Шива

Now your life is out of season

I will occupy

I will help you die

I will run through you

Now I rule you too*

20:30. Мощные басы «Металлики» вибрировали в наушниках, темные очки искажали перспективу, так что вечерний город казался клипом, картинкой, наложенной на музыку, которую при желании можно прокрутить вперед или назад, а можно и поставить на паузу. Большинство магазинов уже закрылось, и проспект почти опустел — люди-статисты толклись только у автобусных остановок, метро и еще открытых торговых точек. Они скользили мимо Шивы в такт его шагам, в такт ударникам Ларса, будто сами были марионетками, которые дергал за ниточки никогда не спящий город-кукловод. Вот только Шива давно обрезал свои ниточки. Он гулял сам по себе. Не по течению и не против. Поперек.

Он перешел улицу, перескочив ограду, разделяющую полосы движения. Кафе «Солнечная долина». Часы работы — с 11.00 до последнего посетителя. Шива усмехнулся: а кафешка-то с эсхатологическим уклоном. Заглянул через стеклянную дверь. На фоне апельсиновых стен дружно жевали куклы, молодые и еще не старые, красивые и не очень. Было время кормления, и они старательно играли свои роли — все вместе и каждая в отдельности.

Шива не был голоден. Он обернулся. Башня почти достроенной тридцатипятиэтажки, выросшей на месте снесенных хрущовок, торчала над огнями Ленинского, как уткнувшийся в небо предупреждающий черный палец. Игла крана с фонариком на конце впилась прямо в тучи, подсвечивая красным образовавшийся гнойник. После появления Врат строительство было временно заморожено — «Труба», как окрестили высотку за ее характерную форму, находилась всего в нескольких сотнях метров от злополучной «зоны». В Трубу, однако, успело вылететь огромное количество дензнаков, и теперь городская администрация склонялась к тому, чтобы таки закончить проект, разместив на верхних этажах научно-исследовательский центр и элитный ресторан с видом на аномалию.

Шива толкнул дверь и вошел в «Солнечную долину». Пахнуло теплом и запахами еды. Стекла очков мгновенно запотели. Он постоял, чувствуя на себе взгляды кукол — зеркальные стекла сбивали их с толку, вселяли неуверенность. Через туман различил свободный столик в углу, далеко от окна. Пора проверить, как поживает его маленькая труппа.

Он уселся лицом к залу, выключил музыку и вытащил из рюкзака планшет. Игрушка автоматически нашла несколько сетей, подала запрос на определение кодов. Шива выбрал частную сеть — какой-то жилец второго этажа имел скоростную линию. Подключение не заняло и пары секунд.

20:45. На «Вратах» уже ждало шесть сообщений. Шесть, потому что Край** прислал свое дважды. Коснувшись экрана, Шива вызвал изображения с камер владельцев аккаунтов. Да, они все здесь, все маски смотрят на него, не подозревая, что мастер видит их, видит их насквозь. Бледных, нервничающих, нетерпеливо ожидающих дальнейших указаний. Только изображение с компьютера юного поэта оставалось темным — у парня просто не было веб-камеры.

— Что желаете?

Официантка, тоненькая и бледная, как будто ее долго-долго держали в сундуке, не проветривая, выставила перед собой блокнот. Выцветшие глаза смотрели на посетителя в тревожном ожидании. Шива знал, что она никогда бы не увидела его, если бы не темные очки. Все куклы давно были для нее на одно лицо. В конце концов, их резал один и тот же мастер.

— Кофе, пожалуйста.

Шива вежливо улыбнулся. Он чувствовал, как обрывки ниток, стянули кожу у его губ, причиняя боль где-то внутри. Девушка повторила его улыбку, отразившись в черных стеклах и в зрачках под ними.

— Сахар? Сливки?

Он покачал головой. Официантка отошла к соседнему столику — забрать пустые тарелки. Улыбка пошла гулять по залу, слабее и слабее в каждом новом повторении. Шива отпустил ее взглядом и снова посмотрел на планшет.

Динго пытается писать реферат о купировании ушей у собак. Печатает строчку. Стирает. Печатает снова. Стирает две. Она и по жизни идет так: один шаг вперед и два назад.

Фактор разбирает рабочую почту. Суетится. Он уже давно подменил жизнь суетой.

Еретик пишет дневник. Он надееся вернуться и доказать всем, что был прав. Надеется стать самой знаменитой куклой из всех кукол.

Лилит сидит, откинувшись на спинку кресла с закрытыми глазами. Шива послушал музыку вместе с ней. Меланхоличное фортепьяно. Роберто Каччапалья. По ее щекам текут слезы, исчезая в темных волосах у висков.

Скрытый за черным квадратом Край пишет стихи.

что я делаю тут

я стою в темноте словно лысая нянька с калошей в руке

с предметом убийства родства и кулинарной книгой

с человеческим лицом внутри рубахи никто не видит

никто не видит меня и мое постоянное злодеяние***

«Это не совсем так, — улыбнулся Шива. — Я вижу тебя. Даже в черном квадрате — я вижу тебя». Куклы в «Солнечной долине» засияли отраженными улыбками. Девушка из сундука поставила на стол хрупкую чашечку с шоколадкой на блюдце.

— Ваш кофе.

*Metallica. Master of Puppets. Хозяин марионеток. «Твоя жизнь теперь вне сезона, я захвачу тебя, помогу тебе умереть, побегу по твоим венам, теперь я управляю и тобой» (перевод с английского).

**Имя героя Че Гра изменено в процессе работы над текстом на Край Най.

*** Стихи Сергея Чегры.