Глава 11

На часах было ровно двадцать три тридцать, когда Яна, наконец, переступила порог своей комнаты на втором этаже дома Воротаевых. Уставшая от произошедших событий, но безмерно счастливая, она добралась прямиком до своей кровати и бессильно рухнула на нее.

Вот это был денек! Не часто выдаются такие насыщенные дни, что и говорить. И этот был, пожалуй, один из самых насыщенных за всю мою жизнь, в полудреме думала Яна, борясь с одолевающим ее сном.

Собрав в кулак последние остатки сил и превозмогая дремоту, она все же встала с постели, чтобы раздеться и привести себя в порядок, как вдруг взгляд ее упал на мольберт, стоящий в углу комнаты. Что-то с ним было не так. Определенно, когда она занесла его в комнату сегодня днем и поставила здесь, он выглядел по-другому. Яна стала присматриваться внимательнее и тут поняла, в чем дело. Мольберт был пуст.

Странно, ведь я же оставила на нем свои зарисовки, когда уходила. Куда же они могли деться? — попыталась сообразить Яна. Она даже подошла к мольберту и заглянула за него. Там тоже ничего не оказалось, ровно как и во всех остальных местах комнаты. Теперь уже ее взял неподдельный интерес, куда же они могли запропаститься, и она стала открывать все подряд — шкаф, тумбочку и даже свой чемодан, мирно лежавший под кроватью. Зарисовок не было. Тогда Яна на всякий случай позвонила Никите на сотовый с вопросом, не оставила ли она их случайно у него в машине, но он, конечно же, ответил отрицательно. Положив трубку, она стояла в полной растерянности посреди комнаты и не могла найти этому никакого разумного объяснения. Разве что, Катя их взяла? Но она бы обязательно вернула все на место, прежде чем идти спать. Да и зачем они могли ей понадобиться? А может, это кто-то другой решил их прикарманить?

Как ни прискорбно, этот вопрос стал очередным в цепи вопросов, которые остались для Яны без ответа. Подумав еще немного, она решила, что утро вечера мудренее, и направилась, наконец, в ванную, а спустя всего несколько минут нырнула в свою мягкую уютную кровать.

Проснувшись утром, первое, что сделала Яна, это отправилась в комнату к Кате. Та уже не спала, что легко можно было определить по звукам проигрывателя, которые доносились из ее комнаты. Открыв дверь, Яна обнаружила подругу, ритмично пританцовывающую под песню “Girls just wanna have fun” посреди адского беспорядка и гор разбросанных вещей.

— Привет, привет, — весело и громко сказала Катька, пытаясь перекричать музыку, — я тут решила в шкафу, наконец, разобраться, а то такой кавордак, что ничего не могу найти.

— Слушай, Кать, а ты не брала вчера мои зарисовки с мольберта, когда мы тебя домой завезли? Помнишь, я тебе показывала их, там дерево с надписями и цветочная поляна.

— Я? Не брала, а зачем они мне? — искренне удивилась Катька и сделала музыку потише, — может ты их куда засунула случайно и забыла?

— Да нет, я все перешарила, даже Никите позвонила, их нигде нет. А я точно помню, что оставляла их на мольберте в комнате. Ерунда какая-то.

— Слушай, может тогда мама их взяла?

— Галина Алексеевна?

— Ну да, зашла убраться, увидела и взяла.

— А ей они зачем? Да и как-то мне мало верится, что бы она вот так бесцеремонно чужие вещи брала.

— Ну да, ты права вообще-то. Она если и берет что-то у меня, то всегда сначала спросит. На нее это не похоже.

— А бабушка не могла?

— Вряд ли. Она без стука вообще не зайдет, тем более, если тебя нет. Если только тетя...

— Тетя? Уж ей-то они зачем?

— Ну мало ли, — уклончиво ответила Катя, — она со своими тараканами. Может, в голову что-нибудь взбрело.

— Ладно, — подытожила Яна, пребывая в еще большей растерянности, чем раньше, — пойдем ка позавтракаем уже. Время-то одиннадцать.

Они спустились вниз и застали за столом в гостиной бабушку, Галину Алексеевну и Игоря. Вид у всех троих был немного озабоченный, особенно это читалось в глазах мамы. Вместо обычного своего утреннего приветствия, она только растерянно спросила:

— Девочки, а вы не в курсе случайно, где Света?

Катя и Яна озадаченно переглянулись, усаживаясь за стол к остальным.

— Нет, — ответила Катя, — а что случилось?

— Странно, мы собирались сегодня в один магазинчик с ней съездить, а она куда-то пропала с самого утра. И не предупредила.

— Вообще-то, — сказал Игорь, — я ее еще вечером не видел. Может, она и не ночевала.

— Вчера весь вечер лило как из ведра, — возразила Маргарита Николаевна, — сомневаюсь, что у нее было настолько срочное дело, чтобы уходить в такую погоду.

— А мы вообще не знаем, какие у нее бывают дела, — в противовес ей парировал Игорь, — разве ж она первый раз так пропадает? По-моему, нет.

— Да, действительно, она как-то уезжала пару раз, не говоря куда, — припомнила Галина Алексеевна, — но такого уже давно не было, а ведь сегодня мы с ней собирались пройтись...

— Ой, мама, я тебя умоляю! — перебил ее Игорь. — Ты до сих пор ждешь, что тетя нам будет все докладывать? По-моему, очевидно, что она сама себе на уме и не особо-то с кем считается.

— Странно, — улучив небольшую паузу, вставила Яна, — а у меня вот тоже пропажа.

Все присутствующие уставились на нее. Бабушка спросила:

— Яна, а у тебя что случилось?

— Исчезли мои зарисовки с мольберта, и я ума не приложу, где они теперь могут быть.

— Они лежали у тебя в комнате на мольберте? — уточнила Галина Алексеевна.

— Да, — ответила Яна, — я совершенно точно это помню.

— И когда ты обнаружила, что они пропали?

— Да вот как раз вчера вечером, в пол двенадцатого, когда вернулась.

И она выжидающе обвела всех присутствующих глазами, испытывая некое подобие надежды, но никто, к сожалению, не вскочил с места и не выкрикнул с глуповатой улыбкой: «Да вот же они! Я только взял их посмотреть, и совсем забыл положить на место!» Остальные, как и Яна, пребывали в растерянности. Наконец, бабушка прервала тишину:

— Конечно это может быть простым совпадением, — сказала она деликатно, бросив мимолетный взгляд на Галину Алексеевну, — но возможно эти две пропажи как-то связаны между собой.

— Ты полагаешь, тетя могла их взять? — спросила Катя, которая и сама недавно склонялась к этой мысли.

— Я могу только предполагать, — уклончиво ответила Маргарита Николаевна, — хотя не совсем понимаю, зачем они могли ей понадобиться. Ведь эти рисунки не представляют никакой эстетической ценности даже для знатоков современной живописи.

— Ну, может, она посчитала, что Яна молодой даровитый художник и решила первой открыть ее миру высокого художественного искусства, — явно схохмил Игорь, но никто не ответил на его реплику, и он добавил, — я, кстати, вполне серьезно. Кто знает, наверняка у нее есть знакомые в этом деле, ведь она давненько увлекается живописью.

И он пожал плечами.

— Ладно, — сказала Галина Алексеевна, вставая из-за стола и направляясь на кухню, — давайте уже завтракать. А Света когда-никогда вернется, тогда и поговорим.

Девочки вышли вслед за ней, чтобы помочь, а бабушка в ожидании взялась за какую-то газету. Игорь же включил телевизор и уставился в него.

Слушая доносившиеся в кухню звуки какого-то дурацкого реалити-шоу, Яна обдумывала сложившуюся ситуацию, и эта ситуация совсем не представлялась ей простым совпадением. Такое бесцеремонное вторжение в ее личную жизнь совершенно ее не устраивало, и она без обиняков собиралась разобраться в этом вопросе раз и навсегда. Что еще за дела тут творятся! Никому не позволено просто зайти к ней в комнату и взять все, что ему захочется. Надо будет только дождаться эту неприятную тетю и вывести ее на чистую воду. Хотя, кто знает, когда еще она решит вернуться. Судя по всему, в этом доме она никому и ни в чем не дает отчет, что тоже несколько странно. С одной стороны, конечно, она взрослый человек и может делать все, что хочет. Но с другой, эта жаба живет в доме Маргариты Николаевны на деньги, зарабатываемые ее сыном, а ведет себя так, будто сама здесь хозяйка!

Странно все это, подумалось Яне, хотя, наверно, все люди по-своему странные. Вот я, например, только третий день знаю Никиту, а уже готова выскочить за него замуж. И при этой мысли она расплылась в улыбке и едва не уронила поднос с чаем, который несла в гостиную, но вовремя спохватилась.

В это утро кусок никак не лез ей в горло. Поэтому, наспех перекусив и залпом допив свой чай, перед тем как уйти наверх, Яна шепнула Кате:

— Заходи ко мне, есть предложение.

В катиных глазах зажглись озорные огоньки, и уже через несколько минут она была наверху.

— Ну что у тебя, выкладывай, — заговорщицки прошептала Катька, поплотнее закрывая за собой дверь.

— Кать, поедем со мной в больницу. По дороге расскажу, что к чему. Сейчас Никита заедет.

Та уставилась на нее во все глаза.

— Да не волнуйся ты, со мной все в порядке, — успокоила ее Яна, передеваясь, — надо кое-кого навестить там.

— Ну, поехали, — все еще с легким недоумением в голосе ответила Катя, — сегодня все равно погода не очень, на озере делать нечего.

Это действительно была правда. После ливня, прошедшего накануне, все вокруг утопало в воде. Лужи разлились и стали похожи на настоящие озера, а утреннее солнце никак не могло пробиться сквозь низкие кучевые облака, нависшие над городом. Невольно складывалось впечатление, что лето ненадолго уступило свои права промозглым осенним денькам.

Оказавшись в местной больнице, в которой еще вчера стояла жуткая духота, теперь можно было почувствовать настоящую прохладу. Воспользовавшись тем, что возле стойки регистратуры никого нет, Никита первым обратился к медсестре:

— Добрый день, мы хотели бы навестить пациента. Василий Самойлов.

Та достала какие-то бумаги и что-то сверила у себя на столе, даже не поднимая головы на подошедших.

— Он по-прежнему в реанимации, — наконец выдала она равнодушно, — пока к нему никого не пускают.

— А когда пустят? — поинтересовалась Яна, выглядывая из-за никитиного плеча.

— Когда его переведут в общую палату, — монотонно отчеканила медсестра и стала что-то писать, склонившись над своими бумагами и явно давая понять, что разговор с ней окончен.

— Могли бы вы сообщить нам, когда это случится? — спросил Никита.

Медсестра, наконец, подняла голову и процедила:

— Оставляйте телефон.

Никита продиктовал ей номер сотового, уверившись, что она зафиксировала его где-то в своих бесконечных бумагах.

— Мы зайдем завтра, — на всякий случай сказал он, разворачиваясь к выходу.

Теперь, когда разговор с Василием снова откладывался на неопределенный срок, у ребят оставалось еще одно дело, которым следовало заняться — цифровой код. Поразмыслив немного, они решили, что наилучшим вариантом было бы поехать в городской архив и попытать счастья там.

Здание архива находилось в центральной части города, неподалеку от железнодорожного вокзала, и представляло собой невзрачный двухэтажный дом явно советской постройки. Отыскав главный вход, рядом с которым висела медная табличка с надписью «Краснодонский городской архив», все трое двинулись внутрь. К их удивлению, первый этаж помещения оказался практически пуст, не считая старого деревянного стола, за которым сидел лысыватый мужичок лет шестидесяти в очках с толстой роговой оправой и разгадывал лежавший перед ним сканворд. Появление посетителей никак не отразилось на его занятии, и лишь после того, как Никита настойчиво кашлянул, мужичок заметил, что тут кроме него еще кто-то есть. Казалось, он даже опешил от такой новости.

— Вы в архив? — рассматривая пришедших, удивленно поинтересовался он и поправил свои очки.

— В архив, — ответил Никита.

— Паспорта, пожалуйста, — все еще в растерянности произнес охранник, откладывая сборник сканвордов на край стола и взяв оттуда что-то вроде ежедневника в ярко-красной обложке.

Яна успела заметить, что на ежедневнике золотыми буквами было напечатано: «Книга посещений». Мужичок аккуратно переписал все паспортные данные посетителей, после чего сообщил, что архив находится на втором этаже и указал на большую мраморную лестницу в конце холла, которая своим помпезным видом резко контрастировала с невзрачностью старого здания. Поблагодарив его, все трое двинулись наверх, а охранник тем временем вернулся к разгадыванию сканворда.

Второй этаж производил гораздо более эффектное впечатление. Здесь также стоял громоздкий письменный стол, за которым сидела худая женщина с убранными в пучок бесцветными волосами, по своему невзрачному виду очень похожая на библиотекаря. За ее спиной по обе стороны от узкого прохода располагались ряды высоких деревянных стеллажей, уходящих под самый потолок. Стеллажей было около двадцати с каждой из сторон, что создавало ощущение длинного тоннеля, в конце которого можно было разглядеть противоположный конец помещения.

Яна первой обратилась к работнице архива:

— Добрый день! Скажите, нет ли у вас телефонного справочника за тысяча девятьсот шестидесятый год? — спросила она вежливо.

Та в ответ лишь бросила по короткому взгляду на каждого из троих пришедших и на всякий случай уточнила:

— Вы все вместе?

— Да, — ответил Никита.

— Тогда для начала заведем вам карточку, — строго сказала женщина и привычным движением вытащила из стопки чистых карточек одну.

Она что-то быстро записала на самом верху карточки, поинтересовалась, на чье имя ее оформлять и, получив от Яны необходимые данные, занесла их туда же.

— Информирую вас, что архивные издания запрещено портить, вырывать страницы, а также забирать с собой, — параллельно с записью информации сказала женщина, — под запретом также принесенные еда и напитки.

— Понятно, — ответила Яна.

— Телефонные справочники на пятнадцатом стеллаже, полка номер девять, — заученной фразой отчеканила работница архива, — в конце зала есть письменные столы и стулья.

— Спасибо, — ответила Яна и вместе с остальными направилась к проходу.

— Архив работает до шести вечера, — посчитала нужным напоследок добавить женщина.

— Думаю, этого более чем достаточно, — тихонько себе под нос сказала Катька, шедшая последней.

В архиве пахло вековой пылью и старыми книгами, многое повидавшими на своем бумажном веку. Это впечатление усиливалось благодаря полумраку, царившему в помещении — большие, но давно не мытые окна плохо пропускали свет. Найти нужный стеллаж не составило проблемы — каждый из них был пронумерован с торца. Номера были написаны и на полках. Девятая оказалась довольно высоко, так как нумерация шла сверху вниз. Поискав глазами стул или табурет, Никита наткнулся на стремянку, стоявшую возле соседнего стеллажа, и воспользовался ей, чтобы добраться до нужной полки.

— Так, ну давайте посмотрим, девчонки, что тут есть, — сказал он, поднявшись, и рассматривая стоявшие на полке издания, а затем добавил, — ого, да тут чего только нет!

— Есть там то, что нам нужно? — сгорая от любопытства, спросила Яна.

— Вуаля! — воскликнул Никита после недолгого поиска и вытащил с полки изрядно потрепанную книжку в мягком переплете.

С потревоженного стеллажа сразу же полетела пыль, и девушки синхронно зачихали.

— Кажется, то, что нам нужно, — сказал Никита, спускаясь вниз, — пойдем-ка сядем за стол и разберемся, что к чему.

Прихватив с собой справочник, они дошли до дальнего конца зала, где оказалось еще около десяти письменных столов, на каждом из которых стояла рабочая лампа. Яна удивилась, увидев за одним из них посетителя. Молодой человек с внешностью типичного зубрилы явно был поглощен изучением какого-то толстого фолианта и не обратил ни малейшего внимания на своих новых соседей.

— Я и не думала, что сюда вообще кто-то ходит, — шепнула Катя на ухо Яне.

Та в ответ лишь пожала плечами. Пока девушки переговаривались, Никита открыл пожелтевшие страницы телефонного справочника и начал его изучение.

— Я так и думал, — сказал он не слишком ободряющим голосом.

— Что? — спросила Яна.

— Номера телефонов расположены в алфавитном порядке, а не в цифровом...

— То есть нам придется провести здесь немало времени, выискивая абонента с нашим номером, — закончила за него Катя.

— Вот именно, — подтвердил Никита, листая справочник, — номеров здесь ого-го сколько. Сперва идут фамилии жителей, затем разделы с магазинами, театрами, кафе… Короче, вся городская инфраструктура.

— Давайте попробуем начать с фамилий, — выдвинула свое предложение Яна, — сначала посмотрим Бердянских, потом глянем Воротаевых.

Они открыли справочник на странице с буквой «Б» и стали искать. Строка с фамилией Бердянский была всего одна: Бердянский Николай Иванович, Садовая улица, дом 14. т.2-12-35.

— Не совпадает, — сказала Катька.

— Да, — подтвердила Яна, — не совпадает.

Тогда ребята перешли к букве «В». Там тоже кое-что нашлось: Воротаев Сергей Павлович, Садовая улица, дом 11. т.2-48-17.

— Я и не знала, что у нас раньше был такой номер, — сказала Катя, изучая цифры, — в последние лет пятнадцать, после замены телефонной станции, номера удлиннились до шести цифр и поменялись. Похоже, у всех домов в нашем районе начальные цифры номера не те, что нам нужно. Может быть, это телефон гостиницы, где жил Григорий?

— Давайте глянем, — ответил Никита.

В разделе «Гостиницы» нашлось всего три названия, и ни одно из них так же не содержало нужного номера. Тогда Яна взяла справочник в руки и стала пролистывать его. Через некоторое время она застряла на какой-то странице.

— Смотрите, здесь номера, начинающиеся на 3, это уже неплохо. Нам нужен номер 35-102. Или 3-51-02, как он может быть здесь записан.

— А что это за раздел? — спросил Никита.

— Городские службы, — ответила Яна и пояснила, — ну, прачечные там, химчистки...

Все трое вновь засели за справочник, перебирая каждую страничку. За «Городскими службами» шли другие разделы, но нОмера с нужными цифрами все не находилось. Яна уже стала сомневаться в успешности этой затеи, когда Никита внезапно схватил ее за руку и воскликнул:

— Вот оно!

При этом ботаник за соседним столом даже подскочил на стуле и, казалось, только сейчас понял, что в зале кроме него есть кто-то еще.

— Где? Где? — затараторила Яна, вглядываясь в номера на странице.

— Да вот же, — Никита ткнул пальцем в нужное место, — в разделе «Культура и досуг».

— Краеведческий музей, — прочитала Яна нужную строчку, — Проспект Ленина, дом 17. т.3-51-02.

Она замолчала и перечитала еще раз. А потом еще раз.

— Ничего не понимаю, — наконец, прервала тишину Катька, — и причем здесь музей?

— Понятия не имею, — с таким же непониманием отозвалась Яна.

— Может, Анна и Григорий устраивали там свидания? Или в этом музее у них что-то произошло? — предположил Никита, но сам же оговорился. — Хотя зачем им вырезать номер телефона музея на стволе дуба? Это как-то странно.

— И глупо, — добавила Яна, — здесь должно быть что-то другое.

— А может, этот код вовсе и не номер телефона? — высказала предположение Катя. — Вдруг это какое-то слово, зашифрованное в цифрах?

— А это идея, — поддержал ее Никита и, взяв чистый лист бумаги и ручку со стола, стал что-то писать.

— Если взять за основу алфавит, то каждая цифра будет соответствовать определенной букве, — пояснил он, — например, цифра 3 это «В». И как мне только раньше это в голову не пришло.

— Хм, а как же быть с нулем? — спросила Яна. — Какая это буква?

— Ну… — немного замялся Никита, — возможно это не ноль, а десять? 3-5-10-2? Тогда если все соотнести...

Он что-то подсчитал и вывел на бумаге результат.

— ВД-ИБ? Да, не слишком понятно, — констатировала Катька, и ребята вновь погрузились в раздумья.

Незаметно время подошло к обеду, а разгадка таинственного кода так и не была найдена. Ни одно выдвигаемое предположение даже близко не оказалось успешным, что привело всех в угнетенное и подавленное состояние духа. Казалось, секрет может быть раскрыт, если применить к шифру систему кодирования слов в письмах при помощи книг, когда каждый номер страницы, строка и слово в ней обозначаются цифрами. Но и этот метод себя не оправдал, поскольку никто не знал, о какой именно книге может идти речь. Таким образом, вариант с кодированием был бесповоротно отброшен как тупиковый.

— Вот что, — наконец, сказала Катька, которая не выдержала первой, — если мы сейчас же не сделаем перерыв и не перекусим чего-нибудь, мой мозг просто взорвется от этой головоломки.

— Что верно, то верно, — поддержал ее Никита, — надо отвлечься на какое-то время. Правильные идеи всегда приходят на свежую голову. Пойдем-ка пообедаем.

И он потянул Яну за локоть, отрывая от исписанного различными вариантами листа. Она не стала сопротивляться, хотя больше всего на свете не любила бросать начатое дело на середине. Ей казалось, что это как-то предательски по отношению к тому, что она должна сделать. Вроде как и начала уже, а не закончила. Бросила на середине. Нехорошо. Однако спорить с Никитой и Катькой ей не хотелось, да и желудок уже начал потихоньку напоминать о себе, поэтому Яна поддалась, и все трое отправились обедать. В конце концов, подумала она, покидая архив, ничего не случится, если они продолжат искать разгадку кода вечером.

В тот момент Яна не подозревала, что события развернутся совсем по-другому.