Глава № 3

1

Сатофай решила довериться знанию местности Лейца, который видел земли на несколько дней полета с высоты облаков во время своих прогулок. Вот и сейчас девушка, переодевшаяся в чистое платье и вновь спрятавшая волосы под синий вышитый плат, и грифон, навьюченный сумками со всем, что могло им пригодиться, вышли к хорошей дороге. Этот тракт летом и зимой использовали даже в качестве курьерского пути, но в период паводков и распутицы он пустел, так как в долине его захватывало болото. Но здесь никаких препятствий уже не было и в помине, как и восточнее на перевалах.

Волшебница не стала долго размышлять с выбором направления своего путешествия. Она решила просто отправиться куда глаза глядят в надежде встретить кого-то, кто сможет объяснить случившееся с ней. А раз ближайшее поселение, до которого можно легко добраться, лежит по ту сторону гор, то и первая веха в маршруте путешествия наметилась — ею стала безымянная деревня у подножия Иззубренных. Идти до неё не далеко, хоть и не близко, всего около ста верст, но день уже клонился к вечеру, поэтому Сатофай, не пройдя и пяти верст, присмотрела удобное место для ночлега и, спустив сумки со спины грифона, отправилась за сухими ветками для костра.

Вот запылал на старом месте, выжженном и обложенном для верности камнями, веселый огонь, а верный Лейц улетел на охоту, пока не совсем стемнело. Сатофай же устроилась рядом с костром и незаметно уснула, так и не дождавшись возвращения грифона.

Второй, а за ним и третий день пути прошли незаметно. Утром довольно поздно девушка и грифон выходили на дорогу и шли до тех пор, пока день не перевалит за полдень, но еще за долго до приближения сумерек они подыскивали место для ночлега и Лейц улетал на охоту. Позже они вдвоем устраивались возле жарко пылающего костра, над которым в приспособленной под котелок кастрюльке варился кусок добычи с травами, прихваченными из лесной избушки. В медленно сгущающейся темноте, разгоняемой янтарным светом раздавались тихий голос девушки и резкое клаканье грифона, пытающегося ответить на заданный вопрос.

2

Маленькое озеро искрилось, отражая солнце, и было похоже на драгоценный камень в обрамлении зелени парка, а чуть дальше сквозь привычное марево, висящее над городом, виднелись серые громады многоэтажек. На траве расположилась компания из нескольких парней и девушки. Они шутили, смеялись, загорали, но вот кто-то бросил клич «Айда купаться! Кто последний, тот малявка!» и молодежь бросилась наперегонки к воде. Вот, поднимая в воздух тучу брызг, пробежали мелководье и нырнули двое парней, за ними, отстав на пару шагов, окунулась, взмахнув рыжими волосами, их подруга… и все изменилось.

Вынырнула на поверхность уже другая девушка. Она не была обладательницей роскошных рыжих локонов, её волосы были заплетены в тугую пепельно-русую косу, да и одета она была не в купальник, а в сатиновую рубаху до колена. И озеро тоже было другое: на его берегу, вторя закату, горело множество костров, вокруг которых крестьяне отмечали середину лета. В этот вечер было принято незамужних девиц и неженатых парней вместе загонять в воду, а потом выпускать на сушу только парами. А когда потом празднующие соберутся вокруг огня, то все, от детей и до стариков, вместе вечеряют и потом гуляют до рассвета. Вот и промокшая и замерзшая от плаванья над донными холодными ключами девушка искала с кем можно выйти к теплу. И сейчас ей повезло — подходящий человек стоял буквально в двух шагах. Она тяжело раздвигая волны, подошла и положила руку ему на плечо.

Сатофай проснулась. Дрожа от холода, несмотря на то, что под одеялом рядом с могучим зверем было даже жарко. Сон всё еще стоял перед глазами, и ей казалось, что она почти увидела что-то важное. Все еще тяжело дыша, так, как будто она действительно только что ныряла, девушка одним пасом запалила погасший костер, а вторым и коротким «сыш», буркнутым в пол голоса, наполнила кружку водой. Так волшебница и сидела, пытаясь согреться и думая, думая, думая. Потом, вздохнув, она достала одну из папок с бумагой и чернильницу и начала рисовать, а чтобы было светлее, девушка засветила блуждающий огонек. Заклинания и тонкости их использования всплывали в памяти, словно воздушные шарики в юбилей Дня Победы, но знание что это за праздник терялось по ту сторону белого тумана в сознании.

3

Сто верст пути пролегали среди проснувшегося от зимней спячки леса, потом вели в гору к одному из перевалов, который был таким низким и пологим, что легко было забыть о подъеме, залюбовавшись первоцветами окрестных лугов, но стоило только перейти на другую сторону Иззубренных, как окружающие картины изменились. Если западнее гор всё дышало напитанной талыми водами и дождями жизнью, то здесь, восточнее хребта, земля уже просохла, а первая трава была не сочно-зеленой, а чуть сжелта и топорщилась жесткими кустиками вдоль обочин. Деревня была под стать местности: окруженная еще не вспаханными полями, она состояла почти из сотни дворов, возле каждого из которых был разбит маленький огород. На пересечении извилистых улиц стояли колодцы, вокруг которых толпились и мужчины и женщины, о чем-то жарко споря.

Сатофай, спрятавшая глаза за густой сеткой, сплетенной по пути, остановилась в десятке шагов от первых домов и стала ждать. Она знала, что в поселения маги не должны входить до того, как их пригласят. Как правило, малочисленных волшебников уважали и боялись, поэтому продержать гостя на пороге решился бы только очень отчаянный хозяин, тем более, если рядом могучий зверь, покрытый серебристыми перьями. И действительно, вскоре в деревне поднялся переполох и к девушке вышла целая делегация, возглавляемая старостой.

— Приветствую тебя, путница. Скажи, добрая девица, почему у границы ждешь, к домам не идешь? — начал свою речь ритуальными уточнениями крепкий и не старый еще мужчина, в бороде и волосах которого все же светилось изрядно седины.

— Я странствую по свету или иду на встречу, сама не ведаю. Но не могу я, чужая для вас, незваной придти к обжитой калитке, — ответила Сатофай и незаметно скрестила пальцы, надеясь, что страх крестьян перед ней заставит пригласить её погостить. Конечно, могли и предложить продолжить путь с рассветом и вынести на закате к окраине поздний ужин, но так поступали редко, боясь прогневать кого-либо из сильнейших, способных мановением руки стереть их дома в порошок.

— Мы будем рады предложить тебе отдохнуть с дороги, — от этих слов представителя деревни с сердца магички свалился огромный камень. — Ты можешь гостить у нас, пока не наберешься сил для продолжения пути. Проходи.

4

Лейц, как только сумки переложили с его спины на плечи мужиков, улетел. Он еще по дороге договорился с Сатофай и теперь в его распоряжении была примерно неделя, чтобы осмотреть округу. А девушку тем временем, осыпая знаками почтения, староста проводил до постоялого двора под настороженными взглядами селян. Волшебнице было весьма неуютно под этими пристальными взглядами, поэтому она мало-помалу начинала злиться.

— Вот, уважаемая, здесь тебе предоставят лучшую комнату, — мужчина открыл дверь в трактир-гостиницу и замер, увидев усмешку на лице Сатофай.

— Ты думаешь, я хочу провести несколько ночей Здесь? Нет, не выйдет. Вон тот нарядный домик мне нравится больше, — девушка указала на добротную огромную избу, мимо которой только что прошла.

— Но ведь это не постоялый двор, это дом Шкада. Ему это не понравится… — старосту буквально разрывали на части желание угодить гостье и нежелание ссориться с хозяином дома, но Сатофай уже невозмутимо направилась к облюбованному дому.