Лиара и Джон. Ночь поцелуев

Волшебная ночь. Ночь, когда Лиара, сидя на коленях у Джона, целовалась с ним. Целовалась так, как никогда прежде. Целовалась, проявляя всё накопленное мастерство, все задатки, все свои возможности. Потому что рядом был Джон. Потому что она слишком долго мечтала об этом моменте, об этих минутах, когда сможет зацеловать лицо Джона, не оставив на нём ни одного незацелованного места.

И Джон позволял ей это сделать. Он только обнимал её за талию своими сильными, нежными и мягкими руками, отвечал на её поцелуи, бережно касаясь своими губами её щёк, губ, шеи, лба. Минута проходила за минутой, а они целовались.

Лиара касалась руками его щёк, а её губы напряжённо искали его губы, чтобы соединиться с ними и никогда больше не разлучаться. В её душе звучала непередаваемо прекрасная музыка и младшая Т'Сони знала — она будет звучать в её душе вечно. Потому что Джон вечно будет рядом с ней.

Эта ночь была особой. Впервые Лиара дала себе волю. Впервые она могла показать, доказать, убедить Джона столь полно в своей любви, верности, преданности. Впервые она сняла броню с души и полыхнула почти полным внутренним светом. Впервые она была уверена, убеждена в том, что Светлана поймёт её правильно, что не будет осуждать или препятствовать. Впервые Лиара чувствовала себя свободной в проявлении своих чувств и своей сути в таких масштабах.

Они целовались. И не было в Галактике силы, способной им помешать. Они оба много пережили, много прошли, многое видели, ощутили, поняли. И главное — они сохранили любовь друг к другу, пронесли её через войну, через лишения, через испытания, через бои.

Пальцы Лиары, освобождённые от перчаток, ощущали кожу Джона, чувствовали биение крови в мельчайших сосудах, напряжение мускулов. Глаза в который раз запечатлевали в душе азари всё новые и новые детали его образа, его лица. Дыхание Лиары стало прерывистым, выдавало волнение и стремление ни на минуту не прерывать эту Волну.

Джон ощущал, как она напряжена, как под его руками дрожит струной её гибкое тело, как она опирает свою руку о его руку, чтобы обнять его лицо бережно и в то же время — нежно и крепко. Он слышал и ощущал биение её сердца, любящего сердца молодой прекрасной азари, оказавшейся способной любить так, что перед светом этой совершенно реальной любви меркли и бледнели любые книжные описания, любые изыски режиссёров, драматургов и сценаристов. Лиара целовала его и, казалось, она сможет, сумеет так целовать его очень долго, почти вечность. И Шепард был убеждён, что так оно и будет. Она счастлива и рада, а это для него — самое главное.

Он целовал её лицо, видел её полуприкрытые глаза, губы, теперь уже не сжимавшиеся в линию, в две ниточки, а обретшие полноту и чувственность, ощущал её дыхание на своём лице. И дивился тому, что она скрывала в себе долгие годы, а теперь постепенно проявляла перед ним. Только перед ним одним. Дочь двух матриархов, учёный и воин, чьи заслуги признаны не только ключевыми расами Совета Галактики. Она предстала перед ним просто женщиной. Любящей женщиной, стремящейся быть любимой. Пусть не единственной, но — любимой.

Лиаре было так хорошо, что она согласилась бы умереть вот сейчас, сию минуту, только бы не прекращать эти поцелуи. Она тонула в ощущениях, в эмоциях, в чувствах и знала — эти минуты она будет вспоминать впоследствии не один и не два раза, но всегда они будут давать ей силы жить и действовать.

Ночь была тихой и спокойной. Обессиленные, Джон и Лиара уснули в объятиях друг друга, веря, что и в дальнейшем у них обоих обязательно будут такие моменты.