Параграф 15. «Бутафория»

В помещении нашего отдела царит полнейшая тишина. Люди сидят, уткнувшись взглядом в монитор, не обращая никакого внимания на что-либо ещё.

— Всем доброе утро, — Лена поздоровалась с присутствующими коллегами, но ответом её не удостоили.

— Ну и на что ты надеялась? Думаешь, если первые два раза никто не словом не обмолвился, то на третий всё-таки соблаговолят? — не смотря на формулировку вопроса, в голосе Гены не слышно намёка на издёвку, больше скука от предсказуемого, по его мнению, результата.

— Ни на что я не надеялась. Просто поздоровалась. Если люди вдруг перестают соблюдать элементарные правила вежливости, это ещё не значит, что нужно самим перенимать их модель поведения. Безразличие к другим всегда проще перенять, чем внимательность и чуткость, — Елена прошла к своему рабочему месту, надела лабораторный халат и запустила компьютер.

Внешне девушка абсолютно спокойна, однако в блуждающем взгляде заметна тоска. Мы с Геной тоже расселись по своим местам, предварительно облачившись в «рабочую одежду».

Не знаю, как коллеги, но меня дико клонит в сон, к тому же ПК грузится крайне медленно, что точно не способствует моей бодрости. Так я, то и дело зевая, ждал. Наконец, компьютер соизволил вывести на экран поле ввода пароля для учётной записи. После очередного периода ожидания загрузки операционной системы, приступаю к дальнейшему изучению должностных инструкций. Вот только от этого чтения постепенно начинаю проваливаться в притягательное сонное забытье. Несмотря на все мои потуги сопротивляться, вскоре силы воли всё-таки иссякли.

Спустя два часа с удивлением, и даже испугом, обнаруживаю, что сидя застыл в почтительном поклоне перед монитором. Хорош же сотрудничек, блин, второй день трудовых будней, а уже умудряюсь без зазрения совести уснуть, едва запустив компьютер.

Аккуратно осматриваюсь по сторонам. Всем, похоже, либо абсолютно наплевать на мой утренний «тихий час», либо не подают вида. Лишь Елена, еле заметно улыбаясь, покачала головой из стороны в сторону и кивнула в сторону Гены.

В следующее мгновение, от увиденного, у меня буквально отвисла челюсть — вольготно откинувшись на спинку кресла, посапывая и изредка похрапывая, мой сосед по жилому блоку без каких бы то ни было стеснений спит. Морфей застиг его в момент разгара партии в «Косынку». Видимо, партия оказалась слишком напряжённой — дрыхнет Геннадий, как говорится, «без задних ног». Работа в самом разгаре…

Вскоре я не усидел на месте — всё-таки пошёл будить коллегу. Однако это оказалось не самой простой задачей. Тычки в плечо и негромкое произношение имени на ситуацию не повлияли. Пришлось трясти и тормошить соню по полной программе. Прежде чем Геннадий очнулся, я успел поймать себя на мысли отвесить толстячку хорошую пощёчину, благо сдержался.

— А?! Что случилось?! — наконец, встрепенулся недобросовестный сотрудник, практически вскакивая с кресла.

— Да ничего не случилось, если не считать твоего храпа на рабочем месте, — ответил я шёпотом, но несколько резче, чем хотел.

Геннадий испуганно и виновато заозирался по сторонам. К его облегчению, даже на подобное поведение никто внимания не обратил или просто не подал виду.

— Кхм… Да… Спасибо, Кость. Что-то меня разморило…

— Да ладно — со всеми бывает. Всё же будь аккуратнее. Даже если всем нашим безразлично, тут могут быть установлены камеры скрытного наблюдения.

— Да-да, уже понял, ещё раз спасибо…

В шёпоте Гены благодарность смешалась с раздражением. Одной стороны он действительно выражал признательность, а с другой — похоже, внимание моей персоны к его не слишком дисциплинированному настрою вызывает раздражение.

Возвращаясь на к своему столу, перехватываю благодарный взгляд Лены, сопровождаемый утвердительным кивком.

Некоторое время я пытался напряжённо вчитываться в невыносимо нудное, монотонное и, на мой взгляд, абсолютно бесполезное руководство, только продолжалось это недолго. Окончательно обессилив перед формулировками, будто специально усложнёнными и захламлёнными излишней терминологией, отправляюсь в экспериментаторскую «нюхнуть нашатыря».

Конечно же, ни в нашатырном, ни в каком-либо другом спирте я сейчас не нуждаюсь, но отвлечься от бестолкового чтива всё-таки необходимо, иначе рискую весьма быстро последовать примеру Геннадия. С другой стороны, своим пренебрежением к рабочим инструкциям… Нет, лучше об этом не думать. Нужно просто ненадолго отвлечься, после чего с новыми силами вернуться к чтению. Радует хоть, что в этой мини-лаборатории никого кроме меня нет и можно позволить себе чуть расслабиться.

В поиске объекта отвлечения начинаю рассматривать содержимое шкафчика с химическими реагентами за стеклянными прозрачными створками. Мой взгляд мельком пробегает по тесным рядам множества маленьких склянок с прилепленными к ним бумажками, на которых большим шрифтом написана химическая формула вещества, а ниже мелким шрифтом прописано более-менее привычное для обывателя наименование — различные кислоты, растворители, щёлочи и прочее.

Внезапно дверь позади меня распахнулась, экспериментаторскую вошла рыжеволосая девушка.

— Привет, соня. Пытаешься взбодриться? — мягкая улыбка Лены будто говорит: «Прекрасно тебя понимаю».

— Соня? Я-то?! Впрочем, не без этого… — попытка изобразить притворное недовольство завершилась едва начавшись.

— Я так и поняла, — улыбка девушки стала ещё более открытой. — Сама вчера до твоего прибытия к нам старалась почти таким же образом отогнать от себя сонливость.

— Всё ничего, если б не эти невыносимые инструкции. В последний раз столь сильную тоску на меня нагоняли только пары по коллоидной химии.

— Ха-хах, да-а, ты прям мои мысли озвучил!

— Кстати… Чего это вас с Яной сегодня утром понесло в философскую полемику? У тебя на лице скорбь всего мира потом отражалась.

— Как бы тебе сказать, Кость… Я отнюдь не против прогресса и его благ, я против той обезьяны с гранатой, в которую постепенно превращается человечество. Вычислительная мощность современных смартфонов в разы превосходит возможности компьютера космического корабля «Аполлон-11», на котором американцы высаживались на луне. Да даже если представить, что никакой высадки не было, как сейчас это зачастую любят оспаривать, компьютеры летавших тогда в космос кораблей всё равно не дотягивают до нынешнего домашнего ноутбука. И как человечество этим всем пользуется? Не думай, что перед тобой обыкновенная умничающая зануда, мне тоже не чужды обыкновенные человеческие радости, но технологический уровень растёт, а самосознание, ответственность и бережливость человеческого общества… Порой кажется, что людской род скорее впадает в детство, а не взрослеет и мудреет… Вот сейчас меня действительно понесло, — Лена усмехнулась, однако ясно видно — ей не до смеха, что-то гложет.

— Знаешь, обычно люди, когда рассуждают о подобном, склонны высказываться в таком духе исходя лишь из возможности осуществления некоего негативного сценария развития событий, а ты… Ты говоришь так, будто нечто страшное уже произошло. Будто видела это.

— Нечто страшное происходит гораздо чаще, чем кажется на первый взгляд. Видела? Если б только видела…

— В како…

— А ты знаешь, что во всех этих разноцветных скляночках всего лишь подкрашенная вода?

Вопрос оказался более чем неожиданным. Само собой, Лена пытается сменить тему, но прямо вот так напролом, да ещё и таким вопросом? Ладно, к вопросу «о страшном», думаю, мы вернёмся как-нибудь потом, а сейчас к вопросу «о странном».

— Ты сейчас шутишь?

— А это очень похоже на шутку? — девушка подошла к шкафчику с реагентами и, раскрыв стеклянные дверцы, достала одну из тамошних склянок.

— Ну-у… Как минимум, на довольно странную шутку.

— Тогда, вот тебе пример первый, — с этими словами Лена передала мне сосуд, на белой этикетке которого напечатана формула «C3H6O», в простонародье — ацетон. — Понюхай, уж его резкий запах ты ни с чем не спутаешь.

С недоверием поглядывая на коллегу, я откупорил склянку, немного преподнёс её одной рукой лицу, не нарушая безопасного расстояния, второй же рукой лёгкими взмахами направляю пары вещества в сторону носа.

И ничего. Абсолютно никакого запаха.

— Слова, думаю, излишни — твой удивлённый взгляд говорит сам за себя.

— Пожалуй. Но с чего ты взяла, что это вода?

— А я глоток сделала.

Вот тут у меня реально глаза на лоб полезли.

— Шучу! Ты меня за кого вообще принимаешь? — рыжеволосая девушка состроила недовольную гримасу.

— Мало ли! — мой ответ сопровождался столь же недовольным лицом. — Тут ацетон — не ацетон, а ещё ты с уверенным видом заявляешь, что все жидкие реагенты здесь — вода. Кстати это действительно так?

— Ну, среди склянок я обнаружила одну с, якобы, бензином. Цвет похож, но нет ни запаха, ни воспламеняемости.

— Ты его поджигать пробовала?

— А ты догадливый, — с легкой улыбкой съёрничала Лена.

— Спасибо на добром слове.

— Прости, но на этот раз твой вопрос звучал совсем глупо. Да, я капнула несколько капель «чудо-бензина» на стеклышко, нашла тут спички и три раза пыталась его поджечь. Соприкасаясь с веществом, все три раза спички сразу затухали. После пыталась провести опыты, смешивая различные элементы и ожидая соответствующей химической реакции — ничего. Только цвет итоговой смеси менялся, если составляющие были не бесцветными. Вывод, как ты понимаешь, напрашивается сам.

— Ну-у… Возможно, начальство решило, что нашему отделу не нужны реальные реагенты, а кругом лишь бутафория для красоты. Мы ведь, если судить по должностным, просто анализируем, структурируем и составляем отчётность по уже полученным результатам опытов?

— Вот и Гена так считает. Впрочем, он предпочёл «всякой ерундой» голову себе не забивать и мне советовал расслабиться. Теперь мне интересно узнать твоё мнение. Ты тоже думаешь, что экспериментаторская — этакий способ обставить никому ненужную комнату?

— Не знаю. Признаюсь честно — мне как-то всё равно. Знакомые рассказывали, что зачастую на крупных промышленных предприятиях логика рабочего процесса, мягко говоря, нарушена. Но, если оценивать сам факт наличия такой лаборатории у отдела, которому она не нужна, заставленной к тому же бутафорией, то выглядит это всё как минимум странно.

Елена повернулась в сторону окна, хмурым взглядом разглядывая через стекло основное помещение нашего отдела.

— Бутафория… Я всё более склонна назвать так наших коллег. Кроме Гены, естественно. Прям какие-то двигающиеся манекены. Без эмоций, без интереса, без чувств.

— Сонные, — внезапно вырвалось у меня.

— Прости, что?

— Сонные двигающиеся манекены. Причём поголовно. У меня с вчера ощущение, будто весь завод после завершения трудового дня дружно отрабатывает вторую и третью смену.

— Кстати, Варвиков сегодня тоже не отличается бодростью, похоже. Хотелось бы чуть-чуть поговорить с ним, но он никак в кабинет не возвращается. Зато сюда идёт знакомый блондин.

Действительно, через несколько секунд дверь лаборатории отворилась, и, на ходу протяжно зевая, к нам присоединился Гена.

— С добрым утром, уважаемый, — с иронией произнесла девушка.

— Да-да, меня снова вырубило, — с недовольством пробурчал наш коллега. — А вы чего тут снова секретничаете?

— Да ничего особенного. Демонстрирую Константину особенности здешних химических реагентов.

Я молча кивнул.

— А-а-а, ну-ну. Интриги, загадки, детективное расследование в прямом эфире.

— О-очень остроумно, Ген.

— А что? Ты сама ищешь какие-то подозрительности там, где всё понятно, если повнимательней присмотреться к тому, как в целом делаются дела в стране. Сплошная ж липа кругом!

Похоже, Геннадия понесло не туда. Он пустился в пространные рассуждения о социальной обстановке, экономическом развитии, проблемах образования и культурной деградации.

Я не слушал. В основном разглядывал стены, ожидая окончания самозабвенного монолога, поэтому пропусти, что такого брякнул коллега, из-за чего Лена удивлённо воскликнула:

— А сам давно стал стахановцем, закрывающим пятилетку в четыре года? Ты сегодня практически храпел на рабочем месте! Да ещё с запущенной игрой в карты!

— Ой, ладно тебе! — Гена скорчил недовольное лицо, отмахиваясь от совершенно незначительных для него вопросов. — На минутку отключился — сразу враг народа. Я же не обвиняю наших старших соработников в безделье, когда некоторые из них просто сидят, упершись рыбьим взглядом в одну не сменяемую страницу документа или таблицы.

От этих слов мы с Леной переглянулись. Рыжие бровки девушки изогнулись в вопросительном выражении.

— Ты это о чём?

— Да о том, о чём и сказал. Уже второй день наблюдаю, как мужичок справа от меня, почти не меняя позы, сидит разглядывает одну табличку. Не, это даже разглядыванием назвать нельзя, больше похоже на сон с отрытыми глазами.

На этот раз девушка явно шокирована услышанным, Гена умеет удивлять.

— Ты уверен? — несмотря на весьма ощутимое удивление, голос «Шерлока в юбке» оставался спокойным.

— Ты, может, меня вруном считаешь?

Несмотря на готовность Геннадия обидеться, внутренне я уже присудил ему статус далеко не самого честного человека.

— Я спросила не о правдивости твоих слов, а о твоей уверенности, что сосед справа уже второй день смотрит на один и тот же документ.

— Конечно, уверен! Один раз за ним минуть пять наблюдал. Он моргал-то, наверно, раз в две минуты!

На лице Лены легко прочесть замешательство. Хоть её глаза обращены к окну в стене между экспериментаторской и комнатой с компьютерами, но смотрят они куда-то в горизонт, будто стен вовсе не существует.

В этот момент в основной кабинет отдела зашёл Никодим Аркадьевич Варвиков. И выглядит он не очень… По неуверенным движениям, и блуждающему взгляду можно подумать, что он заблудился.

— Я пойду поговорю с Никодимом Аркадьевичем, — не ожидая от нас какой-либо реакции девушка вышла из лаборатории.

Пожав плечами, Гена молча вышел вслед за нею. Когда дверь за коллегами закрылась, я мысленно вернулся к склянкам с подкрашенной предполагаемой водой. Осознание фактического обмана, да ещё столь мудрёного, заставляет меня поёжиться. Помещение, якобы предназначенное для научных опытов, неожиданно кажется невероятно тесным, неприветливым, обманчивым. И агрессивным. Через несколько секунд ко мне приходит ощущение странного беспокойства, которое постепенно возрастает без видимых на то причин. По моей спине прошёлся холодок. Из лаборатории я не выхожу, а едва ли не выбегаю, сердце в груди пародирует ускоренный ритм метронома.

Что это? Паническая атака или нечто вроде того? Да нет, не может быть — уж в своей психической устойчивости сомневаться мне ещё не доводилось. А вот фантазия богатая. Возможно, её проделки.

В стремлении наконец успокоиться, ищу взглядом Елену и Геннадия. Они сидят уже на своих местах. Варвикова нигде не видно. Неужели снова куда-то убежал? Чуть пройдя в сторону Лены, замечаю сосредоточенное, серьёзное, даже немного злое выражение лица девушки. Похоже, сейчас её лучше не трогать… Гена, как ни в чём не бывало, играет в «Косынку».

Простояв некоторое время в нерешительности подойти к кому-нибудь из них, в итоге решаю просто вернуться к своему рабочему месту. Удивительно, но сейчас открытый файл «Должностные инструкции» как нельзя лучше способствовал моему успокоению, и я полностью отдался чтению этого внезапно умиротворяющего «трактата». Вот уж действительно, нужно заниматься работой и «не забивать себе голову всякой ерундой». Оказывается, Гена может дать разумный совет… но это неточно.