26

Стражник оказался прав, ибо стоило только свернуть лагерь и выдвинуться в путь, как тут же обнаружилось, что Сторожевые Башни остались далеко позади. Выругавшись, Гюрза повернул вслед за Амином, и всадники, пустив коней в галоп, поскакали прочь от страшного места, искренне надеясь, что к ночи уже окажутся в безопасности. А, судя по тому, что утро прошло в пути без приключений, у них были на то все основания. Путники даже нашли позаброшенный, но еще вполне пригодный караван-сарай, где смогли переждать жару и пополнить запасы воды.

После полуденного отдыха Гюрза приободрился, в отличие о Амина, что не переставал мрачно поглядывать по сторонам.

— А что это у вас нечисть по оживленным путям разгуливает? — почти беззаботно спросил вириец, отвязывая Ветра от коновязи.

— По путям она не разгуливает — озабоченно покачал головой его спутник. — Ушли мы далеко от караванных троп, и, похоже, заблудились порядком. Хорошо еще, что Сторожевые Башни из виду не потеряли, а то бы и вовсе могли в Пустыне сгинуть. — он вскочил на коня и выехал вперед. — А теперь нам надо нагонять, чтоб к ночи быть под крышей.

— Думаю, нагоним! — беззаботным тоном отозвался Гюрза, в душе глубоко сомневаясь, что так оно и будет.

За бешеной скачкой по пескам прошло еще полдня, и проводник уже стал порядком нервничать, не замечая в нужном направлении спасительной крыши пристанища караванов, однако неожиданно его окликнул вириец и хлыстом показал влево, где вдалеке виднелось какое-то строение.

— Не туда ли нам нужно, а Амин? — спросил он, подъехав вплотную к стражнику.

— Не припомню, чтобы там был караван-сарай! — покачал головой тот. — Нет ничего подобного и на карте. Я бы поостерегся туда ехать...

— В самом деле? — раздраженно дернул бровью Гюрза. — Тогда, может скажешь, когда твоя карта обещает нам пристанище на ночь? Лично я впереди ничего подобного не вижу!

— Воля твоя, уважаемый, а все равно, не нравится мне это все — нехотя направился за ним стражник.

— Хочешь ночевать посреди Пустыни под открытым небом? — иронично поинтересовался вириец и первым въехал на двор заброшенного караван-сарая.

— Порой так бывает безопаснее — проворчал тот, нехотя привязывая лошадь у входа.

— Прошлой ночью нам это не помогло! — покачал головой Гюрза.

— Ты, разве, всерьез решил, что каменные стены спасут от нечисти? — невесело рассмеялся Амин.

— Да, если эту самую нечисть внутрь не пускать. — с этими словами наемник посыпал солью у входа и вынул из ножен памятный кинжал. — А еще — не глупить, как это сделал Симар. — он выразительно посмотрел в сторону проводника.

— Ну, раз ты так уверен, что ни одна тварь внутрь не пролезет, может и лошадей в караван-сарай на ночь прихватим? А то, ведь, пешком потом идти придется— с чуть заметной иронией поинтересовался его спутник.

— Вот это уже дельная мысль! — Гюрза предпочел не заметить колкости.

— Не вижу ничего дельного. Тогда в случае нападения мы окажемся в западне, словно крысы, а так хотя бы будет шанс быстро покинуть это место как можно быстрее — серьезно пояснил Амин.

— Но тогда сожрут лошадей! — стал спорить наемник.

— Во-первых, далеко не каждая тварь прельстится лошадьми. А, во-вторых, даже если утащит коней, то мы целы останемся — покачал головой тот. При мысли о том, что его спутник, не моргнув глазом, оставляет Ветра на съедение какой-то бестии, Гюрза вдруг испытал к нему острую неприязнь, но усилием воли подавил это чувство.

— Ладно, будь по-твоему. Только придется нам с тобой сторожить сегодня лагерь по очереди, чтоб успеть спастись в случае чего— нехотя проговорил он

— Хорошо. Тогда первым сторожу я! — согласился Амин, которому, очевидно, очень не нравилось это место.

— Как пожелаешь — пожал плечами вириец и занялся костром, пока его спутник поил лошадей. Расседлывать они коней не стали — на всякий случай. Однако солнце уже рыжим клубком скатилось за горизонт и на небе засверкала звездная россыпь, а вокруг, по-прежнему, было тихо.

Гюрза даже мысленно обругал своего спутника за боязливость. Да что, в самом деле, могло случиться с двумя бывалыми бойцами, уже наученными горьким опытом? Лично его никакие миражницы за бархан не выманят, да и на дэва управа найдется… Вириец окончательно успокоился и подсел к костру, молча разглядывая пустынное небо. Ужин, что весело кипел в котелке, распространяя вокруг аппетитные запахи, был уже готов, а потому путники молча принялись за еду.

После этого Гюрза лег спать, рассчитывая как следует отдохнуть половину ночи, пока его спутник сторожил караван-сарай, а Амин встал рядом с входом, всматриваясь в темноту. Снаружи все, по-прежнему, было спокойно. Ночь перевалила за середину, и стражник уже предвкушал скорый отдых, как внезапно из темноты послышался тихий свист, на который тут же тревожным ржанием ответили кони. Сколько бы Амин не всматривался в густую синюю пустынную ночь, но увидеть ничего не мог. Тогда он разбудил Гюрзу.

— А? Что? Уже пора меняться… — начал было тот, однако стражник знаком заставил его молчать и указал наружу, туда, где снова послышался странный свист.

— Ты слышишь? — тихо выдохнул он.

— Свист? — одними губами переспросил вириец. Амин лишь кивнул в ответ.

Вдвоем они подкрались к выходу и огляделись, однако ничего подозрительного, кроме беспокоившихся коней, не заметили.

— Нужно выйти и осмотреться! — прошептал Гюрза. — Ты пойдешь в одну сторону, я-в другую.

— Ох, и не нравится мне все это — поджал губы стражник, однако, все же вышел наружу и двинулся вправо, держа наготове палаш.

Следом за ним отправился и сам Гюрза, осторожно обходя караван-сарай слева. Внезапно за его спиной послышалось хлопанье крыльев и булькающий хрип. Гюрза мгновенно повернулся и увидел в неверном свете вышедшей из-за крыши луны медленно оседающего на землю Амина а за ним — создание столь уродливое и нелепое, что его можно было назвать порождением ночного кошмара. Более всего оно напоминало огромную летучую мышь с мордой обезьяны и огромной клыкастой пастью. Существо вцепилось в несчастного стражника мощными когтистыми лапами, явно собираясь взлетать. Какое-то мгновение остолбеневший вириец наблюдал за ней, пока не услышал за спиной знакомый жутковатый свист.

Гюрза не стал ждать, пока его постигнет участь Амина, и мешкать до тех пор, когда ему свернут шею не собирался. Даже не оборачиваясь, она развернул меч и нанес наугад короткий мощный удар, которому его когда-то научили в школе наемников. Громкое верещание твари и тошнотворный запах крови красноречиво свидетельствовали о том, что он попал.

Все так же, не оглядываясь, наемник сделал сальто вперед, и, мгновенно вскочив на ноги, огляделся. Одно из чудовищ продолжало верещать, держась за разрубленный бок, и безуспешно пыталось взлететь. Второе, привлеченное криками, бросило на время свою добычу и бросилось в его сторону. Взлетев, оно попыталось спикировать на сверху, однако вириец оказался проворнее, отскочил в сторону и нанес твари круговой удар с разворота. Меч описал дугу и, просвистев в воздухе, разрубил чудовищу грудь.

Наемник тут же откатился в сторону и краем глаза заметил, как трупом несчастного Амина завладела третья тварь, невесть откуда появившаяся на месте побоища. Она не стала ввязываться в драку, а только коротко взвизгнула и поднялась в воздух, растворившись в ночном небе. В этот момент Гюрза услышал сзади себя хриплое дыхание, резко развернулся и обрушил мощный удар на раненное чудовище, которое пыталось до него добраться. Тварь, захрипев, мгновенно издохла.

Вириец торопливо огляделся, и не увидев больше опасности, подхватил бурдюк с водой и побежал в сторону коновязи, где храпел его и метался Ветер. Вторая лошадь, сорвавшись с привязи, ускакала в Пустыню. «Тем лучше!» — подумалось Гюрзе. Он проворно вскочил на коня и дал ему шпор, стремясь быстрее покинуть страшное место. Но далеко уехать не удалось: внезапно сверху на наемника обрушился удар такой силы, что выбил его из седла. Последнее, что он видел перед тем, как потерять сознание, была еще одна крылатая тварь, что кружилась над ним в воздухе...

Сначала пришла боль, заполнившая собой все тело, а за ней на наемника обрушился жар. Гюрза чувствовал себя будто в печи, что его матушка всегда топила ветреными зимними вечерами. Вириец помнил, как веселое прожорливое пламя, радостно гудя, пожирало дубовые поленья. Вот и сейчас в голове что-то гудело.

Он осторожно приоткрыл глаза и обнаружил себя лежащим на песке посреди пустыни. Сверху несчадно жгло злое полуденное солнце, и не спасала даже тень от верного коня, что стоял рядом и тыкался носом в щеку хозяина.

— Очнулся наконец? — неожиданно раздался совсем рядом мелодичный голосок, заставивший Гюрзу схватиться за оружие. Рука, резко дернувшаяся за кинжалом тут же отозвалась резкой болью, от которой потемнело в глазах, а голос тем временем продолжал:

— Напрасно ты так, Гюрза. Я тебе вреда не причиню, так что можешь не хвататься за клинок...

Медленно, прилагая мучительные усилия, вириец, все же, повернул голову в сторону говорящей. Он увидел хрупкую невысокую девушку с длинными черными волосами в странной полупрозрачной одежде, что совсем не подходила для странствий по Пустыне.

Однако ее это, казалось, нимало не беспокоило, как не беспокоили и лучи палящего солнца, заставлявшие сиять золотую диадему на ее головке. Девушка смотрела на него сквозь прозрачную чадру и улыбалась. Гюрза изумленно глядел на ее личико с тонкими точеными чертами и усиленно соображал, как она здесь оказалась, и почему так странно одета, как, наконец, Бездна ее забери, узнала его имя? Девушка, будто угадав его мысли потянулась к его лбу, заставив наемника отпрянуть.

— Не бойся, о храбрый воин! — рассмеялась она. — Я— не миражница, так что в камень не превращу, а вот боль постараюсь успокоить. — с этими словами, девушка коснулась его лица рукой. Ее ладошка была удивительно горячей, даже по сравнению с горячим песком, на котором лежал вириец. Однако, удивительное дело, от ее пальцев по телу стала разбегаться живительная прохлада, а боль утихла настолько, что он смог сесть.

— Кто ты? — потрясенно спросил он, глядя в черные, словно ночь, глаза.

— Я дух Великой Пустыни. Мой народ живет здесь с незапамятных времен, помогая тем из людей, кому нужно помочь, и наказывая тех, кого следует наказать.

— А со мной ты что намереваешься сделать? — потер лоб Гюрза, плохо понимая, бредит он, или все происходит наяву.

— Если бы хотела наказать, лечить бы не стала — звонко рассмеялась девушка.

— Почему? — растерянно спросил он.

— Считаешь, что достоин кары? — насмешливо поморщилась она.

— Нет, но...

— Тогда не спрашивай!

— Ну хорошо, а имя-то у тебя есть, о дух Пустыни?

— Ситарой меня зовут — перестала смеяться девушка и серьезно посмотрела ему в лицо — Нам идти надо, а то не успеешь, куда так спешишь. Я, пожалуй, открою нам мышиную тропку.

— Нет! — резко сказал Гюрза.

— Не бойся, со мной ни один дэв не отважится напасть! — покачала головой девушка. Гюрза с сомнением посмотрел на нее, но промолчал.

— А кто были те твари, что напали на нас ночью? — спросил он, чтобы переменить тему разговора.

— Это вивирены. Полуразумные бестии, обитающие в здешних краях. Вам со спутником просто не повезло оказаться ночью рядом с их логовом… задумчиво глядя поверх его головы, сообщила Ситара.

— Странно, когда мы устраивались на ночлег, никакого логова рядом не заметили — удивленно посмотрел на девушку вириец.

— Позади караван-сарая стоял пересохший позасыпанный песком колодец. Не удивительно, что в сумерках вы его не заметили. — равнодушно пожала плечиком Ситара.

— Ты как себя чувствуешь? Идти сможешь?

— Наверное… — наемник осторожно встал и сделал несколько нетвердых шагов. Девушка пристально наблюдала за ним какое-то время, потом поднялась на ноги, закрыла глаза и быстро что-то зашептала, то и дело вскидывая вверх руки. Гюрза обреченно наблюдал, как она открывает мышиную тропу и тайно надеялся, что ни одна бестия там им не попадется, а то уж слишком много в последнее время случалось в его жизни подобных встреч. Ситара, тем временем, открыла глаза и уверенно указала за ближайший бархан:

— Тропка там! — после этого она отправилась в указанном направлении, даже не оглянувшись на Гюрзу, и тот волей-неволей должен был, подхватив под уздцы коня, направиться следом.

Они шли молча, лишь изредка обмениваясь фразами. Вириец все думал, что означали слова духа Пустыни о том, что помогают они тем, кому следует. Выходит, ему тоже по какой-то причине нужно было помочь, вот только, почему? Он искоса взглянул на спутницу, и та, словно прочитав его мысли, проговорила:

— Твое предназначение — следовать за теми, кого ты так упорно выслеживаешь, а потому я тебе помогаю.

— То есть ты хочешь сказать, что каждый раз, когда на меня нападет очередная бестия, ты будешь рядом? — недоверчиво поинтересовался он.

— Нет, мы показываемся людям лишь в крайних случаях, когда есть серьезная угроза того, что предназначение человеку до конца исполнить не удастся.

— А если бы я, положим, еще в Альзаре отказался от мысли идти дальше, то что тогда? — пытливо посмотрел на девушку Гюрза

— Ты бы не смог этого сделать. — прозвучал краткий ответ.

— Интересно, и с каких же пор я получил свое это предназначение? — немного раздраженно поинтересовался наемник, которому явно не понравилась мысль о предопределенности собственной судьбы. — Неужели с рождения?

— С тех самых, как ты согласился служить Ияру — все так же спокойно ответила Ситара.

— Неожиданно! — вдруг рассмеялся наемник. — Я уж думал ты мне расскажешь о судьбе, что была предначертана мне свыше.

— Ничто в нашем мире не предначертано, смелый наемник! — серьезно покачала головой она. — Лишь твое настоящее сумеет предсказать будущее.

— А почему тогда ты сказала, что я бы не смог отказаться? — продолжал свои расспросы вириец, вдруг заинтересовавшись тем, что ему ответит дух. Ситара лишь загадочно улыбнулась и посмотрела ему в глаза:

— Потому, что не таков ты, Вилья Альтрасти, чтобы из-за дэва отказаться от мечты вернуться на родину — лукаво проговорила она, заставив Гюрзу изумиться уже в который раз.