Глава 3. Питер делает предложение

Питера так поразила прогулка в Ист-Энд, что он еще долго отвлекался на занятиях, погруженный в свои размышления.

Он знал, что не все люди в мире живут так, как он сам, его мать и отец. Он видел, что кто-то им прислуживает, и не потому, что им так этого хочется. Питер слышал разговоры взрослых о восстаниях рабочих, забастовках безработных и прочих подобных неприятностях, которые происходили в таких местах, как Ист-Энд.

Но ему совершенно не хотелось смотреть на обитателей трущоб своими глазами. Все, что было грязно, казалось мальчику отвратительным. И теперь Джо и Смитти тоже вызывали у него отвращение. Он не понимал, как они, их родители и другие такие люди позволяют себе жить в этих ужасных домах, как могут они не мыть лица и рук, отчего им не хочется зарабатывать больше, как его отец. Все это казалось ему каким-то безумием. Если у кого-то получается жить хорошо, а у кого-то — нет, и последние ничего для изменения своего положения не делают? Вот, например, слуги в Дом — другое дело. Они копят деньги и однажды станут совсем как его родители. Пока что они куда ниже его самого, и он относится к ним снисходительно, но когда-нибудь потом вырастут. Ведь так?

Он никак не мог сосредоточиться на географии, и потому попытался расспросить об этом всем мисс Лоран.

— И вы сами тоже когда-нибудь купите дом, как у нас, верно? — спросил он в конце.

— Ох, Питер, — улыбнулась гувернантка, но уже не так весело, как обычно. — На такой, как у вас, я не накоплю никогда. Но поменьше — отчего нет. Не в Лондоне, конечно. А может, выйду замуж за богатого джентльмена, и вот тогда стану совсем как вы.

— Правда? — Питер расцвел. — Значит, можно всего лишь жениться, на ком понравится, и все будет хорошо, как у нас, до скончания веков?

Мисс Лоран рассмеялась. Питер остался доволен ее ответом. В тот момент он решил, что для укрепления своего будущего он должен найти невесту из богатого круга. Кто знает, что может случиться? Что, если его положение не так твердо, как кажется? Конечно, идея изменить жизнь какой-нибудь беднячки благородна, но как же он сам? Нет-нет, он должен позаботиться о своем Доме и увериться в его процветании.

В тот же вечер он случайно нашел ту, которую еще даже не начинал искать.

Отец был Дома. Эта редкость означала одно из двух: или дел в городе оказалось до неприличия мало, или ждали гостей. Первое случалось очень редко. Второе — еще реже, если не считать тетушку Этель, регулярность появления которой не позволяла считать ее настоящей гостьей.

Их было трое. Долговязый мужчина с седой, не очень густой бородой Питеру не понравился, но у того была такая чудесная бриллиантовая булавка в галстуке, что мальчик невольно залюбовался. Женщина была чуть пухловатой, что придавало ей добродушный вид, и улыбалась она мягко, смущенно. Мальчику она пришлась по вкусу; такая, казалось, создана для того, чтобы рассказывать сказки на ночь. Вот бы мама хоть раз прочитала ему сказку! Третьей гостьей оказалась девочка с бантом в волосах. Кожа у нее отливала персиковым оттенком: очень нежная, не слишком бледная, но и не болезненно-румяная. Щеки — чуть округлые, но милые, отчего девочка походила на ангела с открыток на Рождество. Глаза — огромные, зеленые, и не светло-зеленые, как обычно бывает, а темные, густые, как на искусственно подкрашенных фотографиях. Она была такая же рыжая, как мать, но если та подняла волосы в аккуратную, сдержанную прическу, у Абигейл волосы были распущены, и казалось, что это язычки пламени гладят ее по плечам. Смотрела она чуть удивленно, серьезно, и рта не раскрывала. Она показалась Питеру просто идеальной: миленькая и из благородного семейства. Да это же его будущая супруга!

Мальчик продумал все. Сегодня он с ней как следует поговорит и еще раз убедится, что она именно та, кто ему нужен. А потом спросит, что она думает по поводу его плана. Проект этот выгоден обоим, и не согласиться она не может. Решив одну проблему сегодня, Питер будет спокоен завтра, занимаясь делами, как его отец. Конечно, не допоздна. Он же не сухарь!

Однако поговорить никак не удавалось. Все уселись за стол, и разговор чинно тек между взрослыми, никак не вовлекая детей. Питер поглядывал то на воланы платья Абигейл, то в собственную никак не пустеющую тарелку, то на усы отца, которые забавно дергались, когда тот говорил. Он не осмеливался смотреть на Абигейл в упор. Его учили, что прямо смотреть на людей неприлично. Но ему так хотелось, так хотелось! В конце концов, не выдержав тягомотины скучнейшего ужина, он оставил в покое вилку и взглянул на девочку. Оказалось, что та уже давно на него поглядывала.

— Какой у вас красивый пес, — заметила она шепотом, указав на Маффина, который сторожил подачку у ног Питера.

Мальчик зарделся. Она рассматривала вовсе не его! Конечно, ей интересна собака. Все девочки любят животных! Но это и хорошо. Будет о чем поговорить.

— Да, его зовут Маффин, — с готовностью ответил Питер.

— Маффин? Вот умора, — она даже не улыбнулась. — И кормите вы его тоже только сладким? Какие бока!

— И такое случается, — кивнул Питер. — Я не люблю пончики. А тетушка приносит их каждую пятницу. Я отдаю по кусочку, чтобы никто не заметил…

— Так нельзя, — покачала головой Абигейл. — Мама говорит, что животных подкармливать неприлично.

Питер не знал, что ответить. Ему совсем не хотелось разрушить свой план, даже не приступив к его обсуждению.

— Я знаю, — ответил он. — Но ему нравится! И я все это не ем.

— Тебе не нравится даже шоколад? — изумилась она.

— Нравится, — уклончиво сказал Питер. — Но не тот, что готовит наша кухарка. По правде говоря, она вообще десерты не умеет делать.

Разговор принимал опасное направление. Нужно во что бы то ни стало понравиться этой Абигейл! У ее отца такая чудесная бриллиантовая булавка. Она, наверное, стоит целое состояние!

— В прошлом месяце папа привез из Швейцарии такой вкусный шоколад! — вспомнила девочка. — Мой самый любимый — из Швейцарии. А твой?

— О, у меня тоже, — закивал Питер.

— А какой именно?

— Какой?.. Любой, конечно.

— Вот и я так думаю, — согласилась Абигейл. — В Швейцарии не делают плохой шоколад.

Питер остался доволен. Первая ступень пройдена: они нашли общую тему, пусть она общая лишь наполовину.

Похоже, над Питером смеялись: за горячим последовал шоколадный торт. Для него заказали особые темные сливки, и коржи только-только испекли, и крем — слаще некуда. Словом, рай для любителей. Питеру пришлось съесть кусок целиком. Ведь Абигейл на него смотрела так одобрительно! А потом Питеру стало так плохо, что он чуть не пожалел о своей затее. Торт оказался приторный, тяжелый, и отдавался в желудке гулкими ударами при каждом шаге, когда они, наконец, вышли из-за стола. Взрослые проследовали в гостиную, а детям было разрешено подняться наверх. Мисс Лоран их сопровождала, но перед детской Питер взял ее за руку и доверительно попросил оставить его вдвоем с Абигейл. Глаза мисс Лоран поползли на лоб, и она рассмеялась. Питер помрачнел. Она всегда поддерживала его неположенные шалости, неужели теперь, когда решается его будущее, она поведет себя как все взрослые?

— Конечно, — ответила она. — Только не делайте глупостей.

Питер только глупости делать и собирался, но сообщать об этом даже мисс Лоран он сегодня не хотел.

Абигейл детская понравилась, особенно скошенный потолок.

— Ты спишь прямо под крышей! Как голубь! — заметила она.

— Немного, — улыбнулся серьезный Питер.

— У тебя столько игрушек! А это что?

Она взяла в руки крошечный замок, который подарила мисс Лоран.

— Стой! — непроизвольно вырвалось у Питера.

— Что такое? — Абигейл держала игрушку крепко.

— Ничего-ничего. Только не вырони.

— И не подумаю, — оскорбилась Абигейл. — Я же леди.

Она и вправду осмотрела замок аккуратно, и так же тихо поставила его обратно на подоконник.

— Видишь, там настоящие цветы!

Питеру не хотелось с ней ссориться, особенно когда подарок безопасно утвердился на своем месте.

— И правда, — девочка быстро забыла резкость, и уже с любопытством разглядывала окошки замка. — Как здорово!

— А еще он волшебный.

— Правда?

— Да-да. Я видел, как внутри мелькнула как-то тень.

— Не верю. Ты придумываешь.

— Ничего подобного. Смотри!

И Питер ткнул в окно. Внутри словно бы и правда что-то шевельнулось.

— Не может быть! — воскликнула Абигейл.

Они вдвоем склонились над домиком и, не отрывая взглядов, следили за окошками.

— Где ты его взял? — с завистью спросила девочка.

— Подарили, — с гордостью ответил Питер.

Было приятно признать, что у него есть друзья, которые могут ему что-то подарить.

— Вот бы мне такого друга, — протянула Абигейл.

Питер побоялся, что она начнет просить у него игрушку, но она оказалась деликатнее.

— Это моя гувернантка, — признался Питер.

— Она твой друг? — фыркнула девочка.

— Ну, не то, чтобы… — тут же оговорился Питер. — Нет, она просто очень со мной мила.

— Да, мы не можем дружить с прислугой, — нахмурилась Абигейл.

— Я согласен. Ни за что.

— Ни за что.

Похоже, они все-таки пришли к согласию, и, казалось, девочке Питер понравился. Она присела на оттоманку в изножье его кровати и стала болтать ногами, рассматривая все вокруг.

— Послушай, — заговорил мальчик смущенно.

— Да? — она все еще рассматривала игрушечный замок.

— Ты ведь из хорошей семьи?

— А как же.

— И я тоже.

— Да, пожалуй.

— Мы должны пожениться, когда вырастем.

— Это еще с чего? — фыркнула Абигейл.

— Ну… — замялся Питер. — Чтобы не стать бедняками.

— А почему мы можем ими стать?

— Мисс Лоран сказала, что станет богатой, если выйдет за джентльмена. Значит, если ты за такого не выйдешь, ты можешь стать бедной, как она.

— Что за глупость!

Питер запутался. Может, он все неправильно понял?

— Ну, смотри. У тебя есть яблоко, и у меня есть яблоко, — начал он объяснять. — Один да один будет два. Два на двоих — очень неплохо. А вот если у меня есть яблоко, а у тебя нет, придется делить одно на двоих.

— Ты думаешь, половина богатства — это плохо?

— Очень плохо. Это бедность.

Абигейл погрузилась в размышления.

— Выглядит как будто логично, — наконец выдала она. — Пожалуй, я соглашусь.

— Так ты выйдешь за меня? — воодушевился Питер.

— Придется, — вздохнула Абигейл. — Иначе мы оба будем бедными!

— Ура! Только нам нужно поклясться, что ничто не изменит нашего решения.

— А что может изменить?

— Что-то же может. Иначе как все эти бедняки оказались в трущобах?

— И правда. Да, да, согласна. Давай поклянемся.

Питер взял ее за руки.

— Клянусь.

— И я, — кивнула девочка.

Дело было сделано. Будущее решилось.

Когда гости ушли, Питера с мисс Лоран вызвали в большую гостиную. Он спускался, перебирая в голове все возможные причины, и никак не мог понять, в чем дело. Ясно, что предстоит важный разговор. Но какой? Он в чем-то провинился? Его накажут? Может, лишат сладкого?

В комнате было темно, и только камин мягко потрескивал, разливая перед собой полукруг света. Мать сидела в кресле и перебирала вышивание, отец ходил от окна к двери и обратно.

Питер нерешительно остановился у камина, мисс Лоран стояла позади. Он приготовился к проволочке, однако спокойный голос отца развеял его опасения.

— Мисс Лоран, за эти три дня я попрошу вас собрать вещи Питера. И свои тоже, — добавил он, глянув на нее быстро и строго. — Мы запланировали поездку на побережье, и едем мы всей семьей. Естественно, нам понадобится ваша помощь. Также поедет камеристка миссис Гарланд и мой личный слуга, но все заботы о Питере — только на вас. Пожалуйста, проследите, чтобы упаковали и теплые вещи в том числе. Мы отправляемся во Францию, но сейчас по вечерам даже там довольно прохладно. А едем мы туда в первую очередь чтобы поправить здоровье — Питера и миссис Гарланд, конечно.

Он так же быстро посмотрел и на жену. Та ответила ему благодарным взглядом. Наконец-то он внял ее просьбам. Они поедут на море, и притом всей семьей. Она этого так ждала!

— Более того, — отец перевел взгляд на Питера. — С нами за компанию отправятся и Коллинзы.

Мальчик воспрянул духом. Он сможет видеть Абигейл каждый день! Вот это подарок. И откуда столько радостей в одночасье? Уже много месяцев мать умоляла отца поехать, и тут один ужин все решил! Почаще бы к ним ходили гости.

Мистер Гарланд сурово рассматривал гувернантку, словно ожидал от нее возражений. Та отчего-то сделалась куда румянее, чем обычно. Может, от жара камина?.. Питер посматривал на нее исподтишка, чтобы его не уличили в «шпионаже»: да, покраснела, опустила глаза, сложила руки на платье. Но не было в этих жестах покорности — уголки ее губ хитро дрогнули.

Собираться они начали на следующий день после утренних занятий. Питер вызвался помогать, но служанка только кидала на него раздраженные взгляды: он лишь мешался под ногами. Мисс Лоран изучала содержимое его гардероба и отбирала нужное. Проходя мимо зеркала над комодом, она то и дело поправляла прическу. Делала она это с каким-то остервенением, словно думала, что выглядит сегодня из рук вон плохо, и никак с этим совладать не может. Она задерживалась у зеркала и иногда так уходила в себя, что Питеру приходилось дергать ее за рукав.

К вечеру она отлучилась, крепко-накрепко наказав Питеру никуда из детской не выходить.

— Я вернусь к ужину, — добавила она. — Не делайте глупостей и будьте паинькой.

Опять она про глупости! Питер раздраженно закивал головой.

— А куда вы идете?

— Мне нужно кое-что уладить перед отъездом, — объяснила она.

— Уладить?

— Да. Я ненадолго. И еще.

Она взяла его за плечи с необычайной серьезностью.

— Следте за замком.

Питер взглянул на игрушку, застывшую на окне, и с готовностью кивнул.

— Конечно!

Ее не было куда дольше. Питер не отрывал взгляда от домика, словно он мог от него украдкой убежать, и знал, что это чрезвычайно важно. От неподвижного сидения на одном месте у него затекли ноги, заныла спина и стали слипаться глаза. Он с силой их тер, осознавая всю ответственность задания. Мисс Лоран никогда не была так серьезна, как с этой просьбой, даже во время занятий. Она даже не улыбнулась Питеру, и он понял, что дело очень важное.

Но прозвучал звонок к ужину, а гувернантки все не было. Питер не знал, может ли он оставить свое дело, так и не дождавшись мисс Лоран, но и опоздать к ужину было страшно. Он решил в пользу последнего, но старался зря: отца снова не было, а мать отдыхала, распорядившись поднять свою порцию в спальню. Он сидел в одиночестве за длинным столом, в сиянии новомодных электрических ламп, в блеске начищенной посуды, и отчаянно скучал. Во-первых, по матери. У нее не было сегодня никакой мигрени, она просто отдыхала! Так почему не отдыхать здесь, в столовой? Во-вторых, по отцу. Увидев его вчера, Питер подумал было, что так будет теперь всегда. Тем более, что отец придумал долгожданную поездку всей семьей. В-третьих, он скучал по мисс Лоран. Думая о ней, Питер припомнил свой разговор с Абигейл о дружбе. Да, он скучал по своей гувернантке, но сказал девочке, что все-таки с ней не дружит. Не могут дружить бедные и богатые! Но как быть, если ему хочется, чтобы мисс Лоран была его другом? Ведь он сам отказался от Джо и Смитти, едва увидев, где они живут. Он сам смотрел на свою няню с легким пренебрежением, и не только за ее некрасивую полноту или низкий голос. И он сам уважал доброго дворецкого только за седые виски. Так почему с мисс Лоран все не так? Он не должен ее любить, но за эти несколько недель он успел к ней всерьез привязаться. Ведь она такая легкая, такая веселая, такая необычная! У нее такой чудесный акцент и тонкая талия, нежные духи и мягкая кожа. Она из другой страны и знает столько разных сказок, о которых Питер и слыхом не слыхивал! А песни? На прогулках, задумавшись, она напевает мелодии, которых мальчик совсем не знает. Рассмеявшись, она рассказывает, о чем эта песня и пытается его учить. Разве есть хоть одно из таких достоинств у, скажем, тетушки Этель? Вот она — леди благородная, но почему такую любить не тянет, пусть и положено?

Питер уже давно вернулся в детскую и занял свой наблюдательный пост над игрушечным замком, когда мисс Лоран вернулась. Она выглядела запыхавшейся и чуть печальной. Но впечатление это испарилось, стоило ей увидеть Питера.

— Вы все еще не сводите глаз с замка? — рассмеялась она.

— Вы мне велели! — оправдался Питер, не очень понимая ее веселья.

— Вы молодец, — она со смехом погладила его по голове. — Но время уже позднее. Ложитесь спать. Что скажет ваша мама, если увидит в вашем окошке свет?

Мальчик с разочарованием сполз со стула, куда забрался, чтобы лучше видеть игрушку.

— А зачем я должен был наблюдать?

— Как зачем? В любую свободную минуту вы должны смотреть, что происходит в замке. Ведь это ваш собственный дом. А какой же порядок будет в доме, если оставить его без присмотра?

— Как так? Всегда-всегда? — слегка расстроился Питер.

Домик ему нравился, но сидеть без дела было неинтересно. Правда, с Абигейл и еще разок до того он все-таки заметил что-то необычное…

— Когда с тобой я, твой замок в безопасности. Я за ним приглядываю. Но когда я ухожу, как сегодня вечером — тебе лучше быть начеку.

— Не уходите, — попросил Питер. — Я скучал.

Сказать это было просто, но мальчик ощутил угрызения совести. Кому он врал: мисс Лоран или Абигейл? Скучал он? Друг ли он для мисс Лоран?.. Питер чувствовал, что запутался.

— Не буду, — пообещала она.

Взгляд у нее был такой нежный, такой ласковый, что у Питера потеплело на сердце. По крайней мере, его замок в безопасности.

Питер лежал с раскрытыми глазами, то проваливаясь в полудрему, то раздраженно выдыхая, чтобы отогнать сон. Он все думал о замке и о том, что сказала мисс Лоран. В окно пробивался лунный свет, роняя квадраты теней от оконных рам, тикали высокие заводные часы в углу. Было тихо-тихо: Дом спал, погруженный в теплую, глухую ночь.

Из окна игрушечного замка он увидел ту самую долину, которую чуть не разрушил дракон. Отсюда выглядывала часть леса, пострадавшая от огня. Она была мертвенно-черной и оканчивалась у самой реки, ведь дальше пламя перекинуться не могло. В наступивших сумерках призрачно шелестел водопад, стрекотали цикады. В башне было тихо, и только ночные звуки струились хрустальным шепотом в распахнутое окно. Комната оказалась библиотекой: вдоль скругленных стен тянулись бесчисленные полки с книгами. Питер стал рассматривать корешки, и вынул несколько, но так и не понял, о чем они. Ни на обложках, ни внутри он не нашел ни единого знакомого символа. Наверное, чужой язык, решил он и оставил книги в покое.

Он спустился по винтовой лестнице вниз и стал бродить по залам. Везде было темно и тихо, и только немного лунного света падало на каменные плиты из высоких окон, да эхо его собственных шагов отдавалось в сводах.

Питер разглядывал картины в тяжелых рамах, но никак не мог понять, что на них изображено. Здесь было то же, что и книгами: картины словно написали на чужом языке, непонятном мальчику. Он видел холст, но осознание словно не доходило до нужной точки, и ему только хотелось отвернуться. Правда, некоторые из них он все же увидел: это были пейзажи уже знакомой ему долины, озеро, в которое впадала река, и… он сам.

У этой картины Питер изумленно остановился. Это он, сомнений быть не могло, но куда более взрослый. Одет в аккуратный костюм с галстуком, и поперек груди — лента, какие он видел на фотографиях коронованных особ.

Чуть правее висела картина с изображением девушки; на ней была такая же лента, и выглядела она знакомо. Прищурившись, Питер подумал, что это Абигейл. Лица он, правда, так разобрать и не сумел, но такие яркие волосы могут быть только у нее!

Странная догадка развеселила его. Что, если это — его будущее? Что, если он вырастет таким, каким он изображен на этой картине, а рядом с ним останется Абигейл? Что, если они оба сдержат клятву?

Конечно, сдержат. Питер сам на себя разозлился. Ведь клятва — дело серьезнее некуда. Еще можно понять, когда нарушают обещания, но клятва священна. Страшно представить себе кару за подобное непослушание. Тем более, они оба, хорошенько все обдумав, так решили.

Но что означает лента? Хорошо, если власть. Вот, чего ему не хватает. Сейчас у него власти ни капли. Все, что он хочет делать — запрещено. Все, чего ему хочется — вредно. А если какие-то его шалости и сходят ему с рук, то лишь по недосмотру матери, которая слишком занята своими болезнями, чтобы следить за сыном круглосуточно. К тому же, есть гувернантка. Вот она ему кое-что позволяет. Но опять же, пока не видит мать.

Питер пошел дальше, рассматривая причудливые узоры на коврах и гобеленах, лепнину на потолке, зеркала в золоченых рамах… Вглядевшись в свое отражение, он снова в изумлении остановился. Да это же тот самый он с картины! Уже взрослый, серьезный и чуточку грустный. Только грустный-то отчего?..

Он двинулся вперед, с интересом рассматривая свои длинные ноги, которые отмеряли такие же длинные шаги, и шелковую ленту на груди. Все казалось ему таким странным, любопытным, что он и сам не заметил, как оказался в комнате с огромным столом, заставленным фигурками.

Такие вещи Питера интересовали особенно: он обожал макеты. А этот был склеен на славу. Холмы, горы, деревья, дома — все было как настоящее. Точь-в-точь так живо выглядел его подарок на подоконнике! Здесь же лежала его знакомая сосновая долина с замком на горе, чуть ниже — деревня, битком набитая людьми, лошадьми, курами и собаками, чуть дальше — город, окруженный высокой стеной, шахты, леса, рощи, фруктовые сады, засаженные пшеницей поля, зеленые луга для выпаса коров и овец, водопойные пруды, мельницы… Питер с жадностью разглядывал каждую деталь и дивился, какое все живое. Еще чуть-чуть, и казалось, фигурки людей, колеса телег и копыта лошадей зашевелятся. Но нет, они оставались неподвижными, и только ощущение ожидания витало над дымовыми трубами. Но чуднее всего было то, что в саду замка помимо других стояла фигурка его самого и Абигейл. Они держались за руки, а окружающие отвешивали им поклоны.

Питер оторвался от рассматривания макета с трудом. Это удивительно! Неужели все эти владения принадлежат ему?.. Такая красота и процветание… Как чудно, если все это — и вправду его будущее!

Он зажмурился, пытаясь представить себя и замок еще через несколько лет, но скрежет на лестнице заставил его вздрогнуть. Он сбросил одеяло, соскочил на пол и распахнул дверь. Однако на площадке никого не было: наверное, показалось.

Вдруг в окне игрушечного замка мелькнула тень. Питера как кипятком обожгло. Опять!

Он вернулся к кровати и прильнул к подоконнику, склонившись над игрушкой. Внутри мгновение что-то будто двигалось, а потом все затихло. Питер схватил замок и заглянул прямо в окно. Он пытался различить хоть уголок тени, хоть призрак ее присутствия, но тщетно. Внутри ничего не было, и чем пристальнее он всматривался, тем больше ему казалось, что он сходит с ума.

Он отставил домик на место, как вдруг одно из окон снова поменяло цвет, будто кто-то закрыл шторы, а потом снова их раздвинул. Питер вцепился в игрушку так, что костяшки побелели. Там что-то есть! Он готов биться об заклад, вот прямо сейчас и пока это нечто не мелькнет опять. В замке что-то двигается!

Мисс Лоран. Она должна знать, что происходит. Она сама сказала, что подарок волшебный. Нужно сейчас же ей эту тень показать!

Питер прижал игрушку к груди и бросился вниз. Теперь нужно незамеченным пробежать мимо спален отца и матери, по холлу и к нижней лестнице. Конечно, сейчас так поздно, что гулять по Дому не должен никто. Кроме Питера. Он обязан сейчас же выяснить у мисс Лоран, что происходит. А если эта игрушка опасна? Он отдернул руку, словно испугался, что подарок гувернантки может его обжечь. Нет, сейчас же!

Он прокрался мимо заветных дверей тихо как мышь, и так же незаметно проскользнул по лестнице, ведущий на этаж для прислуги. Скорее!

Вдруг скрип половиц заставил его застыть. Питер прижался к стене и стал напряженно слушать. Шаги удалялись. Мальчик аккуратно выглянул из-за угла, и в который раз за эту беспокойную ночь обмер.

По коридору нижнего этажа тихо шел его собственный отец.

Питер моргнул несколько раз, пытаясь понять, не обознался ли, но ошибки не могло быть: знакомая спина, походка — это он. Но что ему делать на этаже прислуги так поздно? Неужели новое приказание не может подождать до утра? Наверное, дело безотлагательной важности…

Мистер Гарланд остановился у двери гувернантки и постучал. От такого поворота событий голова у Питера закружилась окончательно. Зачем ему понадобилась мисс Лоран? Что если, он передумал брать ее в поездку, и сейчас прикажет разбирать вещи? Или, хуже того, он надумал ее уволить? Отец не имел привычки медлить с вынесением приговоров, и если что-то решал, то воплощал задуманное как можно скорее. Так он нанял учителя Лайонза, так же быстро он нашел саму мисс Лоран, и так же он решил с поездкой на побережье. Что же будет теперь?

Питер притаился за углом, испуганно глядя, как дверь приоткрылась, и из-за нее выглянула мисс Лоран. Очевидно, она не удивилась, потому что с улыбкой кивнула и тут же пропустила мистера Гарланда внутрь. У нее были распущены волосы, и выглядела она куда румянее, чем обычно. Дверь закрылась, и в коридоре снова повисла тишина.

Мальчик подождал немного, готовый тут же сигануть наверх и спрятаться за большими часами с боем, которые стояли в холле прямо напротив входной двери, но отец все не выходил. Питер переминался с ноги на ногу, сколько мог, и, в конце концов, ждать надоело. Часы, словно призывая вернуться назад, пробили три часа. Мальчик поплелся к себе, размышляя о том, что с каждым днем понимает все меньше.

Он и думать забыл о своем маленьком путешествии по замку.