30

В темнице царили темнота и промозглый холод, что пробирал до костей. Сид сидел на охапке соломы, обхватив себя руками и безуспешно пытаясь хоть как-то согреться. Рваная белая рубаха совсем не спасала, и он уже тысячу раз обругал себя за то, что не взял тогда с собой хотя бы дупатты. Хорошо еще, что его как следует не обыскивали, а потому он сумел спрятать в потайном кармане свой волшебный кинжальчик. Если его друзья придут этим утром с зельем, он его им отдаст, а если не придут, то какая, собственно, будет разница? Доказательством больше, доказательством меньше… Царский Дознаватель, слава богам, простой смертный, а потому магического артефакта на нем при допросе «с пристрастием» не почувствовал. Да и на допросе Сидус легко отделался… То ли не захотели светские власти выбивать из него правду — по настоящему, предпочтя оставить колдуна «на сладкое» басирам, то ли устал дознаватель, что с дороги сразу был вынужден приступить к своим обязанностям, но напоминанием о том допросе остались лишь кровоподтеки по всему телу. Они, конечно, ныли при каждом его движении, но мало беспокоили мага, все мысли которого были направлены на предстоящий утром суд. Так он просидел всю ночь на соломе, почти не шевелясь, и не притронувшись к скудному тюремному ужину, состоявшему из кружки воды, да черствой лепешки.

Глупо, по сути, выходило… Он хотел вернуться домой уважаемым ученым человеком, а, получалось, что не вернется совсем… Перед глазами встал их небольшой домик в Кабире, мать, что работала по дому с утра до ночи, суетясь за готовкой, стиркой и уборкой, отец, гнувший спину в своей мастерской, да маленькая Шрути, его любимая быстроглазая смышленая сестричка. Неужели он их больше никогда не увидит?

Сид тоскливо наблюдал, как сереет в оконце предрассветное небо. Интересно, а когда приведут в исполнение приговор: сразу, или на следующий день? Соберется толпа, будет свистеть, улюлюкать, кидать в него камнями и тухлыми овощами...

Его невеселые размышления прервала возня у окошка. В следующую минуту Сид услышал голос Тии, показавшийся ему божественной музыкой:

— Пс! Ты здесь? — тихой скороговоркой протараторила она. — Мы сварили тебе зелье, оно должно сработать… В следующий момент к подбежавшему к оконцу Сиду просунулась тонкая ручка, сжимавшая в руках склянку с мерцающей жидкостью.

— Спасибо тебе! — горячо проговорил он и, не сдержавшись, поцеловал ей руку. После чего забрал склянку и быстро сунул ей кинжальчик.

— Эй, ты чего меня обмусолил? — обиженно засопела Тия, тщательно вытирая ладонь о шальвары, однако в серых предрассветных сумерках было видно, что она покраснела до корней волос. — Учти, что руки я мою редко… И что это ты мне впихнул?

— Это необходимо как следует спрятать среди моих вещей! — быстро зашептал ей Сид. — Мой кинжал, он волшебный, не приведи Великая Мать, найдут басиры… Где Змеелов?

— Он отвлекает стражника… Подожди, кажется, охранник возвращается. Мне пора… Удачи тебе на суде! Мы будем рядом.

— Не суйтесь туда! — отрезал Сид. — Если оправдают, сам приду в чайхану, если нет… — его голос на мгновение осекся — вы об этом услышите.

— Тогда ждем тебя. Все… — Сиду вдруг показалось, что она всхлипнула, после чего исчезла в сумерках. Маг еще несколько минут смотрел в ту сторону, куда она ушла, после чего открыл склянку и понюхал. Похоже, у друзей все-таки получилось, ибо пахло зелье так, как ему и положено: мятой.

— Ну что ж… Посмотрим, что из этого получится — сказал сам себе Сид, и, зажмурившись, выпил залпом всю склянку. Жидкость обожгла горло и желудок, голова слегка закружилась, в ушах зазвенело. Маг, вдруг почувствовал себя будто пьяным. Он опустился на солому, закрыв глаза, и почти мгновенно уснул.

Проснулся Сид от того, что его бесцеремонно расталкивал один из басиров. Увидев, что пленник открыл глаза, он скомандовал:

— Вставай, колдовское отродье, сейчас тебя осудят, а вечерком изжарят во славу Великой Матери!

— А может быть оправдают, и что тогда? — слегка иронично поинтересовался приободрившийся Сидус и тут же получил ощутимый тычок под ребра.

— Прикуси язык и шевелись! — прошипел басир.

— Иду — иду… — с этими словами Сид встал и покорно побрел к выходу, позволив, предварительно, связать себе руки.

Басир привел мага в обширный зал в конце тюремного коридора. Он был абсолютно пуст, если не считать большого деревянного стола посередине, да трех резных стульев-символов уважения к судьям. Сид и его страж остановились на почтительном расстоянии от судейских мест и застыли в ожидании. Неожиданно, с противоположной от них стороны открылась потайная дверь и в зал вошли трое почтенных судий в расшитых черных одеждах и четверо басиров высокого ранга, что, как понял маг, должны были устроить ему испытание. Закутавшись в серые плащи, они заняли места по обе стороны от стола, тогда как судьи уселись на стулья.

— Подсудимый здесь? — спросил самый старший из них, по традиции начиная суд.

— Да, Мудрейшие! — кивнул басир, находившийся ближе всех к столу. — Подсудимый Сидус Устани обвиняется в том, что он является колдуном и использует свою силу, а так же тайные знания, нарушая прямой запрет Великой Матери творить какое бы то ни было волшебство, ибо несет оно разрушение и сеет раздор меж верующими...

— Есть ли прямые доказательства того, что Сидус Устани является колдуном и может творить волшебство? Признает ли он за собой этот великий грех? — поинтересовался второй судья.

— Нет, подсудимый в грехе не признался и виновным себя не считает, однако присутствующие здесь братья-басиры готовы поклясться на воротах храма Великой Матери, что их сеть сработала на этого человека. — ответил старший из храмовников.

— Если они готовы поклясться, то нам не остается ничего другого, как начать испытание, что покажет истину, и да свершиться правосудие во славу богов и Великой Матери — кивнул третий судья.

Люди в серых плащах встали вокруг Сидуса и начали нараспев читать какие-то молитвы, попутно делая пассы руками. Маг глядел на все это и ему становилось жутко. Подумалось вдруг, что зелье может не сработать и тогда ему уж точно не миновать костра. Однако текли минуты, а ничего не менялось. Сид по-прежнему спокойно стоял в центре круга басиров, а те пытались нащупать у него хотя бы отголосок той волшебной силы, что три дня назад чуть не разорвала их поисковую сеть. Наконец, самый старший из них, что обвинял Сидуса, обескураженно открыл глаза и покачал головой, глядя на судей...

— Басир Хеджи, мы не видим за этим человеком колдовской силы… — слегка раздраженно проговорил второй судья. — Любой колдун на его месте уже давно лежал бы на земле, скорчившись от боли.

— Прошу простить нас, о Мудрейшие, похоже, мы поймали не того человека… — обескураженно пробормотал он побелевшими губами и кинул испепеляющий взгляд на своих подчиненных.

— В таком случае Сидус Устани является невиновным и все обвинения с него снимаются. — сухо проговорил старший из судей и стукнул своим тяжелым деревянным посохом о землю. — Развязать его! — скомандовал он охраннику Сида. Тот, нехотя, повиновался.

— Ты свободен Сидус Устани — высокомерно произнес один из судей.

— Благодарю Мудрый Суд за справедливое решение! — низко поклонился тот.

— Проводите его! — процедил сквозь зубы тот кого назвали басиром Хеджи. Тюремщик мага коротко кивнул и подтолкнул его к выходу. Последним, что слышал Сид, уходя, было то, как судьи распекают басиров на все лады за то, что заставили их зря собраться в зале для процесса...

— Всего доброго тебе, уважаемый! — расплылся в самой любезной улыбке Сид, обращаясь к своему охраннику, стоило им лишь выйти за ворота. Тот зло сплюнул на землю, и, выругавшись, захлопнул дверь. «Вот вам всем!» — весело подумал маг, зашагав на непослушных от волнения ногах в сторону чайханы, где ждали друзья.

Змеелов и Тия все утро не находили себе места от волнения. Страшно было даже подумать, что зелье, сваренное накануне вечером, может не сработать и их проводника, к которому они уже успели привязаться, ждет костер. Они сидели в пустом обеденном зале и поминутно оглядывались на дверь. Маленькая воровка тихонько шмыгала носом и ковырялась ложкой в заказанной похлебке, а Змеелов нервно барабанил пальцами по столу. Лишь Мушил была абсолютно спокойна. Она с аппетитом поедала финики со стоявшего перед ней блюда и хитро поглядывала на хозяйку.

Внезапно на пороге возник маг. Тия в мгновение ока сорвалась с места и с воплями «Вернулся!!» подлетела к Сиду и повисла у него на шее. Он зашипел от боли, напоминавшей о недавнем заключении, однако девчонку от себя отрывать не стал.

— Рад тебя снова видеть! — с облегчением улыбнулся наемник, подходя и протягивая ему руку.

— А я рад, что у меня такие друзья! — растроганно пробормотал тот, осторожно погладив Тию по голове и пожав руку Змеелову. Однако, смутившись от такого приема, тут же вернулся к своей иронии. — Моя прекрасная пери, как всегда, любит и ждет...

— Да нет — тут же отстранилась Тия, и хитро посмотрела на него снизу вверх. — Просто во-первых, зелье сработало, и это значит, что я тоже могу быть магом...

— Не надо! — испугался Сид, замахав на нее руками. — Ради всех богов...

— А, во-вторых, теперь ты снова будешь гулять со мной по городу! Правда, видок у тебя для этого совсем не подходящий… — маленькая воровка обвела красноречивым взглядом взлохмаченные волосы, трехдневную щетину на его щеках и порванную грязную курту.

— Тогда отныне я буду ходить так все время, чтобы кое— у — кого не возникло больше желания таскать меня на прогулки! — рассмеялся он. — Не знаю, как тебе, но мне уже хватило… А вообще, думаю, что нет больше никаких причин задерживаться в Аструме. Я в порядке, ну, или почти в порядке — поморщившись, он дотронулся до ссадины на груди, что нещадно ныла под куртой.

— Значит, послезавтра можно выступать — решил Змеелов

— А почему не завтра? — поинтересовался Сид, которому меньше всего хотелось задерживаться здесь надолго, памятуя о басирах с их сетями. Похоже, его друзья подумали о том же, однако наемник своего решения не поменял:

— Тебе надо отлежаться после всего, что произошло — сказал он, показав глазами на синяк от веревок на запястьях мага.

— Это пустяки! — махнул было тот рукой, однако ему не поверили. После недолгих споров Сид, наконец, сдался:

— Ну хорошо, будь по-вашему, выходим мы послезавтра на рассвете. А теперь расскажите мне, как вам удалось отвлечь стражу сегодня ночью?

— Все несложно оказалось — рассмеялся наемник. — Я кинул пару камешков из-за угла и тем выманил стражника, а дальше просто гонял его рядом с тюрьмой, пока Тия отдавала тебе зелье, вот, собственно, и все...

— Даа, похоже, нам просто сказочно повезло… — задумчиво протянул волшебник, только сейчас до конца осознав, какой опасности ему и его друзьям удалось избежать, ведь после его казни басирам не составило бы особого труда отыскать Тию и Змеелова и тогда, скорее всего, их постигла бы та же участь. — Ну что ж, тогда предлагаю отпраздновать нашу удачу, как вы считаете?

— Я за! — захлопала в ладоши Тия

Ситара довела Гюрзу до самых ворот Аструма, сказав на прощание, что будет за ним присматривать, так что отныне он сможет путешествовать по Великой Пустыне в одиночку. Потом сняла с себя бронзовую подвеску с бирюзой в виде полумесяца, сплошь покрытую странными письменами, и велела ему надеть ее на шею.

— Ну вот, теперь ты не заблудишься в песках, куда бы ни шел. Медальон просто не даст тебе заплутать и сбиться с пути.

— Но… почему? — недоуменно посмотрел на нее вириец, гадая, с чего бы такая щедрость. — Неужели Змеелов так насолил вашему племени, что вы готовы помочь любому, кто...

— Опять вопросы, храбрый наемник? — лукаво погрозила пальчиком Ситара. — Все равно ничего не скажу, ты сам увидишь. Всему свое время. А теперь прощай… Иди в город и не оглядывайся!

Гюрза отвесил девушке самый учтивый поклон, на который был способен, и, поблагодарив, послушно направился в сторону ворот, борясь с искушением обернуться. Однако он был слишком благоразумен, чтобы ослушаться духа, что назвался хозяйкой в Великой Пустыне, а потому просто вошел в городские ворота, назвавшись первым попавшимся именем, и сказав стражникам, что попал со спутниками в песчаную бурю и отбился от каравана...

После этого он разыскал ближайшую чайхану, заплатил за постой, и, едва оказавшись в комнате, упал на кровать, заснув мертвецким сном. Сколько он так проспал, Гюрза сказать не мог. Однако выплыв из тяжкого забытья, наполненного бредом и странными снами, обнаружил, что за окном уже утро. Он встал и почувствовал во всем теле дурную слабость, что бывает, лишь когда сильный жар внезапно отпускает пораженного недугом больного. Голова кружилась, в горле пересохло, а место, где висела подаренная Ситарой подвеска сильно пекло, будто касалось кожи каленое железо. Поморщившись, Гюрза снял медальон и был поражен, увидев на груди ожог, что точь-в-точь повторял подвеску. «Ну, вот, тебя и заклеймили Вилья Альтрасти,!» — невесело подумалось ему. Теперь всю жизнь придется носить на груди напоминание о годах, которые хотелось напрочь забыть. Единственное, что его утешало, так это возможность свободно передвигаться по пустыне одному. Кто знает, если с Ситарой местная нечисть предпочитает не связываться, то, возможно и его трогать не станет? Хотелось бы… А даже если он и ошибся, то путешествовать и сражаться ему всегда было легче в одиночестве. Так что пусть будет клеймо, в конце— концов какая разница, все равно под одеждой не видно.

Поморщившись, вириец коснулся ожога и это прикосновение тут же отдалось острой болью во всем теле. Плохо. Если и дальше так пойдет, то эта штуковина будет серьезно затруднять движение во время боя. Гюрза посмотрелся в небольшое зеркальце над лоханью для купания и обнаружил там обросшего бородой дикаря с опухшими глазами и нездоровым блеском во взгляде. Вириец вздохнул, плеснул в лицо водой для умывания, что была отвратительно теплой, затем достал нож, мыло и стал бриться.

Пока наемник приводил себя в порядок в дверь постучали и в комнату заглянул слуга.

— Чего тебе? — довольно неприветливо уставился на него вириец.

— Хозяин поинтересоваться велел, все ли у тебя, уважаемый, в порядке? Три дня уж минуло с тех пор, как ты снял комнату, и до сих пор из нее не выходил.

— Три дня? — хрипло переспросил Гюрза, изумленно поглядев на слугу.

— Да, уважаемый. Так что мне передать чайхани?

— Передай, что у меня все хорошо — рассеянно махнул рукой наемник, отпуская его.

Оставшись один, он снова умылся и крепко задумался. Если прошло три дня с тех пор, как Гюрза заснул, то, скорее всего, Змеелов уже в городе. А это, в свою очередь, означает, что вириец проспал возможность проследить где тот остановился и чем занимается. Быть может, что его и его друзей уже и нет в городе. Мало того, даже если удача снова улыбнется ему, и он нападет на след, сколько будет продолжаться эта безумная гонка по пескам? Месяц? Год? Куда этот ненормальный отправился в компании девчонки и парня со взглядом умалишенного? И что делать Гюрзе дальше? Неужели просто таскаться сзади, словно ишачье охвостье? Вопросы, вопросы, вопросы, а ответов у него не было. Вот если узнать побольше о странном спутнике Змеелова, то, возможно, картина бы слегка прояснилась… Но это при условии, что он снова нападет на их след, и, желательно, сделает это в Аструме.

Приведя себя в порядок, Гюрза спустился вниз, заказал плотный завтрак и стал обдумывать, что ему делать дальше. Логичнее всего был бы попытаться расспросить местных стражников о компании из двух мужчин и девчонки, можно даже сказать, что это и есть его пропавшие спутники. А что? Это идея… Если повезет, то он не потеряет их из виду, ну, или хотя бы, узнает, где они сейчас. И дальше… Дальше все зависит от обстоятельств. Например, если Змеелов и его друзья в городе, то найти их будет делом нескольких дней, а вот если уже ушли, то все усложнялось.

Наскоро доев яичницу с луком и закусив ее сытной лепешкой, вириец уже привычно отправился к городским воротам, чтобы расспросить стражников о беглецах. Однако те только головами качали на все его расспросы. Оказалось, что такие люди в Аструм не приходили и уж, тем более, из города не уходили. Что ж..., тогда оставалось только ждать.

И Гюрза ждал, хотя больше всего на свете не любил этого делать. Несколько дней вириец ходил по городу в надежде отыскать беглецов, но тщетно. Он уже стал терять надежду и собрался уходить на Дельмин, куда предположительно должен был отправиться и Змеелов с товарищами, но в последний момент передумал. Уж слишком много народу пребывало каждое утро в Аструм, а потому протолкаться в воротах предстояло не один час. Небывалый наплыв людей был связан с ожидавшейся религиозной церемонией в честь Диадемы Великой Матери, и вирийцу не оставалось ничего другого, как задержаться здесь еще, благо беглецы так и не объявлялись.

Однако удача любит настойчивых, а потому, бродя в очередной раз по уже успевшим надоесть своей однообразностью кривым улочкам Аструма, Гюрза внезапно заметил мелькнувшую впереди знакомую дуппату, что была повязана на голову какой-то девчонки.

Боясь обмануться, поверив в свое везение, вириец подобрался поближе и рассмотрел на ее плече обезьянку. Так и есть! Это была Тия, а рядом с ней — тот безумный парень, который теперь терпеливо таскался по всему городу, судя по всему, присматривая за девчонкой. Обрадованный такой нежданной удаче, Гюрза последовал за ними, прячась в толпе каждый раз, как Тия оглядывалась в его сторону.

Беглецы довольно долго кружили по городу пока, наконец, не зашли в чайхану «Семь звезд», что располагалась недалеко от городских ворот. Вириец же притаился в близлежащем переулке и оттуда пристально следил за постоялым двором до самого вечера, справедливо полагая, что раз здесь оказались тот парень с Тией, то и Змеелов обязательно где-то рядом. Однако он так и не появился, как не появлялся и в следующие три дня. Все это время Гюрза тщетно пронаблюдал за входом в чайхану. Наконец, это ему надоело, и, решив оставить загадку исчезновения Змеелова на потом, он рассудил, что теперь будет следить за колоритной парочкой, что каждое утро выходила в город на прогулки. По крайней мере, есть шанс узнать больше о том странном парне, что теперь не отходил от Тии ни на шаг...