Параграф 10. «Готовка - дело тонкое»

Аккуратно развесив «рабочий» комплект одежды на вешалку гардероба, переодеваюсь в домашнюю футболку, спортивные штаны и сланцы. Не слишком праздничный наряд, но не вижу смысла выдумывать что-то ещё. Повторно осматриваю комнату оценивающим взглядом.

«В целом придраться не к чему. Не зря вчера до изнеможения упахивался».

Пока никого нет, успеваю разгрузить на стол пакеты с продуктами. Вовремя подошёл только Геннадий, впрочем, спешить некуда.

Пусть мы не договаривались о каком-либо «дресс-коде», но оделся сосед явно лучше меня. На нём новая футболка с качественной 3D-печатью, изображающей красивую девушку на фоне мрачного неба и силуэта отдалённого города. Стоя вполоборота, левой рукой девушка придерживает немного приподнятой правый край не шибко длинной юбки, из-под которой падают карандаши, линейки, ручки, ластики, канцелярские ножи и ножницы. Отведённая назад правая рука держит степлер. Лицо «королевы канцелярских принадлежностей» выражает высокомерие. Создаётся впечатление, что она готова засунуть этот степлер прямо в рот смотрящему.

Футболка хорошо гармонирует с синими джинсами. Нужно отдать должное, выглядит Гена хорошо.

«Ну, хоть обут в такие же обыкновенные сланцы. Неужели он не боится испачкать свой наряд во время готовки?»

— Ты так внимательно меня рассматриваешь, что ещё чуть-чуть и дырку глазами прожжёшь, — мой оценивающий взгляд не остался незамеченным. — Или знаешь кто это? — вопрос, очевидно, про «королеву канцелярских принадлежностей».

Лицо Геннадия переполняет странное ожидание о моей осведомлённости.

«Эта дамочка — какая-то известная личность? Может, героиня какого-нибудь сериала?»

— Увы, без понятия, кто она. Но от такой просто так не убежишь.

Бодрый настрой Гены поник, попытка отшутиться провалилась.

— Попробуй побегать от звезды клуба лёгкой атлетики… — грустно вздыхает. — Эх, не с кем поговорить про высокое искусство

В оставленную слегка приоткрытой Геной дверь учтиво стучат.

— Ребят, вы не переодеваетесь? Можно войти? — судя по голосу, спрашивает Лена.

— Заходи, мы как раз переодеваемся, — глупая шутка вырывается сама собой.

Лена едва начала заходить в комнату, но тут же отскакивает назад, захлопывая за собой дверь.

— Костя у нас юморист, Лен. Можешь войти, никто не переодевается, мы одеты, — громко произносит Геннадий, выдавая меня «с потрохами».

Несколько секунд никакой реакции. Затем дверь приоткрывается. Осторожно пройдя в комнату, девушка смотрит на меня с укоризной. Она одета непритязательно — в синие штаны и светло-голубую футболку.

— Ваши шуточки, товарищ, оставляют желать лучшего.

— Прости, других мне по сценарию не выдали.

— Что?

— Ничего…

Нахмурившись, Елена руки скрестила на груди.

— Тогда, может, приступим?

Купленные продукты мы переместили на кухню, которой неведомо понятие «ремонт»… Каждый принёс свою сковороду, нож и разделочную доску, однако ни у кого нет кастрюли. Надеясь на её наличие у кого-нибудь из числа пока не подошедших, наше кухонное трио приступает к чистке картошки под чутким руководством Лены.

В студенческие годы картофелечистка была для меня привычным делом, поэтому получается в целом неплохо. Правда до уровня Лены мне далеко, она удивительно легко управляется с кожурой корнеплодов плавными быстрыми движениями. Самые серьёзные проблемы у Геннадия — пару раз он чуть ли не втыкает нож себе в руку.

— Ген, давай-ка лучше ты будешь нарезать овощи для салата? — девушка с опаской поглядывает на потуги моего соседа справиться с первой картошкой.

— Хочешь сказать, я не…

Закончить мысль горе-помощнику не удалось, непокорная картофелина всё-таки исхитрилась вывернуться из цепкой хватки мучителя и теперь быстро катится прочь из кухни в отчаянной попытке побега. Вдруг на её пути к свободе непреодолимой преградой встаёт чья-то чёрная балетка.

— Мне кажется, разбрасываться едой пока рано, мы ещё ничего не приготовили.

Маргарита поднимает «беглянку» с пола и кладёт в раковину, где лежит картошка, не прошедшая процедуру чистки. Девушка либо является фанаткой тёмных оттенков, либо считает выдержку всей одежды в одном цветовом диапазоне хорошей идеей. Хоть чёрные штаны и чёрная водолазка смотрятся на Марго вполне гармонично, разнообразить цветовую гамму своего гардероба ей не помешает.

— Маргарит, как у тебя с умением чистить картошку? — не теряя времени, спрашивает Лена.

— Ну-у… на мой взгляд, хорошо. Я с детства сама готовлю.

— Ура! Можешь сменить Гену, пожалуйста? Как показывает практика, у него, таланты развиты в какой-то другой сфере.

— Да ладно, из-за одной упавшей картофелины на мне ставят крест? — театрально, без видимого недовольства вопрошает Геннадий.

«Похоже, он сам уже рад бы сложить с себя полномочия».

— Никаких крестов, нарезка салата всё ещё на тебе, помнишь?

— Да-да, спасибо за доверие, — бурчит наш коллега, приступая к нарезке огурцов, помидоров и зелёного лука.

— Маргарит, — обращаюсь я к девушке, — у тебя случаем нет кастрюли, в чтобы сварить картошку? У нас таковой не нашлось.

— Кастрюли нет, но есть кое-что другое…

Марго несколько смутилась.

— И-и… что же это?

— Ведро.

«Вот уж действительно неожиданно».

— Купила в хозяйственном, чтоб воду греть для мытья, горячей-то в кране нет. Оно небольшое.

— А у Яны кастрюли нет? — с надеждой спрашивает Лена, вертя в руках наполовину очищенный корнеплод.

— Нет, точно нет. У неё в целом проблемы с готовкой, поэтому по вечерам она заглядывает на ужин ко мне.

«Да уж, дилемма. Ведро значит? Это будет весьма необычно, а с другой стороны, если оно чистое, то почему бы заменить им один разок кастрюлю?

— Ещё можно спросить у Анфисы.

— Вот только кто-нибудь знает в какой комнате она живёт?

Тишина. Мы с Леной переглянулись.

— Во сколько она придёт тоже неизвестно. Ну, раз иной альтернативы нет, пусть будет ведро, — наконец соглашается рыжеволосая девушка. — Принесёшь, пожалуйста? Заодно захватишь ножик для чистки картошки.

Марго молча кивнула.

— Э-э. Куда складывать нарезанные овощи для салата? — Геннадий озадаченно вертится из стороны в сторону.

Мы задумались.

— Достаточно глубоких под салат тарелок у меня, к сожалению, нет, — качает головой Лена.

— У меня их всего две, обе плоские, — в голосе соседа слышится раздражение.

Моя ситуация в этом отношении вообще без альтернатив, в путешествие до Сплавнинска я брал с собой всего лишь одну тарелку.

— Кажется, у меня должна быть подходящая. Её тоже тогда возьму, — снова спасает ситуацию Маргарита.

— Давай кто-нибудь из ребят пойдёт с тобой и поможет тебе всё это нести?

— Спасибо, не нужно. Честно, сама справлюсь.

Не дожидаясь контраргумента, «леди в чёрном» покидает кухню. Каждый продолжил сосредоточенно заниматься своим делом. Через минуту Елена замечает затруднения в попытках Геннадия нарезать помидоры. Судя по всему, нож нашего коллеги по остроте может соперничать только с напильником, из-за чего некоторые томаты, вместо нарезки, прошли через давку.

Вскоре вернулась Марго с ведром заполненным посудой.

— Думаю, воду в ведре стоит поставить греться заранее. Её всё-таки будет довольно много, а электрические плиты здесь старые и работают слабо.

Плиты действительно жутко старые. Всего на кухне их три с четырьмя конфорками на каждой. Правда одна плита полностью нерабочая, у двух других не работает по одной конфорке. Учитывая техническое состояние приборов, поставить кипятиться воду заранее — наиболее верное решение.

Благодаря помощи Маргариты, процесс готовки значительно ускоряется. При этом она успевает помогать во всех его направлениях. Кулинарные навыки девушки говорят сами за себя — они хороши настолько, насколько ужасны навыки Гены, который, оказывается, умеет готовить только яичницу, да и то порой её едва не сжигает.

— Маргарит, ты действительно готовишь с детства? Знаешь, я люблю узнавать новые блюда, для меня это кусочек своеобразного творчества, но до тебя мне далеко, — отмечает Лена, наблюдая за быстрыми умелыми движениями рук Марго.

— В моём случае знакомство с кулинарией являлось необходимостью, а не интересом. Не могу сказать, что люблю её — задумчиво произносит девушка.

«Хм-м…»

Мне хочется спросить у Маргариты, какие обстоятельства вынудили её заниматься готовкой с детства, но, возможно, их пока лучше не затрагивать.

— И всё-таки, почему ты малой за это взялась? — для Геннадия никаких условностей, похоже, не существует.

Девушка хмурится и поджимает губы. По её лицу видно, вспоминать о причинах, а тем более говорить о них — перспектива не из приятных.

— Папа погиб, возвращаясь из командировки, когда мне было восемь. Самолёт, на котором он летел, разбился в семидесяти километрах от аэропорта. К-как оказалось, аппарат не проходил должного техобслуживания на протяжении нескольких лет. Для нас с мамой это стало невероятным п-потрясением… Мама работала детским психотерапевтом, зарабатывала немного — после уплаты всех налогов денег на что-то помимо продуктов едва хватало, поэтому она устроилась на подработку ночным кассиром в соседний от нашего дома м-магазинчик. Общались мы редко. Желая как-то помочь, в неполные девять лет я пыталась сама готовить. Подсказать было некому, потому первые мои попытки закончились полным провалом, благо квартиру не спалила. В то время у меня более-менее нормально получались лишь простейшие блюда. Хоть постепенно навык улучшился, любви к готовке у меня не появилось.

Жутко неловкая тишина. Никто из нас не знает, что сказать. Даже на лице осознавшего свою ошибку Гены заметны терзания.

— А вот и я! Заждались? — заставив всех вздрогнуть, на кухню врывается Анфиса. — Ой, вы уже вовсю кашеварите?

«Учитывая, что уже практически восемь часов, было бы странно только сейчас начать готовку».

Не уверен, удивлена ли девушка нашей кипучей деятельности или просто делает вид. По сути, основная часть кулинарной эпопеи завершена. Сделано три салата, нарезка сыра и колбасы, порезаны яблоки и груши, осталось лишь доварить картошку.

К тому же, глядя на Анфису, появляются сомнения, собиралась ли она принимать в этом участие. Девушка одета в легкую розовую блузку с открытым левым плечом и обтянутую по талии пояском свободную короткую юбку с синеватым оттенком, украшенную узором цветов.

Что говорить, производить впечатление внешним видом Анфиса умеет. Особенно умилительно на ней смотрятся пушистые тапочки-зайчики. Вот только готовить в таком виде — сомнительная затея. Однако мне на сей наряд грех жаловаться. Геннадий вообще в полнейшем восторге — заметно по его ошарашенным глазам.

— Здорово выглядишь.

Лена вежливо выразила наше с Геной мнение, хоть никакого явного интереса к внешнему виду Анфисы она не проявила.

— Ой, Леночка, спасибо! Очень приятно!

Девушка-весна нежно улыбается моей коллеге, но взгляд её мне кажется каким-то холодным, если не надменным.

— Тебе очень-очень идёт! — выходит из ступора Геннадий. — Смотрю на тебя и забываю, что за окном осень!

— Это так мило! Спасибо, Ген! — ему улыбка достаётся мимолётная и чуть более сдержанная.

Анфиса поворачивается ко мне с выражением ожидания.

Не знаю из-за чего, но чувствую жгучее желание перевести тему разговора на другие «рельсы», однако без понятия, как это сделать.

— Картошка будет вариться ещё минут пятнадцать-двадцать. Думаю, нет нужды быть всё время на кухне. Можем пока отнести всё в комнату и накрыть стол. Нам всё равно ждать Яну и Семёна, если он всё-таки придёт.

«Марго, ты умница!» — мысленно благодарю девушку за светлую мысль.

— Отличная идея! Давайте уже перебираться ко мне, — схватив ближайшие две тарелки с салатами, спешу на выход из кухни.

В комнате выясняется, что обеденный столик маловат — мы не сможем уместить всю нужную посуду. К тому же нужны стулья, тарелки, кружки и столовые приборы для каждого.

— Ген, может, вы с Костей принесёте сюда твой стол? Сдвинем их, и получится один большой. А мы в это время сходим за стульями и посудой для себя.

С предложением Лены все согласились, но Геннадий от моей помощи отказался.

Когда стулья расставили вокруг приставленных друг к другу столов, на которых разместили столовые принадлежности, дверь комнаты резко распахнулась.

— Хе-ей! Народ, смотрите, кого я привела! — с весёлым громким криком в комнату врывается Яна, таща за руку Семёна.

Как я и думал, столь упёртую особу ещё поискать. Судя по выражению лиц, кроме меня и Маргариты все в той или иной степени удивлены вынужденным появлением хмурого парня.

— Что ж, рад познакомиться. Костя, — представляюсь, в приветствии протягивая Семёну руку.

Несколько секунд он смотрит мне в глаза сонным угрюмым взглядом. Наконец, его ладонь сжимает мою в крепком рукопожатии.

— Хотел бы ответить тем же. Увы — врать не в моих привычках.

В комнате воцарилось молчание.

«Вот тебе и познакомились...»