Параграф 13. «Удовлетворённое любопытство»

Постучал. И ничего не произошло. Двери никто не открыл, а в самой комнате за не шибко толстой древесиной не раздалось ни звука.

Я постучал ещё раз, но уже решительнее. Результат не изменился.

Может, он уже спит, и я сейчас просто нарываюсь на «ласковые словечки»? Он так-то неприветлив к людям, а уж спросонок вообще, должно быть, не стесняется в выражениях. Пожалуй, лучше не упорствовать.

Махнув рукой, я уже развернулся к комнате триста тринадцать спиной с намерением поскорее оказаться у себя, только внезапно за дверью прозвучал знакомый, немного глухой из-за преграды голос.

— Чего тебе, Константин?

Вот это номер… Но как он узнал? Я вернулся к двери и осмотрелся по сторонам

— У тебя в коридоре камеры видеонаблюдения где-то установлены?

— Просто я пользуюсь мозгами. Итак, повторю вопрос, чего тебе? — действительно, в интонации голоса нет и намёка на доброжелательность.

— Да ничего особенного, просто хотел поговорить.

— Ка-а-ак интере-е-есно… И о чём же? Может, о моём поведении?

— Нет. Как-то не имею талантов и склонности к чтению нотаций. Тем более, о поведении с тобой уже «поговорила» Яна…

Кое-как мне до моего слуха донеслась сдавленная еле слышная усмешка.

— Да уж, «поговорила». Хоть с нею знаком всего-ничего, но в этом вся Яна — эмоции, импульсы, навязывание своей воли, мнения и хотелок. Шут с ней. Стало быть, пришёл послушать другую часть истории «Про злого хакера и несчастного Геннадия»?

— Догадливый же ты…

— Говорю же — мозгами пользуюсь. Другим этот навык тоже не помешал бы… Что ж, в самом деле, не оставлять же историю наполовину кастрированной.

Прозвучал звонкий щелчок шпингалета, и дверь в комнату предо мной приоткрылась. Через небольшой зазор я увидел, как включился свет.

— Ну и чего ты ждёшь? Особого какого-то приглашения? Или, может, хотел поболтать, стоя в коридоре?

Глубоко вздохнув, будто пытаясь запастись терпением, вхожу в комнату. Практически во всем она похожа на мою: планировка и набор мебели в целом идентичны, а ещё такие же старые полы с дырами в линолеуме, обои, пятна непонятного происхождения на потолке, запылённое окно в старой истрескавшейся оконной раме.

Сказать по правде, помимо «стандартного интерьера» я ожидал увидеть в жилище не особо физически активного хакера натуральные «инсталляциями» в виде сетей паутины в углах, дохлых мушек на подоконнике и всякого подобного, однако в комнате на удивление чисто, пусть немного и пыльно. На столе лежит раскрытый ноутбук, на экране которого красуется заставка из бегущих сверху вниз, подобно каплям дождя по окну, зелёных цифр на чёрном фоне. В остальном ничего особенного.

Хозяин комнаты сидит на своей кровати почти в таком же положении, как сидел недавно у меня. Взгляд его направлен в стену напротив, но полуприкрытые глаза смотрят будто в пустоту.

— Да не озирайся так. Не в клетку со львом зашёл, чесслово. Закрой дверь на шпингалет и отлипни от неё. Можешь сесть на стул.

Я так и поступил. Уже примостившись на стул, хотел сказать какую-то «дежурную» ерунду про схожесть наших комнат, однако Семён сразу перешёл к цели моего визита.

— Итак, Константин, ты решил почтить своим визитом моё жилище в достаточно позднее время, понимая, что я, возможно, уже сплю, а если и не сплю, то дожидаться от меня гостеприимства, скорее всего, было бы весьма самонадеянно. И это лишь рассказа моего ради? С чего ты вообще взял, что я захочу тебе о чём-то говорить? Да и сама история может оказаться плодом неуёмной фантазии, ты же понимаешь?

Я понимаю. Слишком хорошо понимаю. Семён далеко не из тех людей, с кем хочется поддерживать общение более необходимого времени. Даже сейчас его поведение ощутимо подмывает меня побыстрее завершить нашу встречу. Однако во мне живёт непонятно откуда взявшаяся уверенность, его история — чистейшая правда. Но даже так, зачем мне её знать? Ответа на этот вопрос пока нет, только лишь осознание неведомой воли, настойчиво подталкивающей меня выслушать столь неприятного собеседника.

— Ну, мне кажется, тебе просто незачем врать. К тому же, если не хотел ничего рассказывать, то не обмолвился бы о том случае со взломом, из-за которого Гену уволили с его прошлой работы, — не слишком уверенно выдвинул я предположения о причинах откровенности Семёна.

— Просто незачем врать? — с нарочито удивлённым, но по-прежнему апатичным тоном переспросил хозяин комнаты. — Константин, я — мизантроп, причём уже достаточно давно. Меня не особо-то заботит мнение других людей, ни одобрение, ни порицание от кого бы то ни было, для меня ничего значат. Основная мотивационная сила, движущая мной — собственный интерес и комфорт, можешь быть в этом уверен. Я мог запросто всё выдумать, чтобы вас шокировать или позлить просто ради собственного удовольствия.

Тирада о пренебрежении к нормам и жизни общества произносилась спокойно, буднично, без тени гордости, насмешки, злорадства или превосходства. Записанный на аппаратуру голос, объявляющий станции в метро, и то эмоциональней звучит.

— Теперь, когда мы разобрались в моих «социальных приоритетах», тебе всё ещё хочется услышать историю, которая, вполне возможно, окажется абсолютной выдумкой весьма низкосортного пошиба?

Когда человек заявляет нечто подобное, можно ожидать, что всё сказанное им далее будет чистейшей правдой. По крайней мере, то, что воспринимается этим человеком как правда. Хоть подобная система срабатывает не всегда, однако за время моего общения с разными людьми, мало кто доказывал обратное.

— Это действительно так? Ты в самом деле всё просто выдумал ради развлечения?

Несколько секунд Семён молча смотрел мне в глаза уставшим, пустым, даже каким-то пугающе болезненным взглядом.

— Мой ответ будет зависеть от того, насколько честно ответишь на мой следующий вопрос. Почему ты так заинтересовался моей историей? Или вернее сказать «нашими»?

Своими недомолвками и условиями несговорчивый парень раздражает достаточно сильно, но сейчас, помимо очередной волны раздражения, его вопрос послужил своеобразным импульсом для конечного формирования причинности моего интереса.

— С момента прибытия в Сплавнинск я ощущаю какое-то непонятное напряжение. Сначала решил, что с непривычки, волнения и разочарования сам себя накручиваю. Всё-таки столь «живописный» вид посёлка не внушает оптимизма. Затем первое удручающее впечатление дополнилось картиной «жизнерадостных» сотрудников завода, большинство из которых, похоже, последние несколько месяцев выспаться не может. После знакомства с ребятами беспокойство несколько утихло, однако теперь… Теперь думаю, не начинает ли у меня развиваться паранойя, — пытаюсь закончить мысль с шутливой усмешкой, да голос явно выдавал интонацией нечто противоположное.

Апатичное выражение лице собеседника не дрогнуло ни капли, зато в глазах впервые с момента нашего знакомства можно различить интерес.

— Стало быть, хочешь услышать мою историю, чтобы либо развеять свои параноидальные опасения, либо лишний раз в них укрепиться? — в голосе Семёна слышны нотки сарказма.

— Получается, что так, — я пожал плечами, пропуская возможную насмешку мимо ушей.

К моему удивлению, на лице неприветливого парня на мгновение появилась странная вымученная улыбка, но почти сразу пропала.

— Тогда слушай, — на этот раз в его голосе не было и намёка на иронию. — Я — действительно тот самый хакер, взломавший компьютер увальня и балабола Гены. Справедливости ради хочу заметить, он сам виноват в том, что произошедшее коснулось его. Как, собственно, вообще в том, что это произошло. Я полтора месяца пас их организацию с девяти утра до семи вечера не в силах что-либо сделать — уж слишком грамотно у них была отстроена система информационной безопасности…

— А Геннадий отзывался о них, мол, примитивные, — не выдержав, перебил я Семёна, хотя несостыковки в их истории, по-видимому, только начинаются.

— Ага, потому что он сам — примитивный, ничего не понимающий в программировании и «железе» валенок. Надеюсь, хоть в химии действительно шарит. К тому же, понятие ответственности ему не шибко знакомо. Инфантильный дурачок.

Семён явно невзлюбил своего «благодетеля».

— Не слишком ли ты суров к нему?

— Суров? Это я к нему ещё мягок. Если ты, наконец, перестанешь вставлять ненужные комментарии и навостришь получше ушки, то сам всё поймёшь.

Тут раздражение, конечно, накатило новой волной, однако от едкого ответа себя всё-таки удерживаю. Не произнеся более ни слова, примирительно развожу руки в стороны — пусть уж всё спокойно расскажет до конца.

— Замечательно. Гена признал, что нарушил указание начальства по безопасному выходу в интернет, сославшись на «важное дело». К его стыду, я, когда обнаружил лазейку, из любопытства решил глянуть, чем таким срочным занимается хозяин компьютера, пренебрегший мерами предосторожности. Так вот, твой коллега наплевал на правила ради того, чтобы посмотреть какой-то сериальчик. Нет, признаю, он это делал, судя по всему, в обеденное время, на часах тогда было чуть больше часа дня. Да только система защиты не позволяла просто взять и посетить нужный ему сайт, так как на подобных ресурсах никогда не знаешь, какую ерунду можешь словить. Думаю, такая же история у них с соцсетями. А теперь ещё и лгать вздумал, паршивец. Сказать по правде, я весьма удивлён, что жизнь нас свела, да ещё подобным образом. Не меньше меня удивляет решение руководства «Титана» об принятии этого работничка в свои ряды, попутно разгребая его проблемы с прежним работодателем. Возможно, у них острая нехватка людей на местах, «кадровый голод» или нечто подобное, но звать к себе такого вот «специалиста» — либо результат безвыходной ситуации, либо храбрость, либо глупость.

— Даже не знаю… Сам-то в итоге, как здесь очутился?

— Меня всё-таки отследили — в этом толстяк не соврал. Причём отследили из-за моей же неосторожности. После обнаружения требуемой заказчику информации я начал разбирать систему информационной защиты той конторы на «винтики», заодно заставив выйти из строя ПК нескольких сотрудников, и увлёкся. Когда обеденное время закончилось, наш нерасторопный друг всё-таки активировал протоколы безопасности своего канала, тут-то меня и засекли. Не знаю, кто им создавал инфощит, но это был явно не простой спец. Скорее всего, до уровня неизвестного создателя мне пока далеко, а ведь я уже вовсе не новичок в своём деле. Как бы там ни было, неожиданно на меня посыпалась прямо-таки «лавина» вирусных атак, многие из которых достигли своей цели. Кабы ожидал подобной подлянки, просто выдернул бы шнур из сети, а когда началась «вечеринка», уже поздно рыпаться — операционная компа пришла в негодность невообразимо быстро. К тому же у работодателей толстячка, как выяснилось, были хорошие «подвязки» с одной серьёзной правительственной конторой, в чьё логово вирусы отправляли информацию с моего ПК. Вскоре за мной прибыли дюжие молодцы. И перепало мне от них по первое число… Стали допытываться, кто заказчик. Не дождались. Я уже морально ожидал крайне незавидной участи за свою деятельность, однако свершилось чудо, аналогичное тому, что произошло с нерадивым сотрудничком — заявились «титановцы» с предложением работать на них в качестве специалиста отдела информационной безопасности. Наверно, это было самым большим удивлением в моей жизни. Учитывая их обещание спасти мою задницу от законников, предоставление высокооплачиваемого рабочего места и помощь в релокации, думать-выбирать я, естественно, долго не стал — дал согласие практически сразу.

Семён замолчал, ясно давая понять ожидающим взглядом, что на этом повествованию конец.

— Да уж… Необычненько… — вымолвил я, немного помедлив. — И как тебе тут?

— Давай без этих глупых вопросов. Ты удовлетворил свой любопытство?

— В целом — да.

— Рад за тебя. Ну, и какие мысли по поводу всего этого? Паранойя ещё в колокол не бьёт?

Мнительность — не моего характера черта, однако, должен признать, развязка истории оставила весьма неприятные впечатления. Гена врёт не краснея, хотя в правдивости слов хакера относительно происходившего тоже нельзя бы абсолютно уверенным, да тут оба могут привирать «с три короба». Вот только врать Семёну о том, как он попал на «Титан», к тому же врать в духе погоревшего нарушителя закона — незачем. Вроде бы. И это, на мой взгляд — суть беспокоящих меня сомнений.

— Пока не бьёт, но примеряется…

Семён неожиданно усмехнулся.

— Поверь, ничего плохого в этом нет. Иногда даже лучше дать ей волю оторваться на полную катушку. Кто знает, возможно, удары параноидального гонга однажды спасут тебе жизнь.

По спине будто проехался «мурашечный поезд». От чего-то услышанное совсем не кажется фразой, призванной поддержать беседу.

— Что ты имеешь ввиду?

— То, что сказал, ни больше, ни меньше. А теперь, когда мы удовлетворили твоё любопытство, думаю, тебе пора возвращаться к себе — завтра нам обоим на работу.

Я можно сказать физически ощущаю, как на языке вертятся какие-то пока еще не оформившиеся важные вопросы, да хозяин комнаты, похоже, всё уже решил за нас обоих, поэтому остаётся лишь откланяться.

— Кость, пожалуй, нам стоит обменяться телефонными номерами, — внезапно предложил хакер, когда я уже вышел коридор.

От удивления ко мне в голову не пришло никакой иной мысли, кроме как согласиться.

— Не ожидал, что ты захочешь обменяться номерами, — вырвалось у меня после добавления нового контакта в телефонную книгу мобильника.

— Не подумай лишнего, я вовсе не набиваюсь в друзья, просто прислушиваюсь к своей интуиции, — Семён уставился на меня знакомым уставшим немигающим взглядом, и всё же сейчас в нём видна собранность, сила и некая жёсткость, чего раньше в его глазах мне замечать не доводилось. — Старые гнилые доски порой хранят множество тайн, а «Титан» — самое большое скопление насквозь прогнивших досок, которое мне когда-либо доводилось видеть, помни об этом.

Прежде, чем я успел просто хотя бы раскрыть рот, дверь перед моим носом захлопнулась, а по другую её сторону раздался громкий щелчок шпингалета. Умеет, конечно, парниша завершать беседу…

Когда доплёлся до своей комнаты и, наконец, улёгся спать, на часах было почти час ночи. Похоже, утро уже грозится быть довольно-таки сонным.

«Ну, хотя бы не сильно буду выделяться из толпы», — мелькнула забавная мысль где-то на задворках сознания, которое ещё боролось со сном несколько последних секунд. Затем мои глаза закрылись.