Глава №23

1

В тот самый миг, когда воспоминания о прошлом другой жизни перестали застилась весь мир, Сатофай увидела комнату, в которой находилась, в новом свете. На какой-то миг всё вокруг показалось чужим, непривычным и грязным, но потом жизнь Саторай и Сатофай вернули действительность к привычному состоянию. И настоящее требовало действовать: Ройз и Кишай лежали на полу, Сайя смотрела на свою учительницу глазами полными страха, а еще не разошедшиеся по домам посетители оборачиваются на шум.

— Сайя, позаботься о них, — волшебница кивнула на лежащих юношей и мысленно поблагодарила всех богов за то, что девушка ослушалась приказа. — Отвезешь принцев к их отцу и вернешься к магистру Тренси. Этого должно хватить на дорогу. — Сатофай сняла с пояса кошель и положила на стол, подхватила свои вещи и покинула зал.

Волшебница шла по улицам городка, не обращая внимание на шарахающихся прочь прохожих. Вот остались за спиной ворота, и порыв ветра растрепал её волосы, ласковые солнечные лучи слепили не хуже слез, а до полудня оставалось совсем немного времени. Ещё меньше времени осталось на то, чтобы разобраться с воспоминаниями и решить, что делать дальше. Поэтому девушка быстрыми шагами направилась к месту встречи, где и стала ждать, глядя на небо.

Перед самым полуднем Сатофай встрепенулась и тихо подытожила свои размышления, закрывая страницу прошлого.

— Саторай погибла от проклятия своей подруги, Веселина — под колесами мотоцикла. Их место заняла я, названная Лейцем Сатофай. И вот уже три года, как мне объяснили для чего я ещё жива. Значит, буду тем, кем меня хотят видеть — знаменем для магов.

2

В тени деревьев, отстоящих на добрых три сотни шагов от стен города, почти беззаботно дремала Сатофай. Когда к ней подошли двое, она лишь чуть поморщилась сквозь сон, и отвернулась.

— Это она? Вроде говорили, что Сатофай не показывает никому ни лицо, ни волосы. — Проговорил один из пришедших с сомнением рассматривая волшебницу.

— Может это её ученица? А то молода она как-то для Главы Круга. — Вторая из пришедших присела рядом со спящей. — Да что гадать, у нас есть дело, и надо его сделать. Шветти? — девушка начала осторожно будить волшебницу.

Но когда Сатофай открыла глаза и встретилась взглядом с вновь пришедшими, гости вздрогнули и непроизвольно отступили на шаг. С бледного лица, обрамленного растрепанными волосами разных цветов, смотрели черные глаза, вместо зрачков в которых горели искры трёх цветов.

— Вы задержались. Полдень уже миновал. — Голос волшебницы отдавал сталью. — Где письма?

— Шветти, Сатофай, — и юноша, и девушка поклонились и передали пухлую пачку запечатанных конвертов. — Нам велено дождаться вашего ответа.

— Хорошо, отвечу. А пока принесите воды.

И больше не было произнесено ни слова: Сатофай сосредоточенно читала, ломала печать и снова просматривала исписанные разными почерками строки, а посланцы нервно переглядывались, держа в руках флягу с водой, которая у них была с собой. Но вот последнее из посланий оказалось на земле, и волшебница встала.

— Тэн! — бумага вспыхнула и осыпалась пеплом. — Передайте, что до затмения осталось чуть больше трёх месяцев. К этому моменту всё, о чём мы договаривались, должно быть доставлено в Западную Крепость. Каждый день задержки может оказаться роковым. Так же вот эти кристаллы необходимо доставить всем магам, которые проживают в столицах и имеют доступ к королевским дворам, — Сатофай передала тихо звякнувший сверток, который чуть ранее достала из дорожной сумки, теперь почти полностью опустевшей. — И передайте вашему хозяину, что я хочу знать, как продвигаются дела с наёмниками. Все послания для меня отправляйте в Западную Крепость, я буду ждать.

— Да, Шветти, — ответили хором посланники и, поклонившись, поспешили убраться прочь.

А волшебница вздохнула, затоптала пепел и вышла на дорогу. Ей предстояли еще дни пути впереди.

3

Зал приемов графа Лолика был щедро освещен закатным солнцем. Это огромное помещение всего каких-то два года назад поражало своей роскошью, а теперь казалось почти заброшенным. Вместо вычурных украшений стены теперь щеголяли голой каменной кладкой, а на нарядной мозаике тлело огромное черное пятно. Граф обошел по краю след от заклинания и грустно усмехнулся. Каждый раз, когда он приходил сюда, ему вспоминался тот визит, уничтоживший красоту зала.

Тогда тоже был закат, и солнечный свет так же заливал каждый уголок и золотил каждый предмет. Последний из просителей уже покинул дом, но граф наслаждался мгновениями тишины, когда высокая двухстворчатая дверь распахнулась и в зал вошла необычно одетая гостья. Она уверенно прошла по затоптанным плиткам мозаики и потребовала у хозяина дома и самого влиятельного человека края укрепить стены города и выстроить рядом крепость по принесенному ею плану. Граф Лолик рассмеялся и отказал ей. Гостья вспылила.

— Мне без разницы чего тебе будет стоить моя «просьба», мне нет дела, кто её выполнит, ты, твоя вдова или твой наследник. Но через полтора года Западная Крепость должна стоять, а через два — быть полностью обеспечена всем необходимым, — прогремели в тишине её слова, а как подтверждение угрозы на полу вспыхнула копия плана будущей крепости. — Я — Сатофай, я говорю от имени Круга. Я требую выполнить мою просьбу. А в качестве серьёзности моей угрозы, я оставлю след плана на полу этого зала, и если моя просьба не будет исполнена, то огонь разгорится и уничтожит всё в округе.

Волшебница ушла, но не прошло и недели, как к графу приехал маг лет сорока и отрекомендовался в качестве посланника Круга, которому поручили проследить за постройкой Западной Крепости.

Пока граф Лолик вспоминал события, повлекшие за собой почти что разорение, в зале воцарились сумерки, а потом и вовсе стемнело. И в темноте раздался стук распахнувшихся створок входной двери и между ними забрезжил ровный голубоватый огонёк. В свете магического светлячка показалась знакомая фигура Сатофай. Волшебница уверенно прошла через весь зал, не обращая внимания на жар от чёрных линий, и встала перед графом. Лолик вздрогнул, впервые увидев лицо девушки, а она тем временем проговорила.

— Я рада, что Вы прислушались к моим словам. У нас осталось не так много времени, скоро всё может измениться.