Вернуть весну / Kartusha

Нежно голубые всполохи и тишина. Смертельный холод, не знающий пощады. Арсу скован, стиснут, заморожен. Ресницы даже во льду покрыты пушистым инеем.

Он не был мёртв, лишь кружился белесым свечением вокруг своего застывшего тела. Боги способны жить вечно, но важна ипостась. Его нынешняя — слабый призрачный сгусток. Остаточная магия сплетала энергетический саван. Но бог не мог ею воспользоваться.

Однажды до Арсу долетели тихие слова, полные отчаяния и страдания. Неужели, призвали? Считал, что давно предан забвению.

— Милое дитя, к тебе доберётся лишь мой дух.

Далее последовала ослепляющая вспышка, и бога замутило от обилия света, красок, запахов и звуков. Пока он приходил в себя и восполнял магические силы, юная зеленовласая фея в золотистом платье тревожно шелестела прозрачными крылышками.

Бог усмехнулся — его воплотили в божью коровку. Как символично. Потряс лапками, прожужжал крыльями. Забавно.

— Арсу, — нетерпеливо прозвенела фея, вздёрнув острый носик. — Помоги мне вернуть весну.

Бог опрокинулся от неожиданности на спинку и замер.

— Ты думаешь это подвластно ничтожной божьей коровке?

Фея смутилась, но не отступила.

— О твоей мощи сложены древние легенды. Только ты сумеешь помочь.

Она осторожно подхватила Арсу изящными пальчиками и положила на тёплую ладонь. Как же долго он был лишён тепла! Сразу устроился поудобнее и разнежился, настроение запорхало бабочками.

— Моя мощь запечатана с телом во льду. Тут я использую лишь крупицы магии, к тому же, соразмерно новой оболочке.

Зеленовласка понурилась:

— Я ошиблась? Мне нужно было вместить тебя в тело свирепого волка?

Арсу передёрнуло:

— Ну, уж нет. Блохи бы замучили. А кто-нибудь, просто б пристрелил. Зачем тебе весна?

Фея опустилась на гигантский цветок Роза-дара и прошептала:

— Утеряла сапожок времени. Если лето закончится, я умру. Весной бы я сплела новый сапожок из рубинового Звездощура. Он распускается только раз в году.

Бог задумчиво поскрёб лапкой ладошку феи. Внезапно Роза-дар содрогнулся, и на него рухнула огромная волосатая лапа, схватила взвизгнувшую малышку и исчезла. Арсу же отбросило под пышный олеандр.

Какая досада. Только призвали, а новые обстоятельства обрекали на постылое возвращение в ледяную утробу. Если только не найти способ извлечь тело.

Юное создание похитил тролль. Значит, в запасе имелось несколько дней. Ведь он будет держать пленницу в клетке, рассказывать байки и петь гнусные песни. Потом, конечно, соберётся приготовить из феи обед. Тут-то было необходимо подоспеть.

Жаль, что божьи коровки не способны развивать необходимую сверхскорость.

— Чтобы пробудить уснувшую мощь и освободить себя, придётся расколоть лёд, — решил бог.

На излюбленном солнцем пригорочке дремал изумрудный змей. Его мудрость дошла до той крайности, что стала обузой и мешала размеренному течению змеиной жизни.

Змей улавливал магические проявления, находясь даже в глубоком сне.

Арсу запищал от удивления, когда взметнулась чешуйчатая молния и заточила его в пасть.

Слабые чары не сработали, божья коровка напрасно билась о ядовитые зубы нахала.

— Бог-букашка, аха-ха, — змей умел общаться мысленно.

— Ты просто не знаешь моей настоящей силы! — разъярился Арсу и снова ударился о зубы.

Змей зашипел и предостерёг:

— Будешь так делать, проглочу и забуду!

— Лучше бы помог освободить моё тело!

Арсу рассказал о случившемся с феей.

Змей тяжело вздохнул:

— Как же мне надоело думать и вникать, хочу просто наслаждаться летом и солнцем.

Ослепи моей чешуйкой солнце, и оно растопит льды.

Сколько веков Арсу прожил, сколько всего повидал, а о подобном не слыхал.

— Правда, поможет?

— Как ты меня замучил! Уйди! — змей выплюнул божью коровку и чуть не пришиб запущенной вслед изумрудной чешуйкой.

Как Арсу волок эту чешуйку во льды, можно было слагать легенды. А она, и правда, могла впитывать свет, ещё и жглась. Если тролль не слопал фею, то бог должен был успеть вернуть свою любимую ипостась.

Крупицы магии божьей коровки усилили поглощение света чешуйкой, и она сама засветилась, как маленькое солнце. Льды растрескались и потекли.

— Так это и есть весна, — изумился Арсу, заметив на вынырнувшем островке набравший цвет Звездощур. Откуда-то развели трели птицы, вылезли звери.

Оживший бог сидел на поляне, привыкал к своему родному телу и посмеивался. Ещё никогда он не плёл сапог для фей.