Параграф 21. «Вечер перед бурей»

И полненький блондин, и рыжеволосая девушка, говоря без прикрас, бездельничали. Судя по всему, Никодим Аркадьевич Варвиков за весь сегодняшний день ни разу не посетил свой отдел… Может, заболел? Решил отдохнуть? Или же вообще уволился? Буду надеяться на второй вариант…

— Кто-то сегодня то ли наплевал на собственный отдел, то ли решился-таки «немного поспать», — недовольно пробормотал Гена спустя час, когда, направляясь на выход после окончания рабочего дня, мы шли по коридору второй лаборатории химико-биологических испытаний.

— Если он проспал, то второй вариант по смыслу равен первому, — менее раздражённо заметила Лена, которую ситуация с отсутствием начальника также не вдохновляет, однако, в отличие от моего соседа по блоку общежития, девушка старается не подавать виду. — Искренне надеюсь, что хотя бы завтра он наконец появится. Ну да ладно, расскажи нам лучше, Кость, как прошла твоя встреча?

Из-за нахлынувших недавно воспоминаний «чудесных детских лет» и всё ещё пребывания от них в небольшом шоке, желания обращать внимание на шутливые намёки рыжеволосой коллеги нет никакого.

— Кхм… Необычно. Повторять не хочу.

— Что-то случилось? — в голосе девушки послышалось беспокойство.

— Да так, flashback один случился, в остальном — ничего особенного.

— Как интересно! Вспомнил нечто важное?

— Скорее, нечто бесполезное, — глухо буркнул я, и Лена, окончательно приняв моё нежелание рассказывать подробности беседы с Маргаритой, оставила попытки разговорить меня.

На улице ветер недружелюбно взметнул облако пыли прямо в наши лица, небо же заволокли низкие серые тучи. Погода стремительно портится. Надо бы поторопиться, не хватало ещё попасть под дождь без зонтов.

— Похоже, скоро начнётся ливень — ускорим шаг, ребят? — предложила Елена, будто прочтя мои мысли.

Уговаривать, естественно, никого не пришлось, и мы достаточно быстро добрались до КПП, где нас уже ждали Яна и Маргарита.

— И снова здравствуйте, товарищи, — бодрым, даже несколько весёлым голосом поприветствовала Яна нашу троицу. — Готовы устроить небольшой забег до общежития, пока нас всех тут не замочило в прямом смысле слова?

— Постойте, а где Анфиса? — Геннадий заозирался по сторонам.

— Я пересеклась с нею недавно в главном корпусе, когда собиралась уходить. Она сказала, что ей придётся задержаться по работе, передавала всем привет.

Гена помрачнел, став сам похож на маленькую человекоподобную тучку. Услышанное ему явно не понравилось.

— И как она собралась добираться до общежития, если ливанёт на полную катушку?

Марго пожала плечами.

— Не знаю, не спрашивала. Её саму этот вопрос, по-видимому, не особо заботил — она выглядела очень довольной, улыбалась, что-то тихонько напевала. Сколько планирует оставаться на работе — тоже не узнавала.

Геннадий поник ещё больше — вот уж у кого вечер не задался.

— Хей-хей, парень! Взбодрись! Погрустить потом успеешь, сейчас не до этого. Уважаемые, если никто не планирует в ближайшее время вымокнуть до нитки, предлагаю отправляться и желательно бегом!

Полуприказной тон Яны моментально вывел моего соседа из меланхоличного состояния, вызвав при этом нескрываемое раздражение; только повозмущаться Гене не позволили, так как все быстро пустились за постепенно переходящей на бег девушкой, после чего он также последовал общему примеру.

Однако пробежка быстро завершилась возле парка, когда явно не привыкшие к продолжительным физическим нагрузкам Геннадий и Маргарита достаточно сильно отстали даже на столь короткой дистанции. Зато Лена, может, не выглядевшая особой спортсменкой, к моему удивлению, обогнав меня, бежала, не шибко отставая от Яны, первой давшей старт, при том что рыжеволосая девушка в брюках, а пацанка в джинсах, не говоря про обувь.

Заметив мой взгляд, «бегунья под прикрытием» весело улыбнулась.

— Хочешь мне что-то сказать?

— Вернее спросить. Где ты так бегать научилась? Или это природный талант?

— Не особо верю в талант без усердной работы. Касательно бега — занималась лёгкой атлетикой, начиная со средних классов школы вплоть до самого выпуска. Жаль, в институте времени на полноценные тренировки не было, поэтому просто периодически устраивала вольные пробежки.

— Оу, да наша Елена полна сюрпризов, — шутливо прокомментировала Яна, приподняв не закрытую мелированной чёлкой левую бровь и пройдясь снизу вверх одобрительным взглядом по девушке, полной сюрпризов.

Затем она переключила внимание на приближавшихся Марго и Гену, чтобы не упустить возможность им что-то прокричать. Я же продолжал смотреть на Лену, вдруг растерявшую всё веселье.

— Ты в порядке?

— А? — девушка вздрогнула, будто только очнувшись ото сна; глаза её прояснились. — Да, прости, немного задумалась.

Задумалась? Меня подмывает спросить, о чём столь сильно и быстро можно было задуматься, однако сейчас, пожалуй, не лучший момент.

Подошедшей запыхавшейся двойке было не суждено передохнуть — Яна схватила Маргариту под руку и потащила за собой со словами: «Ребят, не можете бегом, так давайте передвигаться хотя бы шагом! Мокнуть вообще не охота!»

Наш бравый на треть выдохшийся отряд продолжил путь. Впереди, едва не срываясь на бег, Яна тащит Марго; я и Лена шагаем вслед за ними не менее быстро, но без особого напряжения — всё-таки нам волочить друг друга не нужно. Процессию замыкает Геннадий, которому поддержание нашего темпа ходьбы даётся с трудом, пóтом и крайне дурным настроением.

Рыжеволосая девушка снова погрузилась в свои мысли. Спросить или не спросить? Не хотелось бы лишний раз её напрягать своими вопросами, тем более что сам я недавно был не слишком разговорчив, когда она спрашивала про «встречу» с Маргаритой.

— Лен, прости, если лезу не в своё дело, — наконец, не выдержав, начал я. — у тебя такой вид, будто пытаешься понять, как из неживых химических элементов могли появиться сложные самовоспроизводящиеся формы жизни. Можно узнать, о чём так усиленно размышляешь?

Судя по строгому выражению лица девушки, первые пару секунд она, скорее всего, всерьёз подумывала ответить жёстким отказом, однако затем мышцы лица немного расслабились, придавая ему более дружелюбный вид.

— Не будешь против, Кость, если вечером загляну к тебе в гости?

От неожиданности я растерялся.

— Э-э, ну да… Конечно, приходи, буду рад.

— Спасибо, — Елена слабо улыбнулась.

Погода стала ещё хуже, начинает накрапывать мелкий дождь, тучи готовы вот-вот разразиться громом и молнией. Мы ускоряемся, по сути, переходя на лёгкий бег, поэтому остаток пути преодолели практически молча, лишь Гена позади что-то изредка недовольно бормотал.

Зайти в общежитие успеваем как раз вовремя — последний несколько метров до здания мы вовсю бежали под хлёстким тяжёлым ливнем, сопровождаемым пронизывающим ветром. Одежда на нас намокла совсем слабо, чего не скажу о соседе. В процессе вынужденного «марш-броска» Геннадий всё-таки значительно отстал, поэтому вымок он капитально, будто душ в одежде принял.

— Что ж, всем спасибо за совместную пробежку, было увлекательно! Эх, вот бы в горячий душ… Ладненько, увидимся завтра!

Вспотевшая и изрядно выдохшаяся Яна помахала нам рукой, после чего, взвалив полностью измотанную Маргариту на свои плечи, почти понесла её в сторону лестницы.

Мы с Леной наблюдаем за ними, едва не открыв рты.

— Знаешь, мне сейчас очень стыдно… Яна тащила Марго за собой всю дорогу, теперь она её практически несёт. Сам понимаю, что надо бы помочь, но даже не представляю как, — поделился я переживанием с коллегой.

— Ну, например, ты можешь не мешать. У меня нет ни малейших сомнений в физической подготовке Яны. Конечно, она устала, только вряд ли ей это помешает дотащить Маргариту до комнаты. Уверена, она и тебя смогла б унести при необходимости.

— Угу, спасибо на добром слове. Зато такая сестра милосердия, или кто они там — с красными крестами на рукавах, во время военных действий всех раненых на себе из-под огня вынесла бы.

— Вынести — вынесла бы… Правда, не думаю, что она согласилась бы стать сестрой милосердия. А вот исполнителем приговоров к смертной казни или бойцом карательного отряда…

— У тебя настолько плохое о ней мнение? — с искренним удивлением воззрился я на Елену.

Девушка приложила к моему лбу свою прохладную ладонь.

— Ты не заболел? Я же шучу!

Шутит она, ага. Как говорится: «В каждой шутке есть доля шутки…»

За нашими спинами раздался смачный чих. Вот уж кто имеет все шансы заболеть, так это — Гена.

— Пойдёмте-ка по комнатам, пока действительно все не простудились! Нужно хоть переодеться как можно скорее, — заключила Лена, с беспокойством поглядывая на чихнувшего Геннадия.

Мы разошлись по своим «апартаментам». Очередной насыщенный денёк, а ведь я ещё даже толком работать не начал. Ещё нужно что-нибудь приготовить из еды, да только нет ни желания, ни силы воли заставить себя заняться готовкой. Эх, зря вчера не сказал Яне, чтобы вместе с остальными продуктами купила мне лапши быстрого приготовления пачек десять… Клонит в сон. Пожалуй, ненадолго прилягу.

Однако отлежаться мне, естественно, не удаётся — стоило лишь закрыть глаза, как послышался стук в дверь. И почему я не удивлён?

— Лена? Прости, но я думал, ты зайдёшь попозже, недавно ж вернулись с работы, — слова вырвались раньше, чем мозг успел подобрать нечто более дипломатичное в качестве комментария на столь скорое появление рыжеволосой коллеги на пороге комнаты.

Девушка смотрит на меня широко открытыми глазами, в них ясно читается замешательство.

— Ко-ость, я тебя разбудила? Прошу прощения, не хотела тревожить. Если ты устал, давай перенесём беседу на следующий раз.

— Не, я не успел уснуть, просто прилёг, хотел немного поваляться. А к чему такая срочность?

Елена легонько улыбнулась.

— Кость, время — десятый час. Прошло больше трёх с половиной часов, как мы пришли с работы. Точней, прибежали.

Чего?! Да я же глаза еле успел закрыть… Видимо, моё потрясение отразилось на выражении лица, так как улыбка Лены стала шире.

— Наверно, ты сразу вырубился, едва коснувшись подушки. Такое бывает, особенно если денёк выдался богатым на события или переживания.

— Да, спасибо, я знаю, что такое переутомление, доводилось сталкиваться, нет — не оно. Усталости за собой уже не ощущаю, лишь желание поспать.

— Значит, поболтаем как-нибудь в другой раз.

— Не-не, всё хорошо — прошу, проходи! И… Прости, что встретил несколько агрессивно. Спросонок меня порой всё жутко раздражает.

— Даже не заморачивайся.

Гостья прошла в комнату и присела на стул рядом с кроватью.

— Хочешь чаю? Кофе предложить не могу — сам его пью очень редко, покупаю ещё реже, а сейчас запасы вообще пусты.

— Благодарю, но я сама чаёвничала относительно недавно.

— Ясненько. Значит, обойдёмся.

Усаживаюсь на кровать напротив Елены.

— Итак, помнится, ты обещала поведать мне причину своего напряжённого состояния, — я решил «не тянуть кота за хвост» и сразу перейти к поводу встречи.

— Да-а-а? — удивлённо протянула девушка, вскинув бровки. — Честно сказать, не припомню такого обещания. По-моему, я просто наглым образом напросилась в гости, разве нет?

В точку, она ведь ни о чём, кроме желания зайти вечером, не обмолвилась, остальное мой мозг сам домыслил. Внимание к деталям — явно не мой конёк.

— Впрочем… Предлагаю обмен. Поделюсь своими переживаниями, если ты поделишься своими относительно произошедшего, как ты выразился, flashback’а в отделе психологической поддержки.

Мои глаза «поползли на лоб».Чувствую, как от упоминания об этом внутри закипает злоба, да такой силы, что мне самому становится не по себе. Для собеседницы перемена в настроении также не осталась незамеченной.

— Кость-Кость, прости, если зацепила за больное, вовсе не хотела тебя разозлить. Просто ты сам сегодня, когда вернулся, выглядел мрачнее тучи. Надеялась, если выговоришься, то тебе станет полегче.

Внезапная вспышка гнева немного улеглась, сменившись устойчивым напряжением. Не могу даже толком сказать, что именно вызвало столь бурную реакцию, всё-таки резкие перепады настроения для меня — большая редкость.

От моего пристального взгляда Лена поёжилась. Видно, что ей не по себе, однако она терпеливо ждёт ответа.

— Э-э-эх, — громко вздохнул я. — Так и быть, уломала.

Рассказ занял минут двадцать или больше, хоть мной первоначально планировалось быстренько уложиться в две минуты, поведав лишь о главном, опуская ненужные подробности. Не получилось — проговорился даже про Жака. Похоже, становлюсь тем ещё треплом.

А вот рыжеволосую коллегу можно похвалить за непревзойдённые навыки отличного слушателя — за время рассказа ни разу не перебила, не переспросила, не прокомментировала, на лице же её застыло сосредоточенного внимание.

— Как видишь, твоя шутка про воображаемого друга, которого я якобы выдумал из-за низкой самооценки и отсутствия дружеских связей, оказалась не так уж далека от правды. Благо сейчас воображаемых товарищей за мной не водится, а сама тема жутко раздражает. Собственно, на этом всё, — наконец подытожил я.

— Да уж, от такого немудрено впасть в паршивое настроение, — глухо пробормотала Елена. — С другой стороны, ты был ребёнком без друзей в преимущественно агрессивном окружении сверстников, тебя можно понять. Вдобавок это было давно, теперь всё иначе.

Не могу не признать правоту собеседницы. Сменившее гнев напряжение тоже почти полностью исчезло. На моём лице появилась слабая улыбка.

— Спасибо, Лен. Действительно полегчало.

Девушка улыбнулась в ответ.

— Рада помочь, Кость.

— Что ж, пожалуй, теперь твой черёд делиться причинами сегодняшней глубокой задумчивости?

На этот раз напряглась Елена. Она, видимо, всеми силами старается его скрыть, только вот её улыбка стала будто деревянной, взгляд карих глаз остекленел.

— Ну-у. Скажем так, размышляла на тему фармакологических и медицинских изысканий.

— Во время того, как мы удирали от приближающегося дождя? Фармакология и медицина? Юлий Цезарь нигде не затесался среди твоих дальних родственников? А уж твоё сосредоточенное состояние в тот момент… Должно быть, в самом деле, над чём-то глобальным рассуждала?

Гостья вздохнула.

— В определённом смысле. С момента появления в расписании школьных предметов биологии и химии я прямо влюбилась в науку. И всегда разрывалась меж двух «огней» — медициной и химией. О-о, каким же сложным для меня был выбор направления высшего образования. В итоге мне повезло узнать о существовании биохимии — настоящем полноценном сплаве химии и биологии. Это стало моей судьбой. Невероятно полезная и перспективная наука. Однако в злых, безответственных, беспечных или просто ленивых руках даже самые полезные знания, вещи — да что угодно, могут обернуться настоящим бичом и трагедией. Кость, ты когда-нибудь слышал о «Талидомидной катастрофе»?

Отрицательно качаю головой.

— Это как-то связано с фармакологией? Сказать по правде, я от неё очень далёк, меня всегда больше привлекала промышленная, так сказать техногенная химия.

— О «Талидомидной катастрофе» порой не знают или не помнят даже медики, особенно молодые. Таким я обычно говорю: «Паршиво не знать уроков истории своей науки». Конкретно эта история началась в тысяча девятьсот пятьдесят четвёртом году в лабораториях немецкой фармацевтической компании Chemie Grünenthal. Если не вдаваться в подробности, то они разработали талидомид, получивший распространение «под флагом» успокоительного и снотворного. Точнее, так его воспринимали первоначально, как безопасный успокаивающий лечебный препарат. Заметь, «безопасный» здесь не в смысле «безвредный», а в смысле, что им практически невозможно осуществить, например, суицидальную передозировку. С момента поступления в продажу талидомид приобрёл бешеную популярность, по продажам отставая лишь от аспирина. Конечно же, во многом этому поспособствовала широкая рекламная компания. Затем его начали активно добавлять в состав других лекарственных средств, едва ли не на все случаи жизни. Одних названий, под которыми он выпускался, можно насчитать около сорока. И всё бы хорошо, только вот должных испытаний и лицензирования препарат так и не прошёл. Было нечто похожее на испытания, «притянутое за уши», без должного анализа результатов. К сожалению, жажда наживы, безответственность и возлагание слишком больших надежд на медицинский препарат привели к ужасающим последствиям. Оказалось, что талидомид вмешивается в процесс развития плода у беременных, приводя к рождению детей с разнообразными уродствами, отклонениями и болезнями. Представь себе волну новорождённых с отсутствующими руками или ногами, или ушами, или ещё какой другой частью тела, кому как «повезёт»… Многие умирали в утробе матери. Разумеется, со временем учёным и медикам удалось найти причину происходящего кошмара, но на доказательство причастности к этому талидомида тоже потребовалось время, к тому моменту масштабы трагедии окрестили эпидемией. Окончательно препарат и содержащие его медикаменты были отозваны из продажи в тысяча девятьсот шестьдесят втором году — Япония долго упорствовала, а последнее судебное разбирательство с участием компании-создателя состоялось лишь восьмью годами позже.

Девушка замолчала, видимо, закончив рассказ. История меня ошарашила, вот уж о чём не знал, о том не знал.

— И-и-и этот талидомид успел получить распространение по всему миру?

Елена пожала плечами.

— Относительно. Он был одобрен более чем в двадцати странах. В страны тогдашнего социалистического блока, естественно, не попал. Хотя по Америке он тоже проехался не так сильно, как мог бы — по большей части им повезло, что у них была Фрэнсис Олдхэм Келси. Эта женщина занималась контролем лицензирования препарата, и на неё результаты тестов впечатления не произвели. Доктор Келси обратила внимание на поступившую информацию о риске развития невритов, о чём пыталась умолчать американская компания-распространитель. При этом, заметь, большинство американских врачей, участвовавших в работе с талидомидом, сочли его безопасным и полезным, а на саму Фрэнсис оказывалось серьёзное давление. И всё же она не пропустила препарат на рынок, так что в США была продана только пробная партия лекарственного средства до начала процесса его лицензирования.

В голосе Лены ясно мелькает нечто странное. Радость? Гордость?

— Ты, похоже, высокого мнения о докторе Келси.

— Если честно, я ею восхищаюсь.

Повисла тишина. Меня вдруг посетило странное ощущение чего-то весьма знакомого. Пару секунд спустя пришло и осознание.

— Лен! — чуть ли не вскрикиваю я, заставив девушку съёжиться. — Да ведь твоя личная история с увольнением в некоторой степени повторяет судьбу Келси! Во всяком случае, они отчасти похожи.

Лицо девушки застыло задумчивой, несколько печальной маской. Она вздохнула.

— Нет, не похожи. Ни капли, — судя по всему, Лена всё ещё пребывает в своих мыслях. — Подскажи, который час?

Смотрю на время по своему телефону. От досады закусываю губу — планировал же заняться приготовлением еды, вот только в сон до сих пор непреодолимо тянет.

— Двадцать две минуты одиннадцатого.

— У-у-у, пожалуй, мне пора. Нужно потихоньку готовиться ко сну, завтра — новый рабочий день. Радует хотя бы, что пятница. Спасибо за беседу, Костик.

Девушка встала и направилась к двери. В моей же голове не перестаёт вертеться один вопрос, однако задавать его, наверно, не стоит — не хотелось бы ее обидеть.

— Спокойной ночи, Лен.

Она устало улыбнулась.

— Спокойной ночи, Кость. До завтра.

После ухода коллеги в спешном порядке принимаюсь за готовку. Попутно приходится стараться не обращать внимания притягательный вид пустой кровати.

Пока варился рис, я успел быстренько ополоснуться холодной водой, отчаянно надеясь не заболеть. Затем, рассудив, что жажда сна в этот раз сильнее чувства голода, чищу зубы. Закончив варку риса, а заодно и рыльно-мыльные процедуры, я с блаженством укладываюсь на постель. Единственным «червячком», необъяснимо точившим «яблоко» моего спокойствия, оставался невысказанный вопрос.

К чему была вся эта история с талидомидом? Да, сама по себе она крайне поучительная. К тому же, наверняка, повлияла на современные методы проверки лекарственных препаратов. Но ведь напрямую она не является ответом на то, что взволновало Лену, когда мы добирались до общежития. Или является? Может, рыжеволосая просто любит порассуждать о чем-нибудь подобном в подходящее и неподходящее время?

Почему-то в дверцу сознания назойливо стучит мыслишка о недосказанности. Причём не только со стороны Лены, Марго тоже не договаривает. В общении с остальными таких ощущений не возникало. Впрочем, как продемонстрировал инцидент с Семёном, Генка — тот ещё любитель пустить пыль в глаза; стало быть, его словам можно верить лишь с оглядкой.

От подобных мыслей во мне вновь начинает ворочаться раздражение.

И тут разразился гром…

Невероятно громкие раскаты, напоминая серию мощных взрывов, сотрясли небо так, что звуковая волна заставила дрожать окно.

Несколько мгновений спустя начался ливень. Тропический, судя по силе и объёму выплёскиваемой воды. Последними к «празднику жизни» присоединились вспышки молний, периодически заливающие светом всю комнату, устраивая в небесах настоящее светопреставление.

Ничего не скажешь, хороша дискотека…

Накрываю голову подушкой, пытаясь хоть как-то отгородить от происходящего глаза и уши, с надеждой поскорее уснуть.

По небу прокатился очередной бой грома.