Параграф 7. «ГАСТРОНОМ»

Наше послеобеденное возвращение в корпус второй лаборатории химико-биологических испытаний сопровождается тишиной. Мы не обсуждаем ни новое знакомство, ни запланированное на сегодняшний вечер мероприятие, ни планы на остаток рабочего дня.

Каждый, наверно, думает о чём-то своём. Я, например, размышляю, зачем относительно немногочисленному по количеству сотрудников предприятию вроде «Титана» нужно настолько большое административное здание? Неужели оно целиком забито лишь административным аппаратом? А ещё хочется домой...

Елена идёт немного впереди, от того увидеть выражение её лица, не привлекая внимания, не представляется возможным. Почему-то мне кажется, что она мысленно вправляет мозги одному не в меру окрылённому товарищу.

У самого же ловеласа все впечатления с эмоциями «на лице написаны» — он весел, задорен и полон сил.

По возвращении в рабочий кабинет нашего отдела мы увидели, что большинство наших коллег уже сидит на своих местах. Модель их поведения за истёкший час не изменилась — по-прежнему никто ни на кого не обращает внимания, уперев полусонные глаза в экраны.

Объём файла «Должностные инструкции», оставленного для ознакомления, порядка ста двадцати страниц альбомного формата. Таким образом, в каждый из трёх дней желательно прочитывать минимум сорок страниц. Судя по оглавлению, инструкции минимум наполовину состоят из словаря понятий, расписывающего «как, кто, что, зачем, куда», регламента трудовых будней отдела химического анализа, правил поведения на территории предприятия и техники безопасности.

Вторая половина сконцентрирована на описании непосредственно нашей работы. Хотя, как мне кажется, Гена был по большей части прав, когда говорил, что с этим файлом можно управиться за полдня — действительно важной или полезной информации в нём, похоже, не так уж много.

В понятийном словаре самих понятий оказалось тоже довольно-таки мало, но по объёму расписаны, как вводная часть моей дипломной работы.

Закончив с этой горе-пародией на толковый словарь, я решил заглянуть в экспериментаторскую, там мне ещё бывать не доводилось, а читать должностные желание уже пропало. Заодно по пути можно подглядеть, чем занимаются мои новые знакомые.

Лена с Геной сидят спина к спине чётко напротив друг друга, разделённые пустым пространством центра помещения, потому достаточно просто встать посреди помещения и повертеть головой влево-вправо. Собственно, так я и поступил, но пришлось ещё поочередно к ним немного подойти, чтобы разглядеть изображение на их мониторах.

Девушка сосредоточенно читает какую-то научную статью, взятую, судя по всему, на просторах интернета. Названия не видно, но, судя по цифрам, нумерующим страницы в уголке открытого файла, статья большая.

Геннадий… играет в сапёра… Продуктивное время препровождения, ничего не скажешь, впрочем, этого его дело.

Пожалуй, я увидел достаточно, можно двигаться дальше.

За дверью, разделяющей два блока, моему взору предстала комната, отделанная белой кафельной плиткой по стенам и полу. Мебель, соответствующего плитке цвета, заставлена устройствами, приборами и химическими элементами, к потолку прикреплено несколько датчиков пожарной безопасности.

Вдоль стен расставлены разнообразные шкафы с лабораторной утварью; серванты со стеклянными «окошками»; столы с компьютерами и, подключёнными к ним, электронными микроскопами; стенды, напоминающие о правилах безопасности при работе с опасными реагентами; несколько огнетушителей. В центре же стоит шесть больших столов со всевозможными держателями, пробирками, горелками, раковинами с водопроводными кранами.

Сейчас никого кроме меня в экспериментаторской нет. Жаль. Было бы интересно узнать хоть у кого-нибудь из местных «старожилов», действительно ли тут проводятся какие-то серьёзные опыты, которые в дальнейшем подвергаются более детальному анализу или всё это больше для внешнего вида?

В очередной раз, обводя экспериментаторскую постепенно теряющим интерес взглядом, кое-что всё-таки привлекло моё внимание — шкаф с наклейкой «Лабораторная одежда».

«У меня всё ещё нет халата… Непорядок. Нужно исправить», — решение о поиске данного атрибута лабораторной униформы, пришло само собой. Ох уж эта слабость к белому одеянию медиков и учёных. Оно всегда казалось мне элементом особого стиля, заслуженного по праву.

Давно уже замечено, белый халат странным образом меняет отношение окружающих к человеку, носящему его. Конечно, характер реакции и отношения порой не предугадаешь. Что тут сказать? Сила стереотипного мышления имеет определённую власть, в том числе над теми, кто от подобной системы оценок пытается отойти.

Как бы там ни было, мои загребущие ручонки добрались до нужного шкафа. В нём несколько полок, к каждой приклеен свой ярлычок с обозначением, лежащей на полке одежды. Шапки, маски, защитные очки, перчатки, халаты. Даже размер можно выбрать.

«Замечательно. Иди ко мне, дорогуша», — бережно, подобно хрусталю, достаю нужного размера облачение, запечатанное в полиэтиленовую упаковку.

Секундное колебание. Мне же никто ничего против не скажет, если возьму себе один? В нашей лаборатории в халатах ходят практически все, в том числе на обед, что странно — их же легко заляпать, а это не кухонный фартук всё-таки.

«Ой, да какая разница? Пора примерить обновку», — внутренний голос в нетерпении отмёл ненужные вопросы. Особо не церемонясь с упаковкой, я достал халат и тут же его надел. Разумеется, ничего особенного в этот момент не произошло. Над головой не появилось нимба, не отрасли крылья, свет из глаз прожектором не бьёт, но мне хватает этакого мнимого визуализированного приближения к работе над изучением тайн мироздания.

Вот он я — новоявленный великий ученый, провозвестник новой эры и борец с хаосом! Нужно себе выбрать позывной. Хм-м. Мельхиор Несгибаемый! Эх, хорошо всё-таки, что телепатия — лишь выдумка, было бы неловко, если б кто узнал о столь детсадовских мыслях…

— Жаль, зеркала здесь нет, — прозвучала вслух моя досада.

— Будь уверен, тебе идёт, — неожиданно ответил женский голос.

Оказалось, пока моим вниманием владели глупые фантазии и тщетные попытки самосозерцания в отражении стекла одного из шкафчиков, в экспериментаторскую вошла Лена. Зазевался.

— Ну, раз ты так говоришь, поверю на слово, — с благодарной улыбкой сказал я.

— Надо же, во мне есть что-то особенное, из-за чего ты готов поверить прямо-таки на слово? А вдруг, я посредством лести пытаюсь втереться к тебе в доверие, преследуя свои корыстные цели? — хитрым тоном спросила девушка, скрестив руки на груди.

Наши взоры пересеклись.

— Вряд ли. Ты не похожа на лицемерку, слишком уж у тебя прямой взгляд. Твёрдый, но добрый. Подобный взгляд больше подходит идеалисту, отчаянно борющемуся, например, за права животных. Прости, но как-то в тебе не видится зацикленный на собственных интересах подхалим.

Лена смущённо отвела глаза, щёки покраснели. Похоже, мои слова попали в цель. Её взгляд «бродит» едва ли не по всему помещению, стараясь не задерживаться на мне. Выглядит подобное смущение в её исполнении довольно мило.

— Спасибо, наверно… — неуверенно промолвила моя собеседница.

— Всегда пожалуйста. Так говоришь, я неотразим в этом халате?

Девушка негромко хихикнула. Мышцы лица расслабились, момент смущения прошёл, теперь она выглядит так же дружелюбно, как в момент нашего знакомства. Учитывая послеобеденную напряжённость, которую в её поведении трудно было не заметить, появившейся улыбке можно только порадоваться.

— Насчёт «неотразим» ничего подобного не припоминаю. Если только ты не пытаешься слушать «между строк» каким-то странным образом. Но он тебе действительно идёт.

— Э-эх, могла хотя бы немного подыграть. Вдруг я отчаянно нуждаюсь в поддержке окружающих из-за низкой самооценки?

— О-оу, тогда всецело готова помочь. Однако думаю тут необходимо вмешательство профессионала. Помнится, Варвиков обмолвился нам с Геной, что у «Титана» есть собственный отдел психологической поддержки для своих сотрудников. Могу поспособствовать вашей встрече.

— Нет уж, благодарю, как-нибудь обойдусь. Видишь ли, у меня аллергия на людей, которые настойчиво пытаются покопаться в моих мозгах.

— Жаль, но если всё-таки надумаешь — буду рада тебя поддержать и сопроводить к ним в любое время.

— Спасибо, теперь мне гораздо легче, — я шутливо скривил лицо.

Лена заметно повеселела. От недавнего не слишком общительного настроения не осталось и следа.

— Рад, видеть твою улыбку — полчаса назад к тебе обратиться было страшно. Казалось, вот-вот молния ударит, если подойти слишком близко.

— Ой-ёй, прям куда там, — настал черёд Лены изображать театральное недовольство. — Как у девушки появляется задумчивое выражение лица, так всё — жди грома, молний, извержения вулкана и падения метеорита.

— Нет, в твоём случае всё было не настолько плохо. Но близко, — я примирительно улыбнулся. — Не шибко понравилась идея с посиделками в честь заселения и знакомства?

— В том-то и дело, что понравилась. Не понравилось то, как Гена это предложил, а главное — когда.

— Кажется, я понимаю. Тебя смущает, что он не предложил нам собраться раньше, когда мы ещё не были знакомы с Анфисой?

— Да, вроде того.

— Ну, он мог не подумать об этом раньше или наоборот — хотел предложить это чуть позже.

Лена пожала плечами.

— Кто ж его знает?

Неожиданно дверь в экспериментаторскую плавно открылась, и вошёл виновник намечающегося торжества. Вид у него немного озадаченный.

— О чём шушукаетесь? — едва ли не шёпотом спросил он.

— Не о чём, а о ком, — спокойно ответила Елена. — О тебе, родненький. Всё о тебе, душенька ты наша.

— Если не хочешь, можешь не говорить, — махнул рукой Гена, видимо, приняв слова коллеги за шутку. — Я просто заметил, что вас нет в основном блоке, а потом увидел Костика через стекло. Дай, думаю, зайду, вдруг чем помочь нужно.

Судя по мимике, девушка намеревается как-то съязвить, но я её опережаю.

— Большое спасибо, Ген, помощи не требуется. Лена меня комплиментами осыпает по поводу моего нового халатика. Смотри-ка, — поворачиваюсь то левым, то правым боком, демонстрируя свою обновку Геннадию. — Как тебе?

Лицо девушки снова зарумянилось, а готовые сорваться с языка слова остались непроизнесёнными, зато во взгляде читается: «Я тебе припомню», — или нечто менее доброжелательное.

Сам же Гена, похоже, ничего не заметил. Да и на изменения в моём облике он обратил внимание только после сказанного.

— А-а, понятно. Халат, как халат — ничего особенного.

В принципе, он прав — ничего особенного в этой конструкции из ткани и ниток действительно нет. Впрочем, зависит от точки зрения.

— Эх, Геннадий-Геннадий… Как ножом по сердцу. Кстати, друзья-товарищи, пока не забыл. Думаю, нам нужно составить хотя бы приблизительный список сегодняшних покупок.

— Зачем? — искренне удивился Гена. — На месте разберёмся, нечего себе жизнь усложнять.

— Ты и так её себе усложняешь тем, что включить лишний раз мозги ленишься, — всё-таки ввернула Лена словесную «булавку» моему соседу. — А вообще, если честно, без разницы. Как решите — так и будет. С вашего позволения я вернусь на рабочее место.

Не дожидаясь нашего ответа, девушка вышла из экспериментаторской. В воздухе снова повисло напряжение.

— Какая муха её укусила? — с недоумением поинтересовался Гена, кивая головой в сторону нашей коллеги.

Мне осталось лишь глубоко вздохнуть и развести руками.

— Каша на обед не понравилась, голод сказывается, — сказал я первую пришедшую в голову «причину», не горя стремлением что-либо объяснять, но Геннадию хватило и этого.

— А-а… Ну, у женщин и не такое бывает, — с многозначительным тоном «знатока» резюмировал Гена. — По поводу списка повторюсь, мне это кажется напрасной тратой времени. Сориентируемся в магазине.

Затевать бестолковый спор нет никакого желания, поэтому просто киваю головой в знак согласия и вслед за Леной перехожу в основной блок. Остаток рабочего дня я читаю должностные инструкции, а когда надоедает — делаю пятиминутный перерыв. Жаль только, доступа к интернету ещё нет.

В соответствии с регламентом, наш трудовой день заканчивается в семнадцать часов, но Гена выключил свой компьютер на пятнадцать минут раньше. В ожидании, не зная, чем себя занять, он расхаживает по помещению, порой негромко шаркая подошвой по полу. Его поведение начинает раздражать. Впечатление, что передо мной ребёнок-переросток.

Наконец, рабочее время на сегодня истекло. Выключив компьютер, неспешно снимаю халат и вешаю его на спинку кресла. Лена с Геной также оставили учёно-докторскую униформу на своих креслах.

Теперь девушка одета в белую немного обтягивающую рубашку с высоким воротником, расстёгнутым на двух верхних пуговицах, широкие коричневые брюки, обута в туфли лодочкой под цвет штанов. На Гене простая футболка цвета морской волны без какого-либо рисунка серые джинсы и чёрные кроссовки.

— Красивая рубашка, — как-то само собой вырвалось у меня при приближении Лены, от неожиданности она остановилась.

В самой рубашке нет ничего особенного, но она весьма неплохо смотрится на фигуре моей коллеги.

— Спасибо, мне очень при…

— Ребят, давайте не задерживайтесь, нас Анфиса ждёт, — Гена в нетерпении возле входной двери смотрит на нас осуждающе.

До какой же степени снесло ему башню новое знакомство? Анфиса, как говорится, сразила его наповал, впрочем, она действительно во всех смыслах весьма примечательная особа.

Наши гораздо менее общительные коллеги, не сказавшие за день ни слова, начали постепенно покидать кабинет. У меня даже как-то отлегло, ибо начинал уже всерьёз опасаться, что они ночуют прямо здесь.

Людская масса медленно покидает завод через те же здания КПП, в которые все проходили утром. С Анфисой мы встретились на выходе с территории промышленного комплекса. По словам Исы — так она попросила сокращённо себя называть, нам, чтобы добраться до магазина, нужно пройти через парк и, выйдя за его ворота, свернуть влево.

Радость горе-ловеласа беспредельна. Всю дорогу по парковой аллее меж арок из крон деревьев Гена ни на шаг не отходит от Анфисы. Быстро тараторит, будто стараясь наговориться впрок, порой забывает, изначальную тему своих длительных монологов, обильно жестикулирует, активно пользуется возможностями мимики. Кажется, ещё немного и он сможет обходиться вообще без собеседников. Отдаю должное идущей рядом ним девушке — она никоим образом не демонстрирует ни скуку, ни желание сменить темы разговоров, которые выбирает Геннадий, при этом внимательно его слушает, изредка вставляет свои комментарии.

Мы с Леной идём молча. Лицо её хмурится, взгляд устремлён куда-то вдаль. Я некоторое время пытаюсь разговорить коллегу, но эти попытки натыкаются преимущественно на односложные ответы. Что ж, против молчания ничего не имею, зато можно насладиться видами вечернего осеннего парка.

Благо есть на что посмотреть. От света заходящего солнца красно-золотые листья переливаются насыщенными цветами, напоминая живое пламя. Особенное сходство с пляшущим огнём листве придаёт временами порывистый, но пока ещё тёплый ветер. Когда мы проходили мимо пруда, что вольготно раскинулся в сторонке, мой взгляд «зацепился» за ответвляющуюся полосу выщербленного старого асфальтного покрытия. Оказывается, здесь есть дорожка, ведущая в сторону этого пруда. Утром я на неё внимания почему-то не обратил.

Вскоре мы вышли из парка на перекресток, одна из дорог которого, если это можно назвать дорогой, ведёт к нашему общежитию, другая должна привести нас к магазину, куда может вырулить третья — неизвестно.

«Военная тропа магазинного назначения» пролегает между старых покосившихся или уже развалившихся домиков. По сути, картина здешней инфраструктуры практически ничем не отличается местности между пятым общежитием и парком.

«Неужели в таком состоянии весь посёлок? Как местные вообще выживают в столь безрадостном крае? От царящей гнетущей атмосферы хочется либо напиться, либо повеситься. Либо напиться, а затем повеситься...» — далеко не самые весёлые мысли настойчиво лезут в голову, провоцируя не просто меланхоличное, а скорее уже конкретно депрессивное настроение.

Не спасает и присутствие рядом товарищей. Лена, рассматривая окружающий пейзаж, должно быть, думает о чём-то схожем. Да и Анфиса смотрит по сторонам печальным взглядом. Даже неугомонный Гена начал говорить более тихим голосом, без недавнего задора.

Через минут пять дорога упёрлась в некое подобное автобусной остановки. Правда, остался лишь ржавый железный каркас, потому точно определить назначение постройки невозможно, крыша же её напоминает здоровенное решето. Ещё из земли торчит погнутый красно-бурый столб, но без привычного щитка с рисунком дорожного знака. Наверняка кто-то свинтил. Дорога здесь переходит в широкую открытую площадку, характерную для мест, где единовременно может простаивать большое скопление автотранспорта. Видимо, тут некогда всё-таки ездил общественный транспорт.

Цель же нашего «путешествия» оказалась в двадцати метрах от предположительно бывшей автобусной остановки. Это небольшое кирпичное одноэтажное здание с большой, уродливой, потрепанной временем вывеской «ГАСТРОНОМ». Похоже, пришли.