Параграф 9. «Последний и первый»

Уже покупая ингредиенты к «праздничному» меню, я замечаю, что продавщица как-то странно на нас поглядывает. Возможно, это из-за тех непонятных торгов с Яной. Вот только, кажется, к смутьянке внимания уделяется не сильно больше, чем остальным, будто старушка пытается получше всех рассмотреть. Неприятно.

Выйдя из магазина с четырьмя полностью забитыми полиэтиленовыми пакетами и тремя пятилитровыми баклажками питьевой воды, мы гурьбой движемся в своё общежитие.

— Кстати, Ян, если не секрет, из-за чего у тебя начался спор с продавщицей? Я слышала что-то о ценах, если не ошибаюсь.

Вопрос Анфисы, скорее всего, предназначен больше для того, чтобы завязать разговор, так как ценник на товары в этом «ГАСТРОНОМЕ» действительно оказался значительно выше среднего — есть чем возмутиться.

— Причины две. Первая — мне захотелось развлечься и провести своеобразный «эксперимент». Вторая — цены у неё конские, думаю, вы сами заметили.

— И-и… в чём суть эксперимента?

— Просто было интересно, согласится ли бабуля сбавить цены, если начать громко ими возмущаться? Посмотреть, поведётся ли на провокацию. Должна признать, она — крепкий орешек. В остальном, как ни верти, стоимость продуктов дико завышена, и старушенция об этом знает. А ещё прекрасно понимает, что её развалина, похоже, реально единственный продуктовый на весь задрипанный посёлок. Однако меня удивляет, как у неё полки не остались абсолютно пустыми? Одного такого магазинчика явно не хватит для снабжения продовольствием всех сотрудников «Титана» и прочих жителей Сплавнинска.

Весьма нестандартный способ развлечься, ничего не скажешь…

— По поводу цен согласен, но «эксперимент» какой-то уж слишком своеобразный, если честно, — не смог удержаться я от замечания. — Часто вот так развлекаешься?

— Считай это в некотором роде «профессиональной деформацией» или любимым хобби, — девушка лукаво щурится. — Я работаю в лаборатории химико-биологических испытаний, тяга к экспериментам у меня в крови. Маргарита, кстати, из отдела психологической поддержки сотрудников завода.

— Серьёзно? — Лена удивлённо приподнимает брови. — Не думала, что здесь такое имеется. Как удачно! Костя признался в заниженной самооценке и отчаянной потребности поддержки окружающих. Также у него — цитата: «Аллергия на людей, которые настойчиво пытаются покопаться в моих мозгах». Возможно, у него есть воображаемый друг.

— Кто же вас учил врать, Елена? Про воображаемого друга — самая бесстыжая выдумка, что мне доводилось про себя слышать.

— Ну, знаешь ли, тут не угадаешь. Вдруг заниженная самооценка — следствие отсутствия дружеских связей и дабы компенсировать недостаток реальных друзей, ты придумываешь себе вымышленных? Вдруг мы всего лишь плод твоего воображения? — девушка улыбается.

— Тогда на это определённо стоит посмотреть со стороны, потому что пакеты с едой и вода, которые несу не я, передвигаются, видимо, по воздуху.

Неожиданной на шутку смешком реагирует Маргарита.

— Из вас ведь никто кроме Яны ещё не был в моём отделе?

— Мы разве должны его посещать? — пытаюсь припомнить, говорил ли мне об этом хоть кто-то из «сопровождавших» процесс моего трудоустройства на завод.

— Как мне сказали, каждый новый сотрудник обязан пройти первичное обследование на психологическую устойчивость. Вернее проверить её приблизительный уровень. Ничего особенного, но человеческая психика менее интересной от этого не становится, — в мимике и глазах Марго улавливается воодушевление, ей действительно нравится её работа.

— Новые сотрудники отдела психологической поддержки тоже его проходят? — задаёт вполне резонный вопрос Анфиса.

К моему удивлению, после вопроса огонёк радости в глазах Маргариты угасает, а кожа лица становится ещё бледнее, словно девушку в чем-то обвиняют.

— Я не… — еле слышно начинает она говорить.

— Народ! А мы у кого собираться-то планируем? — громкий голос Яны резко перекрыл дальнейшую фразу Марго. — Можно было бы у меня, да в комнате дикий беспорядок, так что мне не шибко хочется показывать этот позор.

— Этот нюанс мы ещё не обговаривали, — Лена отводит взгляд в сторону, по выражению лица видно — встречать у себя гостей она не сегодня планирует.

— У меня беспорядка нет, но комнатка сама по себе очень маленькая — мы все там просто не поместимся. Мне еле хватило места на все свои вещи, — посетовала на размер апартаментов Анфиса.

В сторону Маргариты никто даже не смотрит. Должно быть, боятся, как бы девушка в обморок не упала. Зато на Гену смотрят, причём пристально. В том числе Анфиса.

В широко раскрытых глазах парня сквозит паника и замешательство. Наверно, в его жилище обстановка схожа с комнатой Яны или хуже, иначе объяснить подобную реакцию не получается.

«Пожалуй, Ромео пора спасать».

— Думаю, можно собраться у меня. Вещей с собой брал мало, мебели почти нет, пространства по идее хватит. А вот сидячих мест — нет, поэтому берите с собой стулья. Посуду, кстати, тоже, — предупреждаю я, добровольно вызываясь принять сегодняшний «светский раут»

— Завести к себе в комнату четыре девушки сразу? Каков смельчак! — изображает удивление Яна.

— И не говори, сам в шоке! Но, кто не рискует — тот не наслаждается обществом четырёх красавиц сразу.

— Тц-ц-ц, во-от же подхали-и-им, — Лена качает головой.

— Откуда ты знаешь моё университетское прозвище?

Мы дружно смеёмся. Гаже Марго, хоть и не громко. Не смеётся только угрюмый обделённый вниманием Гена.

«Лучше б «спасибо» сказал. Балбес».

То тут, то там появляются одинокие, куда-то бредущие люди, неспешной походкой отдалённо напоминая пингвинов. Наконец мы достигаем здания, которое теперь на неопределённое время стало для нас вторым домом.

— По какому праву вы собираетесь осматривать содержимое моей сумки?

Эхо недовольного возгласа пронеслось по коридору.

Перед вахтовой будкой немного сгорбившись, стоит парень в чёрной толстовке и чёрных джинсах. Лицо рассмотреть не удаётся — черные волосы закрывают уши, щеки, периодически глаза. На плече висит небольшой потрёпанный рюкзак.

— Начальством приказано, — вахтёрша явно недовольна препирательством со стороны молодого человека. — Подобные проверки проводятся по вечерам раз в неделю, таков порядок.

Противник досмотра на мгновение будто онемел.

— Это не даёт ни вам, ни вашему начальству права разглядывать содержимое сумок жильцов!

— Ошибаетесь. Когда при трудоустройстве вы подписывали документы, среди них было согласие на подчинение уставу общежития, мероприятия досмотра к этому тоже относятся. И выбирайте, пожалуйста, выражения и тон разговора — я на вас голос не повышала, — пожилая женщина хмурит седые брови, в глазах видна обида.

Несколько секунд незнакомец стоит, о чем-то задумавшись. Глубокий вдох.

— Как же мне всё это надоело! — быстрыми резкими движениями он скидывает рюкзак с плеча, расстегивает его и показал содержимое вахтёрше.

Судя по реакции вахтёрши, ничего подозрительного она не обнаружила.

— Довольны? Или мне ещё раздеться для пущей убедительности?

— Конечно, раздевайся! Тебе доверять нельзя! До исподнего вещички долой! — неожиданно звучит рядом со мной сильный девичий голос.

Помимо нас и спорящих, в коридоре собралась небольшая очередь из жильцов, ожидающих открытия «границы», но оглядываются на нас лишь неусыпный страж врат и предполагаемый преступник. Мы же смотрим на наиболее громкоголосую особу в нашем кругу.

— Яна, тебе остроумие череп не жмёт? — меланхолично спрашивает парень без намёка на улыбку.

Ощущение, будто он разговаривает через силу, его лицо выражает усталость, глаза невыразимо сонные, своим состоянием очень напоминает большинство присутствующих в коридоре сотрудников «Титана». Разница лишь в том, что во взгляде незнакомца отражается полная осознанность и холодный расчётливый разум, внимательно оценивающий нашу компанию. Интересно только, по каким параметрам?

Теперь на его толстовке между карманами можно увидеть белую надпись «Deleted» и большой X-образный белый крест во всю грудь прямо над ней.

«Забавный дизайн».

— А тебе, Семён, не надоедает твой постоянный образ унылого дна? — парирует Яна. — Глядишь, жить станет легче.

«Видимо, они неплохо знакомы».

— Уж в чём в чём, а в твоих жизненных советах не нуждаюсь. Но не переживай, у тебя есть другие достойные слушатели, — кивает головой в нашу сторону. — Постарайся только им мозги особо не засорять — они им ещё пригодятся.

Парень разворачивается к вахтёрше.

— Товарищ инспектор, домой-то пустите, или за мной конвой уже выехал?

— Как только с вами люди общаются? — вахтёрша вздыхает, нажимая кнопку отпирающую электронный замок.

— Не общаются.

Грубиян прошёл в глубины общежития, за ним без остановок двинулась вся очередь, так как ни у кого никаких сумок больше нет.

Наконец очередь доходит до нас.

— Добрый вечерок, Лидия Михайловна, — обращается к вахтёрше Яна.

— Добрый, Ян. Здравствуйте, ребят. Думаю, вы услышали, что у нас раз в неделю проводятся осмотры сумок входящих жильцов? Надеюсь, вам дополнительных разъяснений не требуется?

— Без проблем, у нас тут одни продукты.

В подтверждение слов девушки мы с Геной демонстрируем содержимое пакетов.

— Содержимое сумочки тоже нужно показывать? — спросила Анфиса готовясь открыть свой клатч.

— Да, начальство никаких исключений в плане ёмкостей переноса не сделало.

Минуя железный заслон, наша компашка вопросительно уставилась на Яну.

— Да, я знаю имя вахтёрши, а того мутного типа зовут Семён. Он, вроде как, уже неделю работает в отделе информационной безопасности. Помните, я говорила, что в первый день после приезда не пошла на работу? Это была прошлая пятница. Вот в пятницу вечером мы с ним на кухне случайно и познакомились — живём на одном этаже. Должна сказать, он по-своему забавен, образован, интересный собеседник. Только тараканы в его голове всё время разрабатывают какие-то параноидальные теории заговоров. Странный короче.

Мы все подходим к нашему с Геной жилому блоку. Я открываю дверь, приглашая гостей пройти в моё скромное жилище.

— А у тебя тут чистенько и просторно. Ремонт, конечно, не помешал бы. А ещё для полного комфорта не хватает приложить старание женских рук, — комментирует Анфиса внутреннее убранство.

— Смотря чьи руки. Старанием моих рук твоя комната, вероятно, стала б похожа на те инсталляции, где мебель прибита к потолку, — Яна ухмыляется.

— Дай мне время и мебель будет прибита к стенам самым необычным образом. Я ж вчера весь день всё здесь вычищал, после чего без сил завалился спать, потому просто не успел сотворить творческий беспорядок. Надеюсь, вы мне сегодня в этом поможете.

Девушки оценили шутку, Гена же отмалчивается, настроение у него явно не самое весёлое.

— Во сколько планируем начинать посиделки? Нужно же ещё готовкой заняться. И переодеться бы надо, — Лена задумчиво смотрит на экран смартфона. — Сейчас без двадцати семь. Предлагаю, кто может, минут через двадцать собраться на кухне. Остальные могут подойти часам восьми или чуть позже.

На том и порешили.

— Если никто не против, могу я позвать присоединиться к нам Семёна? — вдруг спрашивает Яна. — Вижу ему одиночество на пользу вообще не идёт. С каждым днём он становится всё больше похож на других заводских. Ну, знаете — молчаливые и хмурые. А ещё эти его навязчивые идеи… Нужно выручать парнишку.

Никто против не высказывается.

— Раз уж надо спасать — будем спасать, — пожимаю плечами.

— Окей. Ещё нужно, чтобы он согласился. Велика вероятность, что откажется. Ладненько, поговорю с ним.

Девушки направились в сторону лестницы, Гена так ни слова и не сказав, перешёл к себе.

Я озадаченно оглядываюсь на свою комнату.

«Он согласится. Наверняка. Спорить с нею, похоже, труднее, чем с танком. Может, с опозданием, но сегодня нас будет семеро… Мы же поместимся?»