Пожар

Снова это привычное ощущение, что живо лишь настоящее, а прошлого и будущего нет. Только пустота.

Но где-то есть островок обитаемый во вселенной, где живые существа придумали правила, чтобы не сойти с ума, чтобы облечь смыслом бытие. «Возможно, — решил Микки, — это свойственно человеку, потому как он — существо конечное. Кто знает, может, так и есть на самом деле. Ничего не существует, все движется в едином потоке, настоящее, грядущее и минувшее варятся, плавно перетекая из одного состояния в другое, трансформируясь, принимая любой облик. Мы называем это данностью».

Микки подстроил оптику бинокля, чтоб лучше разглядеть свалку, точнее, туман. Сегодня он кажется особенно плотным и неподвижным, будто светло-серый ледник. Казалось, ты смотришь сквозь сильно закопченное стекло. Ветер не способен разрушить панцирь. Вот только справа, у самой стены, туман не так плотен, он клубится сизоватыми облачками и, поднимаясь вверх, исчезает. Дозорный сосредоточился на этом участке. «Черт! Да это же пожар!» — осенило Микки. Он сообщил о происшествии.

— Сигнал принят. Кстати, покинь вышку.

— Моя смена не кончилась.

— Старший дозорный ждет. Я заменю тебя.

— Почему Палыч раньше не предупредил об этом в начале смены?

— Не было необходимости в такой спешке, — отчеканил диспетчер.

«Опять какие-то тайны», — насторожился Микки.

Патрульная зона кишели людьми. Все суетились. Машины, казалось, бессмысленно сновали туда-сюда и утробно грохотали. Общая нервозность передалась и Микки. Он чуть не бегом направился к корпусу.

Перескакивая через ступеньку, Микки оказался на нужном этаже, перевел дух и постучался. Никто не откликнулся. Тогда он отворил дверь.

— А, Микки. Проходи. Садись, — сказал Палыч, не отрывая взгляда от каких-то бумаг. — Тут дело деликатное. Не знаю, как подступиться. — Он поднял беспокойные глаза на дозорного. — В общем, попробую объяснить.

Пауза. Палыч погрузился в раздумья. Взгляд блуждал. Словно новость, которой он хотел поделиться, не до конца осмысленна им.

— Микки, Непорочные Отцы, решили назначить тебя Верховным Судьей и возложили обязанность разобраться в одном деле. Я говорю о пожаре. Пришлось разрушить стену. Сейчас огненная стихия под контролем, скоро все кончится, правда, это не главное. Под свалкой обнаружились пустоты, и в одной из них нашли женщину. Без сознания. Личность мы не успели установить и…

Палыч задумался. Микки внимательно посмотрел на старшего дозорного. С бешеной скоростью в Миккиной голове пронеслись вопросы один за другим, смешиваясь и разлетаясь, но что-то выцарапать из хаоса было невозможно.

— Палыч, я не понял.

— Да я сам в растерянности, — возмутился старший дозорный. — Отцы приняли решение молниеносно, я не успел опомниться. Уже пару минут пытаюсь переварить полученную информацию. Чем это мотивировано? Почему ты? Что скрывается за этим? Тебе не кажется странным?

— Согласен. Странно. Но Наставником одобрено? Так?

— Он умер.

— Но кто-то исполняет его обязанности?

— Официально никого не назначили на эту должность.

— Ясно, ведь все так неожиданно случилась…

— Ты о чем? О смерти Наставника? Вполне ожидаемо. Мы отключили его от аппарата жизнеобеспечения. — Палыч собрал бумаги в стопку. — Коротко введу тебя в курс. Дело в том, что последние три месяца руководитель «Комитета» находился в коме. Трансформируя простые вопросы в нервные импульсы, Непорочные Отцы посылали их в мозг Наставника. Затем получали ответ. Но сутки назад его сознание погасло. Мы ждали несколько часов. Затем собрали консилиум врачей. Было принято решение отключить.

Палыч посмотрел на Микки так, будто в первый раз его увидел. В глазах старшего дозорного промелькнула искра озарения, словно он разгадал тайну, мучившую последнее время. Затем сомнение. Легкий прищур. Удивление. Кривая улыбка. Он откинулся на спинку кресла.

— Ты чего? — спросил Микки.

— Мы отключили его. Теперь нам нужен новый Наставник, — медленно проговорил Палыч.

— Значит, обман? Опять? Неделю назад выступление по центральному каналу главы «Комитета» это подделка?

— Не парься. Это не фальшивка, а, скажем так, визуализация его сознания. Ментальная проекция «я». Должен ведь он был поздравить серышевцев с днем города? Но это случилось неделю назад. — Опять кривая улыбка. — Микки, кажется, я все понял. У нас есть Наставник.

— Кто он?

— Ты.

— Но я же…

— Верховный Судья — прямая дорога к наставничеству.

Удар молота. Гулкий. Все сотрясающий. Фундамент старого мира дал трещину и перевернулся с ног на голову. Микки не мог понять, лишь ощутил что-то непоправимое и роковое, случившееся в одно мгновение, и в двух словах «я — Наставник» послышался свист бича. Острое лезвие вырезало тайный знак. Фатум. Микки, увидев спину старшего дозорного, который покидал кабинет, вернулся к реальности.

— Погоди, Палыч. Я не знаю, что мне делать. Хорошо, я буду Наставником, но никто не спросил моего согласия. Да, и почему я?

— А почему бы и нет? — мрачно произнес Палыч, резко повернувшись к Микки.

Микки чуть не сбил с ног старшего дозорного.

— А что мне делать?

— Пока, Микки, ты Верховный Судья. Что делать, я подскажу. Пошли. Не забудь захлопнуть дверь.

Микки последовал за Палычем с неприятным ощущением. Нечто среднее между человеком и функцией. Вроде, все на месте и внешне нет изменений. Вроде, ты находишься в физической оболочке разумного существа, но не воспринимаешь ее, эту оболочку, продолжением своей личности. Кроме того, все мысли затянуло в трясину, и ты кто угодно: юридическая формулировка, штамп в документе, чья-то подпись, шестеренка часового механизма. То есть часть системы, но не человек. Тебя застали врасплох, обезличили, поставили перед фактом: теперь ты являешься Верховным Судьей. Скоро будешь Наставником. Тебе и карты в руки — действуй.

Дозорные оказались на месте пожара. Огонь уже потушили. Дым редкими струями выплывал из провала. По контуру ямы, подобно весеннему снегу, грязными плевками лежала пена. Одна из машин — пожарный вездеход — уткнулся передним бампером в провал. Вездеход был похож на беспомощное существо, угодившее в капкан. Задний бампер мигал желтыми огнями. Человек, одетый в огнеупорный костюм и белый шлем с прозрачным забралом, аккуратно стравил веревку вниз. Два пожарных выбрались по ней на поверхность. Вызвали тягач. Засуетились люди. Микки обратил внимание, что в этой части свалки туман отсутствовал, будто огонь прожег в нем дыру. Палыч пояснил, что когда поверхность просела, обнажились подземные переходы и система кондиционирования. «Старая, правда, — произнес старший дозорный, — но когда-то неплохо сработанная. Кажется, произошло замыкание проводки, отчего и случился пожар».

Тем временем тягач, буксуя, извлек пожарный вездеход из провала.

— Микки, ты меня слушаешь?

— Да. Я задумался. У меня вопрос. Если солнце и ветер не вредят туману, а огонь словно прожег дыру в нем, как окурок в синтетической ткани, то из чего состоит туман?

— Слушай, ты — Верховный Судья. Тебе надо разобраться с той женщиной, а не думать о природе явления. Оно нас вообще не касается. По крайней мере, сейчас.

— Насчет дела и так все ясно. Когда она придет в себя, допросить.

— Можно и не ждать.

— В смысле?

— Вспомни о Наставнике.

— То есть, пока она без сознания, можно считать информацию с ее мозга?

— Соображаешь, — похвалил Палыч. — Представь, сколько времени экономится, а то жди, когда очнется. Подключился к мозгу — и вперед.

Микки задумался. Он плохо представлял, как это будет выглядеть, но если Палыч уверенно говорит об этом, значит, дело не ново. Тем более Наставник…

— Я поясню. Можно не просто считывать, а подключиться. Залезть в чужое сознание, как в иной мир. Что-то вроде погружения в виртуальную реальность, — пояснил старший дозорный. — Твоя задача — дать согласие на использование такого метода.

— А ее родственники…

— Ты чего?! Обалдел?! Вернись к реальности! Будет мы их сейчас искать, ага! Достаточно твоей резолюции.