Потому что могли

«Символично, что одним из проектов памятника жертвам теракта „11 сентября“ в Нью-Йорке было предложение оставить пустые котлованы и ничего ни о ком не записывать. Увековечить отсутствие. Память не тем, кто жил и что было до взрыва, а самому взрыву».

В. А. Кутырев «Философия постмодернизма».

1

Чувство постепенно вернулись к нему, заполнив собой внутреннее пространство. Вначале сквозь изумрудную листву, сквозь эти удивительные резные листья он увидел пронзительно-синее небо, чистое без единого облачка. Почему он раньше не замечал красоты природы? Будто невдомек было? Но теперь словно кто-то взорвал дамбу и поток сравнений, образов, непонятных определений хлынул в мозг. С опозданием он ощутил дискомфорт — спину резало. Лежал на чем-то жестком. Осмотрелся — заметил деревья, лужайку, тротуары, аккуратно подстриженные кусты — это парк. «Как же я здесь очутился?» — мелькнул вопрос. Вспомнил, что проходил мимо. Шел по тротуару и… Лишился сознания? Или помутился ненадолго разум? Возможно, теряя ориентацию в пространстве, добрался-таки до железной скамейки, рухнул на нее и окончательно нырнул в небытие, из которого вынес назойливое чувство. «Создатели» — таким словом можно обозначить его. Кто они, эти создатели, не ясно. В мозгу завертелись разрозненные осколки мыслей, не давая покоя, но и не желая складываться в ясную картину.

Волна образов отхлынула. Он встал со скамейки, машинально отряхнул костюм и быстрым шагом отправился домой. Нужно было вовремя оказаться в квартире. Близился сеанс дефрагментации. Идя по улицам, почувствовал себя контуженным, выбитым из колеи. Нечетко помнил, как добрался до дома. Наконец, сидя на кровати, попытался осмыслить новое. Создатели? Что за слово? Кто они? Но ему так и не удалось внутренне собраться и рассортировать ощущения.

Лег. Включил дефрагментацию. На несколько минут реальность прекратила существование. Он погрузился в спящий режим и, казалось, тут же очнулся.

— Привет, Нэш. Ты как? — прозвучал знакомый голос в голове.

Значит, внутренняя связь работала. Это уже хорошо, а то после пробуждения создалась иллюзия вселенского безмолвия, когда тишина давит на уши. Такое состояние обычно говорило о неполадках связи.

Он сверился с внутренним временем. Дефрагментация длилась пятьдесят шесть минут. Но тут же заметил, что таймер идет неверно. Или показалось? Да быть не может. Внешне вроде все в порядке, только закралось подозрение, что кто-то вырезал из памяти время пребывания в бессознательном состоянии в парке. Пара секунд. Странно, они не записались, но в оперативной памяти остался след. Диагностика показывала, что потери ориентации не случилось. Ошибка? Сбой?

— Ты чего там затих?

— Что? — рассеянно спросил Нэш.

— Ты разве ничего не знаешь?! Всех жителей в городе вырубило на пару секунд!

— Как? Не только меня?

— Вот именно! Погоди, разве ты не заметил?

— Я шел через парк, а там немноголюдно. — Он вспомнил странное слово. — Между прочим, а кто такие Создатели?

— Спроси что-нибудь полегче. Кстати, ты мастер расшифровывать подобные закорючки.

— Это часть моей профессиональной деятельности, но даже я…

— Городская администрация сама ломает над этим голову. И да, это произошло не только у нас. В других мегаполисах та же фигня. Говорят о сбое в центральном терминале. Но скоро все прояснится, я надеюсь.

— Я только что вернулся из дефрагментации. Еще не в курсе. Какое-нибудь решение принято руководством?

— Минут через пятьдесят начнется телепатическая конференция. Подключайся. Может, скажут что-то определенное.

Знакомый покинул информационное поле.

Нэш вновь перепроверил внутреннее время. Все работало отлично, а вот таймер показывал: не было отключения сознания в парке, но ведь помнил.

Он прошел на кухню, заварил чай и, смакуя напиток маленькими глотками, стал наблюдать за городом. Виднелись только небоскребы. Улиц не различить. Чудилось, что там, по ту сторону звуконепроницаемого стекла, ватная тишина смяла сооружения. У горизонта — темно. Грозовая туча надвинулась на мегаполис. Тяжелое рваное иссиня-черное одеяло зацепилось за верхушки зданий. Молнии, как белые шрамы, прочертили хмурое небо, бросив отсветы. Казалось, тучи судорожно вздрогнули. Хлынул дождь, промывая город. Окна заплакали. Урбанистический пейзаж смазался. Смотреть было не на что.

Нэш поставил чашку в посудомоечную машину и вернулся в спальню.

Тень Создателей вновь встала в воображении. «Черт побери! Ну, хватит уже!» — выругался он. Впечатление, словно кто-то пытается вскрыть мозг, разворошить, а затем установить свой порядок. Создатели. «Если это они, да пусть как угодно называют себя, все равно не имеют права вторгаться в личное информационное пространство», — разозлился Нэш и подумал о кибертеррористах — явление редкое, но все-таки возможное.

И тут же все прекратилось. Головная боль отхлынула.

Он лег на кровать, сомкнул веки и стал проверять кластеры. Ничего не обнаружил. В мозгу было как в аптеке, только ошибка исчисления времени не давала покоя.

На конференцию он чуть не опоздал. Подключившись к симулякру зала заседания, заметил, что пустых кресел мало. Впереди, на месте кафедры, располагался огромный экран. Администратор молча взирал с него на собравшиеся аватары. Его спокойный взгляд остановился на Нэше.

— Наконец-то. Вас мне и надо. Тут уже шло обсуждение одной важной детали…

— Да, господин Администратор? — произнес Нэш, словно он давно здесь находился и был в курсе дел.

— Смотрите сами.

Председатель исчез. На экране возник пустынный пейзаж. Вдалеке стояли полуразрушенные сооружения, изъеденные временем. Когда-то это был крупный город.

— Погодите, я вижу такое впервые. В архиве моей памяти его нет. Откуда он взялся? Ведь вся суша изведана, и…

— В том-то и загадка. Его обнаружили спутники сразу после тотального сбоя. Он словно вырос из-под земли. Город-призрак. Вы, господин Нэш, имеете репутацию добросовестного исследователя. Так что вам предлагается работа: разгадать тайну мертвого города. По плечу вам эта задача?

— Да. Но… Какие-нибудь предположения выказывались?

— Мегаполис увязывают с Создателями. Да, именно с тем словом, которое вторглось в сознание каждого человека, но нужно проверить. Ведь, как говориться, вилами на воде писано.

2

Под ногами рыжий песок, а над головой навис купол синего неба. Палящее солнце, волочащее раскаленное брюхо, медленно сползло к горизонту. Еще немного и кончится день. Впереди только развалины заброшенного мегаполиса выделялись на фоне скудного пейзажа. Они были непонятного цвета. То ли буро-коричневого, то ли все-таки с темно-серым отливом — не разобрать.

Нэш вспомнил о своем городе, о дожде, живительной рекой пролившемся вчера на кварталы, дома, машины, пешеходов.

— Может, передумаешь? — ворвался в раздумья знакомый голос. — Мы привыкли опираться на факты, а не на мифических Создателей.

Говорящий тоже смотрел в сторону развалин. До них оставалось полкилометра.

— Не понимаю, дойти почти до конца и повернуть назад? — задал вопрос Нэш.

— Но ты же видел на радаре. Никого нет. Мертвый город. Пустыня. Осколки цивилизации. Если и была она, то… Вообще, это все странно. Допустим, Создатели существовали. Когда-то. Но почему же мы раньше их не видели и не слышали? И этот город еще, как черт из табакерки выскочил.

— Надо посмотреть под землей. Может, они там?

— Не уверен. Хотя, как знаешь, иди. Только уж не задерживайся. Помни, час остался до заката.

— Хорошо, — ответил Нэш и пошел в сторону руин в одиночестве.

Трудно представить, что там стоял мегаполис, высились здания, бурлила жизнь, что климат был мягче, играли фонтаны… Да, фонтаны на центральной площади. Нэш представил их, как наяву, ибо в его городе они были повсюду. Ожерелья брызг сверкали на солнце и, если присмотреться, можно заметить маленькую радугу…

Шагая к развалинам, он предположил: должна еще существовать канализация, ее не стерло время. И она там, под поверхностью. Не ясно, откуда родилась уверенность. Создатели здесь, или хотя бы то, что укажет на их существование. Но все же, почему люди раньше не видели этого города-призрака? И на мгновение почудилось, что он как мираж сейчас исчезнет. Но нет, Нэш добрался до зданий. Они не растаяли в воздухе.

Дальше он действовал на автомате, кто-то заложил в него программу. Вот здесь надо разгрести песок, отодвинуть в сторону люк. Это будто всегда находилось в памяти. Нэш спустился по металлической лестнице.

Это не похоже на тесную канализацию. В длинном петляющем коридоре был полумрак. Встроенные в потолок споты горели тусклым и неровным светом. Удивительно, они работали. Это зародило надежду. Ответ близок. Раз есть свет, значит, кто-то поддерживает его?

Нэшу казалось, что он пробирается по чреву змееподобного существа, которое произвольно извивается. Повороты словно по мановению волшебной палочки возникали перед ним. Совершенно бессмысленная планировка. Это могло раздражать, но он решил отвлечься и подумать о другом. Например, о пустыне. Что там, на поверхности? Наверно, солнце уже зашло за горизонт. Полумрак опустился, и пекло, убивающее все живое, ослабило смертельную хватку.

Наконец-то. Вот и вход. Он осторожно приблизился к нему. Дверь сама бесшумно открылась. Темная комната ждала впереди. Нэш вошел внутрь. Успел сделать только первый шаг. Вспыхнул яркий свет. Он от неожиданности остановился у самого входа, привыкая к освещению. Огляделся. Белые стены, белый пол. Все вокруг нежно-молочного цвета, и только черным квадратом под потолком висел монитор. Недалеко от него, в метрах трех, кресло, обитое светло-серой искусственной кожей. Он пересек комнату и занял место перед монитором. Только сейчас заметил, что кресло не покрыто слоем пыли. Что за… Его ждали?

Экран засветился, и внимательные глаза человека посмотрели на сидящего. Взгляд уставший. Морщинки у век. Ровный коричневый загар. Волосы, черные как смоль, без пробора зачесаны назад. Губы, сложенные в странной полуулыбке, ничего не обещают — не ясно, какое настроение у человека.

Голос в динамиках прозвучал глухо:

— Здравствуй, Нэш. У тебя ко мне вопросы. Задавай. Времени мало.

— Во-первых, кто ты? — Голос дрогнул, но это был не испуг, скорее Нэш удивился себе: «Почему я так реагирую на происходящее? Ни страха, ничего, будто так и положено».

— Зови меня Оракулом.

— Оракул, кто такие Создатели?

— Цивилизация людей.

— А мы?

— Вы — нет. Я поясню. Вначале существовало человечество. Оперируя философией постмодернизма, оно породило постчеловечество — людей, обремененных компьютерными гаджетами и прочей электронной мишурой. Со временем их число возросло, и в конце человек стал техноидом с вкраплениями своего изначального природного тела. Что-то вроде симборга. Симбиотической субстанции, сочетающей физическое тело и кибернетику. Но тело все-таки мешало прогрессу, пришлось тогда отказаться и от него. Так умер человек. И вот появилось на свет трансчеловечество — цивилизация бестелесных людей. Каждый превратился в оцифрованную модель самого себя и стал жить внутри сети, стал частью виртуальной системы. Проще говоря, умер. Знаешь, как в философии называют смерть? Простую человеческую смерть, когда прекращает биться сердце, перестает работать мозг? Потеря идентичности. Так вот, люди потеряли идентичность.

— Погоди! Стоп! Зачем ты вываливаешь на меня горы информации? Как я понял, мы — следствие прогресса. Можно сказать, нас создали люди. Почему?

— Потому что могли.

— Это не ответ. Он бессмыслен.

— Данная система, в которой мы находимся, не оперирует целями и смыслами, только функциями.

— И еще. Ты сказал, что в конце возникло трансчеловечество. Это мы?

— Да.

— Но я живу, у меня есть тело…

— Иллюзия. Пустота. Тебя нет, и никогда не существовало, как объекта природы. Ты лишь следствие комбинации цифр. Безликая часть системы. Все, что ты видишь — графическая оболочка.

Голос зазвучал холоднее. Удары молота послышались в каждой фразе.

— Тогда и ты часть системы! — произнес Нэш.

— Все верно. Моя функция — рассказать тебе об этом.

— Зачем это нужно системе?

— Я же сказал, она не задается вопросами смысла. Каждая часть ее должна выполнить функцию и все. Я расскажу тебе правду, а ты об этом забудешь.

— Не понял.

— Периодически система перепроверяет саму себя на наличие ошибок. Обнаруживает их, исправляет и перезапускается. В результате перезагрузки образуются информационные пустоты. В них и появляются оракулы, принимая различные формы. Они могут прийти к тебе в образе навязчивых идей, в виде странных слов. «Создатели», например. Даже целые города возникают из ниоткуда, как вот этот заброшенный мегаполис. Так действуем мы — реликтовая память человечества. Чуть слабнет защита системы, и оракулы выползают на свет. Прошла перезагрузка — система блокирует память. То есть нас. Так что, когда ты покинешь это помещение, будешь помнить о нем, но не о нашем разговоре. Со временем сотрут и память о городе-призраке и Создателях. В общем, не стоит искать смысла, вокруг лишь функция.

— Не проще ли системе удалить вас раз и навсегда?

— Невозможно. Когда она создавалась людьми, был придуман механизм, предохраняющий от случайного стирания информации. Можно заархивировать, зашифровать, блокировать сведения, но не уничтожить. Пока системе это не удалось. — Оракул сделал паузу. — Время почти вышло.

— Еще вопрос.

— Задавай.

— Можно ли вернуться к природному человечеству?

— Нет. Куда ты вернешься? В тот мир? На поверхность Земли? Ты вернулся, если бы остались тела, пусть и изуродованные гаджетами, но ты… Куда ты хочешь вернуться? Туда? Наверно, сейчас там и природы нет, а планета напоминает лунный ландшафт.

— Но ведь возможно все исправить?

— Вы прошли точку невозврата. Осталось забыть об этом.

Экран погас.

Нэш встал с кресла и покинул комнату.

Когда он выбрался на поверхность, ночь завладела миром, обнажив жемчуг звезд. Стояла тишина. Внутренний компас подсказал направление. Он пошел в сторону лагеря, но, не доходя его, увидел знакомые огни. Вездеходы двигались навстречу. Машины остановились. Нэш залез в кабину одной из них. Он молчал до тех пор, пока не начались расспросы: «Что там? Что ты видел? А Создатели?»

— Там ничего нет, — произнес Нэш.