Глава 50. Приманка

Бейз проснулся задолго до рассвета. Бок продолжал ныть; похоже, рана серьёзнее, чем ему казалось.

За полдюжины дней, проведённых в комнате, ему не дали даже подняться с постели. Тромвал сказал только один раз: «Если хочешь уйти на своих двоих через шесть дней — лежи и старайся не шевелиться». И он лежал. А ещё, по словам Тромвала, перед этим он провалялся три дня без сознания.

Спина затекла, мышцы одеревенели. Бейз ощущал себя едва ли не хуже, чем когда провёл восемь дней в плену, на стуле. Тут его тоже кормили с ложечки. Да и сходить по нужде не удавалось; за ним убирала сиделка.

Тромвал навещал раз в день, до рассвета. Приносил мази и обрабатывал рану. Запах являлся ещё один испытанием. От него кружилась голова и к горлу подкатывала тошнота, но Бейз не спорил. Если бы не помощь Тромвала, его бы убили ещё в первый раз, и он доверял другу безоговорочно.

Когда дверь распахнулась, Бейз чуть повернул голову (единственное движение, которое ему разрешали), и увидел Тромвала. Тот был в своём обычном наряде: белые штаны и рубашка, безупречно чистые и аккуратные. И где он успевает привести себя в порядок, в его-то тесном домике? С белыми волосами в придачу он походил на призрака.

В армии его частенько задирали из-за внешнего вида. Однажды Бейз увидел, как Тромвал вышел из себя, первый и единственный раз за всё время знакомства, и хорошенько отделал троих наглецов, упомянувших в насмешках его семью. Одного даже отправили домой, служить он больше не мог. А Тромвал сам написал на себя доклад, в котором всё подробно изложил. Наказали его весьма условно — ещё больше нагрузили бумажной работой.

— Мы ведь не на службе. Мог бы одеться…неприметнее, что ли, — сказал Бейз. Говорить ему тоже не запретили. Но единственная служанка была немногословной, и поговорить удавалось только со старым другом.

— Сегодня день твоей выписки. — Тромвал подошёл, откинул одеяло и принялся аккуратно снимать повязку вокруг рёбер и живота. — Как и обещал, шесть дней прошли, теперь можешь снова уходить и искать новые приключения, если тебе ещё не надоело.

— Какой ещё выписки? У меня там всё огнём горит.

— Оно и понятно.

Тромвал снял последний виток ткани. На месте колотой раны оказался крохотный шрам. Бейз поёрзал на кровати влево-вправо. Ничего. Покалывание в области живота никуда не делось, но движению оно не мешало.

— Я точно только девять дней пролежал? Я думал у меня там всё внутри искромсано, так болело.

— Ещё бы оно не болело.

Тромвал показал обратную сторону повязки. Присмотревшись, Бейз увидел сотни крошечных иголок, зашитых внутри.

— И ты меня этим обмотал!? — Он попробовал привстать с кровати, но мышцы едва повиновались. — Проклятье, кто придумал такой режим? Столько дней проваляться без движения. Я же теперь и ходить не смогу толком.

— Радуйся, что вообще жив остался. — Тромвал поднялся, открыл ящик стола, стоящего неподалёку, аккуратно свернул ткань и спрятал внутрь. — Лезвие прошло как раз под рёбрами, задело кишечник и почку. Ты потерял много крови, пока шёл сюда. Если бы не эта повязка и мази, мы бы сейчас не разговаривали.

— Даже так. — Бейз прислушался к ощущениям. Отделить покалывание после повязки от настоящей боли не получалось, но чувствовал он себя определённо неплохо. Взгляд переместился на ящик, куда Тромвал убрал повязку. — Её сделали силт ло?

— Почти наверняка. Мы её у них позаимствовали. — Тромвал сел за стол и наблюдал за Бейзом. Тот начал проделывать нехитрые упражнения руками, разгоняя кровь по организму.

— Мы? Это кто?

— Мы — это мы. Тебе знать не обязательно. Уже думал, как поступишь дальше?

— Конечно. Чем ещё заниматься, валяясь целыми днями в постели. — Бейз потянулся и взялся растирать ноги. Пользы подобное действо приносило мало, но надо же с чего-то начинать. Он с удивлением отметил, что никакой боли за наклоном не последовало. Над повязкой определённо поработали силт ло. — В городе мне покоя не дадут. Сбережения на чёрный день украли. Наймусь к какому-нибудь торговцу охранником и уберусь отсюда подальше.

— Тоже неплохо.

— Тоже?

— У меня есть другое предложение.

— Кто бы сомневался, — буркнул Бейз. Как бы он не доверял другу, привычная подозрительность никуда не делась. — У тебя опять целая куча планов на мой счёт.

— Не совсем, план всего один. Я хотел предложить тебе убежище и работу. Самый лучший вариант для отошедшего от дел солдата. Ты занимался раньше виноградниками?

— Да, когда-то было дело. — Бейз одарил Тромвала хмурым взглядом. — О какой работе идёт речь? Ходить по полю, согнувшись в три погибели, и обрывать веточки я не пойду.

— Нет, ты не о том подумал. Я предлагаю приличную должность в одном поместье. За ним раньше приглядывал я, но сейчас много дел в городе. Сможешь отдохнуть, набраться сил.

— Приглядывал? У тебя собственное поместье, а ты сидишь тут?

— Я сижу там, где полезно моим нанимателям.

— Ага, и меня хочешь спровадить туда, потому что это полезно твоим нанимателям, я прав?

— Ну, не обязательно всё выставлять в таком свете.

Тромвал достал из другого ящика стола бумагу и протянул Бейзу. Тот взял её и прочитал:

«Податель сего документа вступает во владение поместьем «Три короля» и может распоряжаться им по своему усмотрению». Ниже стояла странного вида печать и подпись. Бейз перевёл недоуменный взгляд на Тромвала.

— И как это понимать?

— Как хочешь. Я предлагаю тебе стать владельцем замечательного особняка с налаженным производством вина. Единственное условие — ты ежемесячно присылаешь часть доходов. А ещё никому не можешь передать его без моего согласия.

— А если я откажусь отправлять золото?

— Ты же не настолько глуп. — Тромвал позволил себе намёк на улыбку. — Ты сам пришёл ко мне за помощью, уже во второй раз. Так не отказывайся от неё.

— В прошлый раз за эту помощь ты отправил меня в деревню, не объяснив ничего. Теперь предлагаешь мне поместье и снова отказываешься объяснять что-либо.

— В прошлый раз за простую поездку ты получил плату золотом. Сейчас получишь в своё распоряжение роскошный особняк с налаженным производством вина, далеко не самого худшего, замечу, и прилегающие земли с двумя условиями — никому его не передавать и высылать часть доходов. Что тебя не устраивает?

— Я тебя слишком хорошо знаю, Тромвал. Ты не делаешь простых подарков, там всегда двойное дно. И я хочу знать, в чём подвох.

— Ты помнишь меня по службе, но минуло двадцать лет. Сейчас я просто собираю слухи.

— Можешь убеждать в этом своих загадочных нанимателей, но не меня.

— Значит, ты мне не веришь. Как угодно. — Тромвал поднялся, стряхивая невидимые пылинки с белоснежной рубашки. — Твою одежду я выбросил, кровь и дыра в боку её не украшала. Новую принесут вместе с завтраком. Оставайся здесь сколько захочешь. Как будешь уходить оставь бумагу в верхнем ящике стола. Если всё же передумаешь, спроси у Кетана, трактирщика, как попасть в поместье, он всё объяснит и даст лошадь.

Бейз остался один. Он лежал в кровати, перечитывая бумагу снова и снова, но ничего не прояснилось.

Укромный уголок вдали от города, где его не станут искать. Собственный дом, слуги, возможно, даже лес, где можно поохотиться. Тут Тромвал прав, это предел мечтаний любого, не говоря уже об отставном солдате. Тем более, сейчас в кармане не найдётся даже медяка. Но всё же зная Тромвала…

Бейз потянулся ко лбу и провёл пальцами по пяти шрамам. Тогда его едва не убили. И, судя по второй попытке, продолжают искать. Ему необходимо сбежать или спрятаться. Но для второго нужно золото, как и для первого.

Бейз понял, что уже принял предложение. Изменился Тромвал или нет, просто хочет помочь или строит планы на его счёт, согласиться стоит, так или иначе. В первом случае удастся насладиться прелестями богатства, а во втором…вот когда ситуация прояснится, тогда будет видно.

Сова проснулся, когда солнце успело высоко взобраться по небу. Вчерашняя беготня всё же вымотала его, по большей части морально.

— Завтрак ещё не объявили? — спросил он у Гепарда. Тот лежал на спине с открытыми глазами и разглядывал потолок.

— Нет, и не объявят. Наш мудрый правитель решил устроить набор добровольцев и пошёл лично следить за процессом. Я слышал, вернулись разведчики. Армия прибудет к вечеру. Около двух тысяч человек. Мне казалось, город оценят дороже.

— А зачем отправлять больше? — Сова прикрыл глаза и вслушался в окружение. Надо же, почти все разошлись. — Солдат хватит, чтобы перекрыть выходы и взять город измором. Можно разбить на группы и начать штурм с нескольких сторон одновременно. В городе не наберётся людей для обороны нескольких точек. А можно и вовсе напасть всем скопом, и даже тогда победить. Меркар выставит от силы триста человек. Не подготовленных, не обученных, трусливых и без нормальной экипировки. Двух тысяч вполне хватит.

— Как думаешь, поверят в наш уход?

— У нас нет причин задерживаться. Мы бы ещё вчера покинули город, не вмешайся монета. Дари и Сентиль ушли?

— Да, заходили за плащами. Я отдал монету Сентилю.

— Вот и хорошо. Думаю, не стоит покидать дом, на всякий случай. И надо бы поесть. С твоими вил нельзя идти в бой голодными. Как это ты сам не пошёл искать завтрак?

— Что-то не хочется есть.

— Мало ли чего тебе не хочется. Пошли.

Гепард нехотя поднялся и поплёлся за близнецом. Коридоры встретили их тишиной. Слуги покинули дом, Сова слышал только двоих стражников на входе и кого-то на кухне. Там оказался поварёнок, мальчишка младше Сентиля. Его оставили следить, чтобы гости не голодали. Там же нашёлся и завтрак, уже остывший.

Сова неодобрительно поглядывал на хмурую физиономию близнеца, и решил вернуть ему прежнее расположение духа. Он потащил Гепарда в тронный зал. Просторная комната как нельзя лучше подходила для тренировок. В последнее время они забросили их, но сейчас настал подходящий момент. Заодно разомнутся перед битвой. Правила боя всегда были одинаковые — проигрывает тот, кто первый воспользуется вил, неважно каким.

Близнецы обнажили радужные мечи, и комнату наполнил тихий звон алтира.

— Не надоело с кислой рожей ходить? — спросил Сова.

Он попытался расшевелить Гепарда, дразня и открываясь для контратак. Благодаря одинаковым телам в их поединках решал опыт, а имея за плечами несколько тысячелетний, пусть и лишь несколько сотен из них в теле человека, недостатка в нём не было.

— Она не кислая. — Гепард вяло отбивался, обращая на выпады близнеца не больше внимания, чем на завывание ветра за окном. Тело двигалось на рефлексах, привитых во время прошлого призыва.

— И какие же мысли вызвали эту не кислую рожу? — Сова предпринял ещё одну попытку, откровенно раскрываясь, но Гепард не воспользовался и ей.

— Ты и сам знаешь.

— Опять прошлое. Лучше думай о настоящем. Например, о том, как будем встречать это двухтысячное войско.

Он с удовлетворением отметил, как дрогнуло лицо близнеца.

— Нечего тут думать. Последуем очередному твоему плану из одних «если».

— Каких ещё «если»? — деланно оскорбился Сова. — Он продуман от и до.

— Да взять хотя бы, если нападут вечером, а не станут ждать до утра. — Гепард раздражённо отмахнулся от очередного выпада и ударил в ответ.

— Не нападут. Солдаты устали после долгого перехода, один день роли для них не сыграет. Они дадут время всем желающим оборонять город собраться на стенах, чтобы потом не пришлось отлавливать поодиночке.

Сова коротко хмыкнул, когда глаза Гепарда на миг вернулись к реальности и проследили за движением его клинка, прежде чем парировать.

— Разобьют лагерь, хорошенько выспятся и отдохнут. При штурме солнце поможет им, будет светить нам в глаза. С таким численным преимуществом можно не спешить. Мы же всего лишь кучка бандитов, не более. Ни один разумный генерал не пожелает терять людей понапрасну. А если попадётся не разумный — он лишится всех преимуществ, солдаты будут усталые, и у нас появится шанс победить без всякого плана.

Сова продолжил наседать, вынуждая Гепарда всё чаще и чаще отвлекаться от своих мыслей на поединок.

— Меня больше беспокоит другое. На путь от Террады до Визистока ушло около месяца. Чтобы успеть к этому времени им пришлось выступить сразу после нашего ухода. Они либо знали, чем всё закончится, либо имеют сильных силт ло.

Сова нарочно подталкивал близнеца к мысли, продолжая наступать.

— И это ещё один минус твоего гениального плана, — проглотил наживку Гепард. — Если там есть силт ло, они всё узнают и замысел провалится.

— Я тебе уже говорил — предлагай свой план, если не устраивает мой.

— Какой ещё план. — Гепард отмахнулся от радужного меча и сам перешёл в атаку. — Не собираюсь я ничего придумывать.

— Ты же сказал, что мой тебя не устраивает, построен на одних «если». — Сова ушёл в оборону. Отбиваясь одной рукой, вторую он положил на кинжал на поясе.

— Я не говорил, что мне не нравится твой план.

— То есть, он тебе нравится?

— Слушай…

Сова выхватил кинжал и попытался достать им левый, не защищённый бок Гепарда. Тот отреагировал мгновенно. Пелена с глаз спала, скорость движений возросла в десятки раз. Кинжал оказался выбит из рук и со звоном покатился по полу. Сова ощутил дуновение ветерка от свистнувшего у шеи острия.

— Ну вот, — ухмыльнулся он, отправляясь за кинжалом. — Ты проиграл.

— Ты сжульничал.

— В уговоре о кинжалах ни слова. Только о том, кто первый воспользуется вил.

— Ладно, можешь гордиться собой, ты победил.

Гепард вогнал меч в ножны и отправился обратно в комнату. Сова молча проводил близнеца взглядом. Нет, слишком глубоко засело чувство вины. И даже вил зрения, на который близнец возлагал такие надежды, не поможет, если не пожелать самому избавиться от него. Это Сова хорошо знал по собственному опыту. Порой прошлое настигает, даже спустя тысячи лет.

До вечера Гепард просидел в комнате. Сова ещё походил по дому, но вскоре присоединился к нему. Несколько раз совершался поход на кухню; поварёнок готовил вполне сносно.

Когда солнце скрылось за горами, заглянул Меркар, раздобывший где-то солдатскую форму. В ней он смотрелся куда лучше, чем в шутовском наряде короля.

— Показалась армия, — объявил он. — Лагерь разбили на холмах, атаковать не собираются. Ставят палатки, разводят костры.

Сова удовлетворённо кивнул.

— Хорошо, значит, придерживаемся плана. Собери людей у входа, мы скоро спустимся. — Меркар кивнул и развернулся к двери. — В форме ты выглядишь куда лучше, — добавил Сова. — Советую тебе всерьёз задуматься над тем, чтобы сделать её официальным облачением короля.

— В ней я провёл десять лет, — сказал Меркар, задержавшись у выхода, — и надел только потому, что завтрашний день может стать последним. Умирать в том цветастом наряде мне не хочется.

— Не я один сомневаюсь в твоём плане, — сказал Гепард, когда близнецы остались вдвоём.

— Можешь сомневаться сколько угодно, всё пройдёт так, как задумано, — заявил Сова. — Кстати, раз ты проиграл, тебе и произносить речь перед солдатами.

— Какая ещё речь? — буркнул Гепард. — Кому она нужна, там одни бандиты да воры.

— Можешь называть их как угодно, но произнести речь перед воинами важно для поднятия боевого духа. А боевой дух следует держать высоким, особенно когда твои солдаты — бандиты и воры. Ты ведь сам хотел защитить город, ещё до решения монеты. Неужели передумал?

— Нет. Но я вспомнил, кем для этого придётся стать.

— Ты отдал монету. Проиграл в поединке. Хотел защитить город. Очевидно же, кому произносить речь.

— Вот только не очевидно, зачем её вообще произносить. Ладно, я соглашусь, если ответишь на вопрос. Зачем она нужна? На самом деле, не надо мне сказок о боевом духе.

— Это не сказки, — посерьёзнел Сова. — Люди должны видеть, кто их ведёт. Им нужно видеть своего генерала. Мы всё изменили в городе и сбежали, пригрозив расправой в случае неповиновения. А теперь можем добиться…

— Чего? Любви? — фыркнул Гепард.

— Уважения. Это сильнее страха.

— Да-а, уважение бандитов дорогого стоит.

— Они идут на смерть. Не важно, бандиты или нет, на поле боя все равны, тебе ли не знать.

— Ладно, как скажешь. — Гепард поднялся и потянулся, разминая конечности. — Пошли, завоюем твоё уважение.

Они переоделись в чёрные одежды, скрывающие лица. Кожаный доспех остался незаметен даже под ними. На пояс перекочевали меч и пара кинжалов. На плечо закинули небольшую котомку с припасами.

В таком виде близнецы спустились на крыльцо. Перед домом их ожидали с полсотни человек. Пятьдесят шесть, если посчитать точно, что Сова и проделал. Все выглядели как их точные копии. Единственным отличием были амулеты, висевшие у некоторых поверх одежд. Неподалёку стоял Меркар с мечом у пояса.

Гепард замер на крыльце, оглядывая собравшихся и раздумывая, с чего начать. Он никогда не произносил речей. Более того, всячески избегал любой показушности. Но сейчас эти люди пойдут за ними. Большинство, конечно, из страха и жажды наживы, но найдутся и те, кто искренне верит в них. Не может же среди пятидесяти человек не быть идиотов.

— Месяц назад мы пришли в ваш город, — медленно начал Гепард, — и свергли власть. Убили, если точнее. А ещё освободили людей, которых использовали для разного, от вспахивания ферм до сцеживания в алтир. Может, мы повернули всё в лучшую сторону, а может, и нет. Но теперь у ворот стоит армия, которой это не понравилось. За все поступки приходит расплата, пришла пора платить и нам. Вы все согласились отправиться с нами добровольно. Кто считает, что раньше жилось лучше, может уходить домой.

— Не лучше, но и не хуже, — раздалось голос из толпы.

— В контракте о найме не указан пункт о сражении против армии, — добавил второй голос, вызвавший смешки.

— А ещё там не указано, что тем, кто переживёт сражение, удвоят плату, но так и будет, — сказал Гепард. Смешки сменились одобрительным гудением. — Так как, вы согласны на новый контракт?

— А может, утроят? — спросил второй голос.

— Жирно будет! — рявкнул Меркар. Среди толпы вновь раздались смешки.

— Вы будете на поле боя, когда всё закончится. — Сова выступил вперёд. — Военные трофеи перевесят любую плату.

Эта мысль пришлась всем по вкусу.

— Но для этого надо победить, — продолжил он. — Разбейтесь на две группы, мы выступаем на позиции.

Толпа загудела, засуетилась. Каждый искал товарища понадёжнее, понимая, что ждёт впереди. Тут и там раздавались подшучивания и насмешки. Не обидные, с целью приободрить себя и товарищей. Такое Гепард видел много раз. Попытки убедить себя и остальных, будто бояться нечего. Всего-то надо одержать верх над силами врага, превосходящими их почти в сорок раз. Плёвое дело.

— Похоже, хватило обещания повысить платы и трофеев им не нужно. Такая речь пропала зря, — произнёс Сова. Ехидство ощущалось в каждом слове, но Гепард предпочёл его не замечать.

— Они всего лишь наёмники. А наёмников всегда привлекало золото. — Он посмотрел на Сову и протянул руку. Тот ответил тем же. — Надеюсь, я не умру от появившейся из ниоткуда раны? Не хотелось бы пропустить такое веселье.

— А вот я бы не отказался. Так что давай, веселись. Только не забывай уговор.

Они подошли каждый к своей группе и вскоре растворились в сумерках.