XIII. Исходный код Неро.

19:01, неизветная локация.

Ретранслятор открыл глаза. Полученных ран на теле не было, но это его не удивляло. Отняв щеку от зеленой травы, Неро вдохнул необычайно свежий воздух. Медленно поднявшись на ноги, беловолосый не особо увлеченно огляделся: зеленая поляна простиралась на многие километры во все стороны. Вдалеке местность была окружена высокими серыми скалами, которые врезались в синий небосвод, и это был совершенно не тот технический мир человечества, к которому привык Неро.

— Привет.

Приятный мужской голос заставил ретранслятора повернуться к его источнику. Напротив, в двадцати метрах, стоял парень, который был идеальной инверсией Неро: его волосы были темными, а в карих глазах виднелся синий проблеск в противовес красным зрачкам ретранслятора.

— Твоя синхронизация скоро завершится, так что я рад, что ты всё же смог попасть сюда. Хм… с тех пор, как мы виделись в Саппоро, ты так сильно изувечил моё тело.

Неро не отвечал. Беловолосый следил за тем, как оппонент разглядывает его неприкрытые майкой и бриджами шрамы по всему телу. Темноволосый сожалеюще улыбался.

— Ты знаешь, кто ты такой?

— Прости… — наконец, обронил Неро.

— Ничего. — Кивнул темноволосый. — Ты не виноват в этом.

Ретранслятор чувствовал растеряность. Впервые за историю своего существования Неро ощутил непонятное ему тепло.

— Большинство людей понятия не имеют, какая борьба ведется у них внутри. Я должен был защитить своих близких, и я стал злом, чтобы дать им шанс его уничтожить. Тогда, в Саппоро, я впустил тебя сам.… но зла оказалось намного больше, чем я предполагал. И им оказался вовсе не ты, Неро.

— Значит, всё это время ты был здесь?

— Этот мир не ограничивается плато, на котором мы стоим, если ты об этом. Просто ты попал именно в эту область. — Темноволосый раскинул руками. — За этими скалами стоят города, а в них живут те, чью боль ты забрал себе. Возможно, они счастливы, но не так, как если бы боль вновь вернулась к ним, и они имели возможность преодолевать её.

— Лишь собрание чужих страданий… — обронил Неро. — Я впервые чувствую такую сильную физическую слабость.

— Ты ведь ранен. — Констатировал темноволосый. — Тебе нужно восстановиться.

— Ты и есть мой исходный код. — Ретранслятор смотрел прямо в глаза оппоненту. —… Александр Куран.

—… знаешь, Неро, я очень скучаю по своим друзьям и родным.

Темноволосый материализовал в руке пистолет, направив его на ретранслятора. Тот не шелохнулся.

— Ты не просто боль человечества, ты стал частью меня, Неро. Все мои психотравмы… объединились в твоем естестве.

Раздался выстрел. Эхо. Спустя несколько секунд мертвой тишины, небеса начали трескаться, словно накладной муляж. Куски материи стремительно полетели на землю. С простреленной головой, Неро лежал на траве. Куран опустился на колени и обнял ретранслятора.

— Эта бесконечность никак не может сожрать меня...

Темноволосый закрыл глаза. За сомкнувшимися веками воображение нарисовало для Александра нечто приятное, и он умиротворенно улыбался, полностью перестав контролировать эту часть неизвестной локации. Ещё секунда, и Александр вместе с Неро оказались погребены под обрушившимися на них осколками искусственных небес.

20:16, южный район Токио.

Босоногий парень шел прямо по центру пустой дороги широкого проспекта. Его тело прикрывала разорванная на плече майка и бриджи, одна штанина которых была короче другой. Из дыр в одежде красовались кроваво-красные иероглифы-татурировки, выполненные неизвестной материей. Длинные темные волосы были собраны в высокий хвост, длинная челка скрывала левую половину его лица. Пустой взгляд карих глаз постепенно наполнялся эмоциями. Справа и слева от странного молодого человека возвышались сорокоэтажные здания, и он с неподдельным изумлением изучал интересные конструкции. Казалось, его абсолютно не волновал творящийся вокруг хаос, однако это было не совсем так. Но всё, что он мог сделать сейчас — лишь с разочарованием одарить своим взглядом происходящее.

— Люди не должны умирать так легко. — Сурово слетело с его бледных губ.

Те, кто не успел, бездыханно лежали на тротуарах, но их плоть всё ещё не обратилась в металлический пепел. Их тела выглядели так, словно из них вытянули саму жизненную силу. Их застывшие гримасы отчаяния и боли были неповторимы. Значит, смерть наступила не более нескольких минут назад. Отовсюду слышались крики, доносился запах едкой гари. Кто-то обессиленно рыдал о своих близких, а кто-то не верил, что ему повезло сохранить собственную жизнь после того, как голод человечества обрушился на Токио. Одни люди больше не могли куда-то идти, другие бежали прочь, но не от босоногого, а от того, кто прошел здесь мгновением раньше.

— Ты… даже не попытаешься… не попытаешься его остановить?

Босоногий оглянулся на Аканэ. В её глазах таились самые сокровенные мольбы, но на его озадаченном лице вечный покой граничил с вечным безумием, порождая непредсказуемость. Парень промолчал в ответ. Его длинную челку сдул ветер, обнажив его второй глаз, и босоногий двинулся дальше по проспекту. Девушка вынужденно последовала за ним.

— Мы не можем его убить, ведь тогда… Оддвар. Оддвар не вернется.

— Такого мира хотел твой отец? — без доли укоризнены спросил босоногий.

Простой вопрос, но ответа не последовало. Девушка знала, что он не требуется.

На миг крики вокруг утихли. Редкая тишина. Вдалеке показалась точка. Она стремительно двигалась им навстречу, и пара остановилась прямо посреди просторного перекрестка. Босоногий не отрывал взгляд от мчащейся на них машины, ожидая, что будет дальше. Транспортное средство резко затормозило и свернуло вправо, остановившись в тройке метров от замершей пары. Из открывшейся двери вышел синеволосый судья. Не раздумывая, Алкейр направил свой пистолет на босоногого, но тот лишь слабо улыбнулся в ответ. Руки Алкейра тут же ослабли, а извечно строгое выражение лица стало растерянным. Он узнал его, но не верил своим глазам, как и тогда, в Катацумури.

— Неужели...

— Привет, Алкейр. — Спокойным, размеренным тоном произнес босоногий. — Я рад тебя видеть.

В глазах синеволосого судьи застыли слёзы. Губы искривились в болезненной улыбке. Алкейр вспомнил Саппоро. Ему казалось, это было целую эпоху назад. Они вместе, бок о бок, сражались против мира, который в итоге наступил, и за который им предстоит сражаться сегодня. Не смотря на все их усилия, несмотря на то, что один из них низверг создателя самой перезагрузки человечества, а другому пришлось пожертвовать собой. Этот мир наступил. Мир, о котором всю свою жизнь мечтал Отто Курай.

Алкейр сделал несколько шагов навстречу давнему другу и обнял его, словно родного брата. Этот момент был подобен воссоединению двух неотъемлемых частей одного целого. Алкейр знал, что никогда больше не увидит Александра, что теперь в этом мире есть только некий ретранслятор по имени Неро, но сегодня это знание обратилось в пыль. Наконец, синеволосый судья смог улыбаться искренне, словно обрел себя заново. Куран по-дружески положил руку на плечо Алкейру. Синеволосый судья отстранился. Левую часть лица Александра вновь прикрыли его длинные темные волосы.

— К сожалению, у нас нет времени на сантименты. — Серьезно заявил Алкейр. — Аканэ, ты сможешь рассказать мне, что произошло?

Девушка одобрительно кивнула, беспокойно разглядывая Алкейра. Не сдержавшись, она сделала два шага вперед и обняла его на один короткий момент. С соседнего проспекта едва слышно донесся очередной предсмертный крик.

— Тогда мы с Аканэ пойдем вперед и поможем остальным судьям-серафимам. — Продолжил Алкейр. — Александр… я знаю, что ретрансляторы очень сильны, поэтому если ты можешь сражаться...

— Конечно. — Прервал Куран. — Я могу и буду сражаться. Каэль не должен уничтожить Токио. Мы остановим голод человечества вместе с теми, кто помог ему вырваться...

Ещё один щелчок, и из второй двери машины вышла девушка. Её ярко-красные длинные волосы, словно волны, плескались на ветру. Алексис моментально привлекла внимание всех троих на перекрестке. Особенно Александра. Легкое удивление преобразило выражение его лица.

— Мы пойдем дальше… — повторил Алкейр. —… а тебе, кажется, стоит немного задержаться здесь.

Алкейр слышал неуверенные шаги приближающейся со спины Алексис. Один, затем второй. Очень медленно, очень робко. Александр безотрывно смотрел на свою возлюбленную, но в отличии от него, она не поднимала своей головы, опустив взгляд в асфальт. За эти несколько секунд его глаза стали измотанными, словно он не спал несколько дней и ночей.

Наконец, Алексис посмотрела на него и замерла на месте: его волосы никогда не были такими длинными, как сейчас, но она всё же узнала Курана. Наступил ещё один момент редкой тишины.

Его нарушил ещё один щелчок. Вслед за Алексис из машины вышла Хистория. Немая девушка обогнала застывшую на месте Алексис. Она не знала Александра, и поэтому на её лице не было никаких лишних эмоций; Хистория показала Алкейру страницу в блокноте, а затем покорно ждала его ответа.

— Что это значит? — Алкейр не на шутку рассердился. — Судей-серафимов второго ранга отправили сражаться с ретранслятором? Но они ведь… они...

— Скорее. Идем. — Прервала Аканэ. — Ланэра. Ланэра хочет скормить… скормить ему всех...

— Хорошо. — Кивнул Алкейр. — Александр… скоро увидимся.

— Я приду. — Куран посмотрел в глаза друга. — Ты можешь быть спокоен.

— Хорошо. Тогда мы выдвигаемся.

С этими словами Алкейр направился вверх по едва заметному склону, вслед за Каэлем, в северном направлении, попутно что-то набирая на своем интеракторе. Не смотря на широкую дорогу в три полосы, но редко проезжающие здесь машины, весь проспект был перекрыт брошенными транспортными средствами. Аканэ и Хистория последовали за Алкейром, оставив Александра наедине с Алексис.

— Как… — Алексис не знала, что сказать. — Почему… то есть...

— Сейчас это не так важно.

— Ты… правда Александр?

Куран не отреагировал на вопрос.

— Твои волосы такого же цвета, как у Тао.

Того самого Тао, что приходился Алексис дядей. Того самого Тао, что обучал Александра с малых лет и всегда был рядом. Того самого Тао, что предал их всех, погубив множество хороших друзей. Того самого Тао, которого Куран убил собственными руками.

— Это… Астеа. Она помогла изменить цвет...

— Мне нравится этот цвет. — Правый уголок его губ приподнялся.

—… ты видел… ну… его глазами...

Куран не подавал никаких эмоциональных признаков. Он выглядел так умиротворенно, словно лежал в теплой чистой постели, после горячего душа, до смерти уставший и собирался хорошенько выспаться.

— Видел меня его глазами? — повторила вопрос Алексис.

— Нет. — Последовал быстрый ответ. — Он — это он. Я — это я.

— Вот как...

Александр сделал несколько шагов навстречу девушке. Алексис беспокойно отвела взгляд в сторону, словно чего-то боялась, а затем сделала два шага назад, когда Куран оказался слишком близко.

— Ты меня боишься?

— Ты… ты какой-то другой...

Она не смотрела на него. Александр аккуратно убрал длинную челку за ухо, открыв своё бледное лицо, на котором не было ни единой щетинки. Казалось, с последнего момента, когда Алексис его видела, прошла вечность, но всё же она помнила, что парень выглядел на несколько лет старше. Сейчас же он был совсем юным, но преисполненным какой-то загадочной мудрости и смертельного спокойствия.

— Когда тебе было четырнадцать, я пришел к тебе домой, чтобы сообщить, что твой отец, генерал Хао Тауэр, погиб на войне, защищая нас от потерянных душ. Я передал тебе его алебарду.

В глазах Алексис застыли слёзы. Она была вынуждена взглянуть на стоящего напротив парня. Александр был серьезен, и он продолжил.

— Затем я забрал тебя к себе. Я не мог оставить тебя страдать в одиночестве. С тех пор мы с тобой были вместе, но это не так. Эта история начинается не в тот момент, когда я принес тебе плохую новость. Она начинается в тот момент, когда мы с Зеро пытались спасти тебя и твою сестру, Астрид Тауэр. Мне удалось спасти только тебя. Я потерял самого близкого друга, ты потеряла сестру. Так скажи мне, Алексис Тауэр… — Куран с сожалением смотрел на слезы, что потекли по щекам девушки. —… что изменилось с тех пор? — он смотрел в её стеклянные глаза. — Мы с тобой всегда кого-то теряем. Так что же изменилось… с тех пор?

—… я потеряла тебя. — Холодно отрезала Алексис. — Я… уже потеряла тебя. Я… я ничего не чувствую! Ты стоишь здесь, передо мной, но я ничего не чувствую! Я похоронила тебя множество безвозвратных дней назад! Мне не вернуть маму, мне не вернуть папу, не вернуть сестру, никого! Мне не вернуть… даже тебя!

Её слова эхом отдались от окружающих пару небоскребов. Очередная редкая тишина продлилась две секунды.

— Хорошо.

Куран был по-прежнему спокоен. Он выдежал паузу, молча отвернулся от девушки и направился вверх по склону, вслед за Алкейром, оставляя Алексис позади. По коже девушки пробежала дрожь.

— Я… не хотела обидеть тебя… — пролепетала она прерывисто. —… стой… куда ты..?

Но Александр неуклонно удалялся вверх по проспекту, словно призрак, который случайно проходил мимо.