Оставив флайер у кромки леса, Лиара и Александр направились к своему любимому месту — на холм, на вершине которого росло старое дерево. Здесь Т'Сони привычно присела на мягкую, густую траву, а Саша… Ребёнок есть ребёнок, тем более — мальчик. Бегает, прыгает, кувыркается, пинает мяч.
Младшая Т'Сони в своём сверхпривычном, почти что домашнем серо-чёрном комбинезоне наслаждалась открывавшимся с холма видом. Мирная Земля. Россия. Маленький районный центр со смешным для азарийского восприятия названием — Лосинск. Светлана сказала, что тут в древности было немало лосей. Потом здесь появилось одно небольшое человеческое поселение — всего три… как она тогда сказала — хаты. Образовалось нечто вроде хутора. Лес тогда доходил вон до тех холмов, так что жили поселенцы достаточно уединённо. И могли видеть лесных красавцев каждый день. Лоси и сейчас здесь есть, только они редкие гости тут, на открытом месте. Людей они не боятся — в них уже давно никто не стреляет и капканы на них не ставят. Живут своей жизнью могучие, сильные, прекрасные в своей мощи и грации живые творения земной природы.
Редко когда раньше Лиара могла вот так отдаться простому созерцанию. Очень редко. Светлана долго уговаривала её приехать сюда, где она, как генерал Астросил Разведки Империи, получила участок и построила целый комплекс, назвала это всё имением и пояснила Лиаре, что так назывались барские усадьбы в древности. Конечно, было и официальное название — Чистые Ключи, но Светлана его употребляла гораздо реже. Чаще варьировала — либо «имение», либо «хутор», либо «гнездо».
Вокруг Чистых Ключей было огромное пространство дикой природы. Россия смогла защитить своё небо, свою территорию от Вторжения очень надёжно — Жнецы так и не смогли ни высадить десанты, ни обстрелять с орбиты территорию Империи. И потому здесь Лиара видела то, что на других планетах уже не существовало в первозданном виде — природу и жизнь разумных, помнившие ещё дожнецовские времена.
Александр играл. Он умел играть сам — вырос на корабле, где приходилось часто обходиться без постоянного присутствия рядом матери и отца, где приходилось самому себе находить занятие. Вот и сейчас он возил свои машинки по гранитному валуну, кое-где отмеченному пятнами мха, изображал голосом шум двигателя, переговоры экипажей и водителей.
Лиара помнила, как быстро Светлана и Джон решили, как назовут сына. Имя Александр было привычно и для России и для Британии, поэтому особых обсуждений и не было. Как сказала тогда Лиаре Стрельцова, если в её списке и в списке Джона присутствует одно и то же имя, значит предмет для обсуждения отсутствует в принципе. Надо просто соглашаться. И они быстро пришли к соглашению. Мальчику имя нравилось, он с ним сроднился — Александр Джон Шепард-Стрельцов. Звучит гордо и значимо.
— Мама, ты обещала рассказать. — Саша подошёл, присел рядом. Помолчал. Не торопил. Давал возможность собраться с мыслями. Он очень быстро перестал называть азари мамой Лиарой. Просто мамой стал называть не сразу, но вкладывал в это слово особый смысл. Легко читаемый Лиарой и Светланой, а также Джоном и их детьми.
— Хорошо. — Лиара раскрыла инструментрон и начала говорить, включив средний экран. — Дело было так…
Очередная история из времён Вторжения. Александру Лиара рассказывала только то, что невозможно было найти в Экстранете или в иных местах, где хранили разумные органики информацию. Говорила с Сашей о свойственных самым разным разумным, принадлежавшим к разным расам, чувствах, эмоциях, побуждениях, убеждениях, желаниях. Вспоминала тысячи реально существовавших разумных органиков. Младшая Т'Сони знала — Саша сам добудет и сам изучит всё остальное. А потом будут у него новые вопросы, новые сомнения. И значит, будут у них обоих новые темы для разговоров. Не имеющих ничего общего с уроками или занятиями. Просто общение.
Своих сестричек Александр обожал. И они обожали его. Старший брат. Человек, с которым они росли с младенчества. Сестра Мария, Маша, как часто было принято переиначивать имя, принятое и в Британии и в России, часто говорила, что ещё немного — и Саша станет настоящим мужчиной-азари. В ответ Александр неизменно улыбался и говорил, что при таком ожерелье красавиц-азари стать мужчиной-азари не согласится только полный чурбан неотёсанный, к коим он, конечно же, себя не причисляет.
А Лиара Т'Сони была для него вторым главным советчиком и одним из самых главных друзей. Когда-то он залез в платяной шкаф в её кабинете на Тессии и просто обмер, увидев парадное азарийское платье с рядами наград. Больше четырёх десятков медалей, два десятка почётных знаков, почти полтора десятка высших орденов множества рас нынешнего Пространства Галактики. И ведь Лиара никогда не говорила об этом, о том, что было связано с награждениями, поощрениями её самой за её труд — воинский и гражданский. В разговорах, в общении с ним, человеком и землянином, она тщательно избегала говорить о своих заслугах и о том, как эти заслуги были оценены. Всегда говорила только так: все работали для победы — и я работала для победы. Все воевали за победу — и я воевала за победу. Ничего больше.
Тогда-то Саша понял очень глубоко одну грань во взаимоотношениях его отца, Джона Шепарда и Лиары Т'Сони. Они в этом были очень похожи. Отец, папа крайне редко одевал мундир с наградами. Даже колодки одевал редко, только по очень значимым поводам. В большинстве случаев обходился просто мундиром, благо там не нужно было обязательно цеплять ни награды, ни колодки. И ещё больше любил носить обычные комбинезоны. Как военные, так и гражданские. А к ним, как помнил Саша из положений и статутов, награды и знаки вообще цеплять… не рекомендовалось, что ли.
Теперь, зная, в общих чертах, конечно, через что пришлось пройти Лиаре, Саша понимал — она как никто достойна быть рядом с его отцом. Она и повоевала с оружием в руках, и поработала со всей мыслимой и немыслимой результативностью в тылу, в лабораториях и на полигонах. А в общении с ним, мальчиком, она была очень простой, никогда не выделяла себя и свою работу, никогда не хвасталась и не кичилась своими заслугами. Зато рассказывать могла часами и сутками о таком, что далеко не в каждом сегменте Экстранета Млечного Пути можно было найти. С ней, с Лиарой, Александру было всегда интересно.
Увлёкшись разговорами, они и не заметили, как время миновало отметку полудня. Тень от дерева стала больше, длиннее. Лиара лёгким движением руки подтолкнула Сашу к оставленным на валуне машинкам — мальчик должен играть в мужские игрушки. Только так он сможет стать настоящим мужчиной. Саша подчинился с радостью — Лиара понимала его лучше многих других азари, равных ей по возрасту.
Впрочем, говорить о возрасте азари Александр остерегался — всё же тысяча лет жизни для него была слишком большой цифрой. Огромной. Рядом же с Лиарой эта огромность куда-то исчезала. По человеческим меркам Лиаре едва едва исполнилось двадцать-двадцать пять, максимум тридцать лет, а у неё за плечами было столько, что мемуары толстенные можно было начать писать уже сейчас. Чем, как знал Саша, Лиара тоже занималась. Тогда, когда у неё появлялась возможность.
Играя с машинками и солдатиками, Александр искоса посматривал на Лиару. Он знал, догадывался, что потом, совсем скоро, ближе к вечеру они обязательно пойдут пешком к тем дальним холмам, гряда которых высится вдалеке. Пойдут, а флайер будет лететь следом, в отдалении. Они присядут, пообедают и продолжат свой путь. Лиара, как знал мальчик, будет думать. О многом будет думать, полностью погрузившись в свои мысли. Сто с лишним лет жизни — это совсем не пустяк. А если часть жизни была отдана войне с Жнецами — то это вовсе не пустяк.
Родители Лиары — матриархи Этита и Бенезия вообще потрясали Александра, сколько бы раз и как бы долго или кратко он с ними виделся и общался. Не случайно в школе, где он учился, именно он, Александр Шепард-Стрельцов был лучшим экспертом по истории и культуре азари. Одноклассники и однопоточники совершенно серьёзно и неоднократно заявляли, что для Александра не существует никаких белых пятен и непонятностей в столь сложном для подавляющего большинства молодых землян предмете.
Имея таких родителей… Лиара не смогла бы стать другой. А то, что она полюбила отца ещё тогда, на первой «Нормандии», ещё до реконструкции корабля, указывало со всей определённостью: непоказную мудрость двух матриархов их единственная дочь унаследовала полностью, со всем почтением и благодарностью. И эта мудрость помогла ей сделать важные выборы, в том числе — сохранить верность и любовь к его, Александра Шепарда, отцу. Да, она могла быть тогда по азарийским меркам молода, даже глупа и непонятлива, но именно это и говорило Александру о том, что она, ныне столь известная и ценимая многими разумными, тоже была ребёнком, тоже делала массу ошибок и глупостей, тоже страдала и тоже боялась.
В общении с ним она много говорила о своём детстве. Мало что скрывала, мало о чём недоговаривала. Александр знал, что она имеет на это право — далеко не всё следует делать достоянием всех других разумных. Даже очень немногих. Что-то обязательно надо оставлять только для себя.
И теперь, когда она, вне всяких сомнений, скоро станет матерью новых азари, отцом которых будет уже его папа, легендарный и сверхизвестный Джон Шепард, Саша был рад и доволен: род Шепардов получил ветвь, уходившую на тысячи лет в будущее. Не на сотни — на тысячи. Общение с Лиарой, её родителями, своими сёстрами-азари давало Александру очень многое, уникальное. Формировало его, воспитывало. И ничуть не мешало оставаться человеком. Землянином.
Она никогда много не говорила о том, что случилось тогда в храме Атаме. И ещё меньше говорила о том, как она выкарабкивалась из почти что небытия. Так сложилось, что едва только она смогла снова научиться сносно ходить и немного даже бегать — началась война с Жнецами. Потребовавшая от неё, едва оправившейся от тяжёлого ранения, слишком многого.
Александру пришлось добывать информацию об этом периоде её жизни, рыская по полузабытым и забытым серверам Экстранета. Война многое стёрла. Но не стёрла одно — память разумных органиков. И воспоминания, во множестве появившиеся в Сети после войны помогали восстанавливать казалось бы давно утраченные детали. Да, то, как Лиара вернулась в строй, это можно с полным правом назвать её личным подвигом. Не зря же «Кристалл стойкости» и «Луч Тессии» были вручены ей ещё тогда, когда она проходила курс реабилитации в одном из госпиталей Тессии. Той самой Тессии, которую она потом будет защищать. И с оружием в руках и у лабораторного стола.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.