Глава 2

Приключения начались уже в пути.

Что именно ее разбудило, она не сразу смогла сообразить, но кажется это был громогласный возглас. С трудом разлепив глаза, Яна оторопела: в дверях стояла весьма габаритная женщина в пестром ситцевом платье и с интересом озиралась по сторонам:

— Так, скажите-ка, это здесь пятое купе? Всем доброго утречка! — и, довершив свое феерическое появление таким же огромным как она сама чемоданом, тетя водрузила его прямо посреди маленького купе.

Все трое пассажиров уставились на нее с недоумением, постепенно просыпаясь и приходя в себя от столь внезапного появления этой нелепой женщины и ее еще более нелепого чемодана.

— Так может кто-нибудь уже ответит мне, правильно я попала или как? — подбоченившись, продолжила свою атаку она.

— Вероятно, да, — обреченно пробормотала Яна, — это пятое...

— Ну вот и ладненько, — заулыбалась новая пассажирка, — будем с вами соседями. Я вот только что зашла в Мордвинске.

Сосед сверху отвернулся к стене и закрыл голову одеялом. Яна сонно посмотрела на наручные часы, на них было четыре тридцать утра.

— Да ведь еще совсем ночь, — уже с некоторой раздраженностью в голосе сказала она, обращаясь к женщине, — необязательно было будить весь вагон своим появлением.

— Обязательно, необязательно, а мне нужно убрать вниз свой чемодан, так что я жду, пока кто-нибудь из вас, девчата, встанет с полки и поможет мне это сделать, — и она выжидательно уставилась на обеих.

Подруги переглянулись, но не сдвинулись с места. Ситуация сложилась совершенно неловкая и грозила вылиться в нешуточную перепалку.

— Это что же, — пошла в лобовую мадам, — никто из вас так и не соизволит помочь женщине устроиться? Стало быть, мне так и стоять здесь до прибытия поезда? Или, скажите-ка, может проводницу позвать, в таком случае? — и она вытаращила свои круглые глаза, вращая ими во все стороны, словно ища поддержки от самого купе.

В этот самый момент мужчина с верхней полки, наконец, не выдержал, одним рывком спрыгнул вниз и, схватив, ее чемодан, закинул его наверх.

— Всё, я тебя устроил! — рявкнул он. — А теперь дай выспаться по-человечески, старая ты каракатица! — и в следующий момент, пока она стояла, открыв рот и не успев опомниться от такого выпада, он уже опять лежал на своей койке, закрывшись с головой одеялом.

— Ну, дела… — только и смогла вымолвить она после его контратаки, так и продолжая стоять на одном месте.

Яна первой из девушек сообразила, что эта грузная тетя ни в какую не залезет на верхнюю полку, и с сожалением о так и не досмотренном ею сне стала двигаться к окну, освобождая для нее половину своей койки. Катя, казалось, до сих пор не пришла в себя, поскольку озиралась по сторонам с отрешенно-недоверчивым взглядом, переводя его то на безумную женщину, то на подругу. Что ж, утро выдалось неудачным, если это вообще можно назвать утром, ведь за окном едва лишь наметилась тонкая полоска рассвета. Поняв, что она уже не сможет заснуть, Яна спустила ноги на пол, взяла со столика свою чашку и отправилась за горячим чаем в коридор. После вчерашней духоты в поезде наконец-то наступила прохлада, а из приоткрытого окна доносился столь приятный запах свежескошенной травы. Редкие пассажиры блуждали по коридору мимо закрытых дверей купе. Где-то плакал ребенок, которого мать никак не могла успокоить. Яна налила себе чай и вернулась в купе. Катя уже сидела, расчесывая свои густые каштановые волосы и параллельно рассматривая круглое курносое лицо в карманное зеркальце. Женщина тем временем пристроилась на соседней полке, заняв добрую ее половину, и читала какой-то бульварный роман.

— Через два часа прибываем, — сказала подруге Яна, протискиваясь за столик напротив нее, — я у проводницы спросила.

— Значит недолго осталось, — ответила Катя, покосившись в сторону читающей, — пойду тоже, что ли, чаю налью.

И она выскользнула из ставшего теперь таким неуютным купе.

И откуда только взялась эта нелепая тетка, думала Яна. Ведь бывают же такие странные люди!

Она отвернулась к окну и стала рассматривать проплывающие мимо деревенские пейзажи. Постепенно бескрайние поля и редкие деревеньки сменились более густонаселенной местностью — поселками и пригородами. Уже окончательно рассвело и теперь людей на улицах стало больше. Яна всматривалась в дома и дороги, мелькающие снаружи, и какое-то непонятное чувство зарождалось в ней, сначала едва ощутимо, словно дуновение ветерка, но затем все больше заполняя ее подсознание. Она и сама не могла сказать, что же именно чувствует, она только интуитивно понимала, что это неуловимое, но все увеличивающееся чувство теперь не оставит ее в покое ни на минуту. Девушка молча сидела и все смотрела и смотрела в окно. Внезапно полоса чернозема закончилась и ее глазам открылось огромное темно-синее озеро чуть поодаль от железной дороги. Воды его сияли и играли в лучах нежного утреннего солнца.

— О, вот и наше озеро! — воскликнула Катя, отрываясь от бутерброда с сыром. — Синее озеро, о котором я говорила тебе.

Яна ничего не отвечала, завороженная пейзажем, она даже не заметила, когда подруга успела вернуться, а все только смотрела и смотрела в окно, не отрываясь.

— Ты чего это такая молчаливая? — поинтересовалась Катя.

— Да я не знаю еще… Да нет, все нормально, — неуверенным голосом ответила Яна, — ты не сдашь мое белье?

— Сдам, конечно. Ты давай уже собирайся, а то скоро выходить.

Яна наспех собрала свои вещи и накинула легкую кофту. Поезд медленно подкатывал к станции, проводники в вагонах, как водится, закрывали туалеты и собирали в мешки последнее белье, сданное не слишком расторопными пассажирами. За окном появились городские здания и улицы, по которым сновали еще редкие в этот час автомобили. Яна увидела автобусы и трамваи, рынки и магазины, расположенные на привокзальной площади, и сердце ее забилось чаще. Наконец, поезд глухо подкатил к перрону и медленно остановился. Двери вагонов открылись и на платформу стали высыпать многочисленные пассажиры. Что-то неуловимое витало в воздухе этого города, что-то знакомое и в то же время загадочное, о чем Яна не могла не думать. Теперь это что-то начало приобретать более понятную для нее форму. С тех пор, как она ступила на перрон Краснодонского железнодорожного вокзала, Яна поняла, что уже знает этот город.