Диптих "Март"

* * *

— Март, когда же ты станешь весенним месяцем?

Глупый вопрос. Я не могу стать таким. Ведь это не зависит ни от времени,

ни от чего бы то ни было ещё. В любом случае я — это я, и никем более я

быть не могу. А уж то, чем я являюсь, сложно назвать весенним месяцем:

здесь в придачу к слякоти и снег, и ледяной дождь, и морозы, и

гололедица..

— Март, ты ведь тоже когда-то любил оттепели.

Не было никакого когда-то. Я всегда был упрямым до вредности, а ты,

Весна, всегда надеялась меня изменить. Но ничего никогда не менялось.

Даже мой младший брат Апрель был мелким карапузом всегда. И уж он-то

конечно и любил оттепель, и брызгался в ручьях. Чем, собственно, и

продолжает заниматься все дни напролёт.

— Март, ну почему ты молчишь. Скажи хоть что-нибудь.

Потому что говорить не имеет смысла — мне не нужно твоё понимание. К

тому же слишком сложно и слишком долго объяснять что-либо. Куда как

важнее то, что я и сам пока не разобрался со всем этим. Я знаю только, что

я — единственный месяц, которому суждено спорить, проигрывать, вести

войну, радоваться, побеждать и размышлять о себе, чтобы потом не уметь

отвечать на простые вопросы.

* * *

Снова мне приходится идти через лес. Лыжи плохо скользят, к ним липнет

снег. С беспросветно-серого неба падают непомерно крупные снежинки.

Они слипаются на лету в хлопья, пристающие к лицу, к одежде, к рукам.

Приходится останавливаться, счищать снег, а потом продолжать путь

заново.

Я тешу себя всевластием, сравниваю свою стойкость с гордыней и злобой

зимних месяцев. Я почитаю их слабыми трусами, легко поддаюсь им или

побеждаю, когда мне захочется. Но сейчас, когда всё должно подчиняться

мне, я теряю власть над чем-либо. Мне ничто не противится. Всё вокруг

покорно меняется согласно с любым моим порывом, настроением, даже

если я сам не осознаю этого. Природа становится зеркалом, в котором я

вижу себя. Но собой я управлять не умею или не хочу. Я считаю это

невозможным, я пресекаю любые порывы. Я — это я, ничего

неестественного.

Но разве это не ограничение: считать, что я могу быть только собой? Я

могу быть практически любым. Только вот не я решаю, каким именно. Всё

также, как у всех. Но мне почему-то кажется, что превзойти себя,

получить эту свободу для меня равносильно счастью.

Знаю ли я, что такое свобода? Я брожу по лесу когда мне вздумается, я

поступаю, как мне вздумается. Я свободен во времени и в пространстве.

Каждое мгновение создано с моим участием. Никто более не имеет такой

силы и никто более не имеет подобного желания. Я же, вкусив столь

малую толику свободы, возжелал высшего — свободы от самого себя.

Волен ли я стать другим?

Сумерки становятся вечерними. Ветер леденеет; снег, пропитавшийся

водой, застывает острыми крупицами. Чтобы не испортить лыжи,

приходится их снимать. Будет наст. Невезучего зверя, изранившего лапы,

загонят волки; птицы задохнутся, ночуя в сугробе. Я не могу этого

изменить. Нет, я не жесток, я просто должен мириться со своим

отражением.