Наркотик

«На ваш запрос №957-42 от 10.04.3042 года отвечаем:

Подробной информацией о цивилизации немонихов обладают андромедяне. Справка-выписка ниже прилагается.

Тип цивилизации: психогенный (ментальный).

Местоположение звездной системы: неизвестно.

Местоположение родной планеты: неизвестно*.

__________________________________________

*по сведениям, полученным от андромедян — условное наименование родной планеты немонихов — Умбра.

Известно несколько встреч андромедян с немонихами. Пришельцы с Умбры выглядят как человекоподобные силуэты. Однако это считается полиморфизмом. Они скрываются от прямого визуального контакта, находясь на периферии зрения. Общение происходит мысленно, из чего следует, что немонихи, возможно, не обладают физической природой. Они весьма любопытны и в тоже время скрытны. Со слов андромедян: при длительном контакте создается впечатление, что немонихи начинают осознавать какие будут получены ответы на их вопросы. Это позволяет сделать предположение, что имеет место быть эмпатический разум, который адаптируется под ментальность собеседника или имеет место быть способность немонихов читать мысли.

***

Бран вспомнил, что никогда не видел ковчега вживую. Тогда, на Земле, он проходил инструктаж, ему и другим участникам проекта показывали только 3D модели ковчега. Они не впечатлили. Но сейчас, задержавшись у панорамного бронестекла, капрал осознал, насколько огромен инкубаторий. Он похож на многоэтажный дом, стоящий в ночи, точно выросший из мрака космоса. Некоторые его окна-соты светятся, другие — погашены. Вейл объяснила, что из-за перебоев с электричеством треть образцов погибла, поэтому и не имеет смысла тратить энергию на мертвые соты.

— Так ты точно сможешь перезапустить реактор? — уточнила она.

— А в чем дело? — удивился Бран, обернувшись к девушке. — Я инженер-техник. Меня больше беспокоят монстры на корабле. Это точно действие люциферия? Может, все-таки не наш груз.

Вейл переложила планшет на панель управления, заправила кровать. Капрал проследил за ее неспешными движениями, ожидая ответа и понимая, почему она медлит. Девушка захотела почувствовать уверенность, обрести ее, и привычные движения, заученные до автоматизма, вернули спокойствие.

Вейл, опершись о панель, спросила:

— Ты, наверно, подумал об ОВП? Нет, это не она. Это люди измененные МБА.

— ОВП?

— Особь внеземного происхождения, — удивилась девушка недогадливости Брана.

— Я не помню, что нам говорили об этом на инструктажах.

— «При длительном перелете встреча с внеземным объектом маловероятна, но ее не стоит исключать». Я с трудом вспомнила фразу из обучения, ибо долго и мучительно приходила в себя. Пробуждение было отвратительным.

— Кстати, а как долго ты бодрствуешь?

— Месяца два. Примерно.

— Почему ты не отвечала. Мы пытались связаться.

— Я отключила связь. Раз никто не ответил, то зачем тратить энергию? Наш дозор также как и ваш пытался вначале хоть кого-то найти в эфире, затем перестали искать.

— А где остальные? Из вашего дозора?

— Я одна. Остальные — погибли. — Вейл замкнулась.

— Извини.

— Не стоит извинений. Не ты же их убил.

— У меня только два вопроса. Люцеферий — зловещее название для препарата. Значит, его разработчики знали о существовании побочных эффектов? И второй вопрос. Как ты открыла дверь? Она ведь неисправна.

— Я думаю, мировое правительство откровенно положило на проект «Фрашкард». Главное послать больше людей в космос, а как они справятся с трудностями — их проблемы. Лишь единицы задумывались о побочных эффектах модифицированного белка. Дьявол, как говориться, кроется в деталях. Отсюда и название. А дверь, так это телекинез. Я не могу перемещать любые предметы. Какие-то могу, какие-то — нет. Еще до конца не поняла, как работает механизм.

— Люцеферий, — задумчиво проговорил Бран.

— Да. Большинство людей от него превращаются в безмозглых убийц. Как правило. Но из правил есть и исключения. Видимо, я исключение. Люциферий подарил мне телекинез.

— Да уж, не хотел бы я встретить монстра опять. А почему он не стал к нам ломиться?

— Зачем, если у него есть еда. Ты же убил того монстра.

— Они каннибалы?

— Да. Так они восполняют дефицит «нанитов». В МБА входят нанороботы, их нужно периодически обновлять. Не буду залезать в дебри биотехнологий. Короче, люцеферий желательно принимать периодически, иначе развивается СОД. Как итог — смерть.

— По сути наркотик. — Уточнил Бран. Вейл утвердительно кивнула. — Можно ли вылечить зависимость?

— Полное переливание крови. Но я бы не дала стопроцентной гарантии. Нанороботы могут остаться в мягких тканях и их, чтобы нейтрализовать, нужно облучить. Но это так, мысли вслух. На самом деле никто не знает точно.

— Твою мать, ну, и влипли! Еще не известно, где мы находимся, и сколько лететь до Ашу. Погоди, можно я воспользуюсь связью?

— Не вопрос. Я включу и настрою панель.

***

Мёрлинг дернулся в кресле, а сердце бешено застучало, когда он услышал голос капрала. Отчего-то мысли начали кочевать в странном направлении, были сумбурны, и все время в мозгу вертелось: тебе кажется, тебе кажется, тебе кажется. Но голос Брана настойчиво твердил:

— Мёрлинг, ответь. Это капрал Бран из пятой группы. Прием. Лейтенант. Не, ну, он должен быть там. Мёрлинг!

— Да. Слышу тебя хорошо.

— Почему не отвечал?

— Просто не поверил, что ты жив.

— Я жив. Вы правильно сделали, что послали меня к арсеналу. Из энергокопья я прикончил ту тварь, но она повредила мой интерком.

— Что за тварь?

— Это пассажир «Фрашкарда». Нет времени объяснять. Как себя чувствуете?

— Меня почему-то мутит. В детстве я страдал морской болезнью, но мы же в космосе. Кстати, ты где?

— В ковчеге.

— Эк тебя занесло. — Лейтенант бросил взгляд на карту. — Ты отклонился от маршрута.

— Я в курсе. В ковчеге жив один человек. Мы вместе с ним направимся к реактору. Дорогу она знает.

— Она?

— Вейл. Биотехник. — Присоединилась к разговору девушка. — Доброе утро, лейтенант.

— Не такое уж оно и… — усмехнулся Мёрлинг. — Если считать, что мы часа полтора назад с капралом проснулись, то в каком-то смысле у нас утро, да, но далеко недоброе.

— Лейтенант, — вновь заговорил Бран. — Чтобы не случилось, не покидайте дозорную рубку. Вряд ли я смогу скоро выйти на связь.

— Тебя понял. Удачи, ребята. Конец связи.

Мёрлинг откинулся на кресло и улыбнулся. Луч надежды забрезжил полутемных коридорах «Фрашкард». «Если Бран и Вейл доберутся до реактора, — подумал лейтенант, — не хочется даже загадывать, чтобы не сглазить, но все-таки…».

— Мёрлинг, — вышел на связь Бран.

— Капрал? В чем дело?

— Я, наконец-то, вспомнил. Зайди в архивные файлы, в кластер «реактор». Найди сохраненный файл от последней перезагрузки реактора.

— Сделал.

— Вызови контекстное меню файла и нажми «анализ».

— Сделал. Тут куча цифр, я не понимаю.

— Прочти только строчку «вероятность отключения».

— Понял. Так. Сто двадцать две минуты. Примерно. Через столько реактор сделает ручкой. У вас куча времени. Можно добраться за час.

— Ясно. Теперь точно конец связи.

— Еще раз удачи.

Девушка отключила панель и взяла гарпун. Она и капрал вышли из ковчега. Покинув безопасный мостик, Бран грязно выругался.

— В чем дело? — удивилась Вейл.

— Надо было спросить у лейтенанта дорогу к арсеналу. В этой суматохе я не запомнил, где он находится.

— Плевать. Заглянем на огонек к Кунг Ли.

— Это кто?

Вейл осмотрелась и прислушалась. Было тихо, не считая, что где-то капала вода, или какая-то жидкость, да тихо гудело дежурное освещение. Девушка, переложив гарпун в правую руку, продолжила:

— Кунг Ли из агротехников. У него можно разжиться холодным оружием, да и поесть. Оружие, правда, самодельное, но надежное.

— Гарпун его рук дело?

— Да.

— А говорила, что на связь не выходишь.

— Мы по радио не общаемся. Случайно встретились. Он вообще нелюдим. Предполагаю, проснулся раньше меня.

Они зашагали по коридору, стараясь не шуметь. Звук капающей жидкости стал громче. Бран обнаружил причину: сквозь стальной стык в потолке просочилась прозрачная капля и звонко упала на пол. На полу, как и на потолке, капрал заметил белые разводы. Он наклонился и поскреб испачканный металл. Вейл заметила его движение.

— В чем дело? — поинтересовалась девушка.

— Погоди. — Бран растер белое вещество на пальцах. Оно показалось ему знакомым. Он не вспомнил очередной пункт инструктажа, он вспомнил Землю. Память перенесла его в далекое детство. Он с родителями часто бывал на море.

— Не может быть, — удивился капрал и, поймав на ладонь очередную каплю, лизнул ее. — Это морская вода. Откуда она здесь? У нас есть отсеки с морской водой?

— Не важно. У нас меньше двух часов. Пошли, — отмахнулась Вейл и зашагала вперед.

Бран последовал за ней и, сбитый с толку находкой, всю дорогу молчал, старясь отыскать в памяти что-то о морской воде. Где же на «Фрашкарде» могли применять соленую воду? В системах охлаждения? Нет. Там циркулирует дистиллированная вода с метиловым спиртом. Тогда зачем нужна морская вода? Для хозяйственных нужд? Но вопросы, словно путники, которые сбились с верного пути, они так и не набрели на ответы. Они попали в неизведанный мрачный лес, заблудились в потемках и сгинули навсегда.

***

Мёрлинг начал рыться в файлах панели управления, вновь надеясь что-то найти необычное. Он зашел в диагностические карты инфраструктуры космогорода. От предыдущих групп осталось несколько отчетов. Разложив на голографическом экране карты диагностик в хронологическом порядке, лейтенант заметил, что проблемы с питанием начались, естественно, до их пробуждения. Но неужели никто не предпринимал попыток исправить ситуацию?

Мёрлинг встал из-за панели размяться. Он сделал несколько широких шагов, пару раз присел, вытянул руки, повернул корпус направо и налево. Повторил это движение несколько раз. Мёрлинг достал из холодильника кофейный напиток и, смотря на экран и глотая теплую жидкость, пробежался взглядом по всем картам. Он решил составить общую картину. Проблема нарастала лавинообразно. Все больше и больше модулей испытывали трудности с электропитанием. Что-то царапнуло взгляд. Лейтенант обратил внимание на две последние диагностики. Он машинально поставил стакан на панель. Что-то не так с этими картами. Точно! Гироскопная! Мёрлинг быстрым движением сел за панель, увеличил модуль, отвечающий за искусственное притяжение, просмотрел детально отчет по питанию. Модуль до сих пор получал электричество. Это раз. Но этого питания, насколько он мог судить, не хватило бы для нормального функционирования гироскопа. Значит, он должен остановиться или работать с перебоями. Это два. Правда, гироскоп та еще махина с дикой инерцией, но рано или поздно инженерное чудо на сверхпроводниках, магнитном поле и жидком азоте должно выдохнуться. Даже если он вращается, то вращается медленнее, однако сила тяжести по ощущениям как земная. Ну, да. Вот в реальном времени горит цифра: «0,99g». Это третий аргумент. Как не хотелось бы верить лейтенанту в чудо, но гироскоп, при самых оптимистичных прогнозах, не должен работать. Тогда откуда притяжение? Есть только одно разумное объяснение.

Мёрлинг откинулся на спинку кресла, и еще раз сосредоточенно посмотрел на два последних отчета. Рука машинально потянулась к левому запястью и закатала рукав. Мёрлинг опустил взгляд на татуировку. Инженер-техник, четвертая группа. Лейтенант остервенело начал тереть цифру на коже, но упрямая «4» не захотела превратиться в «5».

И тут прозвучал металлический грохот, и мужской голос на последнем издыхании выкрикнул:

— Помогите! Я здесь! Помогите!

Мёрлинг рванул к вентиляции и бросил взгляд наверх. За решеткой маячило незнакомое лицо.

— Помогите, — простонало лицо.

Лейтенант вынул трубу из дужек и отодвинул заслонку. На пол упало полностью обнаженное тело. Бедняга корчился в судорогах. Незнакомец оказался потным и грязным, кожа исцарапана, но серьезных ран, кажется, нет. Было незваному гостю на вид лет двадцать. Гость стонал и дрожал в позе эмбриона. Мёрлинг отбросил трубу и потряс за плечо незнакомца:

— Эй, сынок, ты кто? Откуда?

— Кемпт. Капрал. Я с… с… мостика.

— Ты был на мостике? Что там случилось?

— Н… Не знаю… Я… Не… Там… Страшно.

— Что ты видел? Что произошло на мостике?

— Там… Ужас… Смерть…

Глаза Кемпта закатились, остались видны только белки. Капрал отключился. Мёрлинг попытался осмыслить произошедшее, но мысли сталкивались в голове, разрушая всю логику. Лейтенант схватился за голову и застонал. Опять это приступ.

Почему его, Мёрлинга, из четвертой группы запихнули в капсулу пятой группы? Что, в конце концов, случилось на мостике? Почему капрал Кемпт голый? И почему он так молодо выглядит? Ему лет двадцать дашь от силы. Гиперсон, конечно, замедляет старение, но ты стареешь, бодрствуя, а Кемпт, будто всю экспедицию проспал.

Мёрлинг посмотрел на свои руки. Кисти мелко дрожали. Он сжал пальцы в замок, пытаясь унять дрожь. Дрожь прекратилась.

Шатаясь, лейтенант побрел к своему индивидуальному ящику, открыл нижнее отделение и, достав сменный комплект формы, застыл в оцепенение. Ни страха, ни боли, ни ужаса. Внутри взорвалась пустота. Форма была сложена в аккуратный квадрат. На нашивке значилось: «КЕМПТ».

***

Вейл внимательно посмотрела в монитор, хотя, что она могла увидеть кроме капли собственной крови, увеличенной в сотню тысяч раз. Цвета на экране приглушены. Вот черные точки, похожие на жирных мух, они медленно плавают, это «наниты» — роботы — одна из составляющих МБА. А вот другое вещество, призванное бороться с СОД, но оно либо мертво, либо угнетено. Вейл это поняла сразу, когда увидела изображение на мониторе. «Наниты» блокируют действие лекарства против космического синдрома, они не совместимы с этим лекарством, они воспринимают лекарство как вредоносное вещество, а это означает, что болезнь должна прогрессировать. Но почему роботы так функционируют? Не должны они так действовать. Единственное предположение: сбой программы. Пока человек находится в гиперсне, нанороботы всего лишь циркулируют в крови в спящем режиме, но как только пассажир проснется — проснуться и роботы. У них нет единого центра управления, который можно подстроить. Наниты как муравьи, но без королевы, действуют слаженно. Также слажено они нейтрализуют активное вещество препарата против СОД. Угнетение лекарства — следствие, причина — не ясна. Выход: использовать транквилизаторы. Они замедляют развитие синдрома, но это палка о двух концах, так как болезнь не лечится, а только нивелируются симптомы. Более жесткие реакции организма откладываются на потом. Кроме того, вспомнила Вейл, вся еда на корабле содержит лекарство против синдрома, то есть бодрствующий человек несколько раз в сутки получает свежую микродозу препарата. Неважно, сколько съел человек, количество лекарства рассчитана так, что передозировка невозможна. Наниты борются с новыми дозами, но поступают свежие дозы и так далее. Видимо, роботы не всегда успешно блокируют и это замедляет лавинообразное развитие расстройства.

Единственное, что не могла объяснить Вейл, отчего при несовместимости двух препаратов, ее организм до сих пор держится, с ума не сошла, хотя и прошло пару месяцев. Да и сколько должно пройти времени, чтобы болезнь окончательно победила человека? А еще откуда-то взялся приобретенный телекинез. Его она обнаружила случайно. Лежала на кровати, мысли плавали, как рыбы в мутной воде: поймать трудно, потому как очертания их нечетки. Вейл захотела взять планшет. Он лежал в ногах. Она приподнялась, протянула руку, а устройство само медленно заскользило по простыне, словно корабль по океанской глади. Так же, как и корабль, планшет оставил после себя волну: складку на ткани. Сердце Вейл пропустило удар. Она вскочила с кровати и с испугом глянула на устройство, которое проползло половину кровати. Девушка посмотрела на него сосредоточенно и с опаской вытянула руку к планшету. Планшет, дернувшись, развернулся, прополз пару дюймов к ней и затих, будто домашнее животное в ожидании следующей команды хозяина. Вейл опустила руку. Первые секунды страха прошли. Все ясно, это она сделала. Это не галлюцинация. Это телекинез. Но откуда? Девушка осторожно присела на кровать, положила руку ладонью вверх на простыню и мысленно представила, что она протягивает руку и берет планшет. Устройство послушно, на этот раз быстро, проползло по кровати и легло в ладонь.

Вейл, прогоняя воспоминание, откинулась на спинку кресла и потерла уставшие глаза. Роботы. Маленькие-маленькие роботы. Неужели они обладают разумом? Возможно ли? Ими управляет общая программа, но сами они лишены воли. Значит, дело в особенностях ее организма. Нет двух одинаковых организмов. Даже однояйцовые близнецы, имея много общего, имеют и различия. Люциферий создавался под среднестатистического человека. Интуитивно Вейл поняла, что «наниты» изменили ее мозг на биохимическом уровне, что-то «перепрошили» в нейронах связях, но невозможно сделать пункцию вещества головного мозга и подтвердить или опровергнуть гипотезу. Во-первых, Вейл не нейрохирург. Во-вторых, на ковчеге нет технических возможностей.

Однажды, правда, явилась бредовая идея: заманить пассажира, измененного люциферием на рубку наблюдения за ковчегом, обездвижить лошадиной дозой транквилизатора, а затем, погрузив в кому, грубо вскрыть головной мозг и изучить вещество. Пусть подопытный недочеловек умрет, но раскроется тайна.

Вейл выключила микроскоп. Эксперимент с подопытным монстром вполне мог оказаться провальным. Кроме того, нужно набрать статистику, значит, нужен не один монстр, а несколько монстров, а это рисковать собственной жизнью. Ради чего? Возможно, она и не обнаружила бы изменившуюся биохимию мозга, но дикая мысль иногда просыпалась и требовала к себе внимания. Вейл отгоняла ее, старалась не думать, считала, что мысль о том, чтобы кого-нибудь убить, является отголоском синдрома. Она все-таки немного сходит с ума. Еще держится, но стоит дать волю звериным инстинктам, и тогда обязательно убьешь.

Вейл, взяв оружие, покинула ковчег. Она вышла в коридор, думая: а что если мысль не такая уж и безумная? Может, поймать одного монстра и вскрыть ему черепную коробку?

В тишине раздался шум. Где-то рядом. Это точно монстр. Вейл побежала на шум. Снова шум. На этот раз тише. Где-то близко прятался монстр. Грохот. Затем все стихло. Вейл остановилась и прислушалась. Видимо, урод затаился и ждет ее. Ага, сейчас, еще посмотрим, кто жертва, а кто охотник. Вейл, защищаясь, выставила гарпун вперед и продолжила путь. Она шла, аккуратно ступая. Наконец, заметила двоих. Странно. Оба лежат. Один мертв, а вот второй, похоже, нет, шевелится. Второй оказался человеком. Он наставил на нее оружие, которое крепилось на руку. То, что это оружие, Вейл поняла сразу, только видела такое оружие впервые. Из него, видимо, и был убит монстр. Вооруженный пассажир «Фрашкарда» (капрал Бран, как узнала она позже) внешне выглядел адекватным. Он немного напуган и растерян, но это и хорошо. Вполне человеческая реакция. Люди, окончательно измененные люциферием, не ведают страха, у них ничего нет, кроме жажды убивать.