16. Ты не умеешь отступать

Победители отнюдь не сразу вернулись в Рим. Сначала они основательно пограбили Велитры, отправили под конвоем большинство добычи и раненых в Рим, похоронили трупы и стали немного расчищать развалины после войны.

Вольски стали выкупать пленников, в основном мужчин. Иногда муж или отец выкупал женщину, но чаще всего убивал её сразу за стенами города или же начинал беспощадно бичевать как опозоренную. Поэтому женщины стали просить их не отдавать. Пришёл и муж Вуллии, свирепо глянул на неё, но здесь было всё ясно: уже принесены взаимные клятвы. И пришлось незадачливому ревнивцу убираться прочь побыстрее.

Вольски не были италийским народом, они пришли из гор Иллирии и сохранили многие варварские обычаи.

Послы от вольсков убедились, что римляне не уходят, находятся в полном порядке, исполнены боевого пыла и готовы двинуться дальше. На самом деле, если бы консул приказал идти дальше, воины были бы недовольны. Но в присутствии послов воины принимали наглый и бравый вид и вели между собой речи типа:

— И чего этот трус консул не приказывает нам идти дальше? Мы бы теперь всю замлю вольсков взяли.

— Говорят, у вольсков мужей сильных уже не осталось. И их женщины без мужских объятий тоскуют. А они очень ничего. Воины, давайте потребуем у консула двигаться дальше и захватим себе по четыре вольских наложницы!

— Гай, ты и с женой своей еле справляешься при помощи соседа. Куда тебе ещё четыре наложницы! А вот ещё немного помахать оружием я был бы не прочь, согласен с тобою.

Формально римляне вели себя с послами вежливо, но ведь не запретишь воинам говорить между собою. Пару дней послушав такие речи и поняв, что во избежание худшего надо мириться, послы вольсков в сопровождении римского легата отправились к диктатору Валерию, а затем в Сенат. В итоге мир был заключён на условии передачи Риму города Велитры и его полей. А затем воины ещё на некоторое время задержались. Чтобы присутствием своим поддержать фециалов, совместно с вольсками устанавливавших на новых границах Рима камни с четырьмя буквами SPQR (Senatus Populusque Romanum, земля Сената с Народом Римским).

Вуллия, как связанная клятвой с воинами Квинта, оставалась в это время в своём доме в городе, куда отнесли обратно её дедушку, как его теперь называли, Суллия. Ещё в первый же вечер она, когда один из солдат подошёл к ней и потребовал (правда, мягко) выполнения клятвы, стала на колени и начала молиться Венере:

«О членолюбивая дочь Юпитера, та, милостью которой люди поражаются страстью и порождают богатырей и красавиц! Клятву я давала тебе, и теперь посвящаю мои объятия с воином Примусом как жертву тебе. Дай мне огонь страсти и радость от неё, благослови мои объятия и чрево моё, чтобы принять в них всю мужскую силу воина, а я тебе пожертвую семя его. А ему дай всю силу фаллоса и тела и нежность мужскую, чтобы он смог полностью насладиться даруемой тобой радостью, богиня! И пусть эта наша совместная жертва укрепит его члены и сделает его семя плодородным, но не в чреве моём».

После такого обряда воин отнёсся к объятиям не как к сношению со шлюхой, а как к жертвоприношению в честь богини, и вышел из домика весь счастливый.

— Намного лучше объятия, посвящённые богине, чем сношение с заработчицей или женой!

И женщина, судя по всему, от такого благоговейного отношения к исполнению договора тоже выиграла. Из дома доносились её счастливые стоны. А после жертвы она вышла из дома, вся переполненная семенем Примуса, и намазала вытекающей мужской влагой камешек около дома.

После этого она танцевала вечером у костра, тоже предварительно помолившись богине. Перед объятиями со следующим воином она тоже помолилась, и воин вместе с ней. Так что она завоевала уважение не только солдат Квинта и Анния, но и многих воинов римского войска. Они приходили полюбоваться на неё и искренне завидовали тем, с кем она оказалась связана взаимными клятвами. Один из любопытных высказался:

— Вы думали сделать из Вуллии грязную волчицу, а получили жрицу богини. Повезло вам!

Тут Евгения прорвало:

— Вы на своих врагов не клевещите! Волки и вольски враги, но ведь вольски смелы и честны в исполнении договоров. А учителя мои и ученики их по обету своему годами жили рядом с волчьей стаей и добивались того, чтобы волки считали их своими и даже охотились вместе с ними и делились друг с другом добычей. Волк и волчица никогда не изменяют супругу, в отличие от мужей и жён. На зиму они уходят в стаю, а весной опять возвращаются в своё логово и рожают новых волчат. Новую семью могут создать, лишь если муж или жена погибает. Волчата чтут своих родителей. Это собаки развратились в обществе людей. А волки намного более благородны и менее жестоки, чем люди.

Римляне так и не поверили, а среди воинов ещё больше распространились легенды о таинственных восточных учителях Квинта, которые живут рядом с логовами волков, медведей, львов и тигров и в скоплениях змей и учатся у них боевым и военным приёмам.

Уже на следующий день Вуллии подарили красивое платье, и она перестала ходить нагой, но перед молитвой Венере и танцем обнажалась. Воины наперебой дарили ей гребни и украшения. Анний принёс небольшую этрусскую статуэтку Венеры, которую он выменял у другого воина, и посоветовал:

— Имуществом рабыни могут быть лишь деньги и священные амулеты. Поэтому перед приходом в Рим, где тебя мы вынуждены будем передать квесторам, продай всё, кроме богини. Даже одежду.

За статуэтку Анний, конечно же, получил совместное жертвоприношение почти на всю ночь, и теперь Вуллия стала молиться перед украшенной цветами богиней, нижнюю часть живота которой она смазывала семенем любовников.

Евгений наблюдал за всем этим холодным взглядом дона Руматого. Значит, поскольку язычество целиком держится на клятвах, обетах и ритуалах, всё, что угодно, можно освятить. То, что сделала Вуллия, конечно же, было остроумным и хорошим выходом из ситуации, но Евгений вспоминал обрывки сведений о вакханалиях, о торжествах в честь Аттиса, не говоря уже о человеческих жертвоприношениях. А к чему приводит святость клятвы, показано в финале «Одиссеи». Когда Одиссей убил главных виновников своего позора: вождей банды женихов Пенелопы, другие, которые присоединились затем, чтобы дать ей возможность выбирать мужа не из одних мерзавцев, стали убеждать его, что месть уже совершилась. Все подтверждали, что оставшиеся женихи подлостей не делали, но Одиссей упрямо, почти как Аппий, заявил: «Я дал клятву убить всех, и убью всех!»

Суллий нужды не знал. Все, конечно же, кормили его и помогали ему, но позор его внучки убивал старика. По латыни он практически не говорил, и только молился на своём языке.

Однажды вечером посмотреть танец и полюбоваться самозванной жрицей Венеры пришёл сам консул Овидий. Воины воскликнули: «Император пожаловал!» Императором называли в то время победоносного полководца после победы и до триумфа либо сложения полномочий. Он был восхищён (да и Вуллия танцевала просто вдохновенно), а затем Вуллия припала к статуэтке богини и после тихой молитвы объявила, что богиня разрешает ей принести жертву вместе с консулом. Воины зааплодировали и стали произносить в шутку здравицы, возглашаемые на свадьбах. Теперь консулу был позор отступать (да и не хотелось), и он подошёл к Вуллии, которая вновь упала на колени и стала молиться:

«О светлая богиня радости и плодородия! Перед твоей силой порою склоняется даже царь богов Юпитер. А сейчас перед нею склонился властитель великого города. Даруй ему счастье в любви на все времена, любовь самых красивых женщин, которым я недостойна даже прислуживать, мощь ума и воли, силу чресл и плодовитость семени, прекрасных дочерей и добрых сыновей всему его роду. Убереги его от тех женщин, которые отдаются не телом и душой, а хитростью и коварством, которые не жертвуют тебе свою чистую радость и не дают её мужу славному, а ищут выгод и злодейств. Дай мне силу и умение доставить ему такую радость, которой он достоин, а ему силу испытать её в полной мере и выйти из схватки любви таким же победителем, каким он вышел из войны».

После жертвы Овидий подарил Вуллии золотой браслет и сказал:

— Ты сейчас связана клятвой и обетом богине. Иначе бы я выкупил тебя немедленно. Просить тебя в качестве доли добычи позорно. Но я буду иметь право одной из первых покупок на распродаже, договорюсь с другими, куплю тебя с дедом твоим. Ты будешь у меня этрусской танцовщицей, а Суллий доживёт свой век в спокойствии и довольстве.

У этрусков не только мужчины, как у греков, но и женщины, особенно знатные, показывались нагими. На праздниках танцевали нагие танцовщицы. У греков женщины, в отличие от мужчин, не обнажались публично. Исключениями были спартанки, критянки и фессалийки, сохранившие древние обычаи, которые, видимо, вместе с древней эллинской религией унесли с собой и этруски.

А затем император, знавший язык вольсков, поговорил с дедом и успокоил его, что его внучка не шлюха, а служит богине. Суллий просто ожил и даже стал сам выходить из дома, опираясь на палку.

После этого Вуллия просто расцвела: теперь перед нею открывалась ясная перспектива в жизни. И в будущем она была теперь уверена.

Теперь Вуллия стала всё чаще вызывающе поглядывать на Квинта, который ещё не приносил жертвы. А над Квинтом воины подсмеивались: «Врагов не боится, Аппия не боялся, а перед женщиной робеет. Может быть, тебе в боях уды повредили?» Однажды утром она, помолившись по-вольски, просто обняла Квинта, и теперь уж ему пришлось пойти с нею, конечно же, сначала помолившись в сердце Богу, имя которого неведомо. Перед тем, как войти в дом, Квинт воскликнул:

— Бог, имя которого неведомо людям, помоги мне!

А в уме Евгений добавил: «То есть прости меня за то, что я воззвал к Тебе в такую минуту!» Он счёл, что это не нарушение культурного эмбарго. Ведь в Риме позже был даже алтарь Неведомого Бога. Ничего страшного, если он появится раньше, чем зафиксировано в писаной истории. Ведь трибуны тоже появились раньше.

После двух часов жаркой страсти Вуллия вышла и заявила:

— А говорили, что он герой! Он всю меня облизал, а как мужчина оказался ничем!

Квинт подскочил, выбежал наружу и закричал:

— Посмотрите на её вульву! Она не в слюнях, она переполнена семенем!

И действительно, семя текло по бёдрам. Воины засмеялись.

Вуллия заплакала:

— Богиня, я верно служила тебе и сейчас просила твоей помощи. Почему же ты мне не помогла?

Раздались ехидные голоса:

— Значит, бог, которому дал обет Квинт, сильнее.

А после этого Анний отошёл с Квинтом в сторону и грустно сказал ему:

— В бою ты знаешь, когда надо вовремя отступить и укрыться за спинами других, и от этого тебя трусом не считают и подвиги твои лишь ещё больше превозносят. А в жизни ты этого не умеешь. Ну ладно, Аппий уже обещал тебе наедине перед богами вечную вражду. Но, если бы он связал своей клятвой род свой, то сородичи следовали бы ей крайне неохотно. А теперь они с превеликим удовольствием подставят тебе ногу при первом удобном случае, а то и убьют из-за угла. Одержав победу, ты восстановил против себя целый род. И с Вуллией ты наделал ошибок. Ты не понял, насколько это незаурядная женщина, а такие не прощают, если кто-то пренебрёг ею, особенно если этот человек ей нравился. Ты не дал ей одержать победу и сегодня, а опозорил её. Посмеялись бы над тобой. Но ведь все слышали её стоны, и многие сразу понимали, что она хитрит. Она удовлетворилась бы своей местью и, вероятнее всего, успокоилась бы. А теперь она твой смертельный враг. Да и Овидий ведь к тебе уже почти как к другу относился, видно, допёк его этот Аппий.

Евгений так и не понял в тот момент, при чём тут Овидий?

И вот наконец войско медленно двинулось к Риму. Надо было подождать легионы Ветузия, чтобы три императора вступили в Город с триумфом.