Глава 27

Второй свадебный день Воротаевых прошел в городском парке. Погода радовала еще сильнее, нежели накануне, и молодожены отправились гулять на природу, прихватив с собой большую часть молодежи.

Остальные гости, среди которых, как удалось выяснить Светлане, были в основном заводские коллеги и товарищи Сергея Павловича, а также несколько друзей Маргариты, разъехались еще накануне. Те же, кто остался ночевать, предпочли отоспаться после бурного веселья и провести остаток дня в приятном обществе хозяев дома.

Света, о которой никто особенно не вспоминал, была предоставлена сама себе. Проснувшись утром в одной из гостевых комнат, она тщательно привела себя в порядок и стала решать, что же делать дальше. Уходить отсюда ей совершенно не хотелось, да и сидеть дома одной не сулило ничего путного, поэтому она решила воспользоваться гостеприимством хозяев и для начала позавтракать.

Спустившись на кухню, Света обнаружила возле плиты толстую розовощекую повариху и еще одну молоденькую работницу, хлопотавшую по хозяйству. Эту девушку она уже видела вчера за ужином, но где же вторая, рыженькая?

Ох, и влетело же ей, видать, по первое число от хозяйки, вдруг подумала Света, вспомнив о вчерашнем посетителе.

— Доброго утречка, — нарушила тишину повариха, задорно обращаясь к ней, — завтракать желаете?

— Не откажусь, — ответила Светлана, присаживаясь за кухонный стол.

Кухня Воротаевых производила впечатление добротности и комфорта. Дубовый гарнитур, явно заграничный, гордо возвышался вдоль одной из стен, в то время как у другой по-хозяйски расположилась массивная газовая плита с четырьмя конфорками и большой духовкой, которая сейчас приятно шкварчала, распространяя вокруг себя чудесный блинный аромат. Света перевела взгляд на холодильник: настоящий финский Rosenlew! Она едва не присвистнула.

У соседней стены пристроился стеклянный буфет на изогнутых ножках. За его дверцами хорошо просматривались стопки фарфора: тарелки, чашки, сервизы, конфетницы. Разглядывая все это богатство, Света никак не могла отвести глаз. Все же, сделав усилие, она отвернулась и уставилась на стол прямо перед собой.

Он оказался хоть и не большой, но очень красивый, резного дерева с филенками. В окружении четырех таких же изящных стульев, стол смотрелся по-королевски. Света закусила губу и перевела взгляд на пол. В кухне, как и в гостиной, царствовал паркет, лишь в зоне готовки она заметила аккуратный островок керамической плитки.

Довершали картину немецкий тостер и радиоприемник, подвешенный над столом, из которого доносились звуки популярных нынче песен, сменяющие друг друга.

Как у них все красиво, как удобно, не уставала Света мысленно восхищаться, с интересом разглядывая интерьер. А сколько посуды, бог мой, тут на три семьи хватит! А гжель-то, гжель!

Она исподволь рассматривала полку, на которой в ряд были выставлены декоративные тарелки и блюдца.

Если б только у меня была хоть капля того, что есть у них...

— Пожалуйста, — вклинилась в ее сладостные мечты повариха, размашистым движением подавая на стол, — приятного аппетита!

От этой пышной женщины с зычным голосом так и веяло уютом и домашними пирогами с капустой.

— Спасибо, — негромко поблагодарила Света.

— Может, чайку заварить? Или кофе?

— Кофе.

Кофе... — подумала она. Когда бы это я смогла потратиться на настоящий кофе? А у них-то, гляди, все имеется.

Света взглянула на свою тарелку. Перед ней лежала стопка горячих ароматных оладьев, поданных со сливочным маслом, сметаной и красной икрой.

Батюшки мои! — едва не воскликнула Света, но вовремя спохватилась.

— Спасибо, — еще раз повторила она, сглотнув подступившую слюну.

— На здоровьеце, — улыбнулась повариха, — вы это, если хотите, можете и в гостиной поесть.

— Пожалуй, я лучше здесь, — отказалась Света.

— Ага, ну ладно, — по голосу поварихи было непонятно, нравится ей присутствие гостьи или нет. Подав на стол ароматный кофе и сливки, она отвернулась и вновь занялась своими делами, непринужденно насвистывая в такт мелодии, доносившейся из приемника.

Покончив с последним кусочком оладьи, который она старательно обмакнула в жирную сметану и смазала икрой, Света удовлетворенно откинулась на стуле.

Да-а, так бы каждый день завтракать!

Живот приятно наполнился, а во рту все еще оставался непередаваемый вкус румяного теста, так и тающего на языке. Допив кофе до последней капельки, Света встала и вышла из кухни. Она все еще не знала, чем бы ей заняться, поэтому решила немного пройтись по дому, который так сильно ее привлекал. Выйдя в коридор, она еще раз внимательно рассмотрела портрет Маргариты Воротаевой, тот, что бросился ей в глаза еще во время первого визита в особняк. Поистине, его рисовал талантливейший художник, который сумел мастерски передать искринку в обворожительных и дерзких глазах их обладательницы. Свете даже почудилось, будто она заметила в них что-то дьявольское.

Бьюсь об заклад, подумала она, что у такой ведьмы был не один любовник.

Она еще несколько секунд разглядывала картину, а затем свернула в гостиную. В ранний утренний час комната пустовала. Света подошла к полкам с книгами. Здесь были собраны сочинения Гоголя, Чехова, Достоевского, Островского и их многочисленных последователей. Среди прочих виднелись и иностранные фамилии — Лондон, Фицджеральд, Хэмингуэй. На верхней полке она обнаружила Пушкина и Лермонтова, а также нескольких авторов начала века: Горький, Блок, Есенин, Маяковский. Когда-то давно, еще в школе, она читала их произведения, но это развлечение быстро пришлось бросить — надо было кормить семью, и книги уступили место швейному станку.

Света вздрогнула, вспоминая тяжелые времена, когда ей приходилось буквально с утра до ночи вкалывать, чтобы заработать на жизнь, и взяла с полки томик Марка Твена. Устроившись в мягком кресле, она позволила себе немного расслабиться и отдохнуть от тягостных мыслей, которые одолевали ее в последнее время все сильнее. Ее домишко держался буквально из последних сил и с каждым днем все настойчивее требовал капитального ремонта. Прогнившие насквозь стены ходили ходуном, а потолок сыпался с такой силой, что она не успевала подметать побелку. Дом, бывший когда-то надежным островком в жестоком океане жизни, теперь сам превратился в нависшую над ней опасность, с минуты на минуту грозившую обернуться катастрофой. После смерти матери, они с сестрой лишились ее пенсии, хоть и скудной, но все же довольно ощутимой для их скромного бюджета, и теперь Свете вновь приходилось много работать, чтобы платить по счетам. Галя же выпорхнула из родного гнезда, оставив ее совершенно одну вязнуть в этой нескончаемой трясине. Что и говорить, думая о своем незавидном положении, Светлана приходила в отчаяние.

Листая книгу, она старалась выбросить дурное из головы и насладиться столь уютной и домашней обстановкой комнаты. Закрыв глаза, Света с удовольствием представила себя хозяйкой особняка, гордо ступающей по комнатам в роскошных шелковых одеждах. Сердце ее отчаянно затрепетало. Перед взором предстали слуги, выстроившиеся перед ней в ожидании приказаний, и она с удовлетворением раздала их. Покончив с этим, она мысленно вышла на просторную веранду и стала любоваться роскошным садом, который принадлежал лишь ей одной. Розы, лилии и незабудки дарили ей свой сладостный аромат, нежные бархатцы и маргаритки радовали глаз и сердце, а кусты можжевельника давали чудесную свежесть и прохладу. Они были здесь, прямо перед ней, и казались настолько реальными, что ей вдруг захотелось вдохнуть поглубже, чтобы ощутить всю их неповторимость, и она втянула ноздрями воздух, но почувствовала лишь лекий запах книжной пыли. Это вернуло ее к реальности. Света захлопнула книгу и уставилась в пустоту.

Внезапно в коридоре послышались голоса. Она взглянула на часы: стрелки показывали четверть двенадцатого. Дом наполнялся звуками — гости постепенно оживали после вчерашнего застолья и спешили утолить мучившие их жажду и голод.

Не желая быть замеченной, Света продолжала тихо сидеть в кресле с закрытыми глазами. Ей хотелось лишь одного: чтобы все эти люди исчезли, оставив ее одну в столь чудесном месте, так приятно обволакивающим ее своим мягким гостеприимством и комфортом. Однако ее мечты внезапно прервались, когда в комнату кто-то вошел.

Это был хозяин особняка. Не заметив гостьи, он неторопясь прошел к телевизору, держа в руках бокал с водой, включил его и полулежа расположился на диване. В первый момент Света жутко смутилась, хотела было тут же встать и уйти, но почему-то остановилась и, замерев, стала с интересом наблюдать за ним. Мужчина был одет в толстый махровый халат и шерстяные полосатые тапочки на босу ногу. Взяв с журнального столика газету, он лениво перемещал взгляд от экрана телевизора к черно-белым страницам и обратно. Перелистывая очередной разворот, он сделал размашистое движение, и из-за полы его халата слегка показался кусочек груди, сплошь заросшей густыми курчавыми волосами, что вызвало у Светы еще большее смущение. Ей захотелось извиниться и убежать как можно скорее. Она непроизвольно дернулась, вставая, но почему-то вновь остановилась. Словно неведомая сила сковала ее по рукам и ногам.

Внезапно для себя она поняла, что улыбается. Глядя на него, она вдруг представила его своим мужем. Что, если бы это было так? Какой он в жизни? Вне праздников и торжеств, вне работы? Как он ведет себя в быту? С близкими? Ей почему-то показалось, что он весьма необычный человек. Какие у него интересы? Есть ли тайны, о которых он молчит? Какое-то странное возбуждение вдруг охватило Светлану, и она судорожно пыталась понять, откуда взялось это новое для нее чувство и какую опасность оно может в себе таить.

Всю свою жизнь Света сторонилась мужчин и старалась не подпускать их слишком близко. Еще учась в школе, она заметила, что мальчишки из ее окружения — в массе своей недалекие и скучные субъекты, основными интересами которых были нападки на девчонок и стрельба из рогаток по воробьям. В старших классах к этому добавились еще прогулы занятий и распитие дешевого портвейна где-нибудь на задворках, что нисколько не прибавляло им хоть какого-нибудь интереса в ее глазах. Окончив школу и поступив в училище, она еще тешила себя надеждой, что, возможно, в его стенах встретит кого-то более достойного, но вокруг опять маячили одни узколобые и вульгарные сыновья заводских работяг, не отличающиеся ни умом, ни сообразительностью, ни хоть сколь-нибудь интересными внешними данными. Ее всегда раздражали их молодняцкие ужимки и фамильярность, грубый смех, часто звучащий во дворе соседнего ПТУ, рядом с которым располагалось училище. Она искренне не понимала, что в таких молодчиках могут находить другие девушки, которых те приглашали на свидания, и они с радостью соглашались. Подобное отношение к противоположному полу не осталось незамеченным — парни предпочитали обходить нелюдимую и вечно угрюмую Свету стороной. Все это окончательно разочаровало ее в мужчинах, и она решила, что лучше уж будет сама протаптывать себе нелегкую дорогу в жизнь, чем сойдется с одним из этих примитивных остолопов.

Однако этот мужчина был другим. Когда она встретила его впервые, на дне рождения будущего зятя, он произвел на нее неизгладимое впечатление. В смокинге и галстуке-бабочке, в начищенных до блеска ботинках, с легким ароматом терпкого мужского одеколона, он выглядел как настоящий франт из какого-нибудь старого черно-белого фильма. Едва увидев его, она сразу вспомнила Ретта Баттлера из книги Маргарет Митчелл "Унесенные ветром", прочтенную ей еще в юности и глубоко поразившую ее. Баттлера, который стал для нее образцом мужчины, она представляла именно таким: высоким, элегантным, с безупречными манерами и утонченным вкусом. Это был ее идеал. Поэтому, прийдя на праздник вместе с сестрой, Света меньше всего ожидала встретить его в лице мужа своей заказчицы.

Конечно, она и раньше знала, кто он, но до личного знакомства и представить не могла, что директор завода может оказаться совершенно не таким, каким, на ее взгляд, подобает быть человеку подобной должности. Он абсолютно не походил ни на рабочего, ни даже на руководителя крупного звена, в нем не чувствовалась та примитивность и зашоренность, свойственная обычному советскому человеку. Нет, он был другим. Будто бы слеплен из другого теста, теста высшего сорта, недоступного обычным людям. И даже сейчас, в домашней одежде, он не был похож ни на кого из тех мужчин, которых она знала раньше. Он казался особенным, каким-то нереальным. В нем явно присутствовало нечто, возвышающее его над другими, и это нечто сейчас влекло ее с непреодолимой силой.

Не осознавая, что делает, Света медленно поднялась и направилась к нему.

— Извините за беспокойство, — она не узнавала собственного голоса — он стал каким-то вкрадчивым и певучим, — мне совсем не хотелось бы вам мешать.

Она подошла ближе и остановилась. Мужчина посмотрел на нее, сначала с удивлением, а затем с приятной улыбкой.

— О, это я должен извиниться, — поспешил он ответить, приподнимаясь, — я вас не заметил. Вы читали?

В руках она все еще держала книгу.

— Да, изучала вашу обширную библиотеку, — улыбнулась в ответ Светлана и внутренне похолодела.

Боже, откуда я беру эти фразы?

— У Твена есть прекрасные произведения, — сказал Сергей, бросив взгляд на книжную обложку, — в детстве я зачитывался "Приключениями Тома Сойера", а позже меня просто сразила его "Жанна Д'Арк". Вы читали? Присаживайтесь!

И он жестом пригласил ее сесть рядом. Света опустилась на мягкий диван.

— Мне очень нравится "Принц и нищий", — ответила она все тем же не своим голосом, — когда я была ребенком, часто перечитывала этот роман.

— Что ж, я с удовольствием одолжу вам книгу, если хотите, — он улыбнулся ей, — вижу, вы заинтересовались ею. Вы любите читать?

— Очень, — призналась Света, потупив взгляд. На щеках ее заиграл легкий румянец. — Я всегда мечтала иметь собственную библиотеку. Ваша просто замечательная!

Она на мгновенье посмотрела на него, а затем вновь опустила глаза. Он зарделся.

— Что вы, это всего лишь небольшая часть того богатства, которое у меня есть, — он махнул рукой в сторону книжных полок, — настоящие сокровища спрятаны в моем кабинете. Может, хотите взглянуть?

В его голосе не было ничего резкого или отталкивающего, что бы заставило Свету насторожиться. Она бросила взгляд на его открытое, участливое лицо и, поражаясь своей смелости, тихо произнесла:

— Да.

Кабинет хозяина находился на первом этаже в отдаленной части дома.

— Это для того, чтобы никто не мешал мне работать, — пояснил он, ведя ее по ответвленному коридору, неприметно возникшему за одной из дверей, — Марго часто приглашает гостей, знаете, они любители пошуметь до ночи, а мне иногда просто необходимо заняться делами дома.

Света шла за Сергеем, стараясь не отставать. Ноздрями она улавливала магический аромат его парфюма: в нем чувствовались древесные нотки. Проходя мимо зеркала, висевшего на стене, она бросила взгляд на свое отражение и не узнала саму себя. Что с ней случилось? Куда исчезла обычная зажатость и сутулость? Куда делись скованные манеры? Из зеркала на нее смотрела настоящая, уверенная в себе женщина, еще вполне молодая и привлекательная. Даже платье сидело на ней как-то по-другому! Света не могла поверить своим глазам.

Боже, это не я, пронеслось у нее в голове.

Но думать об этом было некогда. Сергей распахнул еще одну дверь, приглашая ее внутрь, и они оказались в кабинете.

Комната была поистине царством хозяина. Прямо посередине стоял роскошный антикварный стол из красного дерева, который сразу притягивал к себе все внимание. Резные филенки образовывали на нем причудливые узоры, ненавязчиво намекая на ручную работу. На столе, рядом с печатной машинкой, лежала аккуратная стопка белоснежной бумаги и фирменная подставка для ручек. Света подошла поближе и вгляделась — так и есть, сплошные "Паркеры". Кресло с брахатной обивкой и массивными подлокотниками смотрелось рядом с таким столом очень органично.

По обеим стенам от ансамбля высились узкие стеллажи с книгами, уходящие под самый потолок. Света задрала голову и невольно ахнула: чего здесь только не было! Какие-то энциклопедии, справочники, словари, героические собрания сочинений, многотомники и даже отдел античной литературы. Беллетристика также занимала свое почетное место наряду с научными фолиантами и произведениями народного творчества. Свете попросту не хватало взгляда, чтобы осмотреть все, что находилось на полках. Ей завладело неописуемое восхищение.

Обойдя стол и осматриваясь кругом, она присела на небольшой кожаный диванчик, расположенный у дальней стены с окном. Тяжелые портьеры были задернуты, и в комнате создавалось ощущение уютного полумрака, хотя на улице вовсю сияло полуденное солнце. Сергей тем временем подошел к одной из полок и, вытащив оттуда какую-то книгу, тоже присел рядом с ней.

— Смотрите, вот это редкостный экземпляр, — с гордостью и в то же время некоторым стеснением протянул он ее Свете, — "История России", написанная еще в дореволюционную эпоху. Чертовски старая и ценная.

Света взяла книгу в руки и ощутила под пальцами ее тяжелый переплет. Аккуратно раскрыв ее, она стала бережно перебирать растрескавшиеся и пожелтевшие от времени страницы. Шрифт на них был замысловатый, с устаревшими буквами, которыми теперь уже никто не пользовался после реформы восемнадцатого года. Света интуитивно почувствовала исходящую от книги необычную силу, своеобразную магию, давно забытую и неведомую современным людям. Она вздохнула и уловила запах истории, истории многих веков, терпеливо записанную и бережно хранимую предками. Все это привело ее в какой-то магический восторг.

— Божественно, — произнесла она на одном дыхании и широко раскрытыми глазами посмотрела на Сергея, — где вы ее взяли?

Он улыбнулся.

— Мне повезло с друзьями, — просто и без лишней фальши ответил он. — Сейчас покажу вам еще кое-что.

Он встал с дивана, взял у нее книгу и отнес ее на место, а затем, выудив откуда-то стремянку и взобравшись на нее, поднялся за новой. Это оказался церковный альманах восемнадцатого века.

— Я храню ее повыше, — пояснил он, возвращаясь с книгой к Свете, — чтобы прислуга случайно не испортила такую драгоценность во время уборки.

Света слушала его очень внимательно, наслаждаясь его обществом и временем, проведенным вместе. Ей нравилось, как он говорит, как улыбается, рассказывая ей о все новых и новых книгах, к которым он относился с такой неимоверной и трепетной любовью, словно это были его собственные дети. Сидя рядом с ним на диване, она не могла бы сказать, сколько времени уже провела здесь, поскольку совершенно не задумывалась об этом и не считала минут. Поистине, она как никогда чувствовала себя в своей тарелке и с упоением наслаждалась этой внезапной, волшебной эйфорией.

Все случилось само собой. Они обсуждали очередную книгу, когда он случайно коснулся ее руки, забирая у нее экземпляр. Света подняла глаза, и взгляды их встретились. К тому моменту оба уже раскрылись настолько, что между ними не оставалось места для смущения и замешательства. Ему потребовалась секунда, чтобы мягко обнять ее за талию и притянуть к себе. Сердце в светиной груди застучало с бешеной силой, но не от страха или сомнений, а от дикого предвкушения, которое захватило ее целиком. Если бы кто-нибудь сказал ей еще утром, что через несколько часов она окажется в объятиях мужчины, которого считает своим эталоном, она лишь рассмеялась бы этой глупой шутке. Но сейчас все происходило наяву. Она сидела и смотрела ему в глаза, не в силах сдвинуться с места. На миг ей показалось, что она видит в них укол совести, но уже через мгновенье он наклонился к ней и нежно прикоснулся к ее губам, как бы пробуя их на вкус. Не испытывая ничего подобного раньше, она не могла бы описать, какой взрыв это породило внутри нее, и теперь твердо знала, что пути назад нет. Через секунду она уже была в его объятиях. Время перестало существовать, как и границы разумного. Теперь уже ничто не имело значения, кроме чувства бешеного адреналина, бьющего через край.

***

Лежа на его груди, Света думала о том, что только что совершила. Интересно, смогут ли они сохранить это в тайне? Она могла поклясться за себя, но колебалась на счет Сергея. Вдруг, он расскажет все жене? Нет, этого никак нельзя допустить.

Подняв голову, она с тревогой посмотрела в его глаза. Словно прочтя ее мысли, он нежно погладил рукой ее волосы и произнес:

— Нам надо быть очень осторожными.

Этого было достаточно, чтобы увериться в том, что отныне он ее верный друг и союзник. Сама того не ожидая, Света не просто блестяще сыграла партию, она выиграла ее, поставив сокрушительный мат, и теперь с упоением наслаждалась этим пьянящим чувством победы. Но финальный штрих все еще не был сделан. Перебирая в памяти каждый миг, проведенный с Сергеем, и поражаясь своей собственной дерзости, она вдруг подумала, какой ужас, должно быть, испытывает Маргарита после визита вчерашнего незнакомца. Эта мысль еще больше укрепила ее в своих намерениях. Она встала, тщательно оделась и направилась в спальню хозяйки.

Сейчас или никогда, подумала она.