8

Cоло проснулся и сначала не мог понять, ни где он, ни когда он. Со всех сторон его окружало мертвое. Со всех сторон струился неживой свет — ровный и неяркий. Раньше, когда Соло был частью «мы», он всегда пробуждался на рассвете, чтобы сплести свои голоса с голосами других в общей песне. Но теперь он даже не знал, поднялся ли Создатель высоко на купол или еще не начал свое восхождение.

Соло рванулся, чтобы встать — и чуть не упал. Ложе было поднято высоко над уровнем земли, хотя почву тоже скрывало мертвое — он совсем позабыл об этом. Все вокруг казалось одинаковым — серовато-белым, ровным, с плоскими поверхностями и искуственно выровненными линиями. Все молчало, и тишина оглушала, давя на органы слуха, заставляя тревожно встряхивать мыслеограном.

Соло никогда бы не нашел выход, если бы не мог путешествовать в воспоминания. До того, как он уснул, его привел сюда Горелый. Горелый был новой особью. Его кожица почернела, будто воздушный огонь сжег его, но он не умер — наверное потому, что некому было уложить его в почву.

Вот то место в мертвом, где Горелый открывал и закрывал дыру. Он дотрагивался конечностью до светового пятнышка. Оно пищало, мигало зеленым, и дыра открывалась. Соло коснулся пятнышка. Оно вспыхнуло красным и резко гукнуло. Мертвое оставалось сплошным и гладким. Соло гладил, царапал и колотил по красному огоньку и по мертвому, но оно не подавалось. Ему стало тяжело дышать. В поле зрения все плыло, сок бешено стучал в мыслеорган. Тишина и мертвое давили весом множества Лежащих. Соло испугался, что никогда не выберется отсюда. Никогда больше не увидит Старейших, не услышит рассветную песню, не коснется почвы.

Он лихорадочно заметался между плоскостями, бросаясь на них всем телом, не чувствуя боли. Вдруг мертвое разошлось, и внутрь, гудя, вошел Горелый. Конечности вытянуты вперед, органы зрения расширены. Соло не смотрел на него. Он смотрел на поток живого света, который заслонял своим корпусом Горелый. Соло бросился на свет, оттолкнув Умирающего Навсегда в Почве в сторону.

Ему сразу стало легче. Вокруг все еще было мертвое, но прямо впереди простиралась почва, покрытая Нижайшими и проблесками Дающей Жизнь, а чуть дальше вызвышались зеленые торсы Старейших — так близко, что можно добежать. Соло бросился наружу, но больно ударился о преграду. Снова невидимое мертвое! Он прилип к барьеру, жадно впитывая в себя вид живого, желая всеми силами оказаться по ту сторону — снова ощутить кожицей прохладный воздух, прикосновение почвы, мягкую ласку Нижайших, нежные прикосновения Дающей Жизнь, величественную мощь Старнейших, отдающуюся вибрацией в основании костей...

Что-то коснулось его — теплое и чужое. Горелый! Он гудел и тянул прочь от невидимой преграды. Соло сбросил его конечность и побежал. Он несся через лабиринт одинаковых ходов, поворотов, разветвлений, ведомый нитью воспоминия. Он искал выход, двигаясь внутри спирали застывшего времени. О, нет! Отчаяние накрыло Соло волной темноты. Мертвое отказывалось подчиняться ему. Его прикосновение не могло пробудить мертвое. Оно чувствовало, что Соло — чужой, и мигало красным, угрожающе гукая. Неужели мертвое действительно может мыслить?!

Соло побежал дальше, постепенно переходя на шаг. Быть может, здесь есть другой выход? Нужно только хорошенько поискать? Только бы не наткнуться на Умирающих Навсегда. Наверняка они снова попытаются схватить его. Снова будут тыкать его острым, светить во все отверстия, прикладывать к кожице мерзкие мервтые шупальца. Невозможно поверить, что эти жестокие существа могли создать те прекрасные мысли, о которых говорило мертвое. Скорее всего, они даже не в силах понять, о чем речь. Скорее всего, они даже не в силах услышать. Хотя зачем тогда им те маленькие круглые, которые Умирающие надели Соло на органы слуха? Он ощупал мыслеогран. Да, источники мыслей все еще были тут. Сейчас они молчали, но Соло знал, как заставить их говорить. Это мертвое подчинялось ему. Почему же не подчинялось другое?!

Совсем запутавшись, Соло остановился. Он понял, что окончательно заблудился. Одинаковые плоскости вокруг изменили цвет на нежно-голубой. Кажется, в этой части мертвого он раньше не был. Наугад он толкнулся в ближайшую поверхность. Получилось! Перед ним бесшумно открылся проход. Соло шагнул внутрь и настороженно замер. Здесь странно пахло, здесь буйствовало зеленое и воздух сочился влагой. И все же — это было живое. Чужое и незнакомое — но живое. Соло стал осторожно продвигаться вперед, стараясь не касаться Зеленых. Возможно, они опасны. Или ядовиты.

Впереди послышались странные звуки, и Соло пошел на них. Приблизившись, он осторожно выглянул между органов Зеленых. Снова Умирающие Навсегда! Одну особь он видел раньше — его кожица была темнее, чем у остальных, но не совсем черной, как у Горелого, а органы зрения — узкими, будто их наискось прорезали в мыслеоргане. Соло нарек его Видящим сквозь Щели.

Особь, которая лежала под Видящим, была Соло незнакома. Как и Видящий, она сбросила мертвое, и ее белая кожица контрастировала с его коричневым корпусом. Особь отличалась от Видящего не только цветом. Впереди у нее топорщились округлые выпуклости с темным пятнышком посередине. Видящий мял их верхними конечностями, но особь не пыталась его оттолкнуть. Оба Умирающих Навсегда соединились пищеприемниками. Соло затаил дыхание. Вот это да! Та штука, что болталась у Видящего между нижними конечностями и напоминала отросток, который имел и сам Соло, стала быстро увеличиваться в размерах и подниматься вверх.

Соло внимательно осмотрел свое тело внизу. Что, если и его отросток способен на такое? Он попытался велеть ему подрасти, но тот и не думал слушаться. Висел себе, как обычно, вялый и безжизненный. Тогда Соло сам поднял его вверх. Ничего не случилось. Как только отросток отпустили, он упал в прежнее положение. Вздохнув, Соло снова принялся разглядывать Умирающих Навсегда.

Видящий сквозь Щели навалился всем телом на Тихо Лопочущего. Его совсем затвердевший отросток ткнулся Лопочущему между нижних конечностей. Удивительно, но никакого дополнительного привеска там не имелось, только что-то вроде кожистой складки. Оба Умирающих сплелись телами и ритмично задвигались взад-вперед, будто Видящий терся своим разбухшим органом о складку Лопочущего или пытался надавить им на чувствительную точку — и когда попадал, Лопочущий изгибался и звучал громче и отрывистей. Очевидно, дело это было утомительным, потому что Видящий сквозь Щели сильно пыхтел, а на его теле выступил прозрачный сок. Лежащий под ним Умирающий только затруднял процесс, извиваясь и иногда вздрыгивая конечностями. Порой оба соприкасались прищеприемниками, но друг друга не кусали и пищу не срыгивали.

Внезапно Соло ощутил странное напряжение внизу корпуса. Отросток! Он немного увеличился и приподнялся, хотя Соло вовсе не старался как-то на него повлиять. Не в силах поверить в чудесное превращение, Соло потрогал странный орган. Тот дернулся и подрос еще немного. От удивления что-то внутри Соло сжалось, и он издал звук. Негромкий, но Видящий сквозь Щели услышал его. Остановил движения и повернул мыслеорган в сторону звука.

Соло испугался. Развернулся и бросился бежать. Внутри толкались и мельтешели бессвязные мысли. Для чего соединялись Умирающие Навсегда? Все ли они могут соединяться? Почему некоторые из них имеют отросток внизу, а другие его не имеют, но топорщатся выпуклостями сверху? Может ли Умирающий Навсегда — как отвратительно! — соединиться с Соло, если Умирающему вдруг захочется?

От этой мысли Соло так замутило, что пришлось приостановиться и ухватиться за мертвую поверхность. И хорошо, что он это сделал! Еще немного, и он налетел бы прямо на Носящего Кости. Тот стоял у невидимой преграды задом к Соло, но не слышал его приближения. На органах слуха у него были маленькие круглые — наверное, он слушал мысли. Внезапно Соло захотелось, чтобы Умирающий повернулся. Тогда можно было бы рассмотреть, есть ли у Носящего Кости выпуклости. Соло почти не сомневался, что это можно разлилчить даже под мертвым. Если не рассмотреть, то пощупать. Наверняка, Умирающий позволит это сделать. Ведь Тихо Лопочущий не имел ничего против!