Отзыв Марии Артемьевой

Здравствуйте, дорогие мастеровчане!

Поздравляю всех вас с новым интересным конкурсом, состоявшимся на вашей площадке! Те, кто не дошел до финала — не огорчайтесь: вы набираетесь опыта, а главное, конкурсы дают пишущим людям стимул писать, и это хорошо. Ну, а участникам, прошедшим в финал, хочу сказать: не обольщайтесь.  В финале оказались (и всегда на всех конкурсах оказываются) работы, очень разные по уровню. Однако настоящего писателя от графомана отделяет не ступенька пьедестала, а умение критически оценивать собственный труд и желание делать свою работу лучше. Еще лучше, чем умеешь сегодня.

Что, в первую очередь, требует от автора честности.

Пара слов об основном предмете. Чтобы были понятны мои критерии оценок.

Литературный реализм — это прием. Он используется с древних времени во всевозможных жанрах и направлениях — в исповедальной и философской прозе, в приключенческом, историческом романе, в триллерах и детективах, в фентази, ужасах, научной фантастике — он применяется везде. С его помощью создается правдоподобие самых фантастических, выдуманных миров. Но наиболее отточен и проработан он был в психологичной, бытописательской прозе 19-20 века. В этой форме он достиг наибольших вершин, будучи воплощен наиболее полно в качестве отдельного жанра: реалистичного романа.

Как литературный прием, реализм никогда не умирал и не умрет. Но как отдельное направление, он, безусловно, претерпел значительные изменения в последнее время. В не малой степени благодаря интернету, который способствовал наибольшей индивидуализации человечества. Интернет высвободил для творчества совершенно небывалое число личностей. Фактически в наше время количество людей, занимающихся творчеством, значительно превышает число грамотных. И это не шутка. Так и есть. По сравнению с временами Льва Толстого или Гуттенберга, когда творчеством занимались люди образованные, нынешнее увеличение числа всевозможных творцов похоже на взрыв. Хорошо это или плохо — судить не нам. Но можно точно сказать, что это накладывает большую ответственность на тех, кто намерен заниматься писательством профессионально.

В чем же основное отличие реалистичной прозы от нереалистичной?

Все вы, конечно, это знаете. Реалистичная проза должна быть:

— достоверна в деталях;

— психологична, т.е. убедительна в мотивации и поступках персонажей;

— правдоподобна в построении сюжета.

В общем-то, требования здесь такие же, как и в любых других жанрах: художественные средства должны соответствовать художественному замыслу.

А в чем замысел? А вот в замысле и кроется основное отличие. Те, кто хотят писать реалистично — не должны врать. Трезвый, честный, здравый, мудрый, по возможности — объективный взгляд на мир, на самих себя, на свой жизненный опыт. Если есть желание фантазировать и приукрашивать — для этого существуют другие жанры: фентази, приключения, попаданческая историческая проза.

Если хотите пугать — пишите триллеры или социальную фантастику. Если желаете грезить — пишите любовные романы или боевики про супергероев… Если хотите учить — пишите комментарии…  Пардон, я хотела сказать — научно-популярную, документальную, учебно-познавательную литературу. Выбор огромный!

Но если вы намерены писать реализм — пишите правдиво. Настолько искренне и честно, насколько возможно. Фальш и вранье — будут литературным реализмом саморазоблачены, как на сеансе у Воланда. Так что и смысла нет заморачиваться. Настоящий реализм берет истоки в исповеди, и в каком-то смысле это его свойство в хорошей прозе сохраняется и теперь.

КИРЮША ХОРОШИЙ

Да, интересно взглянуть, во что превращается трагедия Софокла, если на роль Эдипа взять не Эдипа-царя, а современного "МЧ", угнетенного тем, как "скучно жить" просвещенному эстету. Вернее — ИНТЕРЕСНО БЫЛО БЫ… На деле — нет. Не интересно. У рассказа про хорошего Кирюшу, по сути, нет проблематики и нет идеи. Могло бы — при некоторых условиях — получиться интересное смешение: "Евгений Онегин" на месте "Эдипа". Ну, не обязательно — Онегин. Можно — Печорин. Или Базаров. В общем — "лишний человек". Это было бы вполне закономерно: Эдип в своем роде тоже, безусловно, человек лишний...

НО. Ничего подобного в рассказе нет.

Весь интерес к персонажам — к хорошему Кирюше и плохой (видимо) Урсуле держится на контрасте: Кирюша весь правильный и тонкий, а Урсула — ведьма и плохо воспитана. Собственно, в этом — вся между ними разница.

Драматургия сюжета выстроена так, что читательский интерес подхватывается почти ровно в тот момент, когда читатель уже готов заснуть от скуки. Автор умело манипулирует читательским вниманием. Язык у автора хороший, прозрачный, точный, без излишеств. Никаких претензий к тексту нет, кроме одной: не интересно все это.

Нет глубины, нет настоящих эмоций. Невозможно сочувствовать герою, у которого единственная проблема по жизни: жить скучно. И даже проще: не с кем бедолаге со вкусом совокупиться, кроме как с собственной нечаянной дочерью.

У персонажей нет чувств. Нет настоящих переживаний. Резание вен — вдоль, а не поперек — смотрятся такой же онанирующей фантазией, как и все нарисованные героем индийские принцессы. Где те муки ада, которые испытал несчастный Эдип? Где метания и рефлексия лишних людей? Ничего нет. Кирюша хороший, что бы ни сотворил — обманывает, мошенничает, даже собственную дочь оприходовал — ну и подумаешь! Венки почикает — вдоль, конечно — и все-таки будет хорошим. Не трагедия.

Ну, вот такой он, Кирюша. Надо ли ему сопереживать? А смысл? Потому и послевкусия у рассказа нет. И вопросов в голове у читателя не остается. Потому что у Кирюши с Урсулой их тоже не было.

За одно отдельно стоит поблагодарить автора: сексуальные сцены выписаны без пошлости. По-настоящему талантливо, изобретательно.

СТАРИК И АНДРОМЕДА

В рассказе есть цепляющая тема, есть глубина чувства и эмоции… НО. Не хватает драматургии, неожиданностей. Все настолько понятно и предсказуемо с первой фразы до последней, что эти самые чувства и эмоции то и дело оборачиваются сентиментальностью.

Сентиментальность — это когда переживания уже не один раз "пережеваны". Избитые тропы затасканных тем… Конечно, писать о любви невероятно сложно: вечные темы — самые трудные для писателя. Бунин взялся за свои "Темные аллеи" только в самом конце литературной биографии, то есть уже на пике мастерства (и это было архиверное решение с его стороны!)

Да, очень сложно о любви. Тем не менее. Если уж взялся — делай по максимуму!

Многократно пользованные образы следует безжалостно вычищать. Даже если фраза кажется вам мелодичной, уместной, красивой…

Ну, что может быть банальнее, чем сравнение "осени" и "старости"? Сколько раз можно эксплуатировать этот образ? Осенний антураж для желающего смерти старика — сколько раз это было?

Сколько раз писали про абажур и теплые круги света, выхватывающие что-то там, или — о прошлом, которое откуда-то на вас глядит… Ну, извините, автор, но на этих образах задолго до вас пыль и седина веков легли! Тут уже все мертвенькое, не надо пытаться оживить покойника.

Это все про начало текста.

На самом деле, если выкинуть весь первый абзац и начать с фразы "Я никуда не спешу" — будет только лучше. Потому что ни одной свежей мысли, идеи, образа первый абзац не содержит. Эти фразы настолько меланхоличны, что временами заплетаются языком до полной бессмыслицы. Например, про то, как "мысли меняют убранство, становятся легкими". Убранство — украшение, антураж, интерьер… При чем тут "легкость"? Сменил убранство — и вес поменялся? Было бы круто, конечно))).

Или (орфография и пунктуация сохранены по тексту): "Наверху разгорались драмы и настоящие сражения, звезды первых величин, светили нам в яму, но мы их не видели, мы им играли, подставляя затылки под свет их примадонских голосов". Свет голосов, да еще и "примадонских"?! Звучит как-то даже неприлично…

"Катерок был опасен и на первый, и на второй взгляд, а кэп был как сушеная вобла, такой же молчаливый и худой". Значит, вобла — молчаливая, а тарань, что ли, говорящая?! Значит, где-то есть говорящие рыбы, и только сушеная вобла молчит? Извините, автор, но так нельзя. J Молчаливость — не свойство воблы. Молчаливость — свойство рыбы. И тут более общее нельзя подменить частным.

"И я подарил ей телескоп. Маленький, домашний, как собачка". Игра слов лежит на поверхности, но, скажите, автор — в чем смысл такой игры? Зачем телескоп должен у вас быть "как собачка"? За этим непременно должна быть какая-то мысль. Вы же не ради того, чтоб остроумием блеснуть, написали это? Так какая же тут мысль? И где?

Разумеется, из всего этого понятно, что автор, хоть и нагородил в тексте массу банальностей, очень старался писать свежо. Но в результате добавил в текст нелепостей, что всегда получается, если красоту мысли, идеи, образа пытаться подменить словесной красивостью.

Красивость ради красивости никогда ничего хорошего тексту не дает. Никогда.

Практически в рассказе только один свежий и неожиданный ход: история с больницей. Тут контраст — влюбленность в женщину, провонявшую больничной едой — вполне уместен. Морская болезнь в этом смысле удалась автору меньше — может быть, из-за брезгливости самого автора. Сошлюсь на опыт Мариенгофа (повесть "Циники" ) написавшего про клизму для возлюбленной — у него лучше получилось, более предметно, реалистично и потому — более убедительно.

Но за попытку автору, конечно, спасибо.)

И вот за что еще автора стоит совершенно искренне похвалить:

"За последнее время я не перекинулся ни с кем и парой слов, разве только с соседской собакой. Она так же шаркает как я, и смотрит на меня старушечьими добрыми глазами, а хозяин у нее злой, как собака, даже никогда не посмотрит в мою сторону…"

Ну, то, что собака шаркает как человек — это, наверно, перебор. Скорее, она может подволакивать ноги… Но добрые старушечьи глаза собаки — да еще рядом с "хозяином, злым как собака"… Это действительно свежо. Хороший образ, он по-настоящему удался. Отлично.

БЛИЦ

Этот любопытный текст, как мне кажется, в наибольшей степени отвечает названию конкурса: "Зеркало мира". Блиц. Короткая вспышка выхватила из тьмы ныне живущих людей какой-то один персонаж. А он — словно нитку зацепили в полотне — потянул за собой судьбы других людей, потому что все переплетено в этой жизни. Все ныне живущие — взаимосвязаны. И хотя на первый взгляд рассказ кажется лишенным хоть какого-то смысла, представляется некой безыдейной зарисовкой… На самом деле, он переполнен сложными цепляющими образами, которые застревают в голове и остаются послевкусием для размышлений: яйцо и "курица", двойственность и неразделенность, взаимосвязанность, привязанность и любовь… Автор предельно деликатен с читателем: нисколько не пытаясь навязать свою волю, он раскладывает перед ним мозаику из картинок. А в конце из этого пазла все же можно собрать послание автора. В последних фразах беседы последних персонажей эта главная авторская мысль — идея — практически открытым текстом высказана: "Мечтали о разном, а сидим на одном диване".

Все мы, одновременно существующие, связаны друг с другом. Все друг от друга зависим. Надо бы не только понимать это, но и ценить.

Единственная претензия к автору рассказа — отлично построенного, рассказанного безупречно ясным художественным языком, психологичного без нажима, скомпонованного по всем законам драмы, легко и с интересом читающегося — и, в общем, даже не претензия, а, скорее, личное расхождение идеологического характера. Я бы предпочла читать о поступках персонажей, а не о том, что с ними СЛУЧИЛОСЬ. Мне кажется, не только наше пассивное бытие в мире влияет на жизнь и существование других людей, но и — в куда большей степени — наши поступки определяют нашу общую судьбу.

А в рассказе поступки персонажей либо уже предопределены (фактом рождения, выбором профессии), либо персонажи их уже в прошлом совершили (в тюрьму попал). Персонажи в тексте представляются, скорее, объектом действия, чем субъектом. Мне кажется, рассказ получился бы интереснее, глубже и драматичнее, если б персонажи были активной стороной. Как считаете, автор?

В остальном — претензий нет. Интересное произведение. В нем, безусловно, присутствует легкое дыхание таланта.

ДЕБЮТ

Прочитала с интересом, поскольку ситуация, так получилось, очень мне близка и знакома. И девочка, и ее подруга, и бабушка — такие узнаваемые персонажи, словно из моего собственного детства.

Художественный язык автора отдает робким ученичеством — эта робость сквозит в несколько излишней, "педалируемой" эмоциональности текста, автор то и дело рискует свалиться в сентиментальность, столь явно жалея своего персонажа, что еще чуть-чуть — и это выльется уже в настоящий нравственный шантаж читателя. Автор то и дело сомневается: все ли понял читатель, и все ли он понял правильно? И вместо того, чтобы дать читателю образ одним-двумя сильными штрихами — вместо этого то и дело мельчит: и "подошвы старенькие", и "макароны опостылевшие", и "денег нет"… и т.д. и т.п. Уверенный в себе автор никогда не будет сомневаться в своем читателе. По-настоящему уверенный автор читателю доверяет и рисует свое художественное полотно широкими, яркими, выразительными мазками.

Здесь же этой уверенности нет, нет и широких красочных мазков: из-под слоя акварели торчит целая сетка карандашных набросков, штриховки, пунктирные линии эскиза загрязняют краски. Их лучше бы стереть, чтобы не портили чистоту цвета.

Просто убрать лишнее. Если пишете о мечте — значит, о ней надо. А не о макаронах. И не о подруге.

Чище, звонче, ярче надо!

Кстати, а о чем все-таки у девочки была мечта?.. Признаться, удивилась, наткнувшись на эпизод с деньгами и шляпой. Такая тонкая чувствительная девочка — поначалу казалось, она увлечена именно музыкой. Самой музыкой, а не теми материальными выгодами, которые она может принести. Тогда при чем тут шляпа и деньги? Или все-таки мечта была — обогатиться? (Не "поглавнее", но все-таки.) Вырваться из бедности — может быть, не хуже, чем мечтать о музыке, но тогда — о чем же рассказ? О глупой и слабой девочке, которая мечтала разбогатеть каким-то легким, красивым способом и, столкнувшись с жестокостью жизни, сдалась… Или о красивой мечте, которая исполняется, несмотря ни на что?

Если первое, то зефирный финал неуместен, не справедлив — в реалистичной истории не должна разруливать все проблемы героев фея-крестная. Если второе — чистую любовь к искусству не стоит пятнать меркантильными соображениями. Мотивация у персонажа должна быть иной: наверное, любовь к бабушке в этом случае важнее любви к музыке.

Вполне возможно, что в рассказе описан автобиографический эпизод, именно поэтому создается ощущение, что автор не совсем искренен: то ли не хочет по-настоящему делиться своей болью, то ли сам не совсем разобрался в чувствах и мотивах персонажей.

Финал написан вполне правдоподобным, но особых эмоций не вызывает, поскольку ожидаем. В мире рассказа все черно-белое, без особых полутонов, поэтому и финалов тут — подразумевается логикой текста — может быть только два: плохой и хороший. Черный и белый. Но читатель готов к обоим, неожиданностей не будет, и взрыва эмоций, соответственно, тоже. Могу посоветовать автору — больше искренности. Больше доверия себе и читателю. Открывайте душу нараспашку — если наполовину, то и писать не стоит. Литература — это рассказ о жизни, в этом смысле она близка к исповеди: это ее исток, ее чистое начало, ее сила.

ВАРЕНЬЕ ИЗ ДИКИХ ГРУШ

Нет, конечно, в русском языке свободный порядок слов в предложении. Но все же… Мы ведь не говорим как мастер Йода. Как правило.

"Аграфена сквозь дикий виноград, скрывающий террасу от посторонних взглядов, всё утро наблюдала за соседом, мысленно проигрывая каждое мгновение этого разговора".

Наткнувшись на эту фразу — надолго зависла. Это зачем так, интересно, понапутали? С какой целью?

Неужели не проще поставить слова в другом порядке:

"Сквозь дикий виноград, скрывающий террасу от посторонних взглядов, Аграфена всё утро наблюдала за соседом, мысленно проигрывая каждое мгновение этого разговора".

Но дальнейшее чтение показало, что в тексте вообще проблемы с языком.

Язык бедный.

В соседних абзацах: "грациозно на него облокачивается, дожидается, пока художник её заметит". И "Движения стремительны и грациозны".

Автор путается не только в порядке слов, но и в местоимениях.

"Художник отпрыгнул в сторону и замер у края холста. Несколько груш упали Аграфене на макушку. Он схватил зонт из прозрачного пластика, подбежал к девушке и раскрыл его над её головой...

— Не будем ей мешать, — улыбнулся художник.

— Не люблю осень, — сморщила носик Аграфена, поправляя причёску.

— Вы её не знаете, смотрите, — он посмотрел вверх".

Вам удобно следить за этими авторскими указаниями — он, её, его? Мне — нет. Ощущение, будто словами сказать не может — вот и тычет в предметы пальцем: он, она, оно…

При этом еще и ошибается не редко:

"За неполные тридцать лет её жизни Аграфена видела этот сон тысячи раз". Здесь должно стоять — "своей", либо не должно быть вообще никаких притяжательных местоимений. И здесь — личное-безличное перепутано:

"В отрочестве, когда у нынешних девочек возникает необходимость найти место своей стремительно меняющейся личности в незнакомом мире, они начинают читать глянцевые журналы".

"И тёплым летним днём в Московский педагогический университет поступила…" — И снова здравствуй, магистр Йода!

А как вам эта дррра-каррамба!!! — ммматичная атрибуция диалога:

"— Не будем ей мешать, — улыбнулся художник.

— Не люблю осень, — сморщила носик Аграфена, поправляя причёску".

Признаться — меня от такого трясет. Я не могу себе представить человека, который бы так разговаривал. Попробуйте хотя бы слово сказать, одновременно растянув губы в улыбке. Более-менее естественно это получается только у персонажей рекламы и у некоторых официантов, когда они особенно жаждут чаевых. А уж сморщенным носиком разговаривать… Ну, это только слоны, наверное, могут. Трубить, сморщивая носик.

Дальше — больше. Вот это проникновенное описание заставило сомневаться: уж не дичайшую ли пародию на дамские романы пишет автор? Уж больно смешно получается.

"Девушка не искала олигарха или славы. В мужчинах её интересовала прежде всего загородная недвижимость. (Какая любопытная физиология у этих мужчин!) Большой дом с террасой и видом на излучину реки. Вечерние чаепития. (Чаепития — это тоже недвижимость?!) И сосед художник. (Сосед художник — несомненная недвижимость. Загородная. Поэтому-то за нее и нельзя просто взять и выйти замуж. Иначе кто ж будет рядом с излучиной реки и террасой писать портреты?! Не олигарх ведь!) Недосказанный платонический роман. Он будет писать её портреты…"(Ах, вот кто будет писать портреты! Роман.

Конец предсказуем. То, что называется — розовые сопли пузырями. Плюс явная мерисьюшность. Чувства и чувствительность. Девушка с большими прибабахами и тараканами в голове. Остальные персонажи — соответствуют. Ненормальный муж, который даже в лицо девушке не посмотрел — со всей своей недвижимостью: сразу замуж и никаких. И, конечно, художник с его грушами...

У меня только один вопрос: какое отношение все это имеет к реализму?

Пусть даже я ничего не поняла, и это вовсе не мультяшная пародия на дамский роман, а сам по себе дамский роман — вызывающий сладкую дрожь у своей целевой аудитории — пусть так. Но и в том, и в другом случае — извините, к реализму это все отношения не имеет. Хоть расстреливайте меня грушами, но тут я, как Станиславский, стоять буду твердо: НЕ ВЕРЮ!

ВИНЧЕСТЕР

Гораздо более симпатичный текст, но тоже вызывает много вопросов по части правдоподобия.

Если в кармане трупа была обнаружена записка с извинениями за то, что придется убирать тело — то откуда взялась версия про убийство? Из каких соображений, по каким признакам? Следователи никогда не станут копать лишнее, если у них нет четкого признака совершенного преступления. Тем более, если у человека и мотив был: жена исчезла год назад?

Откуда же версия убийства?

Ниоткуда. Неряшество автора, дыра сюжета.

Почему эти фотографии — в которых "вся жизнь" — мужику не пришло в голову просто распечатать? Чего проще — обклеить хоть всю квартиру фотографиями любимой жены. А то ведь банально и электричество могут отключить.

Опять же — потеря собственных писем к жене не могла стать для человека трагедией. Не могла! С любимым человеком постоянно ведут мысленный диалог, он просто не прекращается никогда, из-за чего же ему убиваться, убивать себя? Если он каждую минуту обращается к ней. Или эти письма были зачем-то ему нужны? Тогда большой вопрос — зачем? В чем его мотив? Непонятно.

В рассказе слишком много объяснений и подробностей. Уж очень старательно автор связывал в узелок свои образы — "винчестер", который "убил" своего хозяина… Но в итоге вся история выглядит театрально: все в ней притянуто за уши и нарисовано на картоне.

Язык хороший, написано вполне читабельно, интересно. Но содержание уж больно искусственно, оно только на первый взгляд выглядит достоверно. А уже на второй — совершенно неубедительно и не правдоподобно.

И, кстати, файлы хранятся не в "сундуке".

БЛЕСТИШЬ

Еще один текст, больше похожий на фельетон, чем на художественный рассказ, демонстрирующий, каким не должен быть реализм в искусстве.

В первую очередь — из-за языка. Авторский язык — как наждак по сердцу.

"На роль этого таланта молодая мать накрепко определила музыкальный слух и неотразимый голос".

Подобные словосочетания — не сочетаются. Их просто не должно быть, потому что это не по-русски!

Определить что-то можно четко, конкретно, уверенно… Но не НАКРЕПКО!!! Накрепко паяют, присобачивают, клеят… И голос может быть каким угодно, но только не НЕОТРАЗИМЫМ.

"а прямо-таки заливается как знаменитый «греческий соловей". ??? Есть курский соловей, есть алябьевский соловей… Кто-нибудь знает, о каком "греческом знаменитом" соловье говорит автор?

"Любопытное музыкальное чадо тянулось из своей коляски к распахнутым дверям гаража Петреца и орало радостным клаксоном. (Дорогой автор! Существует такой интернет мем: "падал стремительным домкратом". Но это всего лишь юмор. И это не означает, что по-русски можно так писать всерьез!) На попытки Леночки его удержать, отвечало визгом. Когда коляска сворачивала на длинную дорожку, ведущую прочь от гаражей, поднимался невообразимый вой, похожий на гудок обиженного парохода".

Гудок, похожий на вой. И не какого-нибудь парохода, а обиженного. Это — реализм? А по-моему, снова какая-то мульти-пульти, паровозик из Ромашково.

И даже не смотря на все эти виляния языком — читать скучно. Потому что автора то и дело сносит на голое моралитэ и поучительство. Но если тянет кого-то поучать — зачем же писать рассказ?