Глава 17

Нити судьбы иногда и правда приходится сплетать в буквальном смысле этого слова.

Каждый длинный янтарный волосок демиурга судьбы Милагрос был соединен с чьей-то нитью судьбы. И каждый она вольна была обрезать косой судьбы, но лишь в строго отведенный для этого момент, не раньше и не позже его. Правда иногда нити можно было связать снова, но это было пока всего лишь дважды, у Лоррин Андерсон и Ростислава Горина.

Госпожа судеб смотрела сейчас на своих мойр, или парок, или норн, тут уж каждый может называть как хочет, сути это не меняет — три помощницы судьбы всегда были с ней.

Мойра нити Клото, хмурясь, смотрела на корректор времени, то и дело перебрасываясь репликами с мойрой выбора Лахесис; их сестра Атропос, мойра постоянства, а попросту сила, окончательно определяющая судьбу, пока в дискуссию не вмешивалась. Милагрос и сама знала, о чем они спорят.

В древности планета Эйриан была единственным источником магии, а потому злейшим врагом Странников, не терпящих конкуренции. Стремясь монополизировать как можно больше жизненного пространства, маги-исследователи снарядили несколько кораблей, взяв на них своих рабов-эльфов, являющимися также магическими аккумуляторами, и отправились покорять Вселенную.

«Лодур» сел на незанятый пока что материк Драгопира, но князь Гардарики вычислил пришельцев в момент и приказал магам немедленно освободить эльфов и даже не пытаться воевать с коренным населением. Без магического источника исследователи не смогли покинуть Драгопир, и в результате ассимиляции возникли Эрин и Мимир.

Внутренний Круг во главе с фреей Ка-Сар возлагал большие надежды на корабль «Фрейр», еще не зная, что на нем, на самом деле, бежали мятежники-народовольцы, тотчас же на борту снявшие ошейники со своих эльфов и давшие им таким образом свободу. Звездолет без помех достиг планеты Станислава, на которой уже два года как потерпел крушение земной корабль «Юрий Гагарин» — в результате маги без проблем влились в молодое общество.

Оставшись с носом и преследуемые Странниками, маги начали вылазки на Драгопир через Балаур и Скифлавию, именно по этой причине военные конфликты эльфов и вампиров не прекращались никогда, а оборотни были в них разменной монетой.

Милагрос размышляла, стоит ли вмешаться ей, или Найджел, избранный судьбой стать Хранителем Драгопира, справится с задачей самостоятельно.

Князь Кий стоял на крепостной стене и внимательно наблюдал за наездниками крылатых змеев — в некоторых мирах такие войска называли авиацией, хотя там люди летали не на змеях, а на железных птицах, громоздких и неуклюжих. Змеи были красивее и проворнее, а всадники ловки и смелы.

— Гордишься, брат?

Кий посмотрел на Щека, затем ухмыльнулся: он опять не учуял, как подошел брат-маг. Волхв оперся на посох, несмешливо глядя на старшего, словно поддразнивал как в далеком детстве.

— Таких войск в Гардарике больше нет, — заметил князь, — а это всегда большое преимущество. Еще бы магов в дружину призвать…

— Если они пойдут, — с ходу отозвался Щек.

— Твоя правда, брат, — Кий положил ему руку на плечо, — но мы могли бы посулить им что-нибудь, ведь в Драгопире неспокойно, а они — совсем рядом.

— Ммм…, — туманно высказался волхв.

Они снова перевели взгляд на войска.

— Знаешь, я не верю, что угроза исходит от Драгопира. — вдруг сказал Щек, — миров много…

— Но мы не можем с уверенностью это сказать, — возразил Кий.

— Вот именно…

Братья снова начали молча наблюдать за муштрой.