35. Память ангела

Отпуск — хорошее время для укрепления здоровья. Но в этот раз во время него нужно научиться многому, тому, что люди делают и осознают на протяжении многих месяцев, а то и целой жизни.

Выдался солнечный день. Небо бирюзовое — без единого облака. Тихо и спокойно. Сидела на лавочке, неспешно читая книгу. Арсений задерживался. Поэтому пока его не было, отложила книгу в сторону. И прогуливалась возле пруда. Внимательно посмотрела и заметила нескольких уток. Улыбнулась и продолжала за ними следить, раньше они плавали лишь на половине пруда, прячась в зарослях рогоза. Теперь же они чуть осмелели. Каждый раз их траектория менялась, и можно было подумать, что они, словно художник, рисуют на глади пруда причудливые узоры, переплетая их. Меня это искренне заинтересовало, и я, как наивный ребёнок, наблюдала за ними. Не заметив, что Арсений с улыбкой смотрит на меня, скрестив руки на груди.

— Привет, извини, что заставил ждать тебя. Надеюсь, ты готова на мои авантюры. Игра началась, и первые ходы за мной. Но для начала ответь на мой вопрос, что ты чувствуешь, когда я рядом?

— Когда ты появляешься чувствую лишь промозглый холод, почему так?

Арсений перестал улыбаться и одарил меня пристальным взглядом:

— Обязательно тебе расскажу, но не сейчас и не здесь. Продолжай, у тебя ведь есть, что еще сказать. Я тебя слушаю.

— Ты чувствуешь вину, — спокойно проговорила я, стараясь не смотреть в его холодные глаза.

— Ты права, Леся. Не смог помочь ей, и не знаю, что с ней сейчас. У тебя есть заветные желания?

Мои губы тронула светлая улыбка и кивнула. Арсений подошёл ко мне и посмотрел внимательно. Холод окутал меня, почувствовала дрожь в теле, стало тихо, слышала, как застучали зубы. Обхватила себя руками, чтобы согреться. Арсений стоял и молчал.

— Я хочу увидеть её, — спокойно произнес он, в его голосе первый раз читались чувства. Он поднял взгляд, полный горечи.

— Почему до сих пор не навестил ее?

Арсений отошел в сторону. Нависла тягостная тишина.

— Я не могу этого сделать. Наша память устроена так: воспоминания из жизни человека стираются.

— Но ты же помнишь, каким был при жизни?

— Я помню только те, события, которые привели меня сюда, остальное, словно туман. А с моей подопечной я был знаком еще и при жизни. Эта малютка согрела мое сердце..., — голос Арсения был надрывным, а сам он был точно, как натянутая струна.