Параграф 29. «Мысли и тело»

«Конспирологический бред», — скоропалительно выдал мой внутренний голос своё мнение относительно «магнум опуса» хакера.

Ладно ещё про наркотики, якобы производимые каким-то засекреченным отделом, но зомбирующий газ? Массово накачанные им сотрудники завода? Фантазии Семёну не занимать… Интересно, он-то не был наркоманом? Началась ломка, галлюцинации, боль, и он решил шантажировать «поставщика», а тот...

«Стоп, стоп, стоп!» — мысленно торможу сам себя, иначе рискую такими темпами сочинить собственный опус.

Нужно успокоиться и подумать. А лучше поесть, наконец.

Пережёвывая не разогретую после холодильника еду, не могу оторваться от размышлений о прочитанном. Даже вкуса пищи не чувствую, впрочем, это сейчас, пожалуй, является плюсом.

Поток противоречивых мыслей. Сомнение, страх, недоверие, непонимание. Какая часть из описанного в блокноте вообще может претендовать на правдивость? Ведь в целом история выглядит, мягко говоря, сомнительно. Однако при всей её сомнительности, хакер предсказал собственную смерть. Невероятно жестокую смерть.

Моё тело непроизвольно содрогнулось. Воспоминания о произошедшем убийстве резко поубавили во мне «градус» скепсиса. Жаль, что о возрастающем животном страхе такого сказать я не мог.

Спокойствие! Прежде всего необходимо привести в боевое состояние логическое мышление, попытаться проанализировать общую ситуацию, неоспоримые факты, спорную информацию и откровенные домыслы. Применить так широко разрекламированный метод Шерлока Холмса, ошибочно обозначенный автором «дедукцией».

Отставляю пустую посуду на край стола. Среди своих немногочисленных пожитков нахожу с шариковую ручку и открываю блокнот Семёна на пустой странице, полный решимости провести хоть какую-то структуризацию всей этой… каши.

Вот только насколько объективно я один смогу в ней разобраться?

— Я помогу, — голос мёртвого хакера заставил меня дёрнуться и выронить ручку.

Призрак стоит посреди комнаты с таким видом, будто его утомило долгое ожидание. Заметив мой испуг, он усмехнулся.

— На сей раз не ждал.

Чтобы успокоиться, делаю глубокий вдох, медленный выдох и поднимаю выпавшую ручку с пола.

— Поможешь? Как? Начнёшь задавать «наводящие» загадки? Заставишь искать тайный смысл в каждом твоём слове? Предложишь в шарады поиграть?

Лицо фантома не изменилось.

— Ой-ёй, кто-то обиделся. Нет. Всего лишь помогу разобраться в путанице, царящей в твоём котелке. Ты его, кажется, головой называешь.

— Знаешь, наши состязания в красноречии уже порядком подбешивают. Действительно намерен помочь? Оставайся. Если же нет — сгинь, пожалуйста, с глаз моих.

Видение вложило руки в карманы толстовки, расправило плечи, растянуло окровавленные губы в мерзкой ухмылочке.

— Что ж, прошу, начинай.

Прекратив препирательства, делю блокнотный лист на три приблизительно равных столбца с названиями «факты», «спорная информация», «сомнительные догадки». Почти полчаса ушло на их подробное заполнение. Семён не вмешивался, не привлекал к себе внимания, но и исчезать не стал.

— Ну-у… Как-то так, — уверенности в моём голосе нет.

— Не соблаговолишь ли продемонстрировать? Поверни блокнот в мою сторону.

Ещё раз критически пробежав взглядом по тексту, разворачиваю записи к хакеру.

Минута абсолютной тишины.

— По-твоему, основная часть моей истории — враньё? — наконец, спросил мертвец. — К фактам ты отнёс лишь странное поведение большинства работников завода; подозрительные обстоятельства, при которых наша «компашка новичков» устроилась сюда работать; помещение с бутафорией в твоём отделе; присутствие на заводе убийцы-психопата и само убийство, наверно, только потому, что ты был ему свидетелем? Ещё моя комната, вычищенная подчистую, а также всякие не сильно важные мелочи… Поясни же мне, «великий детектив», почему производство наркотиков попало в колонку спорной информации, а «Голос Титана» вовсе оказался сомнительной догадкой?

— А подобное заявление можно расценивать как-то иначе? Говоришь, шприц с ампулой в тайнике нашёл? Так откуда мне знать…

— Я тебя понял. Хорошо, давай отталкиваться от моих «догадок» и якобы не слишком вменяемого состояния. За какие же заслуги меня убили столь зверским способом? — фантом указал на своё перепачканное кровью лицо.

Ответом ему стали моё молчание и хмурый взгляд.

— Да ладно тебе, не стесняйся! Просто скажи нечто вроде: «Ты вымогал очередную дозу, а поставщик оказался конченным психом».

Он прав. Догадка была именно такой. Я хотел пуститься в разъяснения, но призрак махнул ладонью, заранее их пресекая.

— Забей. Кстати, подумай вот о чём: в случае твоей правоты тебе угрожает не столь уж многое. По неосторожности стать наркозависимым, пожалуй, наибольшая опасность. Ну, или случайно глотнуть какой-нибудь щёлочи, — на лице хакера снова заиграла мерзкая ухмылка.

Меня вновь передёрнуло.

— А если прав ты?

Видение пожало плечами.

— Возможно, события будут развиваться более интересным образом. Сам-то я, как видишь, до познания истины не дожил. Но мне представляется чем-то неестественным индифферентность той парочки в форме работяг, помогавшей убийце. Либо эти двое просто привыкли к закидонам своего начальства, либо их разум в тот момент был не с ними. Или вспомни отмеченный тобой факт странного поведения обыкновенных сотрудников предприятия. Кто знает, может, и твой разум вскоре скажет: «Прощай». В любом случае, перспективы не из лучших. И не забывай — они, вероятно, ищут того, кому был адресован последний телефонный звонок «несчастного наркомана».

Стук сердца в моей груди грохотом отдаваться в висках, на лбу выступила испарина.

— Хм-м… Вот ещё вопросец, Констант. Являются ли для тебя нормой резко участившиеся внезапные головные боли?

Расширившиеся глаза, видимо, сказали всё за меня.

— Не знаю, как это работает, но мне изредка удаётся ощущать, если так можно выразиться в моём положении, твоё самочувствие. Похоже, мы с тобой крепко связаны. Любопытно, а не получится ли со временем...

Фантом оборвал фразу, однако я спокойно смог бы продолжить её за него. Сейчас он, наверняка, размышляет о своём новом физическом воплощении. Во мне.

— Не получится… что? — делаю вид, будто не понимаю ход мыслей мертвеца.

— Читать твои мысли, — без промедления ответил призрак. — Крайне неудобно — мои слова ты «слышишь» в собственной голове, тебе же приходится говорить вслух. Если вдруг решишь обратиться ко мне у всех на виду, то общение с безмолвной пустотой будет смотреться по меньшей мере странно, согласись.

— Хм-м, соглашаюсь. Ну, если попытки телепатического сеанса увенчаются успехом, дай знать, — мой голос остаётся ровным, спокойным, хотя мысли уже во всю «трубят» немую тревогу, мстительного духа в башке мне только не хватало.

Я быстро встаю из-за стола, сжимая в руках найденный блокнот, и направляюсь к выходу из комнаты, чтобы не дать назойливой проекции Семёна продолжить опасную тему.

— Куда ты теперь собрался? — недовольно спросил явно раздражённый фантом.

— Нужно третье мнение. Желательно живого нормального человека без приступов паранойи.

К моему удивлению, хакер не стал меня преследовать. Ковыряясь ключом в дверном замке, спешно соображаю, от кого будет исходить это «третье мнение».

Самое очевидное решение пришло моментально. Гена!

Удостоверившись в закрытости собственной двери, тут же стучусь в соседскую. Жду. В нетерпеливом негодовании стучу снова с полной самоотдачей. По коридору пронеслись звуки громких ударов по дереву. Лишь тогда за дверью с номером пятьсот девяносто девять послышался щелчок отодвигаемого шпингалета.

— Костя?! Ты чего творишь? Ломишься, как умалишённый! — сонный и дико злой блондинчик готов меня растерзать.

— Прости пожалуйста, Ген, но мне срочно нужно с тобой поговорить.

— А подождать эти срочности не могут? Я вообще-то поспать пытаюсь!

— В шесть часов вечера выходного дня?

— Именно! В будни толком выспаться невозможно, так хоть в выходные отстаньте от меня! Сначала Лена со своими беспокойствами, теперь ты со срочными разговорами. Вот к друг другу и приставайте! — Геннадий перешёл едва ли не на крик.

Дверь, так усердно мной обстукиваемая, с размаху захлопнулась. Шок от прошедшей беседы вытеснил из меня любые намёки на злость или обиду.

«Да что с этим парнем происходит? Он не был таким во время нашего знакомства… Пока Анфиса не начала оказывать мне больше внимания, чем ему», — в памяти всплыла пара моментов, когда недовольное лицо соседа, обращённое в мою сторону, без лишних слов говорило обо всём.

Неужели Гена из-за этого так взъелся? Нет, глупость же. Он действительно выглядел заспанным, а я его разбудил далеко не лучшим образом. Что ж, по крайней мере, он невольно навёл меня на более подходящую кандидатуру для обсуждения трагически сложившейся ситуации.

Пока ноги несли меня к пятьсот первой комнате, мозг усердно думал, как завязать подобного рода разговор. Ничего дельного не придумалось. Придётся импровизировать.

Спокойно, без спешки, стучу в дверь. Через несколько секунд она распахнулась, будто вовсе не была заперта.

— Вот так гости, — немного удивлённо, но радушно восприняла мой визит Лена. — Привет, Кость. Заходи.

Девушка отошла в сторону, приглашая пройти в её жилище.

Обстановка внутри оказалась более уютной в отличие от других комнат, виденных мной в этом общежитии. Имеющаяся отделка пока не достигла абсолютно негодного состояния, пол под ногами издаёт не так много противных скрипящих звуков, как у меня или Семёна. Мебельная составляющая внутреннего убранства тоже кое в чём различается. Например, имеется полка для посуды и даже шторы.

— Ты вовремя — как раз собиралась чаёвничать, составишь мне компанию?

— Большое спасибо, не откажусь.

— Тогда присаживайся за стол.

Рыжеволосая коллега достала две одинаковые белые кружки, наполнила их кипятком, после чего принялась по очереди опускать в горячую воду ситечко с чаем.

— Мне сегодня повезло. Ходила в магазин за продуктами и обнаружила в продаже печенье. Правда, был лишь обыкновенный круглый крекер, но это лучше, чем ничего. Сахар положить?

Отрицательно качаю головой. Девушка пододвинула одну из кружек ко мне и достала из холодильника то самое печенье, о котором говорила.

— Ты ведь, кстати, тоже где-то бродил? — неожиданно спросила собеседница. — Приблизительно два часа назад к тебе стучала, никто не открыл.

Лена мягко улыбнулась, однако её в глазах улавливаются интерес напополам с настороженностью.

Медленно прожевав откушенное печенье, наконец, решаюсь.

— Ходил в местный «городской» архив… Вернее в то, что от него осталось.

Рыжие бровки вопросительно изогнулись.

— Вот так новость. Не думала, что ты интересуешься подобными местами.

— Хех, сам в шоке, — усмешка на моём лице получилась, должно быть, крайне вымученной.

— И как впечатления?

— Много интересного, много странного, много грустного.

Повисло молчание.

— А ты знаешь, что Семён съехал?

Вопрос застал меня врасплох.

— Э-э-э...

— Ага. Вот и у меня была похожая реакция. Когда собиралась идти в магазин, увидела на первом этаже несколько странных людей, выносивших чьи-то вещи. Обратилась к вахтёрше по поводу происходящего. По её словам, Семёна уволили. Это его имущество выносили, так как после увольнения следует скорое выселение. Честно сказать, впервые встречаю такую практику, чтобы при выписке человека из производственного общежития, его вещи выносил за него. Если только с ним ничего не случилось, конечно. Хотела обсудить с тобой его увольнение, но ты, видимо, тогда был в архиве или в дороге. Попробовала обратиться к Гене. Наше общение продлилось не долго. По сути, завершилось оно фразой Геннадия: «Скатертью дорога этому крысёнышу». Затем он выказал намерение прилечь поспать, и я ушла.

Мои руки непроизвольно крепче сжали кружку. Момент настал.

— Лен, его не увольняли. К сожалению, не увольняли.

Девушка застыла. Её карие глаза впились в моё лицо острым, напряжённым, изучающим взглядом.

— Тогда где же он?

— Он мёртв. Его убил один из приближённых к высшему начальству «Титана». Это произошло в пятницу. Я всё видел, но не смог найти в себе храбрости попытаться его спасти.

На симпатичном девичьем лице не дрогнула ни одна мышца.

— Как же его убили?

— Заставили проглотить гидроксид калия.

Видя мою серьёзность, глаза Елены несколько раз быстро моргнули, а затем широко открылись, постепенно расширяя зрачки. Ладошка правой руки прикрыла открывшийся рот, алебастровая кожа щёк немного посерела. Теперь на лице девушки ясно читается смесь шока и ужаса.

— Костя, что з-здесь происход-дит? — почти шёпотом спросила Лена, стараясь совладать с дрожащими губами.

— Это будет… неприятная история.