Глава 19

Выйдя ранним апрельским утром на крыльцо своего дома, Света с упоением втянула носом прохладный весенний воздух и подумала, что теперь, наконец, она может вздохнуть спокойно.

С тех пор, как богатая клиентка в первый раз переступила порог ее дома, дела пошли в гору. Наряд, сшитый Светой по торжественному случаю, так понравился ее мужу, что через две недели та вернулась с новым заказом. И с новой суммой денег. На этот раз Маргарита заказала пошить ей очаровательное шелковое платье ко дню рождения сына, которому вскоре должен был исполниться двадцать один год.

— Мой мальчик совсем вырос, представляешь? — с ноткой грусти в голосе сказала она Светлане на очередной примерке. — Он теперь такой самостоятельный!

— Да, дети растут быстро, — согласилась с ней Света, стоя на коленях и вытаскивая зажатую между зубов булавку, чтобы подколоть подол платья на Маргарите, — скоро уж и моей Гале девятнадцать будет...

— Послушай-ка, — вдруг перебила ее та, — а почему бы и вам с Галей не прийти на наше торжество? А?

— Что вы, — опешила Света, — куда нам-то...

— И ничего в этом такого нет, — продолжала убеждать ее клиентка, — будет много гостей: не только друзья Миши, но и мой круг, поэтому я с полным правом могу пригласить вас обеих. И приглашаю!

Она сверху вниз посмотрела на Свету и улыбнулась той обворожительной улыбкой, перед которой так трудно было устоять.

— Я даже не знаю, что и ответить, — растерянно проговорила Света, поднимаясь с колен, но Маргарита всерьез решила не отступаться от своего.

— Тут даже и думать нечего! — всплеснула руками она. — Решено: вы с Галей приглашены.

Так Светлана с сестрой впервые попали в особняк Воротаевых.

На дворе стоял апрель, месяц весенних дождей и паводков. Света, одетая в скромное шерстяное платье и тонкий плащ, держа за руку Галю, в нерешительности остановилась у ворот.

— Кажется, здесь, — неуверенно сказала она, — надо, наверное, позвонить.

— Да тут вроде нет нигде звонка, — оглядываясь по сторонам, ответила Галя, которой не терпелось взглянуть на то, как живут богачи. — Может, войдем?

Сглотнув комок, застрявший у нее в горле, Света взялась за ручку калитки и осторожно толкнула ее. Озираясь кругом и стараясь не привлекать к себе внимания, сестры прошли по дорожке, ведущей к веранде дома, и поднялись на крыльцо. Изнутри отдаленно доносились голоса, но что-либо разобрать было трудно.

— Смотри, вот звонок, — указала миниатюрным пальчиком Галя и добавила в нетерпении. — Ну давай же, звони.

Света еще раз огляделась вокруг и, решившись, позвонила в дверь. Раздался громкий и протяжный динь-дон, и на несколько мгновений гул голосов внутри стих. Света постаралась прислушаться, но скорее даже почувствовала, как с обратной стороны двери кто-то появился. Затем дверь резко распахнулась, так, что Светлана даже немного подпрыгнула от неожиданности, и на пороге вырос мужчина лет пятидесяти в изысканном черном смокинге.

— Добро пожаловать, — с приятной улыбкой проговорил он и сделал пригласительный жест, — проходите.

Вероятно, ее муж, промелькнуло в голове у Светы.

— Спасибо, — не своим голосом выдавила она и медленно ступила внутрь, потянув за собой Галю.

Такой красоты они еще ни разу в жизни не видели. Бронзовые люстры с хрусталем, свисающие с высоких потолков, отражались в огромном настенном зеркале, обрамленном резной деревянной рамой. Паркетные полы были начищены до блеска и устланы мягкими разноцветными коврами. В углу прихожей стояла изысканная кованая банкетка с красным бархатным сидением, на которое так и хотелось присесть, а в дальнем конце коридора Света заметила широкую лестницу из лакированного дерева, ведущую наверх. Но самое сильное впечатление произвел на гостей большой портрет хозяйки дома, который висел прямо напротив входа, будто бы встречая вновь пришедших гостей. Маргарита Николаевна, одетая в серое меховое манто, была изображена на нем сидящей на веранде своего особняка с величественно поднятой головой. Золотой кулон на ее изящной шее подчеркивал удивительную хрупкость и женственность пропорций. Взгляд же слегка прищуренных зеленых глаз, напротив, говорил о целеустремленности и сильном характере хозяйки.

Обе гостьи так и застыли на месте, разглядывая картину. От этого занятия их деликатно отвлек голос хозяина:

— Разрешите поухаживать за вами, дамы, — сказал он и взял из рук девушек их невзрачные плащики, — пожалуйста, проходите в гостиную и чувствуйте себя как дома.

Пока он убирал вещи в гардероб, сестры переглянулись: ни одной из них не доставало смелости войти в комнату первой. Слишком благородная и дорогая обстановка была сейчас вокруг и слишком большой контраст она представляла по сравнению с их стареньким убогим домишком. Обе они так и стояли бы в нерешительности на пороге, если бы не Маргарита, как раз в эту минуту появившаяся на лестнице.

— Светлана, дорогая, вот и вы, — прощебетала хозяйка особняка, спеша к ним по коридору с очаровательной улыбкой, — а я уже было подумала, что вы не появитесь. И Галочка с вами, как хорошо!

Подойдя к сестрам, она взяла обеих под руки и деликатным, но настойчивым движением повела в гостиную.

— Пойдемте скорее, почти все уже в сборе!

Несмотря на все свое замешательство и робость, Света успела отметить, что платье на Маргарите сидит великолепно. Тонкий атласный шелк облегал ее изящную фигуру, ниспадая вниз струящимися волнами, а когда Маргарита двигалась, платье на ней нежно колыхалось, создавая впечатление, будто она плывет по воздуху.

Хорошо я постаралась, с удовлетворением подумала она, да и деньжат подзаработала. Теперь, глядишь, и ремонт начнем.

Тем временем хозяйка вошла в гостиную, ведя за собой двух новых гостей, и взоры всех присутствующих обратились в их сторону.

— Рада представить вам мою личную портниху Светлану, — произнесла Маргарита, озорно подмигивая Свете, — и ее очаровательную сестру Галину.

В комнате, хорошо и со вкусом обставленной, Света насчитала около двадцати гостей. Среди них было много юношей и девушек, а также несколько мужчин и женщин постарше.

Друзья Маргариты Николаевны, догадалась она.

Последние сидели несколько в стороне, на мягких велюровых креслах и пуфах, и общались, в основном, между собой. Все они были элегантно и красиво одеты, женщины держали в руках маленькие блестящие сумочки. Молодежь, напротив, была разряжена в яркие и кричащие цвета.

Точно по последнему писку моды разоделись, отметила про себя Света.

Ребята громко разговаривали и смеялись, и у одного из них она даже заметила настоящие заграничные джинсы.

— Ну что же, осваивайтесь потихоньку, — сказала, обращаясь к девушкам, Маргарита, — уже через минутку начнется праздник.

И она упорхнула также внезапно, как и появилась, оставив сестер наедине с остальными гостями.

Просторная гостиная, в которой они оказались, производила не менее роскошное впечатление, чем прихожая. Вдоль одной из стен стоял настоящий румынский гарнитур, попросту «стенка», в центре которого гордо восседал телевизор. За стеклянными дверцами гарнитура Света разглядела всевозможную хрустальную посуду, часть которой уже переместилась на дубовый стол, стоящий посреди комнаты. Накрытый белой кружевной скатертью, он был изысканно сервирован фарфоровыми тарелками и серебряными приборами. Противоположную стену комнаты занимал внушительный велюровый диван темно-бордового цвета, на котором сейчас сидело несколько гостей из молодежи. Они искоса поглядывали в сторону вновь прибывших и обменивались заговорщицкими улыбками.

Светлана присела на одно из свободных кресел, а Галя осторожно пристроилась рядом с ней на подлокотник.

— Вот это да, — тихо прошептала она, наклонившись к сестре, — какие богачи здесь живут!

Света только незаметно кивнула. Она и сама была поражена тем, каким великолепным и роскошным домом владела ее заказчица. Теперь она поистине убедилась в том, что такую клиентку упустить нельзя. Ведь это просто золотая жила!

Тем временем в прихожей снова раздался звонок, и в скором времени в гостиной появились еще гости — совсем молодая пара. Оба быстро отыскали глазами знакомых среди молодежи и с громкими приветствиями поспешили присоединиться к привычному кругу. Света проводила взглядом вошедших и, разглядывая всю компанию, вновь остановилась на молодом человеке, щеголявшем в джинсах. Теперь он сидел молча и, казалось, лишь вполуха слушал своих друзей, пристально наблюдая за кем-то. Светлана проследила за его взглядом и насторожилась: парень смотрел прямиком на Галю. Та же, в свою очередь, не замечая его интереса, украдкой разглядывала убранство гостиной.

Похоже, мальчик заинтересовался сестрой, подумала Света. Надо бы разузнать, кто это, да и познакомить их ненароком. Такие ухажеры никогда не бывают лишними.

Ход ее мыслей прервало появление хозяйки.

— Ну что же, похоже, все в сборе, — со свойственной ей сияющей улыбкой произнесла Маргарита, грациозно вплывая в комнату, — тогда начинаем!

Гости будто только и ждали этих слов. В ту же минуту все сгрудились возле обеденного стола и принялись рассаживаться. Среди этой суеты обе сестры вновь почувствовали себя не на своем месте. Они лишь несмело поднялись с кресла, успевшего стать им кратковременным пристанищем, и, пропуская изголодавшихся гостей, ждали, пока толпа рассядется, чтобы занять оставшиеся места. Наконец, волнение поутихло, и девушки смогли отыскать пару свободных стульев в дальнем конце стола.

Пир, который Маргарита устраивала в честь двадцатиоднолетия сына, был поистине грандиозен. Стол, длина которого достигала, наверное, четырех метров, ломился от яств. Всевозможные рыбные и мясные закуски, соленья, разложенные в фарфоровую посуду, перемежались с различными видами сыра, колбасы и прочих деликатесов. Маленькие розовые креветки, сервированные с лимоном, соседствовали с аппетитными оливками и маслинами. Розетки с красной и черной икрой были выставлены рядом с вазочками, в которых лежало ароматное сливочное масло, а ассорти из масляной рыбы и семги было аккуратно украшено веточками зелени.

Среди всего этого многообразия присутствовало четыре или пять видов салатов, от привычных до совершенно невообразимых. Также украшенные зеленью и дольками лимона, они пестрили своими разноцветными ингредиентами, будто бы призывая гостей поскорее попробовать их на вкус. От вида всех этих деликатесов в животе у Светы протяжно заурчало.

Вот это застолье, невольно восхитилась она. А стол-то, стол-то какой, почти во всю нашу комнату! Рыба, закуски, соленья — и всё в фарфоровой посуде, бог ты мой!

Сглатывая подступившую слюну, Света продолжала глазеть на угощения. В центре стола, как и по обоим его краям стояли бутылки с пятизвездочным армянским коньяком, молдавскими и грузинскими винами, водкой и шампанским «Абрау-Дюрсо». Для тех же гостей, которые предпочитали воздержаться от употребления алкоголя, хозяйка не забыла добавить на стол по хрустальному графину с морсами и лимонадом.

Одним словом, застолье было организовано по высшему разряду.

Света, никогда до этого не видавшая подобной роскоши, поначалу впала в ступор. Разглядывая блюда, от которых так и текли слюнки, она никак не могла сообразить, с чего же принято начинать, и только молча сидела и смотрела на все это многообразие. Выход из положения невольно подсказал ее сосед справа, который поинтересовался, что она будет пить. Преодолевая смущение, Света сконфуженно произнесла:

— Вино, пожалуйста.

— Красное или белое? — уточнил мужчина.

— Красное.

Боже, какое вино! Да я крепче яблочного домашнего сидра ничего и не пила никогда!

Однако она сразу же попыталась успокоиться, напомнив себе, что если уж для нее подобное застолье — настоящая диковинка, то что уж говорить о Гале: девочке еще не исполнилось и девятнадцати. Что она видела в жизни?

Постепенно гости наполнили все бокалы и принялись за угощения. Мужчина, предложивший Свете напитки, на этот раз снова спас ее от необходимости краснеть. Несмотря на то, что на празднике его сопровождала жена, он оказался настолько галантен, что взялся обслужить и двух смущенных застенчивых девушек, оказавшихся по другую сторону от него. Усердно поблагодарив его за это, Света кинула быстрый взгляд на сестру. Та, похоже, пребывала в не меньшей растерянности, чем она сама.

Ну, будет хоть, что вспомнить, усмехнулась Света. Ничего же, кроме нищеты, девчонка не видит!

Тем временем в комнате раздался звон бокала, и мгновенно все гости стихли, обратив взоры на хозяйку, заслуженно расположившуюся во главе стола. Маргарита встала, держа в руке бокал шампанского.

— Дорогие гости, я несказанно рада, что вы почтили нас своим присутствием в столь знаменательный день, — начала она торжественно, и в то же время слегка игриво, — сегодня моему дорогому сыну, моему Мише, исполняется двадцать один год.

Света обратила внимание, что все присутствующие очень внимательно слушают ее речь.

— Поэтому, — продолжила Маргарита, лучась от гордости и счастья, — я хочу первой поздравить тебя, сынок.

Она повернулась и обратилась к молодому человеку, который сидел по правую руку от нее.

— Мой дорогой! — воскликнула она, глядя ему в глаза. — Еще совсем недавно ты был таким маленьким, таким хорошеньким карапузом, а сейчас передо мной стоит молодой красивый юноша, настоящий мужчина. Сколько времени утекло, а для меня все это пронеслось словно один день! Пусть же твоя жизнь будет радостной и насыщенной, захватывающей и интригующей, веселой и разнообразной, такой, чтобы ты не пожалел ни об одном прожитом тобою дне, ни об одном мгновении. Пусть твоя жизнь будет сказкой! Салют!

И она высоко подняла свой бокал в знак торжественного поздравления. Гости, в свою очередь, подхватили тост, и со всех концов стола послышалось: «Салют! Салют!»

Света осушила свой бокал наравне со всеми и почувствовала, как внутри нее разлилось приятное, волнующее тепло. Она украдкой взглянула на Галю, а затем на хозяйского сына, который что-то говорил матери, наклонившись к ее плечу. Теперь она смогла повнимательнее рассмотреть его: крепкий, симпатичный парень с темно-русыми волосами и серо-голубыми глазами.

Да это же тот самый! В джинсах! — мелькнуло у нее в голове.

Сказав что-то матери, он повернулся в другую сторону и стал искать глазами ту, которая его заинтересовала. Галя сидела молча и ела салат, запивая его вином из своего бокала. Она, как и всякая невинная овечка, даже не подозревала, что вызвала интерес столь особенного человека. Но этот интерес не ускользнул от ее внимательной и прозорливой сестры. Теперь, когда Света по достоинству оценила столь обещающую перспективу, она твердо знала, что именно должна делать.