XXII. Бессмертие и иссякшая воля.

Твердь Воздушного пласта продолжала разрушаться. От некогда просторной площади остались несколько десятков маленьких площадок. Эти площадки кое-где были соедены хрупкими тропинками, которые то и дело обваливались в пропасть. Чем меньше оставалось тверди под ногами, тем быстрее отчаяние накрывало людей, оказавшихся в этой ловушке.

Толпа, сбившаяся у входа в комплекс зданий, ринулась обратно в коридор, но разлагающийся на черный пепел пол обвалился. Десятки несчастных сорвались в пропасть с криками, но посреди колоссального шума не было слышно их голосов. Ещё нескольких человек, оставшихся на краю пропасти, невольно вытолкнула паникующая толпа.

— Не хочу умирать! Нет! Держите меня! Не отпускай! Помогите! — вопил юноша лет шестнадцати. Он ухватился за край кофты стоявшей рядом девушки и потянул несчастную за собой. Оба сорвались вниз.

В естественном сумбуре, сократившаяся на треть толпа выскочила наружу и рассредоточилась перед главным входом в комплекс строений. Одни попадали на колени, смиряясь с неизбежным, другие оглядывались по сторонам в поисках спасения.

— Это он! Это из-за него! — выкрикнул один из парней.

Он указал пальцем на Александра, который склонился над раненной Маной в нескольких метрах впереди. В этот момент оставшаяся за спиной Курана площадь обрушилась, подняв в воздух подобие смерча из черного пепла. Этот смерч поднялся ввысь и вспыхнул, словно облако газа от искры. Черная пелена почти полностью затянула светлое синее небо.

— Солитьюд… могла меня убить… — разочаровано сказала Мана, заглянув в глаза Александра. — Видимо… это будешь ты.

Её розовые волосы упали на лицо и испачкались в крови, покрывшей губы. Она с облегчением улыбнулась. Куран нахмурился. Он смотрел на её мерцающую за локонами улыбку.

— Я видел так много смертей.

— Я представляю. — Томно ответила Мана.

— Казалось, любой должен привыкнуть, а его чувства — угаснуть.

— Ты что, хочешь сдохнуть вместе со мной? Но если хочешь правду, то я… — она болезненно оскалилась. — Я не хочу умирать… смерть — это так глупо..!

В этот момент к ним приблизился один из детей с геномом вины. Его брови сошлись вместе, зубы были крепко сжаты, а глаза — широко открыты. Он был весь в поту от агонии, которую испытывал. Александр с сожалением посмотрел на его сжатые кулаки.

— Это ты виноват… из-за тебя мы все умрем! Кто ты такой?! Ради чего?!

Куран молча подал руку Мане. Её кристальные глаза выражали удивление, но она без колебаний ухватилась за его ладонь и поднялась на ноги.

— Ты, ублюдок, отвечай мне! — настаивал незнакомый паренек. — Ты кто такой?! Зачем ты погубил всех нас?!

— Идем. Давайте построим его. — Александр протянул ему свою руку. — Бессмертный сад. Эпоха Отто ещё не окончена, но назад пути уже нет.

— Что ты несешь?! Мы все тут подохнем! Шваркнемся с огромной высоты об землю и всё, конец!

— Подохнем? — с отвращением переспросил Куран. — Уж лучше подохнуть от удара о землю, чем не иметь смысла жизни. Не иметь своего внутреннего мира и даже не попытаться обрести бессмертия для своей души.

— Да как ты можешь оставаться таким спокойным! Какое бессмертие?! — по щекам парня покатились слёзы. — Что ты несешь! Ты всех нас убил...

— Позови остальных. — Александр преобразил свою раскрытую ладонь и пальцем указал на толпу позади парня. — Поторопись. Времени мало.

Ухватившись за подаренную ему надежду, паренек сломя голову побежал звать остальных, как и велел Куран.

В этот момент одно из первых зданий, возвышающихся впереди, дрогнуло. Это была постройка высотой с семиэтажный дом, с огромным залом внутри, где часто выступала Агафья. В буквальном смысле слова, здание исчезло с горизонта в считанные секунды. Громадина лишилась фундамента и с грохотом обвалилась в пропасть, обрушив единственный путь вглубь разлагающегося Воздушного пласта.

— Оддвар… — едва слышно слетело с губ Александра.

Люди, оставшиеся с ним на одном куске площади, спешили навстречу Курану. Очень скоро они окружили Александра и Ману, стараясь держаться подальше от бесчисленного множества обрывов.

— Прошу, верните меня в Токио! — взмолила одна из девушек, ухватив Курана за плечи. — Прошу! Я… я всё сделаю! Я не могу поверить, что это конец! Пожалуйста!

Секунда. Мрачное пространство предстало зернистым. Оно было готово потрескаться. Ветер вскружил летающий вокруг металлический пепел. Среди стоящего в атмосфере шума Куран услышал множество голосов, зовущих его. Они произносили миллиарды слов, отчанно пытаясь быть услышанными.

— Они уже здесь. — Твердо сказал Александр.

Ему ничего не оставалось. Он крепко закрыл глаза.

Пилотируемый механической куклой вертолет продолжал набирать высоту. Нао с ужасом смотрел в окно, пытаясь хоть что-то разглядеть. На пути стояла граница того самого облака металлического пепла, охватившего небеса в нескольких километрах вокруг Воздушного пласта. В виде осадков из объемной области тьмы продолжали лететь вниз куски тверди и зданий.

— Нужно подняться выше! — скомандовал Алкейр. — Если полетим напрямик, нас снесет обломками! Ничего не видно!

— Нет времени! — воспротивился Нао. — Вертушка развеет пыль! Это ведь всего лишь чертова пыль!

— Поднимаемся выше! — повторил Алкейр.

В этот момент воздушный транспорт уже пересек границу облака, оказавшись внутри. Глядя в окно, Нао широко открыл рот от удивления.

— Алкейр...

— Что за черт? — бросил синеволосый судья.

Сияющая звездным светом тьма поглотила атмосферу. Мрак отражался от внутреннего периметра облака, а тонкие яркие лучи били откуда-то извне. Казалось, здесь царили собственные законы физики. И посреди этих законов и атмосферы возвышался Воздушный пласт, целый, каким Нао его видел впервые. Было лишь одно отличие: весь город был вымощен из неприкрытой черной материи.

— Он же рушился… — недоумевал Алкейр.

— Это чувство… — на Нао накатили воспоминания. — Я помню это чувство! Мама… нет, нет, нет...

— Успокойся, Нао! — Алкейр взял его за плечи и заставил взглянуть на себя. — Какое чувство? Скажи мне.

— Внеш… няя сторона реа… льности… — дрожащим голосом протянул Нао. — Мама...

— Садимся ближе к центру! — скомандовал Алкейр.

— Нужно убираться отсюда… — меланхолично протянул Нао.

— Что с тобой такое?

Но Нао не ответил. Синеволосый судья встал на колени и уперся руками в пол, чтобы осмотреть площадь через стеклянное дно. Когда машина подлетела ближе, он заметил фигуры у комплекса зданий.

— Что ты натворил?

Услышав звук подлетающего со спины вертолета, Александр обернулся. Он тяжело вздохнул и застыл в ожидании.

— Зачем? — Куран недовольно потер лоб, словно от приступа головной боли.

— Тоже решили подохнуть. — Иронизировала Мана.

Летающий транспорт сел на площадь. Под давлением тяжести машины, её колеса погрузились в черную материю, словно в густое болото. Александр обратил на это внимание: видимо, теперь этой железке никогда не взлететь.

Алкейр ступил на площадь первым. Нао неохотно вывалился наружу вслед за ним, оглядываясь вокруг. Их вертолет продолжал тонуть в черной материи.

— Что, черт возьми, тут происходит? — робко протянул Нао.

Парень смотрел в направлении, откуда они прибыли. В периметре из черного пепла зияла дыра, которая медленно затягивалась. Через неё ещё виднелось синее небо, но свет его надежды тускнел по мере заживления пространства.

— Что происходит, Алкейр? — обреченно добавил Нао.

— Ты же сам сказал… — ответил синеволосый судья. — Внешняя сторона. Идем. Узнаем, куда все пропали.

Алкейр остановился в нескольких шагах от них. Куран задал свой вопрос снова:

— Зачем?

— Нао хочет спасти свою мать. — Ответил синеволосый судья. — Ты не скажешь, что здесь случилось? Куда все пропали?

— Я поглотил их. — Спокойно ответил Александр.

— Их..? — хмурился Алкейр. — Кого именно?

— А меня не стал. Сказал, что я деструктивная. — Нервно насмехнулась Мана.

— Погибшие на Воздушном пласте люди попали сюда, на внешнюю сторону. Их души создали достаточное количество информации для прорыва объема внешней стороны. Таким образом, появилось настолько много брешей в общем мире, а конкретно вокруг Воздушного пласта… — Куран выдержал паузу. —… что внешняя сторона вобрала в себя этот кусок общего мира. Иными словами, граница между общим миром и внешней стороной теперь стерта, и она пролегает здесь. Мы с тобой сейчас стоим на тысячах изуродованных душ — черной материи. Все они когда-то погибли от металлической болезни. Они так и не смогли обрести смысл и не успели найти свой внутренний мир. Их тела уничтожены навсегда.

По телу Нао пробежала дрожь. То, с каким хладнокровием Куран говорил о гибели людей, казалось парню жестоким и бесчеловечным.

Нао чувствовал, как в этом мрачном месте его собственная воля вот-вот иссякнет. Он едва стоял на ногах от того, что ему казалось: один неверный шаг, и твердь из черной материи размякнет и засосет его в пучину несчастных, страдающих душ. Он оглянулся на вертолет, но от летающей машины остался только оторванный винт. Одну из его лопастей частично поглотила черная материя.

— Нам… не выбраться? — спросил Нао сам себя. — Мама...

— Если это внешняя сторона… — Алкейр погрузился в свои мысли. — тогда...

— Да, Алкейр. — Кивнул Александр. — Об этом Шичимия не соврала тебе. Сора должна быть где-то здесь, на внешней стороне. Ведь её тело не разложилось на металлический пепел.

Алкейр промолчал в ответ. Его печальный взгляд скользил по периметру площади из черной материи.

— Я могу спрятать вас, потому что собираюсь провести тут некоторое время. — Сказал Александр.

— Как спрятал маму? — воодушевился Нао. — Ты же спратал её?!

Едва сделав шаг, Нао резко свалился лицом вниз на пол. Его тело буквально окоченело за мгновение.

— Что это с ним? — изобразила удивление Мана.

Алкейр склонился над Нао. Он перевернул холодное тело парня на спину.

— Что с тобой? Нао! Очнись! Нао!

— Отойди от него, Алкейр. — Строго сказал Куран. — Сейчас же.

— Что?

Нао резко открыл глаза. Их белки почернели. Красный зрачок уставился на Алкейра, словно целился из пистолета. Губы Нао сложились в выражении нетипичного презрения и ещё большего разочарования.

— Ты… — тяжело обронил парень.

Но это был не Нао. Он закатил глаза вверх, чтобы посмотреть на стоящего над ним Курана.

— И ты… снова вы вдвоем.

— Думал, мне придется ждать тебя не один день, а может и не один год. — Заявил Александр. — Нам пора поговорить.

Алкейр поднялся на ноги и отошел назад. Проявившийся в теле Нао Иом поднялся вслед за синеволосым судьей. Он пошатывался, словно был пьян, но разум его был чист, как и всегда. Он огляделся вокруг.

— Добраться сюда было бы непросто. — Задумчиво произнес Иом. — Это место оказалось изолировано от остальной части изнанки. Интересно то, что ты сам приложил руку к тому, чтобы ещё больше изуродовать общий мир.

— Ты всё ещё не оставляешь попыток заставить человечество ощущать себя ничтожным? За столько лет существования ты так ничего и не понял? — Куран покачал головой. — Тогда я напомню тебе кое-что другое. — Он помрачнел, наконец, утратив своё равновесие. — Мир изменился из-за ошибки. Из-за сбоя, из-за случайности. В металлической болезни не было никакого смысла. Она не появилась благодаря чьим-то намерениям. Ты, Иом, и есть ошибка. Сбой. Ты — всего лишь случайность, которая могла произойти или нет, оставаясь навечно внутри тайных откровений человечества. — Он смотрел внутрь космически пустых глаз Иома. — Ты сам — часть человечества. Ты не можешь быть кем-то или чем-то отдельным от людей. Ты даже воссоздал себя по этому образу и отыгрываешь роль малолетнего юнца, который презирает человечество из-за его слабостей. Но разве ты не понял, что на самом деле ты ненавидишь не человечество, а самого себя?

— Что ты собирался донести мне этим? — безразлично спросил Иом.

— Как и человечество, ты — производное случая. В этом нет твоей вины. Как нет вины Астеи в металлической болезни.

— Астеа… я чувствую, что она рядом. — Иом окинул взглядом Курана. — Что ты сделал с ней?

— Она в безопасности.

— Верните мне Астею. — Устало бросил Иом. — Иначе изнанка поглотит общий мир. Вы уже не сможете прятать её от меня. Вокруг останутся лишь тени, и они придут за вами. За вашей волей. Они станут новой формой существования сознаний и заменят человечество.

— Нет. — Вмешался Алкейр. — Мы найдем другой способ.

— Другого способа не существует. — Отрезал Иом, покосившись на синеволосого судью. — Нельзя завершить то, что началось, не взаимодействуя с истоком — мной и Астеей.

— Нет. — Возразил Александр. — Если есть хоть доля вероятности, что между изнанкой и общим миром восстановится баланс после вашего воссоединения, я не допущу этого. — Он перевел взгляд на Алкейра. — Потому что в этом случае все души тех, кто ещё может вернуться к жизни, окажутся заперты на внешней стороне навсегда.

— Ты готов рискнуть жизнями оставшейся горстки человечества ради пустой надежды на спасение другой горстки? — произнес Иом. — Какая глупость. Разве ты думал бы о подобном в мире до металлической болезни? Те, кто погиб, никогда не возвращались.

— Этого мира больше не существует. — Отрезал Куран. — Поэтому неважно, о чем бы я думал.

Иом посмотрел на покрытые мраком черного пепла небеса.

— Это всё, о чем ты хотел поговорить? Или ты просто не думал, что я окажусь в сосуде этого мальчика? Как бы ты собирался убить нечто бесплотное, вроде меня?

— Если бы я хотел убить тебя, мне бы пришлось убить Астею.

— Верно. — Иом посмотрел в глаза Курана. — Но даже я не знаю, что тогда произойдет.

— Если мы сможем воспитать бессмертие в людях, то они перестанут погибать и наполнять изнанку. — Заявил Александр. — В таком случае её объем не будет увеличиваться, и она сможет сосуществовать с общим миром.

— Воспитать бессмертных, то есть позволить им обнаружить и построить собственные внутренние миры. — Озадачился Иом. — И увеличить объем общей реальности, которая поглотит изнанку в будущем. Чем это отличается от того, что сказал я? Ничем. Пусть лучше изнанка поглотит общий мир. — Иом снова уставился на небо. — Мне всё равно.

— Ты не хотел бы вернуться в общий мир и быть с Астеей? — спросил Куран.

— Астеа… — тяжело произнес Иом. — Астеа… Нет. Вам нечего предложить мне. Я буду с ней при любом исходе.

— Упертый ублюдок. — Выругался Алкейр.

Иом бросил на синеволосого судью пустой черный взгляд, а затем подвластное ему тело Нао обмякло и свалилось на пол. Алкейр перевернул его на спину. Рот Нао был в крови, тонкая струйка которой протекала от угла губ по скулам к шее. Капилляры вокруг глаз полопались. Дыхание было едва ощутимым.

— Он умирает. — Бросил синеволосый судья. — Тело не выдержало...

Нао откашлялся кровью и жадно вдохнул.

— Мама..? — он приоткрыл глаза. — Где… она..?

— Прости, Нао. — Куран подошел ближе и склонился над парнем. — Сможешь сказать, как она выглядела?

— Русые… длинные волосы… — выдавливал из себя по слову парень. — У меня… её глаза… и выглядит… молодой...

Куран не помнил её. Он молчал несколько долгих секунд. Зубы Нао сжались от боли. Из глаз потекли слёзы. Александр убрал мокрые от жара волосы со лба парня.

— Больно… ах… мама… Хи… кару...

— Похоже, дело плохо. — Вмешалась Мана. — Смотрите! Его ноги...

Ступни Нао частично обратились в металлический пепел. Металлическая болезнь поразила ослабшее тело парня и продолжила подниматься выше, добравшись до колен.

— Что… со мной..? Не чувствую… пальцы...

— Почему это происходит? Он ребенок с геномом греха! Как..? — Полушепотом бросил Алкейр. — Ты можешь спрятать его? Мы должны помочь...

Куран отрицательно покачал головой:

— Поздно.

— Алкейр… умоляю… — из последних сил протянул Нао. — Скажи… что там… щекотно...

Парень поднял свою правую руку перед собой и увидел, как пальцы рассыпались на металлический пепел, утратив четкие очертания. Он хотел было закричать от ужаса, но болезнь уже поразила его голосовые связки.

Алкейр не мог предательски отвести взгляд от полных отчаяния глаз Нао. Он смотрел в них до самого конца. Через несколько секунд от тела парня на дрожащих ладонях синеволосого судьи остался лишь черный пепел. В малиновых глазах застыли слёзы и воспоминание о последней улыбке Нао, которая вовсе не была улыбкой, а скорее мольбой о помощи. Такой же, какой когда-то одарила его мертвая Сора.

Свалившись от бессилия, Алкейр закричал, что было сил.

— Он ребенок с геномом греха! — повторил синеволосый судья. — Какого черта это произошло?! Почему?! Бессмертие… где твоё бессмертие, Куран?!

— Прошу тебя, — ответил Александр. — успокойся, Алкейр.

— Я… не успокоюсь. Как отсюда выбраться? Я спущусь в этот разрушенный Токио. Изнанка, да? Внешняя сторона? Давай, скажи мне, куда мне идти! Я должен найти Сору или сгинуть в этой бездне вместе с Нао! Ты ведь всё знаешь! Скажи мне, куда идти!

— Нужно обдумать план. Я не хочу, чтобы ты ушел один. — Куран подошел к другу и приобнял его за плечо. — Алкейр, это уже произошло.

Синеволосый судья посмотрел в глаза Александра. В них не было слёз, и едва было заметно сожаление.

— Когда ты стал таким черствым? — с укоризненой бросил Алкейр.

— Когда пропустил через себя боль человечества. — Досадно ответил Куран. — Ты мог догадаться. Я понимаю, что ты расстроен, но это не повод пытаться обвинить меня в черствости.

Алкейр виновато опустил стеклянный взгляд в пол. Наступила тишина. Она длилась несколько минут, пока в один момент через периметр завесы из черного пепла не прорвался ещё один вертолет.

— Хистория… — произнес Алкейр.

— Нужно показать им, что нельзя сажать вертолет.

Они прошли с десяток метров навстречу подлетающему транспорту, когда Куран оглянулся на застывшую позади Ману.

— Мана? Ты не идешь?

— О, нет, нет, не обращайте на меня внимания. — Покачала она головой. — Мне нет места в общем мире, мы все это знаем. Хочется насладиться свободой, раз уж мне сохранили жизнь. В моем распоряжении целый Воздушный пласт! — Она улыбалась, словно ребенок. — Я решила остаться здесь. Прощайте, и… спасибо! Может, когда-нибудь увидимся!

— Мы просто оставим её здесь? — спросил Алкейр.

— Тут она не станет угрозой для людей в общем мире. — Ответил Куран. — Какое-то время. Я знаю, ты хочешь спросить, почему я не убил её. Подумай сам: если уничтожить сосуд деструктивности человечества, то куда денется его содержимое?

Алкейр промолчал.

Воздушный транспорт завис на высоте трех метров над черной площадью. Из открывшегося отсека Хистория сбросила Алкейру веревку, о которой он попросил подругу с помощью жестов.

Вскоре оба парня оказались на борту судна. Синеволосый судья запер дверь, развернулся и увидел перед собой озадаченную Хисторию.

— Набираем высоту! — тяжело скомандовал Алкейр.

— Стойте, стойте! — раздался знакомый женский голос.

Синеволосый судья посмотрел в другую сторону и увидел Хикару. Её большие круглые глаза выражали непонимание. Алкейр почувствовал, как его сердце снова сжалось. Он знал, что она спросит у него прямо сейчас, и она спросила:

— Где Нао?