это?

— Прочтите.

Властитель пробежал глазами иероглифы и швырнул свиток в вельможу.

— Ты ума лишился?! Отказ?! Я добровольно передаю тебе трон?! Откуда такие мысли?!

— Странно, господин. — Первый вельможа поднял руку, и лицо его выразило недоумение. — Нет, не надо этого делать. Верните свой меч в ножны. С пятью солдатами вы точно не справитесь. Они на моей стороне. Вот и хорошо. Я хотел сказать: странно для властителя не вознаградить верного слугу.

Последние слова вывели из себя Ганн-Дион-Тира:

— Чем вознаградить?! Троном?! Не рехнулся ли ты?!

— А почему вы тянули с бракосочетанием моей дочери и вашего племянника?

«Точно умом повредился, — решил властитель, — и голос такой спокойный».

— Вопрос только в этом? — спросил Дион-Тир. — Тогда хоть завра устраивай свадьбу!

— Нет, поздно, господин, поздно. Надо было вовремя предлагать. Теперь что, теперь свое я сам возьму.

— Да ты с ума сошел!

— Не в первый раз слышу. Так вы не подпишите?

— Нет.

— Убейте его.

…

— Опять Ган-Дион-Тир отказал, опять он мешается на моем пути, мешает моим планам. Вновь увильнул старый хитрец, но ничего, ничего…

Нэй осмотрел тяжелым взглядом собственный кабинет и продолжил говорить с самим собой:

— Злоба душит меня, невыносимая злоба, как змея обвилась вокруг души тугими кольцами и сжимает, давит, хочет кровоток остановить. Нельзя гневаться, нельзя, надо держаться в рамках церемониала, но не хочу. Сегодня он сказался уставшим, на завтра придумает иную причину, а затем отдалит меня. Он не пожелал пускаться в пространные речи и умствовать о замужестве Мирны, моей дочери. Прах их всех побери! И его, и племянника Биона! Этот последний, видимо, не только хитер, но и скрытен, хотя я чувствую — боится, понимает мою силу, вот и притаился, но ничего.

Нэй сел за стол.

— Но никому нет дела до меня. Беспомощность. Проклятая беспомощность. Чувствую, будто падаю в глубокую яму, а не за что схватиться, чтобы остановить безумное падение.

— Да, ты все верно говоришь, все верно. Мне надоело смотреть на твои терзания. Хочу тебе помочь.

— Кто здесь? Кто говорит?

— Обернись и ты узнаешь.

— Хаос?

— Я пришел к тебе. Готов ли ты принять мою помощь?

— Да.

— Хорошо. Теперь возьми пергамент, стило и черные краски. Я продиктую текст. Завтра свиток вручишь Ган-Дион-Тиру лично в руки. На твоей стороне будут солдаты, ведь дело предстоит сложное и затратное, если властитель воспротивится подписать отречение...

— Отречение от трона? — Нэй не поверил своим ушам.

— Да. А как ты думал? Если он не ценит добрых дел, что совершены были тобой на пользу государства, то можно ли поступить по-иному?

— Тысячу раз верно.

Хаос, не дожидаясь, взял стило и, вложив его в ладонь первого вельможи, прошипел змеей: «Пиши».

…

Группа солдат, обнажив мечи, ринулась на властителя, но застыла по велению жеста куратора. Он увидел боковым зрением, как приотворилась дверь. Вначале появилась лишь щелка, затем в проеме показалось лицо слуги. Оно было растерянным.

— Поверенный, в чем дело?

— Господин Нэй, — дрожащим голосом произнес тот. — Бион. Племянник.

— Не тяни. Чего он хочет?

— Хочет говорить с дядей, но ваш стражник его не пропустил.

— Бион один?

— Да.

— Тогда пусти. Заодно и с ним покончим, — произнес куратор Нэй и приказал солдатам: — Эй, двое, сторожите дверь. Как только войдет Бион, убейте его.

— Амат, прекрати. Ты сошел с ума. Ничем хорошим это для тебя не кончится, — голос Ган-Дион-Тира дрожал.

— Беспокоитесь за родную кровь? Это правильно, вы не ошиблись, господин. Скоро ее, крови, здесь будет предостаточно. И всё царская кровь будет, — ухмыльнулся вельможа.

Так и случилось. Только вместо племянника в комнату ворвались стражники. Первые удары мечей преданных Нэю солдат обрушились на их головы. А дальше куратор потерял нить происходящего. Начался хаос. Одни солдаты нападали, другие оборонялись, и все смешалось, и кто на чьей стороне, не ясно. Нэю показалось, что поток из окровавленных тел затопил покои властителя, окрасив комнату в алый цвет. Амат отбивался, нанося удары коротким мечом во все стороны. Он хладнокровно отметил взглядом упавшего на пол Ган-Дион-Тира. Тот схватился за живот и скорчился от боли. Туда ему и дорога, разозлился вельможа. Вот разрубленный наискось солдат. Кто он, на чьей стороне бился, теперь неизвестно. Нижняя часть тела с вывалившимися внутренностями лежит на полу. Вокруг все щедро полито кровью. Амат Нэй оступился — поскользнулся на разбитой посуде, но повезло: быстро встал и осмотрелся — на него никто не обратил внимания. Прах побери, это не посуда! Это часть расколотого черепа. Кто-то из солдат напал на верховного вельможу. Замахнулся — удар. Еще один. Амат отбился — раненый солдат, скорчившись, повалился на пол. Он еще жил. Амат решил его не добивать — некогда, ибо один шаг остался до двери, он почти пробрался к выходу. Шаг. Наконец-то. Распахнул дверь. На пороге стоял Хаос. Время замедлилось. Капюшон сполз с черепа. Из черных глазниц на вельможу посмотрела бездна, блеснув лиловыми искрами. Хаос, так показалось Нэю, улыбнулся. И все прекратилось. Голова куратора покатилась по каменному полу.