9

Крепок сон благочестивых людей, а потому светлейший Ияр имел обыкновение спать сладко и просыпаться поздно. И никто из придворных не смел тревожить его покой до того, как дворцовый распорядитель не выходил из покоев Правителя со словами «Сиятельный Ияр встать изволили». Только после этого, просители, столпившиеся у дверей его опочивальни, имели право заходить к нему со своими докладами и просьбами. Это правило было заведено во Дворце двенадцать лет назад и ни разу не было нарушено с тех пор. Исключение составляли лишь случаи государственной важности, как то объявление войны, прибытие гонца от царя или начало очередного мора.

Однако в то утро сон его был бесцеремонно нарушен начальником дворцовой стражи. Тот явился на рассвете серый от страха и прерывающимся голосом велел распорядителю разбудить Правителя. Распорядитель, было воспротивился, но капитан схватил его за грудки и легко приподнял над полом, словно котенка.

— Выбирай: либо тебя накажет Светлейший Правитель, либо я убью тебя здесь и сейчас! — прорычал он. Бедному распорядителю ничего не оставалось, как со всей возможной деликатностью разбудить Ияра и на его гневный возглас упасть ниц, доложив о срочном деле капитана дворцовой стражи.

— Хорошо, пусть войдет! — раздалось из-за опущенного над кроватью полога. — Посмотрим, что там срочного. Но если какая-нибудь мелочь, казнить велю вам обоих!

Распорядитель дрожащим голосом позвал начальника стражи, который на негнущихся от страха ногах вошел в покои Правителя, и, покосившись на слугу, все еще распростертого на полу перед задернутым пологом, начал:

— Доброго утра тебе, о Светлейший Ияр, радость и надежда всех жителей Феруза. Прости недостойного стража твоего, что явился затемно, но дело того требует...

— Что там у тебя? — раздался из-за тяжелой парчовой завесы недовольный голос.

— Беда, о Мудрейший. Сегодня ночью во Дворец проник неизвестный бродяга. Он залез в библиотеку, вскрыл там тайник и украл какой-то свиток… — капитан на мгновение запнулся, но затем с усилием продолжал — Мы попытались его поймать, но он оказался проворнее. Выхватил меч и отбился от пятерых охранников… Потом выпрыгнул в окно и скрылся… Мы ищем его по всему городу...

— Свиток, что за свиток? — весь сон мгновенно соскочил с Ияра. Он сел в постели и потер лоб.

— Не могу знать, о Мудрейший! — упал на колени капитан. — Но есть еще кое-что...

— Что же? — нетерпеливо прикрикнул Ияр, ожидая неприятности.

— Меч, о Правитель… Это был Огненный Ветер… — охрипшим голосом выдавил из себя капитан, уже предчувствуя, как шелковая петля затягивается на его шее.

— Ты лжешь, стражник! Этот меч сгинул вместе с презренным Саргоном в Великой Пустыне! — парчовая завеса мгновенно распахнулась, и Правитель, как был, в длинной ночной рубахе, с всклокоченной черно— седой бородой и волосами, стремительно вскочил с постели, отпихнув ногой распростершегося ниц распорядителя:

— Пшел прочь, пес!

— О нет! Я клянусь Великой Матерью, это был именно Огненный Ветер — тихо проговорил капитан.

— Почему вы его не поймали! — заорал вдруг Ияр. — Почему, я тебя, презренный пес, спрашиваю!

— Не смогли, о Мудрейший! Прости недостойного слугу, но с ним была девчонка...

— Ты хочешь сказать, капитан, что вся моя стража не смогла совладать с бродягой и девчонкой?! Зачем тогда я вас, дармоедов, кормлю? А может быть это измена, а, капитан???

При слове «измена» бедный капитан пал ниц и плаксивым тоном заговорил:

— Не вели казнить, о Милосерднейший! Мы обязательно их поймаем...

— Поймаем! Ты думаешь, дурак этот бродяга? Да он уйдет из города при первой же возможности! Перекройте все выходы из города, караваны выпускать только после тщательного досмотра! И молись, молись, капитан, чтобы ты их поймал! Да, и распорядись нарисовать портрет того бродяги и девчонки. Ты их видел?

— Да, конечно, о Справедливейший! Я все исполню...

— Вот и хорошо!

Ияр повернулся к стражнику спиной, давая понять, что аудиенция окончена, и он свободен. Оставшись один, он долго смотрел в окно на то, как медленно, будто нехотя, из-за горизонта выползает огромный оранжевый шар солнца. «Надо же, треклятый Саргон все же умудрился выкрасть меч, да еще и спрятал какой-то свиток в библиотеке… Нужно достать этого бродягу, во что бы то ни стало, иначе под угрозой может оказаться и правящая династия, и моя власть… Надо было тогда просто прикончить всю его семью, но так некстати тогда захотелось поиграть в благородство… Кто же знал, что оно дорого обойдется»

Подумав еще минут пять, Ияр кликнул распорядителя и велел подать чернила и бумагу. Он решился написать об этом царю Миду. Пусть бродягу ищут не только в Ферузе, но и по всему царству Дияла. Глядишь, и некогда будет тому мстить за Саргона… Интересно, кстати, кто это был? Неужели его сын?

Беглецы пришли на постоялый двор вовремя. Караван уже готовился к отходу, Бабум, ругаясь по обыкновению, отдавал последние распоряжения, и, казалось, совсем не рад был видеть наемника.

— Пришляй? А где ты быть все это время? — возмущенно накинулся он на Змеелова, едва не выпрыгивая из своих широких белых шалвар.

— Так получилось, — коротко ответил Змеелов. — Но пришел же, и вовремя!

— А это кто есть с тобой? — ткнул пухлым коротким пальчиком в Тию Бабум.

— Это Тия и она идет со мной! — четко и внятно произнес наемник, глядя тому в глаза.

— Нет, нет, нет. Ребенка в пустыню не идти… Я не иметь для нее еда и вода… — упер руки в бока Бабум и попытался посмотреть на Змеелова строго, что, при его габаритах, выглядело довольно комично.

— Я поделюсь с ней своим пайком, не переживай, почтенный Бабум — все так же категорично ответил Змеелов. — А если не возьмешь ее — не пойду и я!

— Но ребенка в Великий Пустыня умереть от жара… — вздохнул Бабум, все еще надеясь его переубедить. Змеелова ему терять не хотелось, но и тащить с караваном ребенка… Безумие.

— Бабум, у меня нет выхода. Из-за меня девчонка попала в беду, и я не могу оставить его здесь! — отрезал наемник.

— А если она устать и отстать? — не сдавался Бабум

— Тогда я понесу ее на себе!

— Ох, Змеелов. Смотреть ты сам. Но я предупреждать сразу: караван задерживать не стану из-за девчонка и ты! — согласился, наконец, погонщик и отошёл к кучке купцов, что оживленно о чем-то спорила.

Тия уже успокоилась и с интересом оглядывалась по сторонам. Столько верблюдов сразу она видела впервые. Животные ревели, люди суетились, нагружая поклажу. Змеелов заметил впереди пару паланкинов.

— Ну вот, — сказал он Тии. — Если устанешь, то, в крайнем случае, можно будет посадить тебя туда прокатится.

— Ух ты! — загорелись ее глаза. — И я тогда буду, как самая настоящая царевна?

— Ну, почти… — рассмеялся он. — А теперь пойдем на постоялый двор, перекусим чем-нибудь перед дальней дорогой!

— Пойдем! А то я голодная, как крокодил, — кивнула она.

Солнце уже оторвалось от горизонта, когда караван, наконец, тронулся. Тия и Змеелов держались в середине, рядом с паланкином. Оказалось, что в нем путешествует какой-то ученый и Тия сразу с ним познакомилась. Ученого звали Исин и он приезжал из столичного университета, чтобы ознакомиться с какими-то свитками во Дворце Правителя. Через полчаса они уже оживленно болтали на ходу. Тия засыпала бедолагу градом вопросов «А почему небо голубое? А почему птицы летают? А есть ли что — нибудь за горизонтом или Великая Пустыня бесконечна?». Змеелов только посмеивался, глядя на то, с каким жадным любопытством она пытала ученого мужа.

Они прошли городские ворота, и последний верблюд уже вышел из города, когда вдогонку им из-за стен выбежал отряд стражников. Заметив их, Змеелов нахмурился, закрыл лицо дупаттой и негромко сказал Тии:

— Быстро спрячься в паланкин. Нас ищут!

Тия не заставила повторять дважды. С детской непосредственностью она обратилась к Исину:

— А можно покататься в твоем палантине? Мне бы очень хотелось… — маленькая воровка сделала жалостливые глаза.

— Конечно, дружок, залезай! — широким жестом пригласил тот.

Тия впорхнула в паланкин и, спрятавшись за занавесью, стала отвлекать Исина, тихонько расспрашивая обо всем, что приходило в голову, а тот и рад был, видя ее любознательность.

Стражники, тем временем, расспрашивали Бабума о том, нет ли в караване бродяги с девочкой лет двенадцати. Тот сразу насторожился, но виду не подал:

— Вы с ума сойти? Какие бродяги в мой караван??? Бабум — честный погонщик. Какие девочка?!

— А не возражаешь, о Бабум, мы досмотрим твой караван? — спросил один из стражников.

— Нет, нет и нет! — категорично отказался тот. — Я вас знать. Вы досматривать полдня, а куда я потом по жаре прийти? Я не сметь опаздывать. У меня деловой репутация… — с этими словами погонщик незаметно всунул ему томан в руку

— Ладно-ладно! Я понял, и ты их не видел, и здесь их нет, — улыбнулся стражник. — Идем, ребята! — махнул он рукой своим. — Легкой дороги каравану!

Бабум только удовлетворенно кивнул и дал команду трогаться. Когда городские стены остались позади, Тия осторожно выглянула наружу и оглянулась назад. В носу вдруг защипало, но она убедила себя, что скоро обязательно сюда вернется. Это же так легко — прощаться, если знаешь, что разлука будет недолгой.