Глава 5

Глава 5

Sea-king's daughter from over the sea,

Alexandra!

Saxon and Norman and Dane are we,

But all of us Danes in our welcome of thee,

Alexandra!

(Lord Alfred Tennyson)[1]

Сразу после Рождества принцессу Александру провожали в Англию. Её свадьба с наследником Британского престола была назначена на март будущего, тысяча восемьсот шестьдесят третьего года, но весенняя навигация по Северному морю обещала мало приятного и много опасного, поэтому королева Виктория прислала за будущей невесткой корабль ещё зимой.

Накануне отъезда Аликс и Минни сидели вместе в спальне, которую они делили, и думали о будущем. Александра была полна радужных надежд: Берти был красивым, она любила его или во всяком случае считала, что любит. Даже могущественная королева, которую побаивалась вся Европа, не пугала принцессу: на свадьбу она собиралась подарить сыну дворец, где они с молодой женой смогут жить самостоятельно. Королева ещё достаточно молода, ей нет и пятидесяти, поэтому дай ей Бог ещё долгих лет, а они с Берти будут жить в тихом небольшом дворце где-нибудь на природе, растить детей и чувствовать себя абсолютно счастливыми. А потом когда-нибудь уже взойдут на престол, но не сейчас ещё. На престол торопиться вообще не стоит: вон в Греции, например, всего месяц назад свергли короля Оттона I, тиранившего страну без малого тридцать лет. За что? Таким ли уж он был деспотом? Аликс, её братья и сёстры видели его всего один или два раза, и то давно (он был женат на их дальней родственнице) и на них он произвёл самое благоприятное впечатление. Но ведь можно быть хорошим человеком и при этом плохим правителем? Но с другой стороны, почему тогда вольнолюбивый греческий народ терпел целых три десятилетия? И главный вопрос для жены наследника любого престола: как быть, как вести себя, чтобы тебя любили? Александра поинтересовалась у сестры, что та думает по этому поводу. Дагмар ответила, как всегда, прямолинейно:

— Да просто будь собой, какая ты есть. Тебя невозможно не полюбить.

Аликс засмеялась, обняла сестру. Они с самого детства не разлей вода, однажды даже придумали, что будут одинаково одеваться, и с тех пор следовали этой традиции; и обеим будет грустно друг без друга. Родители и Фредди тоже отправлялись в Англию, остальные дети оставались на попечении многочисленных гувернанток и опекунов.

— Смотри, я тебя за старшую оставляю! — смеялась Аликс, в шутку грозя Минни пальцем. — Не подведи!

— Вилли за старшего! — возразила Дагмар. — Почти на два года старше меня.

— Вилли, может быть, скоро в Грецию отправится. Ты же знаешь, что говорит греческое правительство.

— Знаю. Но ведь ещё не было всенародного голосования. Ты думаешь, у него много шансов?

— А почему нет? Чем тебе не нравится наш Вилли? — Александра весело искоса глянула на сестру.

— Ну хотя бы тем, что ему нет ещё и семнадцати. Рано ещё в этом возрасте на престол, тем более, в незнакомую страну. А в нашей бы справился, даже не сомневаюсь, но у нас есть папа и Фредди, да и дедушке дай Бог ещё долгих лет.

Речь шла о том, что, свергнув Оттона I, греческое правительство, тем не менее, не захотело отказываться от монархического строя и раздумывало, кого из европейских принцев пригласить на свой престол. Первой и самой желанной кандидатурой был принц Альфред, младший брат принца Уэльского, жениха Александры, но его мать, королева Виктория, уловила в этом тонкий намёк на то, что следом за английским принцем греки потребуют обратно Ионические острова, аж с начала века находящиеся под протекторатом Великобритании, а королева не намерена была делиться ни дюймом своей территории. Хотя на первом всенародном голосовании за Альфреда было отдано 95 процентов голосов, королева была непреклонна. Греческое правительство отправилось искать другую кандидатуру, и всерьёз рассматривало Датского принца Вильгельма как одного из претендентов. Следующее голосование должно было состояться весной, почти одновременно со свадьбой Аликс и Берти, а это означало, что у Вилли были все шансы оказаться на греческом престоле уже на будущий год.

— Как интересно! — восхитилась Минни, как будто эта мысль только сейчас пришла ей в голову, — Фредди после папы станет королём у нас в Дании, ты будешь королевой Англии, а Вилли вступит на престол Греции. Три монарха в семье будет — разве не здорово?

— Здорово, — согласилась Аликс спокойно. — А ты, Минни? Ты хочешь стать королевой?

— Хочу, — весело отозвалась Минни, хотя вообще-то отнюдь не была амбициозной. — Я хочу, чтобы за мной приехал принц из какой-нибудь сказочной, но существующей страны, и увёз меня с собой. Если он при этом будет наследным, не откажусь. Главное, чтобы красивый и не зануда — мне ведь с ним всю жизнь жить придётся! — Подвижное лицо принцессы Дагмар очень быстро стало из счастливого серьёзным. Она помолчала немного, потом договорила совсем взрослым тоном:

— Но это как мама с папой решат.

— Ну ты же знаешь, что мама с папой обязательно спросят твоего мнения, — откликнулась Аликс ласково, а про себя подумала: «Какой же она ещё, всё-таки, ребёнок!» — А что касается сказочной страны… Россия не подойдёт?

— Россия? — Минни аж зажмурилась при этом слове. Она прекрасно знала, где это находится на карте, но что это такое, представляла себе весьма смутно. Воображение нарисовало ей огромную снежную страну со сверкающими своим великолепием дворцами, почему-то почти мавританскими, с румяными весёлыми людьми — и надо всем этим, в недосягаемой раззолоченой высоте — Император Александр. Она знала по портретам его и Императрицу и имела некоторые представления о наследнике. Вспомнила, как впервые увидела фотографию Цесаревича. Подумала, каким счастливым должен быть этот мальчик, раз он наследник такой большой и хорошей страны.

— Ну что ты, Аликс! Смеёшься? Россия — это… это слишком сказочно.

— И ничего не слишком! — Александра снова засмеялась своим мелодичным смехом, но немного низковатого тембра для её возраста. — Наследнику нынче девятнадцать лет, и говорят, что Их Величества уже ищут ему невесту в европейских королевских домах.

— Аликс, прекрати надо мной смеяться! Мало ли в Европе принцесс брачного возраста для такого красавца!

— Очень много, — кивнула Александра, а потом продолжала, как бы нарочно дразня сестру, — Все худые, бледные и глупые. Не чета нашей Минни! И потом, сознайся, ведь ты в него влюблена!

Для Минни эта мысль явилась полным откровением. Она ещё вообще не думала на такие темы. Она в удивлении вытаращилась на старшую сестру, а потом ответила всё в том же тоне, но твёрдо, как будто не терпела возражений:

— Я влюблена в того прекрасного принца из сказочной страны, который приедет за мной. И точка.

В порту, провожая сестру, Минни не плакала: слишком красивое будущее рисовала она для Аликс. Её только огорчало, что она не сможет побывать у сестры на свадьбе, хотя очень хотелось. Но родители и сама Александра обещали непременно прислать фотографии. « — И много чудесных лондонских подарков к Пасхе!» — добавила Аликс шёпотом, поцеловав на прощание сестру и уже садясь на корабль. Потом повторила своё напутствие:

— Вы с Вилли за старших остаётесь!

— Да-да, — кивнула Дагмар, и слёзы на одну секунду всё-таки показались на её красивых тёмных глазах. Она усилием воли втянула их обратно и продолжала улыбаться, искренне радуясь предстоящему счастью сестры.

Плавание по Северному морю в это время года действительно было не из приятных, и всю дорогу Аликс страдала морской болезнью. Несмотря на не очень большое расстояние, из-за штормов плыли ужасно долго. Пароход «Виктория и Альберт II» причалил к английскому берегу в порту Грейвзенд 7 марта 1863 года. Несмотря на то, что положенный годичный срок траура уже прошёл, королева Виктория и вся страна продолжали оплакивать безвременную кончину принца-консорта, поэтому свадьба должна была состояться не в Лондоне, а в загородной королевской резиденции в Виндзоре в присутствии только самых близких родственников с обеих сторон.

В порту Грейвзенд королева встретила Александру благосклонно, жених был очарован. В этот момент он готов был поверить, что сможет полюбить эту красивую и энергичную девушку, которую властная мать выбрала ему в жёны почти против его воли. То есть, не то чтобы совсем против, он и сам с радостью женился бы на ней, но только лет через пять-шесть, не раньше. А сейчас ему только двадцать два и ещё так хочется жить. Одно дело, вести жизнь бонвивана, знать, что для тебя всегда нараспашку двери всех пабов Лондона и самые элитные куртизанки готовы пасть к твоим ногам (Берти и сам не отказывался от такого вида удовольствий и до своей официальной помолвки крутил нешуточный роман с одной из подобных дам). И совсем иное — семья, пусть даже рядом с тобой самая прекрасная и достойная женщина. Но сейчас, глядя на эту обаятельную девушку в простом дорожном платье и широкополой шляпе, которая всего через три дня станет его женой, он был почти счастлив.

О ликовании простого народа, встречавшего в порту свою будущую королеву, и говорить не стоит, потому что не найдётся достаточных слов. Толпа выкрикивала приветствия и бросала под ноги Аликс цветы. Потом вдруг всё смолкло, и почтенный Лорд Альфред Теннисон, выступив из толпы, прочёл оду собственного сочинения, которая называлась «Приветствие Александре» и была написана специально к этому дню. Аликс была названа в ней дочерью морского короля и, как подчёркивал поэт, в британцах тоже течёт датская кровь, поэтому принцесса непременно станет им родной. Александра, прекрасно понимавшая по-английски, была растрогана до слёз как одой, так и выражением народной любви. В этот момент она впервые почувствовала себя по-настоящему красивой и величественной. Ей захотелось стать королевой. Нет-нет, конечно же, God save the Queen[2], как говорят англичане, но когда-нибудь лет через двадцать-тридцать они — Альберт Эдвард и Александра — станут повелителями этой прекрасной и гостеприимной страны, и она, Аликс, которая ещё помнила те годы, когда её отец не был наследным принцем и жили они совсем скромно, станет настоящей королевой, образцом и предметом обожания своих подданных. Вместе с этим симпатичным и явно довольным собой мальчиком — Бог весть, каким станет он тогда. А пока он стоит, щурясь на мартовское солнце, и улыбается невесте своей лучезарной юношеской улыбкой. И сердце готово вылететь из груди от счастья.