XIX. Миллионы людей в моей голове.

18 июня, 9:21, Воздушный пласт, площадь перед комплексом строений.

Вертолет приземлился на окраине просторного плато близ комплекса строений Воздушного пласта. Лопасти воздушного судна медленно останавливали движение. Двери пассажирского отсека опустились, и из летающей машины вышел Александр. Парень ступил на серые плитки. Уже не босиком, а в кроссовках, которые ему подарил Алкейр.

Александр направился к обрыву, который был в трех десятках метров. Со сдержанным изумлением, он разглядывал облака, окружившие его и расплывающиеся на прозрачный туман вблизи.

— Ми-лли-оны людей… у меня в голове. — Раздалось в воздухе: это была вездесущая песня Агафии. — Ми-лли-оны людей… у меня за спиной. Словно мотыльки, вы летите на свет, но это мой голос… до боли родной.

Александр подошел ближе к краю пропасти. Внизу красовались маленькие крыши высоток Токио. Их то и дело застилали облака. Парень глубоко вдохнул свежий воздух, наслаждаясь моментом.

— Не боюсь… — обронил Куран. —… я не боюсь.

— Александр! Что ты делаешь? — беспокойно бросила Астеа, увидев его стоящим на краю.

Куран оглянулся. На его лице появилась странная улыбка.

— Почему-то я… больше не боюсь высоты.

Большой стеклянный стол на шестнадцать человек был установлен прямо в центре плато под открытым небом, недалеко от вертолетной посадочной площадки. Его массивная прозрачная столешница опиралась на широкую ногу из шевелящейся черной материи, которая, словно чернила, расписывала стекло с обратной стороны. Стулья были и вовсе целиком сделаны из загадочной энергии.

Прибывшие на двух летающих машинах судьи-серафимы уже были здесь. Приглашены были те, кто попал в ловушку Ланэры и те, кто помог остановить Каэля, голод человечества.

Во главе стола с одной из сторон сидела Шичимия Курай, облаченная в белую мантию под стать своим серебрянным длинным волосам. Её руки расслаблено лежали перед собой на столе ладонями кверху.

Слева от Шичимии сидела её дочь, Аканэ Курай. Девушка молча смотрела в одну точку, словно её не интересовало то, что происходит вокруг. За её спиной, не пожелав сидеть, стоял Комайру.

Ещё дальше, справа от Аканэ, сидел Полярис. Казалось, это было дурной привычкой, присущей исключительно людям, но ретранслятор нервно перебирал пальцами по столешнице.

— Почему ты это делаешь, Полярис? — спросила его Солитьюд, сидящая рядом.

— Люди часто так делают, чтобы ускорить время. — Ответил Полярис. — Прости, что потревожил твой чуткий слух, Солитьюд.

Девушка-ретранслятор с черной повязкой на глазах кивнула в ответ, а Полярис прекратил стучать по столу. Ретранслятор переключил своё внимание на вновь прибывших.

— Добро пожаловать. — Приветствовала Шичимия гостей. — Александр, я попрошу тебя занять место Неро. Тут. — Она указала рукой на ближайший к ней стул справа. — Остальных прошу расположиться свободно.

Переглянувшись с Алкейром, Александр прошел вперед и сел на стул из черной материи в окружении ретрансляторов. Куран посмотрел на Аканэ, сидящую напротив, затем на Поляриса. Последний печально скривил губы ему в ответ.

Алкейр прошел вслед за Александром и сел рядом с ним. Здесь же, рядом с синеволосым судьей, расположились Алексис и Арнхалль.

Из судей-серафимов второго ранга приглашения получили только Нао и Хикару.

— А где Агафия? Песня давно закончилась. — Полушепотом произнес Нао.

— Значит, это была её песня? — Астеа смотрела на приближающуюся к ним со стороны комплекса зданий девушку. — Здорово.

Приблизившись к столу, над которым и вокруг которого сейчас царила тишина, Агафия умиротворенно улыбнулась, увидев живых Нао и Хикару. Когда ретранслятор опустилась на стул рядом с Солитьюд, она увидела сидящего на противоположной стороне стола Александра. Куран обратил внимание на вновь прибывшую, но не испытал никаких эмоций, опустив строгий взгляд на черную материю, извивающуюся под прозрачным стеклом.

— Неро… — слетело с уст Агафии.

Нао и Хикару подсели к ней.

Единственной, кто остался на ногах помимо Комайру, была Астеа. Девушка изо всех сил пыталась скрыть своё презрение к ретрансляторам, но выходило это откровенно плохо. Её губы были напряжены. Её глаза сузились, брови смыкались.

— Хоть мы и не приглашали тебя, я не против твоего присутствия, ты можешь располагаться. — Заявила Шичимия.

— Мне не нужно твоё приглашение. — Отрезала Астеа, опустившись на стул во главе стола с противоположной от Шичимии стороны, чем вызвала её улыбку. — Ты — всего лишь подделка.

— Даже, если я — подделка, это не мешает мне помогать Перезагрузке человечества по задумке Отто. — Суровый взгляд Шичимии устремился на Астею. — Что ж… мы собрались здесь не для того, чтобы кто-то, словно маленький ребенок, демонстрировал нам своё регрессивное поведение.

В ответ на её слова Астеа начала улыбаться.

— Ради чего же ещё? — она хлопнула ладонью по стеклу перед собой. — Это я — прародитель металлической болезни. Это Иом — причина этой болезни. Скажи, стал бы Иом говорить с тобой, если бы был здесь? Я думаю, ответ очевиден… Иом уничтожил бы тебя.

— Тогда почему он всё ещё не здесь? — спокойно сказала Шичимия. — Ты хоть понимаешь, почему ретрансляторы ещё не избавились от тебя?

— Потому что гибель Астеи приведет к непредсказуемым последствиям. — Нарушил их диалог Александр. — Как и гибель Иома, если она возможна. С вашего общего позволения, я хочу рассказать вам кое-что. — Куран тяжело вздохнул, нарушив трехсекундную тишину. — Около двенадцати лет назад, когда мы с Алексис жили на материке в совершенно другом мире, на стыке между бывшими Европой и Азией, задолго до нашего рождения, была построена громадная стена протяженностью в несколько тысяч километров. Эта стена защищала нашу страну от вторжений потерянных душ, которые, как мы предполагали, шли с востока. Мы были уверены, что весь мир по ту сторону стены уже вымер, страны перестали существовать, а города — стали призраками.

Наша армия сражалась с потерянными душами каждый день, но их число не уменьшалось, тогда как наши воины умирали каждый день. В конце концов, мы решились на поиск источника потерянных душ, и нам пришлось выбраться за стену, как бы безумно это не звучало с тем уровнем знаний о мире, который у нас был на тот момент. Мы не понимали, что произошло с нашей реальностью, но какого было удивление, когда мы встретили за стеной других людей… встретили тебя, Алкейр. — Александр посмотрел на друга, а затем снова устремил взгляд в прозрачную столешницу. — Позже я понял, что в стене… были запечатаны бреши, ведущие во внешнюю реальность. Позже, эти бреши стали появляться и в других местах. Они распространяли не только потерянные души, но и саму внешнюю реальность.

— У этого явления есть определенная причина. — Сказал Полярис. — Внешняя реальность, как и общая, имеет свой пограничный объем. Когда он превышается, та или иная реальность пытается освободить место. Поскольку теперь общая реальность и внешняя взаимосвязаны, они влияют друг на друга, пытаясь найти баланс. Если в общей реальности появились бреши, значит во внешней не хватает места, и она выталкивает из своего пространства лишний объем — так к нам прорываются потерянные души.

— Сейчас… я чувствую, как эти бреши ширятся далеко отсюда, хоть они никогда не исчезали с материка. Там, где людей никто не смог защитить. Одни обратились в металлический прах, а у других потерянные души истребили саму силу воли и обратили в себеподобных. — Продолжал Куран. — Множество хороших людей, мои друзья и товарищи, погибли в поисках истины, пока мы не добрались сюда. Сейчас, здесь, в Токио и других городах бывшей Японии, по-настоящему последний оплот человечества в том виде, каким вы его знаете и помните. — Александр наклонился вперед, словно собираясь сказать что-то, что не подлежало услышанью. — Рано, или поздно, внешняя сторона реальности полностью поглотит материк.

После этих слов Куран резко замолчал.

— Если мы хотим сохранить нашу реальность… кто-то должен отправиться на внешнюю сторону и устранить причину появления брешей. — Вступил в разговор Нао. — Я уже был там… если наш мир превратится в то, что я увидел...

— Весь мир предстанет одним целым. — Печально протянула Астеа. — Безвольным, бесцветным, безжизненным целым.

— Если внешняя реальность поглощает общую, то, наверняка, может существовать и обратный процесс. — Размышлял Алкейр.

— Я полагаю, если между общей и внешней реальностями установится баланс, то мир может восстановить своё исходное состояние. Состояние, которое было до проявления в нем металлической болезни. — Заявил Полярис. — Но вероятность того, что события точно сложатся для осуществления подобного исхода, стремится к нулю.

— Какая глупость! — возмутилась Астеа. — Наш мир стал только лучше. Перед человечеством открылись колоссальные возможности! Если мы лишимся контакта с нашими душами… всё вокруг снова утратит смысл. Самопознание… суть человеческого ума. И сейчас наше естество обладает одним из самых невероятных инструментов познания в истории.

Снова наступила тишина.

— Александр, я должна спросить. — Задумчиво протянула Шичимия. — Почему ты так уверен, что внешняя реальность поглощает материк?

Куран посмотрел ей в глаза.

— Вместе с болью тех душ и жизней, из которых теперь соткана моя индивидуальность, я унаследовал и их память. Память… многих миллионов жителей материка. Память моих погибших друзей. — Он говорил уверенно и, по ощущениям, с некой укоризненой. — Моя уверенность исходит из того, что я увидел сам. Разве вы не обладаете памятью душ и жизней, из которых сотканы?

— Память? — Шичимия приоткрыла рот от удивления.

Полярис задумчиво почесал свою тонкую белую бровь. Агафия откинулась на стуле, сложив руки на груди. Лишь спокойная Солитьюд не пошевелилась.

— Полагаю, это связано с процессом синхронизации. — Заявил Полярис. — Но… неужели ты...

— А, верно. — Куран странно улыбнулся. — Неро говорил с тобой об этом. Но я не чувствую, что со мной что-либо не так.

— Ладно. — Шичимия окинула взглядом гостей, откинувшись на спике стула. — Вернемся к истокам. Я собрала вас, чтобы предложить остаться на Воздушном пласте. Мы можем решать проблемы, стоящие перед человечеством, вместе.

— Да ладно..? — сорвалось с губ Нао.

— Удерживать вас насильно я не хочу, ведь такие опытные судьи-серафимы нужны Токио. Поэтому хочу, чтобы каждый из вас ответил. — Она посмотрела на сидящую во главе другого конца стола. — И ты тоже, Астеа.

— Что? Я? Остаться тут? — растерялась Астеа. — Ха… зачем? В клетку хочешь меня посадить?

— В клетку? Нет. — Шичимия умиротворенно улыбалась. — Нет лучшей клетки, чем свобода.

— Мы с Астеей останемся. — Неожиданно резко ответил Александр. — Решение принято.

Астеа смиренно промолчала.

— С ней..? — шепотом обронила Алексис.

Сидящий рядом Алкейр посмотрел на неё. Глаза Алексис стали стеклянными.

— Я возвращаюсь в Токио. — Заявила она. — Там ещё нужно следить за порядком, а сильные мира пусть разбираются… с глобальными проблемами.

— Мне понятно твоё решение, Алексис Тауэр. — Кивнула Шичимия.

— Я тоже вернусь в Токио. — Разочарованно бросил Алкейр.

— Ты уверен, что хочешь этого, Алкейр? — переспросила Шичимия. — По задумке Отто, ты должен был стать болью человечества. Ты обладаешь силой, которая позволила бы тебе контролировать проявления миллионов душ. К тому же… ты ведь хотел бы вернуть Сору?

Алкейр резко ударил по столу и поднялся со стула, опрокинув его. Его малиновые глаза смотрели на Шичимию и наливались яростью. В следующий момент в них застыли слёзы.

— Сора — мертва. — Процедил он сквозь сжатые зубы. — Мне её не вернуть.

— Вернуть. — Вмешалась Аканэ. — Мама… мама Шичимия ведь… вернулась. Тогда, в городе детей древних… я уже помогла. Помогла тебе вернуть Сору. Сейчас… думаю, её истинная душа. Её душа находится где-то. Где-то на внешней стороне реальности.

— О чем ты говоришь..? — кулаки синеволосого судьи сжимались всё крепче.

— Ты ведь знаешь. Знаешь, что копия Соры, с которой ты живешь. Практически. Практически идеально повторяет её. Она может. Может умереть бесчисленное множество. Множество раз. Я верну. Верну её тебе целой и невредимой. — Аканэ смотрела на Алкейра своими холодными голубыми глазами. — Нет, она и есть Сора. Но, но настоящая Сора никогда. Никогда не вспомнит того, что было после. После её смерти. Не вспомнит. Не вспомнит того, что будет помнить её копия. Знаешь. Знаешь, в чем разница? Ты знаешь. Ты знаешь, Алкейр.

Ему хотелось кричать. Хотелось исчезнуть. Перед глазами стоял день, когда её застрелили прямо у него на глазах. Сора лежала на эшафоте в луже крови, отвернутая от его глаз. Он вспомнил, как нёс её бездыханное тело через Город детей древних, и как встретил хорошо знакомую ему Аканэ. Тогда она помогла ему справиться с потерей и сделала ту самую копию. Копию Соры Лайтфрост.

Алкейр вытер выступившие на глазах слезы. Он поднял опрокинутый стул и тяжело опустился на него, словно был опьянен. Разбитый внутри, парень прикрыл лицо ладонями рук и просидел так несколько секунд.

— Если бы не моё знание о том, что она ненастоящая… — Он медленно сложил руки перед собой и посмотрел на Аканэ. — Ничто не отличало бы её.

Аканэ печально кивнула ему в ответ.

— В любом случае… — измотанный воспоминанием Алкейр говорил томно и медленно. — Мне нечего здесь делать. Я — не ретранслятор и не собираюсь им становиться. Меня устраивает моё положение.

— Оддвар… Оддвар тоже не собирался. — Ответила Аканэ. — Надеюсь, ему хватит. Хватит сил, чтобы выдержать это испытание.

— Ему хватит сил. — Выразил уверенность Александр. — Потребуется только время.

В наступившей тишине, Шичимия постучала ногтями по стеклу, привлекши внимание всех присутствующих.

— Я приняла твоё решение, Алкейр Лайтфрост. Но, знаешь, я думаю, мы вернемся к этому разговору в ближайшем будущем, когда встретимся снова. — Она выдержала паузу. — Что скажут остальные?

— Я останусь с вами. — Сообщил Арнхалль. — Аканэ — моя подруга. Теперь я должен поддержать Оддвара. Не зря ведь мы вытаскивали его из Катацумури, вот только этот выскочка вернулся туда снова и теперь… стал ретранслятором?

На слова Арнхалля Аканэ отреагировала ласковой улыбкой:

— Спасибо, Арнхалль.

— Я принимаю твоё решение, Арнхалль Эншент. — Заключила Шичимия. — А что насчет вас, Нао Анвил и Хикару Аой?

Нао был погружен в свои мысли и не сразу отреагировал на вопрос Шичимии. Парень думал над тем, что уже прозвучало ранее. Думал над решениями Алкейра и Алексис вернуться в Токио, решениями Александра и Арнхалля остаться на Воздушном пласте. Думал об Астее, которая не стала противиться воле Александра. Думал о погибшей Соре и её копии. Думал и о других драмах, которые развернулись над этим стеклянным столом.

С одной стороны, он хотел остаться. Нао посмотрел на Хикару, пытаясь найти ответ, но та лишь беспокойно смотрела на него. С другой стороны, он мечтал вернуться в Токио и жить, как прежде. Но он также знал, что его юность закончилась ровно в тот день, когда Алкейр спросил его о том, что такое боль.

— Кто-то должен занять северо-восток Токио. Я думаю, мы с Хикару справимся с этой задачей. — Ответил Нао.

— Хммм… — Шичимия задумалась. — Арнхалль и Оддвар контролировали северо-восток Токио, но теперь они присоединились к нам. Ты хочешь принять взрослое решение, которое, определенно, поможет Перезагрузке человечества. Вот только я бы хотела услышать ответ от Хикару.

— Я… я согласна с Нао. — Ответила зеленоглазка. — Хотя, у вас тут, конечно, интересно...

Хикару посмотрела на Агафью: та явно была расстроена их решением. Зеленоглазка вспомнила, как рисовала под её чутким наблюдением, и какое умиротворение она чувствовала в те мгновения. Хикару виновато улыбнулась в ответ Агафье.

— Не очень уверенный ответ. — Сказала Шичимия. — И всё же?

— Нет, нет. Я буду с Нао. Мы… — она посмотрела в глаза своему парню. —… возвращаемся в Токио.

— Хорошо. — В голосе Шичимии послышались нотки жалости. — Я принимаю ваше решение, Нао Анвил, Хикару Аой.

Один из двух вертолетов на площади поднялся в воздух и постепенно удалялся от Воздушного пласта, то скрываясь за облаками, то снова вырываясь из их объятий. Александр смотрел вслед воздушной машине несколько минут. Он думал о том, как сухо Алкейр попрощался с ними, а Алексис и вовсе проигнорировала. А этот парень, Нао. Куран помнил, как тот с подозрением разглядывал его ещё за столом.

Александр снова стоял на самом краю обрыва, глядя на спускающийся вниз, в Токио, вертолет, теперь превратившийся в маленькую точку.

— Что дальше? — спросила Астеа.

Куран задумчиво посмотрел на второй вертолет, что стоял на посадочной площадке.

— Увидишь.

Прошла пара минут, пока Александр и Астеа добрались к центральному входу в комплекс строений Воздушного пласта. Здесь их ожидали уже знакомые ретрансляторы: Агафья и сама Шичимия.

— Что же, добро пожаловать. Аканэ уже повела знакомить Арнхалля с нашим городом. Полагаю, у тебя осталась память Неро. — Сказала Шичимия, и Куран кивнул ей в ответ. — Значит, ты знаешь пути, которым он ходил. Его апартаменты в вашем распоряжении. Теперь ты — боль человечества.

— К нашему общему сожалению, это так. — Неоднозначно ответил Александр. — Я покажу город Астее. Был рад познакомиться с вами.

— Это взаимно. — С грустью произнесла Агафья. — Пожалуйста, загляните ко мне, как закончите экскурсию. Сможем узнать друг друга лучше. Кстати, я — творчество человечества.

— Ми-лли-оны людей… у меня в голове. — Напела Астеа. — Ми-лли-оны людей… у меня за спиной.

— О, какой у тебя приятный голос, Астеа. — Сделала комплимент Агафья. — Тебе понравилась эта песня?

— В этих строках словно сама идея ретрансляторов. — Ответила Астеа. — Они звучат… словно трагедия.

— Интересное замечание. — На лице Агафьи появилось изумление. — Нам с тобой точно будет, что обсудить.

— Конечно. — Хило улыбнулась Астеа. — Ну, мы пойдем.

— До встречи. — Попрощалась Шичимия.

Астеа помахала им в своей излюбленной детской манере и направилась вслед за Александром вглубь комплекса зданий.

10:27, Воздушный пласт, северный сектор.

— Куда мы идем? — громко шептала Астеа. — Не молчи.

— Скоро увидишь. — Кратко ответил Куран. — Будь готова. Северный сектор охраняет Солитьюд.

— Ретранслятор с повязкой на глазах? И что дальше?

Александр вышел в сквозной коридор, расходящийся в разные стороны. Астеа шла следом, робко поглядывая по сторонам. Было очень тихо. Веяло пустотой.

Впереди показалась стена, покрытая черной материей. Подойдя ближе, Александру стало ясно, что мрачная энергия скрыла под собой двойные металлические двери.

— Её стало больше с момента последнего визита.

— Чего? — хмурилась Астеа. — Ты про черную материю? Ты тут был? Ну… Неро был?

— Да.

Как только Куран подошел ближе к дверям, материя расползлась в разные стороны и двери разъехались. Не раздумывая, Александр пересек границу северного сектора Воздушного Пласта.

Их голые руки, шеи и щеки покалывал мороз. Не смотря на минусовую температуру, металлические стены северного сектора не леденели. Парочка продолжала двигаться вперед, по просторным, светлым от холодного сияния, коридорам.

Спустя примерно двадцать минут, Александр и Астеа вышли в большой зал с пятью камерами, решетки которых были обиты черной материей.

— Здесь… — произнес он нервно, словно цель была совсем близко.

— Тут… другие ретрансляторы..?

Внутри камер впереди было темно. Александр подошел к центральной. Из-за решеток на него смотрел парень двадцати шести лет на вид. Левый его глаз был красным, правый — синим.

— Привет, Зеро.

— Ты… изменился. Ты похож на него. — Зеро разглядывал Курана несколько секунд, сравнивая с человеком на фотографии, которую ему оставил несколько дней назад Неро. — Исходный код… ты добрался до сути и погиб. А кто эта девушка с тобой?

— Моя подруга, Астеа. Мы поможем тебе, Зеро. Я освобожу тебя.

— Что? — недоумевал Зеро. — Почему?

— Что ты собираешься делать? — нервничала Астеа.

В этот момент в зале появилась ещё чья-то аура. Куран оглянулся: это была Солитьюд. Оценив ситуацию, она уверенно двинулась в их сторону.

— Что вы здесь делаете? — раздался её холодный голос.

Александр выступил ей навстречу.

— Хотел поговорить с Зеро. — Ответил Куран, приблизившись к Солитьюд. — Они часто общались с Неро. Ты же знаешь об этом.

— Ты — не Неро. Что тебе нужно от дуальности человечества? — на её глазах была повязка, но ощущение, что ретранслятор видит сквозь неё, не покидало Александра. — Он — опасен, как и все ретрансляторы в северном секторе.

Куран молчал. Напряжение в воздухе росло. Под ногами Александра и Солитьюд стал появляться снег. Подул холодный ветер, словно они были не в помещении, а где-то на пустыре.

— Прости меня.

В следующий момент Куран сделал резкий шаг вперед. Сильный ветер ударил в спину и снес Солитьюд прямо на него: она едва устояла на ногах, упав прямо в руки Александра.

Левой рукой он придерживал её за талию, а второй держал клинок, по которому потекла кровь ретранслятора. Солитьюд напоролась на лезвие, пронзившее её грудь. Обездвиженная, она попыталась оттолкнуть врага, но свалилась перед ним на колени. Он вынул лезвие из её плоти, а затем ухватил её за воротник платья.

Резкий взмах клинка. Шею Солитьюд раскрасила кровавая линия. Её губы, вся мимика её лица словно окаменела. Александр успел ухватить её голову, пока отделенное от неё тело свалилось на заснеженный пол.

— Он прикончил её! — раздался голос Маны из камеры позади. — Обалдеть! Прикончил ретранслятора! Эй, он же и нас прикончит! Зеро! Ты слышишь меня?!

Зеро слышал её, но предпочел не отвечать.

Александр опустился на колени, аккуратно прижимая голову Солитьюд к своей груди. В следующий миг их окружила кровавая материя, которая смыла тело и всё, что осталось от погибшего ретранслятора. Снега под ногами больше не было: внутренний мир Александра исчез также быстро, как был привнесен в мрачный холодный коридор.

— Ты в порядке? — обронила тень Астеи, положив голову на плечо Курана. — Александр..?

Мгновением раньше она предстала клинком кары, но сейчас вновь восстанавливала человеческий облик. Александр продолжал стоять на коленях, обнимая голову Солитьюд, но на самом деле он обнимал пустоту.

— Словно… убил десятки миллионов человек. — Наконец, обронил Куран.

— Нет. Ты их освободил. Они уже давно… — ласково протянула Астеа. —… были мертвы.

02:12, восемь часов назад, улицы Токио.

— Когда ты последний раз спал? — звучал голос Астеи.

— Не помню. — Ответил ей Александр. — Так ты выступишь со мной?

Проспект был пуст. Ни людей, ни машин. Только Александр и Астеа, медленно шагающие в ночной темноте. Темноте, разбавленной звездным светом, который отражался от мрачной водной глади в речном канале справа.

— Ты правда хочешь этого? — Астеа посмотрела на небо. — Уничтожить ретрансляторов?

— Ты видела, что может произойти. Одна из них освободила голод человечества. В текущей траектории истории, ретрансляторы уничтожат людей. — Уверенно сказал Куран. — Это лишь вопрос времени. Война человечества за своё существование продолжается. И я её закончу.

— А как же остальные? Алкейр… Алексис?

— Они вправе принять собственные решения, когда всё поймут.

— Ты не хочешь обсуждать это с ними? — продолжала сомневаться Астеа.

— Я знаю, что они ответят мне. Ты единственная, кому я могу доверить свой план. Даже если ты расскажешь им, я не изменю своего решения. Даже если ты...

— Я не оставлю тебя. — Перебила парня Астеа. — И… пусть твоё решение окажется верным.