Лиара. Встреча с Тали. Разговор о Шепарде. Постижение равенства в любви

Лиара продолжала работать в своей информационной фирме. Да, фирма разрослась, она теперь занимала несколько этажей новопостроенного специально для неё просторного и светлого корпуса, к которому через несколько лет согласно проекту пристроят обязательно ещё несколько корпусов — уже сейчас можно было поверить в возможност расширения и увеличения штата. Лиара получила в своё распоряжение огромный зал, стены которого усеивали самые современные экраны. На ней, как на верховном руководителе, лежала обязанность решения самых сложных и самых ответственных задач, поэтому младшая Т'Сони снова вернулась к практике «дневать и ночевать» в окружении плоских поверхностей, несущих сюда, в этот зал, водопады данных.

В этот день Лиара не ждала гостей. Она работала. И, завершив очередное задание, написав финальный вывод, откинулась в кресле, оглядывая чуть затуманенным, расфокусированным взглядом экран за экраном. Пока всё было спокойно. Очередная «площадка», затишье в Информационном Океане. Через несколько часов снова будет всплеск, снова будет волна. А пока… Пока всё спокойно.

Поэтому она очень удивилась, ощутив на своих плечах руки кварианки. Трёхпалые, затянутые в мягкие перчатки руки. Эти руки Лиара опознала сразу, поэтому поднялась, повернулась и обняла шагнувшую к ней Тали Зору. Адмирала Кварианского Флота, многодетную маму и счастливую жену.

— Здравствуй, Тали. — Лиара обняла подругу, явившуюся к ней на работу в старом, хорошо знакомом скафандре, но без забрала — теперь кварианцы не испытывали потребности паковаться в свои «оболочки» при малейшей угрозе — иммунитет «скафандриков» окреп, физически кварианцы тоже усилились — Лиара это сразу ощутила по обьятиям, в которые заключила её адмирал.

— Здравствуй, Лиара. — Тали довольно улыбнулась одними губами, её светящиеся белым ровным светом глаза излучали тепло и радость. Она определённо была рада видеть свою подругу в добром здравии. — Вижу, ты завершила большую работу?

— Да. Ты как раз пришла вовремя. Я… немного расслабилась. Люблю эти минуты, когда сделана очередная сложная работа и достигнут нужный результат. Сейчас в Информационном Океане затишье. Несколько часов — и пойдёт новая волна.

— На это я и рассчитывала, Лиара. — Тали, довольная тем, что Лиара не стала допытываться, каким таким образом кварианка проскользнула через три уровня охраны корпуса, увлекла Лиару на диван, заставила присесть и откинуться на спинку. — Расслабься, Ли, я ненадолго.

— А я бы хотела, чтобы ты прилетела ко мне надолго. — сказала Лиара, не скрывая своей радости.

— Увы. У меня тоже много работы, вице-Советник.

— Ой, не напоминай. Я уже давным давно не Советник. Это была просто необходимая часть моей работы. Важная, не спорю. А титул вице-Советника — ритуал, не более того. Совет Галактики всё равно уже другая, намного более профессиональная организация. Так что об институте Советников все стали очень надёжно забывать.

— Об институте Советников — возможно, Лиара. — согласилась Тали. — Но не об отдельных его представителях. И прежде всего — о Советнике Лиаре Т'Сони. — убеждённо заявила адмирал. — Ты же на этом посту работала не только для азари. Но и для многих других рас, включая кварианцев. И делала при этом всё, что только было возможно и необходимо. Это — не забывается. И потому ты носишь титул вице-Советника не просто так, а вполне заслуженно.

— Ладно, давай закончим с официозом, Тали. — усмехнулась Лиара. — Расскажи лучше, как у тебя дела на Раннохе.

— Охотно, Лиара. — Тали начала свой рассказ, занявший почти полтора часа. Младшая Т'Сони слушала подругу внимательно, отмечала важные для себя моменты на экране своего активированного в среднеэкранном режиме инструментрона. — Вот таким вот образом. Надеюсь, ты расскажешь теперь взаимообразно о своей жизни?

— Расскажу, Тали. Тебе — расскажу. — ответила Лиара. Её рассказ занял около часа. Тали сделала несколько пометок на своём инструментроне — адмиральская должность требовала быть в курсе многих мелочей.

— Тебя ведь не это беспокоит, Лиара. Ты не об этом думаешь часто и глубоко. — Тали чуть смежила веки, взглянув на собеседницу сквозь щёлочки — обычная для кварианцев практика. Бледновато-белое лицо кварианки приобрело на мгновение вид маски.

— Ты права, Тали. У меня… не знаю даже, как определить это словесно вслух. В общем и целом… Я… я очень хочу вернуться к Джону и в то же время очень боюсь того, как это может воспринять Светлана. Да, сейчас мир, а не война, но… Я не могу забыть, Тали, с какой последовательностью и с какой поспешностью она заставила меня тогда вернуться на Тессию с борта «Нормандии». Она очень боялась Тали и я… я склонна её понять, тогдашнюю. Но простить… вряд ли. Я замужем, Тали, у меня… дети, муж знает, что я люблю и его и Джона, а я… я чувствую, что одинаково, равно я теперь их обоих не могу любить, что Джон теперь, после окончания войны занимает в моём сердце всё большее место. С каждым днём, Тали. С каждым днём. Я чувствую себя… я, в общем, отвратительно себя чувствую, поскольку Майкрофт не виноват. Он помог мне тогда, когда я была убита, ну, почти что убита таким вот Светланиным отношением ко мне. Да, я продолжала воевать, я продолжала работать и в информационном океане и в науке, но… всё это делалось как-то… малоощутимо для меня. Почти на полном автомате… Не знаю, как это теперь определить. Но то, что я в душе разворачиваюсь… лицом к Джону больше, чем к Майкрофту — я себе такого простить… не могу. У меня такое чувство, что я предаю Майкрофта… И, боюсь, что действительно предаю… Он помог мне, когда я почти полностью была уничтожена, когда я была почти полностью разоружена, когда я была предельно ослаблена, а теперь, когда кругом мир… я начинаю предавать его, столько сделавшего для меня тогда и за все эти годы. Я паршиво себя чувствую и знаю, что Майкрофт ощущает это. Он не говорит, но я вижу, что ему тоже… нелегко.

— Лиар… — задумчиво сказала Тали. — Война закончилась. Она шла несколько долгих лет…

— И мы оказались не готовы к столь быстрой и полной победе, Тали. Мы… не скрою, я в том числе, готовились воевать с Жнецами и их приспешниками ещё очень долго. Минимум — несколько лет. А тут — несколько месяцев и — Победа. Жнецы низложены. Казалось бы, радоваться надо, но… не радует это меня… То есть… я радуюсь, конечно, но… Я ведь сошлась с Майкрофтом в таком разобранном состояниии… Сама себе удивляюсь, насколько быстро сошлась и насколько полно тогда это смогла… осуществить. А потом… потом появились дочки. Одна, вторая, третья. И незаметно выросли… Я не думала, что рожу стольких сразу, с минимальным интервалом, но Майкрофт… он… околдовал меня. И я ему верила. Я его полюбила и я его люблю сейчас. И с каждым днём чувствую, что сильнее всё же я люблю Джона.

— Я повторю, Лиар. — сказала адмирал. — Война — закончилась. Была она долгой, тяжёлой, трудной. Да, ты вышла замуж, ты родила детей. Была бы это война с какой-то внутригалактической расой, скорее всего — новой, но внутригалактической, было бы… легче что-ли. Но война-то у нас была с внегалактической и загалактической расой, а это, согласись, многое меняет. Да, мы не знали, сколько будем воевать с Жнецами. Не могли по многим причинам этого знать. Да и если бы знали — всё могло бы измениться в ту или иную сторону, это знание никогда не является окончательным, неизменым. Я, как ты знаешь, тоже пережила разрыв с женихом. Он, в какой-то определённой мере тоже меня предал. Я ему верила. Хотя… его семья была против наших взаимоотношений, роста их уровня, углубления, упрочения. Всё было… Вроде бы и стандартно, но менее больно от этого мне не было. А потом… потом я встретила своего мужа и отца моих детей. И поняла, что у меня… у меня больше нет ненависти к Стефану и к его родным. Они поступили стандартно, обычно. Да, жестоко, да, мерзко, да, бесчестно. Особенно — он. Но… У меня нет по отношению к нему ни злобы ни ненависти. Я его… где-то глубоко в своей душе продолжаю любить. И, полагаю, что он тоже любит меня. А если и не любит — у меня всё равно есть право любить его так, как я этого хочу сама. Не знаю, Лиара, зачем я тебе всё это говорю. Но хотела сказать — и сказала. А с Джоном… С Джоном у меня тоже, как ты знаешь и понимаешь, многое связано. Так уж получилось, что он меня спас. Как спас и тебя. Вот так вот повернулась наша с тобой жизнь и судьба, что нас обеих спас один и тот же человек, землянин, принадлежащий к расе, которая для нас, обитательниц Большого космоса, что уж там скрывать, долгое время была чистым недоразумением. А оказалось, что высшим силам было угодно подарить нам обеим, нам с тобой глубочайшие уровни общения с этой расой. Тем более — с Джоном, обладателем загалактических способностей и возможностей и никогда не использовавшим всё это внегалактическое богатство слишком часто и без особой на то необходимости. Джон… почему-то мне так думается, смог своим фактом существования… уравновесить силу Жнецов, сделать всё, чтобы этот загалактический и внегалактический враг… не стал нашим общим могильщиком. Вряд ли мы мы выстояли без помощи таких сущностей, какой всегда являлся Джон Шепард. Человечество оказалось достойно располагать таким своим представителем, никогда не ставившим себя выше других, хотя, что уж там скрывать, имевшим на это все права и основания. Джон спас меня и он изменил меня. Навсегда изменил. Если бы не он… я бы поверила Окасу, я бы поверила Стефану и… просто погибла бы на Феросе. А он спас меня и спасал раз за разом. Так же спасал как и тебя, Лиара. Наверное, он как-то может уравновешивать то, что нам уравновесить невозможно или очень трудно. Знаешь, Лиара, я не буду говорить много и долго, но Джон… он говорит мне и тебе, нам обоим… да и не только нам, что мы… мы равны в своей любви. Равны не по отношению к нему, отдельному мужчине-землянину, человеку, а равны перед Галактикой, перед всей её сутью, которую мы будем после этой войны познавать ещё очень долго. И, почему-то я уверена, что Майкрофт… не просто так встретился на твоём жизненном пути, Лиара. Вокруг тебя в то тяжёлое время было немало разумных, но только он смог преодолеть твою яростную защиту, твоё почти что инстинктивное сопротивление, твою боязнь новых взаимоотношений, пусть временных, пусть недолговечных, но новых. Он, согласись, сделал очень даже немало для того, чтобы ты, Лиара, оттаяла. Не потому, что он хотел поразвлечься и позабавиться, записать на свой счёт очередную победу. Нет. Он хотел… может быть даже не всегда для самого себя осознанно… спасти тебя. Дать тебе возможность пожить нормальной обычной жизнью, а не той жизнью, которую ты тогда вела. Ведь и сама твоя встреча с Майкрофтом состоялась, согласись, далеко не сразу. Судьба дала тебе право и возможность пережить случившееся на борту «Нормандии». Тебя работа, Лиара, спасла от выгорания. А выгореть в такой ситуации… было очень просто. Да, Майкрофт — простой техник. Но он — человек, он — землянин и он оказался очень богат духовно и душевно. А для тебя, Лиара, это важнее чем богатство денежное, чем богатство имущественное. Намного важнее и ценнее, уж я-то это точно знаю. И он смог стать для тебя опорой, смог стать для тебя поддержкой, даже защитой. Тогда ведь воевали все… — Тали помолчала. — И ты поступила очень правильно, Лиара, когда не стала скрывать от Майкрофта то, что ты любишь и будешь продолжать любить другого человека, другого землянина, пусть даже и такого сверхизвестного и на тот момент уже почти легендарного Джона Шепарда, имя которого превращалось в бренд уже тогда. Превращалось, подкрепляемое новыми и новыми делами, добрыми, подчеркну, и — важными. Согласись, что Майкрофт повёл себя в высшей степени позитивно. Для него твоя любовь к Шепарду, твоё отношение к Джону не стали препятствием, не стали проблемой. Майкрофт не стал отступать. Он понимал, что Шепард — очень занят, что он — воюет, что он — далеко, очень далеко от тебя и война… что уж там особо скрывать-то… на тот момент никто не мог действительно поверить, что она столь быстро, ну… относительно быстро завершится. Завершится победой. Согласись, Лиара, что Майкрофт повёл себя нормативно, став для тебя прежде всего моральной поддержкой, не претендуя ни на что поначалу большее. Программа Глобальной Потребности к мужчинам… более жестока, чем к нам, женщинам. Увы. Но Майкрофт, как ты понимаешь, не стал настаивать. Он поддерживал тебя деятельно долгие месяцы, ничего не требуя и ничего не прося взамен. Довольствуясь встречами. Довольствуясь разговорами, поцелуями, обниманиями. Зная, что ты по-прежнему глубоко и сильно любишь легендарного Шепарда. Да ты и сама была на тот момент заметной и известной личностью. О твоих заслугах, о твоём вкладе в победу знали уже тогда немало, а сейчас знают закономерно намного больше. И для Майкрофта твоё положение, твоя активная и большая многоплановая работа не стали препятствием для проявления по отношению к тебе своих лучших личностных и душевных качеств. — уловив несмелый кивок Лиары, Тали продолжила. — Прошли месяцы, прежде чем ты решилась на близкие взаимоотношения с Майкрофтом. Полагаю, ты предостаточно времени потратила на раздумья и на колебания. Хотим мы или не хотим, но человечество, своим появлением повлияло на нас, достаточно долгоживущие расы в том числе и тем, что приучило достаточно быстро и полно… относиться к каждому прожитому дню с большим вниманием. Потом ты родила Арлин… И убедилась, что ты… вряд ли это можно назвать выигрышем в лотерею, но ты определённо получила большой и серьёзный подарок. Подарок, который был рядом с тобой всё это время. Подарок в виде Майкрофта — отца твоего первенца. Совершенно не случайно Арлин стала папиной дочкой. Майкрофт уделял ей всё возможное время. И относился к ней со всей душой. Благодаря ему Арлин смогла так неожиданно быстро вырасти и сформироваться в очень развитую даже по детским меркам личность. И ты, Лиара, совершенно закономерно увидела нового Майкрофта. Майкрофта — папу. Папу для своей первой дочки. Понимаю, ты бы очень хотела, чтобы твоя первая дочь, твой первый ребёнок был от Джона… Но и Майкрофт стал для неё, для Арлин очень неплохим отцом. Война продолжалась, ты вынуждена была рано выйти на работу и Майкрофт заменил Арлин тебя очень надолго. Немудрено, что он больше в неё вложил, но он не только сам в неё вложил своё, он сумел развить то, что ты, Лиара, и только ты смогла вложить в свою дочь, в своего первенца. А это, согласись, стоит намного дороже и намного важнее. Майкрофт сделал всё, чтобы Арлин стала твоей копией, да, самостоятельной, да, отдельной, да самоценной, но — копией, воплотившей в себе твои, Лиара, многие важные и ценные качества и особенности. Разве, Лиара, этого мало? Майкрофт сделал, реально сделал, к чему многие другие отцы и подступиться-то не могут. Или совершают гору ошибок. Или вообще портят детей. И всё это Майкрофт сделал для тебя, зная, что ты продолжаешь любить и имеешь право любить другого мужчину. Я не знаю, Лиара, но среди современных мне кварианцев я могу по пальцам одной своей руки перечесть тех из них, кто хотя бы ненамного, но приблизился к этому уровню, на котором всегда твёрдо стоял Майкрофт. — она помолчала. — Он, Майкрофт, смею утверждать, смог приблизиться к тому уровню любви, который доступен Джону. Может быть, он сравнялся с Джоном в постижении, в освоении этого уровня любви к тебе. Не знаю. Судить об этом можете лишь вы трое, я лишь высказываю предположение. Но, согласись, Лиара, не будучи столь же известен, как ты или Джон, Майкрофт сделал немало. Он помог тебе обрести Арлин — твоего первенца, твоё первое, предельно полное воплощение. Он побудил тебя закрепить этот твой и его успех, родив ещё двух очаровательных и восхитительных малышек. Разве этого мало? Даже Майдара — и та в значительной степени папина дочка, хотя… на финальном этапе Войны… у Майкрофта было слишком много работы. Нам всем приходилось постоянно заниматься ремонтом инфраструктуры и рабочих рук тогда… не хватало. Так что Майкрофт смог сполна реализоваться как техник. Он не стал получать квалификацию инженера, он остался техником. Но он стал профессионалом-техником, что тоже очень немало. Он завоевал авторитет, он завоевал признание, он тоже стал незаменим и очень многим разумным — просто необходим. Он сам стал наставником, у него теперь целых пять учеников, которые в нём души не чают и слушаются с полувзгляда. Поверь, я знаю, разведка Флота тоже работает хорошо и я отслеживаю ситуацию. Для мужчины его работа — очень важна, он в ней реализуется в самой полной мере. А Майкрофт реализовался ещё и в семье. Он стал не просто отцом, он стал папой для всех троих твоих маленьких дочек. Да, Арлин быстро повзрослела. Удивительный факт, поставивший в тупик многих врачей и очень многих разумников-учёных. Но и две младших дочки тоже способны озадачить наших медиков и наших учёных. Они просто пока ещё очень малы и Майкрофт поступает очень мудро, не форсируя их развитие, давая им обеим насладиться детством. Он, согласись, умудрился не лишить детства и Арлин. Он позволил ей очень много узнать об Отряде, о Шепарде, о Светлане. Ты сама об этом прекрасно знаешь — Арлин числит в числе своих любимых игрушек самую точную из ныне доступных, уникальную, ручной сборки, модель «Нормандии». У неё игрушек много — Майкрофт никогда не жалел денег для дочек, но «Нормандия» и «Волга» для Арлин — одни из самых любимых. И Арлин очень многое знает об этих кораблях на вполне взрослом и профессиональном уровне. Я убеждена, Лиара, что Арлин не просто догадывается, она знает о том, что ты любишь не только Майкрофта, её отца, её папу, но и Шепарда. Знает и воспринимает это как нормальное явление. Для неё твоя любовь к Джону — естественна. Не будь этого понимания у твоей старшей дочери, Лиара, Арлин с гораздо большим интересом играла бы в куклы или возилась бы с модельками чисто азарийских космических кораблей, да хотя бы того легендарного дредноута «Путь Предназначения», который на финальном этапе Войны стал просто неразлучен с волусским «Квуну». Арлин, подчеркну, Лиара, дочь азари и человека. И никто в целой Галактике не сможет её оскорбить, заявив, что она — нечистокровная азари. Для неё Майкрофт — единственный отец, но она, смею думать и даже быть уверена, понимает, что её отцом является и Джон Шепард. Легендарный, а для Арлин — абсолютно реальный и совершенно обычный человек-землянин, который формировал всё это время тебя, который всё это время помогал тебе, Лиара, самим фактом своего присутствия, пусть не прямо рядом, но в отдалении, помогал тебе своей многогранной, сильной и крайне ценной любовью, своим отношением к тебе, как к личности. Арлин, я убеждена, знает и понимает как твоя первенец, сколько всего вложил в тебя Шепард. А значит, Лиара, вложил и в неё, в твою Арлин. Вложил ненавязчиво, нестандартно, но очень уважительно, мягко… приемлемо. И потому, Лиара, ты, Майкрофт, Джон равны в своей взаимной любви. Нельзя, Лиара, считать, что кто-то любит кого-то меньше, а кто-то кого-то больше. Нельзя. Мы, разумные органики, не можем быть в этой области объективны. Слишком здесь всё для нас шатко, неустойчиво. А нам здесь нужна уверенность. И потому, Лиара, Майкрофт просто любит тебя. Так, как только он может тебя любить. А ты любишь Майкрофта. Тоже — просто любишь. Ни больше, ни меньше. Потому что полюбила его по свободному выбору и развила свою любовь в единение тоже по собственному выбору, сохранив при этом глубокую, полную и чистую любовь к Джону. И Джон, уверена, полюбил тебя по свободному выбору, тоже прошёл большой путь в этой любви. Вот и получается, что все трое вы равны. Со временем к этому равенству в любви придут и твои младшие дочки — я в этом не просто уверена, я в этом убеждена, Лиара. Война закончилась, пришло время жить по законам мирного времени. Военный распорядок, военные ограничения отступают с каждым днём всё дальше и дальше в прошлое и мы, разумные органики освобождённой от Жнецов Галактики, тоже меняемся и будем меняться в близком и отдалённом будущем. Для Майкрофта, смею думать, не секрет, что ты пожелаешь или захочешь вернуться к Джону, стать к нему ближе. И я уверена, нет, даже убеждена, что Майкрофт поймёт тебя правильно. Ты не стала скрывать от него, полюбившего тебя, своей любви к Джону и он не будет препятствовать этой твоей любви. В любви нет генералов и адмиралов, Лиара. В любви все равны. Ибо любовь либо есть — либо её нет. Третьего просто не существует. Нет разности в любви, в которой все, кто любят — равны.

Тали умолкла. Лиара несколько минут молчала, потрясённая монологом подруги, обдумывая услышанное, развивая понимание и углубляясь в смыслы.

— Спасибо, Тали. Спасибо за то, что прилетела, пришла, что сказала то, что для меня было важно. Наверное, я мало что понимаю в мирной жизни, слишком я уж сжилась с военным распорядком.

— Я по-другому не могла поступить, Лиара. Ведь я тоже… люблю Джона и знаю, что он глубоко, полно и нежно любит меня. Любит, давая мне самую полную свободу в той мере, в какой я сама пожелаю. Он ничем меня не ограничивает в своей любви и я это очень ценю, хотя и не всегда понимаю, как это ему удаётся. Он спас меня от гибели, защитил от смерти, помог реализоваться не как инженеру, а как общественному, а теперь уже и политическому и военному лидеру. Если бы не он… я бы так и осталась простым инженером. А он подарил мне такой большой мир, дал ощутить себя способной на такие свершения… — кварианка запнулась. — Он подарил мне счастье разбираться в разумных гораздо полнее и глубже. Рядом со мной теперь те, в ком я абсолютно уверена, кого я избрала сама, по своей собственной воле и своему собственному выбору. Я сейчас адмирал и Лидер Союза Кварианской Молодёжи, я сейчас — счастливая жена и мать. И всё это — благодаря тому, что я не погибла там, на Феросе, под огнём гетов-еретиков. Благодаря тому, что меня спас Шепард. Джон Шепард, способный изменить мир к лучшему. И оставляющий нам, разумным существам, населяющим этот мир, право и возможность быть самими собой, самим, по собственной воле и своему разумению избирать свой путь по жизни и по судьбе. Я не могла оставить тебя без помощи и поддержки, потому что ты тоже любишь Джона и любима им. Это единство, наше с тобой единство и равенство, Лиара, как оказалось, повыше и поглубже многих… — кварианка помедлила, взглянула искоса на инструментрон. — Прости… Мне надо… лететь. Давай обнимемся и поцелуемся.

— Давай. — Лиара обняла подругу и расцеловала её в обе щёки так крепко, что всегдашняя бледность лица Тали на несколько секунд куда-то исчезла. — Спасибо тебе, Тали. Огромное спасибо… Без всяких преувеличений — ты спасла меня от многих больших и тяжёлых ошибок.

Тали расцеловала в щёки Лиару, потом на несколько минут прижалась лбом к её лбу, прикрыла глаза, отметив, что и азари прикрыла свои глаза, наслаждаясь моментом и смакуя каждое его мгновение:

— Мы с тобой, Лиара, любим и любимы одним и тем же мужчиной. И при этом остаёмся свободными. Это — дорого стоит. Очень дорого. Поэтому у нас не может быть никаких счетов друг к другу. Мы равны в своей любви. Равны и свободны. Все, кто любит. И все, кого любят те, кто способен так любить. — сказав это, кварианка разомкнула обьятия, поправила капюшон, повернулась и направилась к выходу из зала.

Проводив гостью взглядом, Лиара устроилась в кресле, пододвигая к себе клавиатуры и инструментрон. Через несколько минут она погрузилась в работу. Экраны зала захлестнула новая Информационная Волна.