Глава № 2

1

После памятного бала, который оказался так внезапно сорван, прошло несколько дней. Многие участники тех событий уже успокоились и переключили свое внимание на принцессу — жену старшего сына короля. Молодая женщина скоро должна была подарить царствующей династии нового наследника или наследницу. Поэтому придворные сплетники, уставшие обсуждать, коснется ли ребенка проклятие, вернулись к толкованию различных знаков и попыткам угадать пол будущего дитятки. Но все равно нет нет, да и всплывет прошедший бал в беседе, а за ним и визит ведьмы.

Вот и в малом приемном зале короля Ремерала, куда доступ имели только члены семьи и особо приближенные люди, в этот день собрались обсудить жизненно важный вопрос пятеро человек. Сама комната больше напоминала гостиную зажиточной леди: желтые шторы на окнах, стены затянуты светло-серой тканью, деревянная мозаика покрывает пол, а из мебели, помимо изящного овального стола на восемь персон, укрытого скатертью, с комплектом удобных стульев, присутствовали несколько кресел и диванчик в углу, тумбочка на которую можно положить книги или поставить поднос и множество милых безделушек. Когда-то убранством малого приемного зала занималась молодая королева, а король в память о супруге решил ничего не менять. Вот и в этот раз правитель привычно занял свое место во главе стола, и рядом расположились его старшие сыновья и жена наследника.

Собравшиеся сначала долго молчали, никто не хотел начинать тяжелый разговор первым. Все, кроме молодой женщины, присутствовали на балу и сейчас вспоминали прошедшие события. В тот вечер, когда гостей успокоили и отправили по домам и обитатели замка разошлись отдыхать, четверо принцев обнаружили на своем левом плече по несколько языков пламени, как будто нарисованных сажей. Тогда этим проклятым меткам не придали особого значения скорей просто от усталости, но уже на следующий день ошибка стала очевидна. Стоило кому-либо из наследников обрадоваться или засмеяться, как огонь на руке давал о себе знать легким жжением. И если старшие дети не так уж и много имели поводов для счастья, ведь у них было много забот, то их младший брат проводил почти все свое время в играх и забавах. К ночи же они обнаружили, что у всех у них проклятое пламя разрослось: у старших едва заметно, у среднего добавился еще один всполох, а у младшего черный узор занял почти половину предплечья. Утром нянькам строго-настрого наказали не давать пятилетнему малышу радоваться и занять его каким-нибудь скучным делом. Но жажда счастья ребенка оказалась сильнее, и к вечеру проклятье захватило новый участок кожи. О случившемся сразу решили не рассказывать широкому кругу, но поставили в известность придворного мага и всех воспитателей маленького принца, взяв с них обещание молчать. А теперь правящую семью терзали вопросы, обсудить которые они и собрались. И вот король решился их озвучить.

— Дети мои, нас с вами коснулось страшное горе — проклятие безумной ведьмы. Старик Маэр считает, что когда пламя, зажегшееся на плечах мальчиков, распространится, оно убьет их. Мне больно это говорить, но я склонен согласиться с нашим магом. И моё сердце тревожит не только боль за вас, — Ремерал показал на своих сыновей и повернулся к снохе, — но и за судьбу ребенка. Я боюсь, что проклятие коснется и его, хоть оно и не отпечаталось на тебе, Ситиль. — Названная принцесса опустила глаза к столешнице и, пытаясь скрыть волнение, до боли сжала свое ожерелье, а отражающие солнце камни, вправленные в сетку для волос, только подчеркнули бледность женщины.

— Отец, а что Маэр сказал о возможности разрушить проклятие? — наследник приобнял свою жену, стараясь успокоить. — Ведьма же говорила что-то на подобии «разрушить моё заклятие способна вещь другого мира». Старый маг должен знать, о чем она болтала! — правильные черты лица юноши, обрамленного темными волосами, в этот момент не казались красивыми, ведь они были искаженны мукой.

— Замир, она не так сказала, я запомнил, — негромко прервал брата второй сын короля. Кишай был младше Замира всего на год, поэтому был ему не только родственником, но и самым верным другом. При этом, несмотря на разницу в возрасте, принцы были настолько похожи, что их часто путали. — Она сказала «разрушить печать моих слов и огонь моего сердца да будет в силе только что-то иного мира, в неизменном виде, не измененное нашим миром». Отец, Лаот, поправьте, если ошибаюсь.

— Так она и сказала, я тоже запомнил, — подтвердил младший из собравшихся — пятнадцатилетний тысячник, которому досталась судьба военного по его положению. Даже сейчас парень пришел в своем мундире, который надевал по поводу и без, хоть и мог не носить до тех пор, пока не дослужится до самых высоких званий. — И пока вспомнил, Маэр просил передать записку. Куда же я её положил… не тут, а, вот она. Держи, отец, она адресована тебе. Старик говорил, что в его книгах больше ничего нет, по крайней мере из того, что может существовать.

— Надеюсь, он нашел решение. Я просил его придумать, как разрушить проклятие, — король распечатал послание и быстро пробежал взглядом по неровным строчкам. — Маг пишет, что в том году в наших краях был звездопад, и некоторые из небесных камней достигли земли. Он предлагает использовать их, чтобы попытаться снять заклинание безумной Каринеллы, и напоминает, что падающие звезды издавна считались гостями из другого мира, ведь они приходят из-за неба. Старик, похоже, и в книги сказок заглянул в своих поисках.

— А это хорошая мысль! — воскликнул Замир. — И достать их можно не привлекая внимание, не сказки, а небесные камни. Крестьяне их тогда со своих полей в ближайшие кузницы перетаскали, а в лесах оставили. Можно объявить, что мы решили приобрести диковинку к себе во дворец и заплатим серебра по весу камня. Тогда за несколько дней всю округу народ обыщет и поскорей постарается к нам привести каждый найденный небесный камень.

— Да и дворяне в стороне не останутся. Если у кого хоть один есть, то в тот же день привезут в надежде упрочить свое положение, — поддержал брата Кишай.

Но стоило только всем понадеяться, что они нашли выход, как юноши вновь почувствовали знакомое жжение. Им надо было торопиться.

2

Прошло четыре дня с памятной встречи в малом приемном зале, и во дворец уже доставили не один, а целых пять камней, упавших с неба. Правда, два из них забраковали сразу, но всё равно купили. Эти камни успели побывать на наковальне местных кузнецов, а один из них был умельцем превращен в неплохой кинжал. Оригинальное оружие увидел Кишай еще до того, как доставивший диковинку подмастерье добрался до казначея, и распорядился заплатить десяток золотых сверх объявленной цены за мастерство оружейника. Но больше подобных поблажек никому не сделали.

Но все траты оказались напрасны. Когда король с сыновьями и магом после обеда собрались в кабинете Маэра и по очереди коснулись упавших звезд. Ничего не случилось. Тогда маг поискал на полках один из увесистых томов и, сверяясь с написанным в нем, провел небольшой ритуал и прочитал несколько длинных заклинаний. От его действий комнату несколько раз озаряли разноцветные вспышки, которые напугали Наура — последнего сына короля, но проклятие не исчезло. Тогда маг предпринял новую попытку, напоил принцев одним из своих эликсиров, а содержимое другого флакона вылил на небесный камень и провел другой ритуал… но все старания оказались тщетными.

К ужину они спускались в самом мрачном расположении духа, ведь единственный выход, на который они надеялись, оказался тупиком, а проклятие уже показывало свои всполохи из-под манжеты и из-за воротника Наура. Когда Ремерал с сыновьями вошли в зал, в котором около накрытого стола их ожидали Ситиль и придворные, приглашенные к трапезе, то принцесса прочитала на их лицах всё о случившейся неудаче сразу и полностью. Она отвела взгляд, не решаясь встретиться глазами с мужем и лишилась чувств.

3

Попытка избавиться от проклятия, которую предприняли не сообщая всему двору о своих намерениях, сослужила королевскому дому плохую службу. От переживаний о муже и будущем ребенке тяжело заболела Ситиль, но лекари не сомневались в том, что она поправится, и лечили её многочисленными отварами трав. Но недуг принцессы дал повод новой волне сплетен. Хоть шептуны и замолкали в присутствии царствующих особ и их особо приближенных, их настороженные взгляды выдавали все их опасения целиком и полностью.

И самые мрачные прогнозы завистников и злых и праздных языков, радующихся возможности обсудить чужое горе, сбылись. У престолонаследника родился сын, на плече которого темнела метка проклятия. Да и пятилетний Наур отказывался понимать, почему ему запрещают радоваться, и назло воспитателям шалил и смеялся целыми днями.

Проклятие младшего из детей Ремерала жадно поедало каждую улыбку ребенка и разрасталось. И вот, угольное пламя показывало свои языки на лице принца и спускалось к самым щиколоткам, а его родные терялись, не зная как правильно поступить — они не хотели портить последние дни и часы ребенка наказанием, но при этом чувствовали, как утекает время. И вот на двадцатый день проклятья у короля стало на одного сына меньше.

О смерти брата старшие принцы узнали до того, как няньки добежали до замка из прилегающего к нему парка, где в тот момент играл ребенок. Замир, Кишай и Лаот в тот момент, когда проклятие забрало Наура испытали сильную боль в пораженных руках и на три дня провалились в беспамятство. И единственное, чем могли помочь лекари и старый маг, это пытаться сбить жар, и то безуспешно.

4

В малом приемном зале в этот день собралось только трое человек. Король со старшими сыновьями, только вставшими после болезни как раз к похоронам брата, сидели в креслах и не хотели говорить, потому что не могли придумать решения, потому что скорбели о Науре так же, как пять лет назад скорбели о матери. Но что-то делать все же было нужно, поэтому, почтив молчанием память навсегда ушедших, они приступили к тяжелому разговору. В этот раз они не позвали к себе ни Лаота, ни Ситиль, ни Маэра, взяв весь груз ответственности на себя.

Разговор, начавшийся около полудня, несколько раз прерывался, когда слуги, стараясь не шуметь, приносили еду и напитки, к которым спорящие практически не притрагивались, а потом, когда стемнело, старый лакей сменял несколько раз свечи.

— Отец, это последнее, что нам осталось. Завтра ты изгонишь меня, запретив возвращаться до того момента, пока ты не объявишь мне прощение. Повод для изгнания придумаем. В этом статусе у меня будут развязаны руки и я смогу свободно посещать любое королевство в своих поисках того, что или кто сможет снять проклятие. Лаота отправлять с таким заданием нельзя — он нужен в армии и он должен потом стать главным военачальником. Да и мал он еще, совсем недавно ребенком был. Плюс через два года у мальчишки свадьба: за него просватана единственная дочь Кашира Вредного с торговыми портами в качестве приданного. А Замиру необходимо остаться с женой и сыном, к тому же он наследник. Один я никому не наречен, а на посту советника наследника меня Ситиль легко заменит, — подвел итог Кишай и поднялся из кресла и встал лицом к окну, облокотившись об откос и смотря на покрытое звездами небо.

— Ты прав, но я не хочу этого делать, — после молчания ответил Ремерал. — Если не сможем больше ничего придумать, то так и поступим.

— Отец, мы бьемся над загадкой проклятья уже столько времени и не придумали ничего иного. Даже наш маг, который, как мы считали, знает всё на свете, не справился с задачей. И у нас практически не осталось времени, ведь когда мой сын подрастет, ему придется объяснять, что для него радость и яд синонимы, а он не поймет, слишком мал! Поэтому прошу, отпусти Кишая, — Замир с силой сжал руку короля и с надеждой и мольбой посмотрел в его глаза. Под натиском детей король сдался.