Шепард и Лиара. Мы вместе, Джон. И я люблю тебя

«Как он узнал?… Как он понял?» — спрашивала себя Лиара, отвечая на поцелуи Джона в его каюте. Они целовались уже четверть часа, а «Нормандия» выруливала с внешнего рейда Цитадели. Адмирал Андерсон распорядился направить фрегат на Тессию. Впереди было несколько дней. Несколько дней рядом с Джоном. Рядом с ним, кого Лиара всегда любила. Да, возможно это была особенность азари — любить сразу нескольких разумных долгие долгие годы. Была. Теперь Лиара точно знала, на собственном опыте знала — это умение свойственно не только азари. Оно оказалось обычным и для людей.

«Может эти несколько дней станут частью нашего с Джоном свадебного путешествия. — думала азари, растворяясь в чувствах и эмоциях, в волнах тепла и любви, исходящих от Джона. — Я всегда мечтала о том, как это произойдёт. Я всегда хотела этого. Я всегда буду помнить Майкрофта, потому что долгие годы рядом со мной будут его дети, его дочери. И я всегда буду помнить Джона, потому что теперь он будет рядом со мной. И я… я обязательно рожу Джону его дочерей. Много дочерей. Я знаю, он любит детей. Я вижу это по дочерям Майкрофта. По сыну и дочери Джона. Шепард не делает никакой проблемы из того, что это будут азари. А сын Джона станет для всех моих дочек старшим братом. Любимым старшим братом, поскольку Александр унаследовал от отца способность любить, не зацикливаясь на сексе.»

Гуляя по коридорам фрегат-крейсера, Лиара о многом имела возможность глубоко и полно подумать. Да, Шепард оставался старпомом, но здесь, на борту легендарного корабля, Лиара чувствовала везде заботу и внимание Джона. Члены экипажа и команды корабля, легендарные нормандовцы были рады видеть ту, которую всегда знали и любили. Все годы страшной войны. Все предвоенные годы странствий по Галактике. Ту, которая пришла на их корабль молоденькой азари, спасённой от гетов, прошла труднейший путь собственного взросления, была тяжело ранена, но вернулась к активной жизни, воевала и занималась научными исследованиями, занимала высшие посты в структуре Серого Посредника, работала теперь в информационной сфере и стала женой землянина, матерью его детей.

Она пришла на «Нормандию» снова в столь тяжёлый для неё и её детей момент. Пришла повзрослевшей. Она и Шепард любят друг друга. Всегда любили — для многих, очень многих нормандовцев это было очевидно. Теперь Шепард рядом с ней. И Лиаре будет легче пережить остроту горя, успокоиться, восстановиться. Потому что она — среди своих. Потому что рядом с ней Джон. Потому что она не одна. Её приняли, её поняли, ей помогли сейчас и помогут впредь.

Лиара останавливалась, погружённая в раздумья, не оглядывалась по сторонам. За несколько часов она обошла весь корабль. Светлана Стрельцова вернулась на «Волгу» — корабль нуждался в своём командире. Крейсеру предстоял короткий полёт в один из новооткрытых секторов Галактики. И Стрельцова покинула борт Нормандии, видя, что у Лиары с Джоном всё будет нормально.

Доктор Чаквас находилась рядом с дочерьми Лиары — ей было приятно помочь той, которую она знала долгие годы. Так что о дочках можно не беспокоиться — врач корабля быстро смогла стать своей для всех троих. Они поверили ей сразу, едва увидели. И сейчас играли. Играли спокойно и свободно. Привыкая, что этот корабль и его экипаж и команда — свои.

Майкрофт. Человек, ставший для Лиары не просто знакомым, но и любимым, на несколько лет — родным. Он, как никто, видел, что она страдает. Страдает от того, что тяжёлое ранение не даёт ей развернуться в полную силу, что, казалось бы залеченное, оно ограничивает её, сковывает, приносит новые приступы слабости, неуверенности в своих силах.

И он встал рядом с ней. Встал настолько естественно и спокойно, что Лиара поверила ему. Поверила — и стала матерью его детей. Троих маленьких азари. Майкрофт для Лиары стал тылом. Возвращаясь к нему, она оставляла за порогом оружие и научную отстранённость, становилась просто женщиной, просто супругой, просто матерью. У Майкрофта не было громких званий, он не имел много наград, он просто работал для победы. Работал, делая то, что умел хорошо делать. Был профессионалом в своём деле, в своей специальности.

Думая о Майкрофте, Лиара не заметила, как подошедший Джон обнял её и прижал к себе, дав возможность азари приклонить голову к его прочному плечу. Он почувствовал её состояние, понял, о чём она думает. И молча, ничего не говоря, поддержал её своим присутствием, дал возможность опереться, приклониться, ощутить поддержку.

По лицу азари текли слёзы, она молчала, прижавшись к Джону, ощущая смутно запах его формёнки и его уникальный запах, который была способна выделить из десятков тысяч других. Он обнял её, мягко, но решительно, дал ей возможность понять, что она не одна, что она по-прежнему под защитой. Медленно идущий фрегат давал возможность продлить эти моменты. Впереди была Тессия, а сейчас Лиара знала — Джон думает о ней, о Лиаре, понимает, знает, о чём она сожалеет. Это навсегда останется с ней, сколько бы она ни прожила. И с ней навсегда останется эта поддержка Майкрофта, поддержка Джона. Та поддержка, которая снимала с неё оковы того ранения…

Лиара спрятала лицо на груди Джона, давая себе возможность немного поплакать, вспоминая Майкрофта. Джон молчал, легонько прижимая азари к себе, поддерживая её. Нормандовцы проходили мимо них тихо, не беспокоили их двоих своим присутствием. Когда-то Лиара впервые услышала, как человек, землянин сказал: «Жизнь продолжается». И теперь младшая Т'Сони с особой остротой постигала смысл, заключённый в этой короткой фразе.

Да, Майкрофт погиб. И его не вернёшь. Он остался в сердцах Лиары и дочерей. Он остался в их душах и в их сознаниях. Он всегда будет рядом с ними. Они все четверо будут всегда его помнить. Для Лиары он навсегда останется её мужем, а для дочек — отцом, папой. Совсем недавно ей казалось, что её собственная жизнь потеряла большую часть смысла. Только дочери, маленькие дочки Майкрофта держали её в этом мире. Они были слишком слабы и неопытны, слишком уязвимы. Все трое. И Лиара осталась. Осталась, хотя почти поселилась в детской, рядом с дочерьми, едва только узнала о гибели Майкрофта. Только дочки держали её здесь, в этом мире. Майкрофт погиб, чтобы выжили другие разумные. Независимо от расы, независимо от пола, независимо от возраста. Своей гибелью он предотвратил гибель очень многих других разумных. И стал их спасителем. Стал ценен и важен для их родственников, родных, знакомых.

Оставшись в детской, баюкая одну из дочек, Лиара думала о Майкрофте. Она знала, что большинство нормандовцев и волговцев уже знают о происшедшем. Знают о её горе. И появление рядом Светланы Стрельцовой впервые за долгие часы дало Лиаре возможность немного оттаять. Первой прибыла в дом азари-вдовы та, кто стояла все эти годы рядом с Шепардом, кто стала женой Джона, стала матерью двух его детей. Прибыла не с сухим официальным визитом, а как подруга. Прибыла, хотя крейсер и экипаж нуждались в её присутствии. Прибыла, потому что, как быстро поняла Лиара, не могла поступить иначе. Как Светлана умела молчать… Молчать и говорить своим молчанием столь много того, что было Лиаре в те минуты необходимее всего.

Те часы, проведённые рядом со Стрельцовой, спасли Лиару. Спасли от выгорания, от истощения. Она сумела раз за разом вталкивать в окаменевшую подругу все необходимые ей порции еды, чтобы у азари не пропало молоко, чтобы Майдара — младшенькая, не пострадала больше других сестёр.

А когда Лиара увидела, как старшая, Арлин, обнимает Светлану и смотрит на неё… Как она прижимается к ней, генералу Стрельцовой, не по обязанности, не по протоколу, не по ритуалу, а просто поверив и поняв что-то для себя самой важное… Лиара смогла поверить, что она не одна. Что Светлана, прекрасно понимавшая и знавшая о том, что связывало азари с её мужем, не станет отдалять от себя Лиару, не станет видеть в ней конкурентку или иную угрозу её, адмиралу Стрельцовой, союзу с Джоном Шепардом, не станет… Много чего не станет делать, что сделали бы на её месте другие многие женщины.

Светлана и Лиара долго и много говорили. Тихо говорили, чтобы не разбудить дочерей. Только Арлин иногда заглядывала в комнату, стояла у порога, вслушиваясь в разговор и вглядываясь в собеседниц. Ни Лиара, ни Светлана не препятствовали в этом ей, тоже повзрослевшей за эти часы. Несколько раз Арлин подходила к Светлане, та сажала маленькую азари к себе на колени, обнимала и продолжала говорить с Лиарой. Вдова смотрела на Арлин, на Светлану и в её глазах исчезали искорки льда. Она поверила в то, что если рядом с ней сейчас Светлана, то рядом с ней сейчас и Джон. Она знала, помнила, сквозь туман горя ощущала — Шепард сейчас далеко, фрегат продолжал выполнять множество задач в Галактике.

Провожая Светлану, Лиара обняла женщину. Обняла уже веря в то, что лучшее — впереди, а не позади. Смутно, слабо веря, но — веря. И когда флайер взмыл в небо и стал удаляться, Лиара ощутила, как её обняла Арлин. Они обе провожали взглядами машину, уносившую в космопорт ту, кто стояла рядом с Джоном все эти месяцы, кто знала его, Джона Шепарда, как никто.

— Мам… — спросила Арлин, взглянув на Лиару недетским серьёзным и напряжённым взглядом. — Ты вернёшься к Джону?

Преодолевая нахлынувшее изумление и удивление, дивясь прозорливости своей старшей, Лиара смогла только кивнуть. Оказалось, что Арлин этого было вполне достаточно — она ещё крепче обняла маму и кивнула в ответ, зеркалируя понимание.

Вернувшись в каюту, Лиара села на диван и жестом пригласила Джона прилечь рядом. Он согласился и вскоре правая рука Лиары уже гладила Шепарда по голове, а левая лежала на его груди, ощущая толчки сильного сердца. Взгляды азари и человека встретились и на долгие часы соединились в неразрывную связь. Связь душ, сердец, сущностей.

Слова не были нужны — они не смогли бы передать и сотой части того, о чём говорили взгляды, касания. Рука Джона, его правая рука накрыла руку Лиары, лежавшую на груди Шепарда. Даже сквозь перчатки Лиара чувствовала тепло руки Джона. Его тепло. Тепло человека, знавшего в деталях о том, как Светлана побывала у вдовы в доме, знавшего, что Светлана полетела туда по собственной воле, по собственному выбору — он никогда бы не решился говорить с женой на такую тему и что-то рекомендовать ей. Это был выбор Светланы. Здесь она, как женщина, как мать решала гораздо больше, чем он — отец и мужчина, муж.

Он уснул у неё на коленях, уснул спокойно и тихо. Через несколько минут успокоенная, заснула и Лиара. И, как оказалось, им приснился один и тот же сон.

Ночь. Лунная тёмная ночь. Они стоят на неширокой просёлочной дороге и перед ними расступается стена леса. Далеко впереди стоит ещё одна стена деревьев, хмурых, мрачных, подёрнутых ночным туманом. Лиара протягивает руку, касается руки Джона, их руки соединяются и они делают первый шаг вперёд, к выходу на открытое пространство между двумя стенами леса.

Луна прямо перед ними, она словно манит их к себе, даёт возможность идти по дороге, сквозь лёгкую пелену тумана. Скоро, через несколько часов наступит рассвет. Мрак постепенно рассеется. Несколько шагов и они выходят из леса. Рядом с Джоном Лиаре не было страшно. Она знала, что сколько бы им ни пришлось идти к той стене леса, что чернела впереди, они дойдут. Они пройдут и этот лес насквозь и ничто и никто не остановит, не сможет остановить их двоих.

Её рука доверчиво лежит в руке Джона и Лиара понимает, что Джон всегда поможет ей. Он — рядом. Он — вместе с ней. Но она — свободна. Свободна в своём выборе и в своей жизни. Джон поймёт её правильно. Всегда поймёт.

Ранним утром она проснулась в кровати. Джона рядом не было. Откинув покрывало, Лиара встала, огляделась. На корабле было всё в порядке — никаких признаков беды, никаких признаков опасности. Обычное утро на боевом корабле.

Джона она нашла в ангаре. Он как раз проверял системы своего тяжёлого боевого скафандра, одновременно работая с новопоступившими сообщениями. Он был и остался воином. Лиара тихо подошла, встала рядом и прижалась к правому плечу Шепарда, почувствовала, как его рука накрывает её руку, лежавшую у него на плече. Взгляд Джона скользил по экранам, считывал информацию, левая рука нажимала клавиши инструментрона. Лиара наблюдала за Джоном, видела, как он отдаёт распоряжения, как реагирует на доклады. Ей важно было быть рядом с Джоном тогда, когда он работал, когда он принадлежал не только ей, но и своему экипажу, своему кораблю.

Сняв скафандр и броню, Шепард подошёл к Лиаре и обнял её за талию. Теперь уже руки азари легли поверх рук человека, а их взгляды снова встретились — Джон прижался щекой к щеке Лиары. Она понимающим взглядом смотрела на Джона и он смотрел на неё.

Слова не были нужны — она различила в этом жесте слишком многое и очень многое правильно поняла. Джон обнимал её, поддерживал, одновременно несмело и совершенно ненасильственно спрашивая о самом главном — о будущих детях. Ему не прожить столько лет, сколько сможет прожить она. Для людей дети всегда являлись почти что единственным способом продлить своё существование в веках. И сейчас Джон только спрашивал. Молча спрашивал, не голосом — мягкими касаниями, взглядом, теплом своего лица и своих рук, не допуская ни грубости, ни насилия, не настаивая на своём, предоставляя ей выбор. Соглашаясь с тем, чтобы прожить рядом с Лиарой и без детей. У него уже есть двое детей, земляне, люди. Девочка и мальчик. И он совершенно не заставляет, не принуждает Лиару к тому, чтобы она родила ему новых детей. Если она не захочет — он поймёт и согласится.

Ненадолго, совсем ненадолго он покинул её — ему, как старпому, нужно было отстоять старпомовскую вахту по кораблю. А когда он вернулся в каюту, он переоделся в обычную мягкую куртку и такие же мягкие обычные штаны, повесил формёнку в шкаф и сел рядом с Лиарой, нежно обняв её за плечи. Она коснулась рукой его щеки и их взгляды снова соединились. На несколько долгих и очень коротких для них двоих часов. Приглушённый свет в каюте, большие встроенные в стену аквариумы с пузырьками кислорода, пронизывающими толщу воды, свет индикаторных панелей, шипение приводов. Двое разумных, оставшихся наедине друг с другом говорили. Говорили тихо, почти шёпотом, Говорили о многом. Шепард внимательно слушал Лиару, изредка вставлял реплики, показывая, что понял, уловил, не пропустил ничего из того, что она уже сказала раньше мимо своего сознания и внимания.

Потом они снова расстались — служба властно призвала Джона к себе. А вечером они встретились уже в каюте Лиары. Пока она переодевалась в гардеробной в мягкое зеленовато-белое платье, Джон присел за один из её рабочих столов — она по-прежнему работала на Серого Посредника и сейчас отрабатывала общие несекретные сводки по одному из секторов новоосвоенной части Галактики. Не успев повернуться в кресле к экрану, Шепард ощутил, как Лиара оказалась у него на коленях, как обняла его и прижалась к нему всем своим гибким и сильныым телом, как успокоенно замерла, умостив голову на плече, правом плече Джона. Он обнял её, ощущая, как она закрывает глаза и тонет в ощущениях счастья, свободы, защищённости.

На Тессии они говорили. Говорили о многом уже в салоне флайера, несущего их двоих к квартире Лиары. Говорили о многом, когда ужинали.

Когда Лиара привела Джона в свой основной рабочий кабинет и остановилась, задумавшись на несколько минут перед экранами многочисленных инструментронов. Шепард подошёл к ней, склонив голову и чуть приобняв. Несколько минут тогда показались Лиаре вечностью. Она уже знала, что фрегат должен возвращаться. Бенезия с Этитой забрали дочек к себе — пусть они пока побудут у бабушек.

Уходя, Шепард обернулся, повернулся, вытянулся и отдал ей, Лиаре, воинское приветствие. Затем азари услышала шелест стартующего флайера.