Глава 10

Утро, начавшиеся не раньше полудня, выдалось тяжёлым. На этот раз первым проснулась Ада, сладко зевая она принялась готовить завтрак. Вторым проснулся Волк, вид у него был просто ужасным, он проснулся ранним утром и не мог уснуть. Задремал он лишь через несколько часов и от чего его пробуждение было крайне тяжёлым. Яник, был единственным, кто проснулся с улыбкой и довольным. Войтек так и вообще отказался просыпается. Сказав, что у него болит всё что только можно, и если завтра планируется рейд, то сегодня он не покинет свою лежанку. Он даже не позволил Аде посмотреть его рану, обильно приправив свои реплики непереводимыми польскими выражениями об их заботе. Такое поведение говорило только о том, что Войтек вполне здоров, но чертовски недоволен жизнью.

После завтрака, прошедшего в полной тишине, Яник тоже решил немного повалятся, сказав, что после вчерашней пробежки его грудная клетка чертовски сильно болит. Волк решил немного развеется, погуляв в окрестностях. Хотя на самом деле планировал поискать следы Яника и выяснить куда он ходит ночью. Ада же, отправилась в свою маленькую лабораторию, готовить запасы на зиму.

Выйдя за ворота, Волк вздохнул полной грудью и сладко потянулся. Сон отпускал его с большой неохотой. Но запах леса, пение птиц и яркое летнее солнце бодрило не хуже, чем эспрессо. Он усмехнулся тому, что уже почти забыл о той жизни в городе, всегда доступных напитках и еде, теперь это казалось ему давно забытым раем. Но, с другой стороны, напитки Ады хоть и не блистали разнообразием, были ничем не хуже, а может быть и полезнее городских. А еды у них хватало, хоть и приходилось иногда затягивать пояса, даже затянувшийся сбор припасов на зиму не мог сильно затянувшийся сбор припасов на зиму не мог навредить им. В силки то и дело попадались птицы, в лесу постоянно зрели какие-то плоды или семена. В худшем случае, они бы принялись ловить лягушек, которых в болотистом рве водилась просто прорва. Да, это была жизнь с лишениями, но она не на много хуже городской, довоенной. По крайней мере здесь можно было не боятся чисток и бомбёжек.

Почти у самого моста Волк отыскал следы Яника. Они были свежие и лес ещё не успел их скрыть. Определить, что эти следы принадлежали именно Янику, тоже было не сложно, 46 размер носил только он. Цепочек следов было две, из замка и в замок. Волк направился по тем, которые вели из замка. Сначала их было тяжело отличать, но потом Яник похоже отклонился от проторённой тропы в лес и его следы стали заметнее на мхе. Вскоре след привел его к поляне в лесу, где след обрывался вываленным местом. Волк сразу понял, что Яник частенько здесь бывал. Центр поляны был вытоптан. Но больше никаких улик здесь не нашлось. Волк несколько раз обошёл поляну, но кроме следов Яника здесь больше ничего не было.

Волк принялся размышлять. «Зачем Яник сюда ходит?», ‒ спрашивал он, себя раз за разом. ‒ «К нему сюда никто не приходит, значит он возможно связывается отсюда с кем-то. Но почему сюда? Он наверное оставляет и прячет где-то здесь своё устройство связи, ведь кроме куртки с собой он не берет ничего». Волк принялся по новой осматривать поляну, в поисках тайника. Несколько раз обойдя её, распинав и протоптав мох и траву, он сдался. След был тупиком, связи нет, тайников нет. Волка коснулась мысль, что он перегибает палку с своими предположениями и Яник просто ходит сюда гулять. Но он отмахнулся от этого, у его поведения должно быть объяснение. А может именно потому, что Яник спит под свежим воздухом ему так сейчас легко и хорошо, а они, спя в затхлой комнате, мучаются? Со злости Волк пнул сосну. Ну не может быть всё так тривиально. Он точно шпион, и единственный способ вывести его на чистую воду словить его с поличным.

В голове Волка родился гениальный и зловещий план. От которого на его лице проступила холодный зловещий оскал. Как вдруг он заметил у одной из сосен странный жёлтый цветок. Он подошёл ближе. У самой поляны из земли росли несколько стебельков, украшенных красивыми и необычными цветами. Они чем-то напоминали львиный зев. Но его нижний лепесток разрастался в огромную лодочку, в которой покоилась вся остальная часть цветка. Волк никогда прежде не видел, такого странного растения. Он осторожно нагнулся и сорвал одну из травинок. Покрутив её в руке, он решил отнести её Аде. Может она знает, что это и найдёт ему достойное применение. А даже если и нет, то это будет красивым подарком для неё.

Он направился назад в замок, размышляя по пути о цветке. Мысли о Янике временно покинули его голову. Ему казалось забавным то, что он неистово желал подарить Аде этот цветок. За время, которое они проводили вместе, пока Яник и Войтек были в разведке, они сблизились. Похоже нудные размышления и глупые шутки Волка, даже нравились ей. И она никогда не отказывалась от его сопровождения при сборе припасов. А самое главное, Волк и сам чувствовал себя раскованнее в её присутствие. Он уже и забыл, что так можно с кем-то общается, не ожидая подвоха, без необходимости проявлять смекалку и авторитет. Даже когда они собирались у костра все вместе, Волк всегда был собран и готов ко всему. Но с ней он позволял себе иногда непростительное легкомыслие, рассуждал в слух и даже пошло шутил. И она была красивая.

Волк подошёл к двери лаборатории Ады. У двери, перегораживая проход на уровни икр лежала доска, символизирующая закрытию дверь. Волк остановился и покашлял, привлекая её внимание. Ада, стоящая у стола, обернулась и улыбнулась ему.

‒ Входи, для тебя открыто, ‒ мягко сказала она.

Волк переступил доску и прошёл в её святая свитых. В тёмной лаборатории от запаха трав кружилась голова. Вокруг лежали мешки и мешочки, набитые припасами и различными Адеными травами. Над криво сколоченным столом висело несколько веников из сухих трав и фонарик, заменяющий лампу. Рядом у окна было сложено маленькое кострище, в котором тлели угольки. Ада использовала его как горелку или конфорку. На столе лежала гора грибов, принесённых из рейда. От сильного запаха этой кучи у Волка закружилась голова ещё больше и свило живот, так вкусно пахли эти дары леса. Но Волк почувствовал и ещё один странный запах, запах спирта, а вернее перебродивших фруктов и ягод. Это насторожило его, но в таким разнообразии запахов и вкусов Волк решил, что просто ошибся.

Ада нарезала грибы и нанизывала их на верёвки, готовя к сушке. Готовые верёвочки она откладывала к стене, похоже планировав вынести их на улицу, на сушилку позже. Рядом с ней стоя дымящийся котелок с напитком, который давал сильный аромат хвои и смолы. Волк подобрал с пола одну из кружек и хотел было зачерпнуть себе немного этого варева. Но Ада резко толкнула его руку.

‒ Это не для питья, ‒ резко сказа она. ‒ Это дезинфицирующий раствор. Жду, когда он остынет, чтобы обработать им рану Войтека.

‒ А он уже пошёл на контакт? ‒ удивился Волк.

‒ Да, пошёл. Я опасаюсь, что его рана загноится в таких условиях, ‒ обеспокоенно сказала, Ада. ‒ Но, судя по всему, сейчас ему лучше. Лежит лицом в верх, и не позволяет никому «мешать ему наслаждаться тишиной и прохладой». Хотя от самого шума больше, чем от кого.

‒ А в разве они ещё не в коматозе? ‒ улыбнулся Волк, облокачиваясь на стену рядом с Адой и наблюдая за её работой.

‒ Сейчас, может быть. Но слышал бы ты их разборки по поводу того, какой покемон самый сильный. Крику было на весь замок.

‒ И кто же победил? ‒ пожал плечами Волк.

‒ А ты как думаешь? Конечно же Войтек, Яник не будет никого перекрикивать в споре.

‒ Я вижу ты неплохо здесь устроилась, ‒ сменил тему Волк, осматривая комнату. ‒ Настоящий алхимический кабинет, и мастер алхимик за работой.

‒ Это всё благодаря вам, ‒ заулыбалась Ада, игриво посмотрев на Волка исподлобья. ‒ Спасибо, за все эти вещи и оборудование, если бы не вы, ничего бы не вышло.

‒ Но ты ведь так много знаешь, это без тебя у нас бы не было шансов, ‒ похвалил её Волк.

‒ Спасибо, но мои знания далеки от совершенства. Ах, если бы у меня была хотя бы какая-нибудь книга о растениях. А то я только и могу, что выкапывать из памяти полузабытые воспоминания о бабушкиных рецептах, ‒ мечтательна произнесла она. ‒ А то некоторых растений я даже не помню, помню названия, а как описать их для поиска, да хотя бы самой найти, хоть убей не знаю.

‒ А тебе нравится такая жизнь здесь, без людей? ‒ поинтересовался Волк.

‒ Что ты имеешь в виду? ‒ удивилась Ада.

‒ Войтек и Яник говорили, что они бы не хотели покидать это место. Им нравится такая жизнь. Вот я и хотел узнать, а как ты к этому относишься?

‒ Мне здесь нравится. Свежий воздух, активный образ жизни. Приятное общение, ‒ Ада опустила глаза на стол. ‒ Но я не тешу себя иллюзиями. Рано или поздно нам придётся отсюда уйти. Куда-то…

‒ Яник предлагал, если война кончится, сделать это место закрытым клубом для наших встреч. Местом, про которое будем знать только мы и наши дети, ‒ ответил Волк, глядя прямо в глаза Аде.

‒ Это глупо, сложно и безмерно романтично, ‒ улыбнулась она. ‒ А ты? Самому нравится то?

‒ Если что, меня и так всё устраивает, ‒ сказал Волк. ‒ И вот, это тебе.

Он протянул Аде сорванную веточку с цветком. Ада ахнула, отложила нож в сторону, и протянула руки за ним. В момент, когда она взяла цветок из рук волка, он невольно покраснел. Ада осторожно положила цветок на руку и принялась рассматривать.

‒ Зря ты его сорвал, ты ведь не знаешь, что это за цветок? ‒ разочаровано сказала она.

У Волка сердце ушло в пятки, а лицо побледнело от разочарования.

‒ Нет, не знаю, ‒ признался он. ‒ А он что ядовит? Или некрасив?

‒ Нет, это венерин башмачок, это вымирающий вид, ‒ пояснила Ада. ‒ Ты погубил его.

‒ Ой, ‒ только и смог сказать Волк, сгорая от стыда. ‒ Но там были ещё такие. У поляны в лесу.

‒ Это хорошо, ‒ Ада улыбнулась и подойдя к Волку обняла его. ‒ Не срывай для меня больше цветов. Хорошо?

‒ Хорошо, ‒ ответил он, отвечая на объятья. Его сердце забилось сильнее. Он крепко прижал её к себе и закрыл глаза. Невольно в его штанах возникла эрекция. И он отпустил Аду.

‒ Но за цветок спасибо, ‒ улыбнулась она, ‒ и за заботу. Поможешь мне отнести эту партию на сушку во двор? Эти дни обещают быть тёплыми.

Ада вставила себе веточку с цветами в волосы и стала похожа на женщину из нуарных романов. Во всяком случае так показалось Волку. Без слов он осторожно взял охапку нанизанных на нитки грибов, и они пошли вниз. Проходя мимо комнаты отдыха, они услышали, как храпят их разведчики и тихонько захихикали. Во дворе Волк, проявив чудеса выносливости, помог Аде развесить все грибы на сушилке под небольшим навесом из чёрных полиэтиленовых мешков. Потом он позволил ей немного отдохнуть, а вторую партию на сушку приготовил сам, хоть и не так умело.

Вечеров они уже все вместе собрались за ужином. Яник и Войтек повеселели отдохнувши.

‒ Я даю вам завтра выходной, ‒ сказал Волк, своим обычным отстранённым тоном. ‒ Можете не идти в рейд.

‒ Звучит, как приказ, ‒ подметил Войтек.

‒ Но мы всё ровно уже решили идти, правда Войтек? ‒ сказал Яник и Войтек подтверждающие закивал.

Волк подумал, что Войтек возможно тоже замешен в заговоре против него, ведь его так просто завербовать.

— Вы недостаточно восстановились, это может стоить вам жизни. Я не позволю вам бездумно рисковать собой, — строго сказал Волк.

‒ Волк, мы же сказали, что в порядке, ‒ нарочито растягивая слова ответил Войтек. ‒ Мы, во-первых, сильны духом и телом, во-вторых, ваша забота быстро поставила нас на ноги. К волкам мы не пойдём и обузами в замке быть не хотим.

‒ Тогда это приказ, ‒ жёстко сказал Волк. ‒ Завтра объявлен выходной.

‒ Я и Войтек против, значит приказ недействителен, ‒ так же жёстко ответил Яник.

‒ Волк умерь свой пыл, ‒ поддакнул Войтек. ‒ Нам здесь скучно.

«Да как вы смеете обсуждать приказы! Предатели!» ‒ вскипел про себя Волк.

‒ Бунтовать вздумали?! Адреналина не хватает? Забыли, курва, что война идёт? Думаете этот лес для прогулок? Скучно им! Каждый раз, когда вы уходите, это риск, что вы не вернётесь. Каждый раз, это риск привести врага в наш дом! Если я распоряжаюсь остановить разведку, значит так и будет!

‒ Волк, заткнись! ‒ крикнула Ада. Все удивлённо посмотрели на неё, особенно Волк.

‒ О! ‒ протянул Войтек. ‒ Хьюстон, у нас проблемы.

Но на его слова никто не отреагировал.

‒ Ты грёбанный учитель! Обращаешься с нами как с детьми! Ты и в жизни такой?! Думаешь можешь нами помыкать как девятиклассниками? Они хотят идти в лес, так что в этом плохого? Мы взрослые люди мы взвешиваем риск и последствия. Какой же ты иногда баран!

Ада вскочила и выбежала из комнаты, будь у них дверь, она бы точно хлопнула бы ею.

‒ Ада стой! ‒ Волк хотел было кинутся за нею, но Яник вовремя схватил его за предплечье.

‒ Если она тебе дорога, дай ей остыть, ‒ сказал он.

Волк вырвал свою руку из хвата Яника. Но послушал его совета. Молча он вернулся к своей лежанки и сел на неё понурив голову. Войтек осторожно подтолкнул к нему кружку с горячим чаем. Волк кивнул и сделал из неё пару глотков.

‒ Так что там с рейдом, ‒ нарушил тишину Войтек.

‒ Идите, ‒ тихо сказал Волк, казалось, он пытается скрыть дрожь в голосе. ‒ Только… Вернитесь живыми.

‒ Вернёмся, ‒ ответил Яник.

‒ Давайте спать, ‒ предложил Волк, все согласились.

Когда Яник и Войтек улеглись, Волк осторожно написал, что-то на клочке бумаги и положил на лежанку Аде.

Ада простояла во дворе замка минут двадцать. За это время её злость на Волка, возомнившего себя королём в замке, сменилась тревогой за его самочувствие. А затем и просто исчезла, ей даже стало стыдно за свою резкую выходку. Но это он спровоцировал её, ведёт себя как принц, а потом так, словно он один за всех в ответе, как диктатор. Вскоре ей стало холодно, она не захватила куртки. Обхватив себя руками, она потерла плечи. В этот момент ей показалось, что рядом со сломанной стеной колодца в темноте, что-то копошится. Внезапно холод усилился, это была уже не обычная вечерняя прохлада, а настоящий погребной холод. Слева в уголке глаза появилось пятно мрака. И тихий женский голос, похожий на дуновение ветра прошептал ей:

‒ Ты бы хотела подругу способную тебя выслушать? ‒ вопрос звучал пугающе, Ада вздрогнула.

‒ Что за! ‒ невольно вырвалось у неё. Она отпрянула от стены и принялась осматривается.

Двор был пуст. Но она могла поклясться, что всё это было реальным. Тяжело вздохнув, она направилась назад в замок.

В комнате уже все спали или делали вид. Костёр слегка притух, но угли давали очень приятное тепло и аромат еловых веток. Ада подошла к своей лежанке и, к своему удивлению, обнаружила на ней клочок бумаги. В слабом свете углей, она смогла разглядеть слова: «Прости меня». В конце записки был рисунок по-детски исковерканного пса или, как догадалась Ада, волка. Она улыбнулась, что-то тронула эта записка в её сердце. Она спрятала записку в карман и легла спать.

***

В этот раз Яник пришёл на поляну, даже раньше обычного. Тень уже была там, с кучей вопросов о компьютерах, которых видела во снах Войтека. Яник очень старался объяснить ей как мог, и как знал сам, об их устройстве, но не на все вопросы он знал ответы.

‒ Представляешь, на такую крохотную карточку, можно записать все произведения всех авторов в мире, и ещё останется место, ‒ рассказывал он о картах памяти.

‒ Но ведь без компьютера их не прочесть. Верно? ‒ спросила Тень, как-то разочаровано.

‒ Да, но ведь устройства есть практически у всех. Да и бумажные книги никуда не делись. Просто в наше время это менее удобно и более дорого.

‒ В моё время книги тоже были не дешёвые. Но я бы ни за что не отказалась бы от их запаха, тяжести в руках и шелеста страниц. А тебе, Яник, какие нравятся книги?

‒ Мне нравятся бумажные, я тоже люблю их запах. Но мой стиль жизни к этому не располагает, ‒ вздохнул Яник.

‒ А если бы у тебя была такая возможность, ты бы собрал библиотеку?

‒ Несомненно, ‒ улыбнулся Яник.

‒ Спасибо тебе, и Войтеку тоже, ‒ тихо сказала Тень.

‒ За что? ‒ удивлённо спросил Яник.

‒ За то, что не стреляли в стаю. Это мои друзья. Я не успела тебя предупредить, но вы поступили мудро и… Просто спасибо, ‒ Тень словно тяжело выдохнула.

‒ Ты про волков?

‒ Да.

‒ Как они могут быть твоими друзьями? Они ведь нас чуть не сожрали! ‒ Яник ничего не понимающе покачал головой.

‒ Эта стая живет в древней части леса с незапамятных времен. Даже в моё время охотники боялись там охотится. Это сильная и организованная стая. Вы просто забрели на их территорию, и они были вынуждены вас атаковать. Я знаю, как работает ваше оружие, вы бы убили очень многих, если бы открыли огонь. И погибли бы сами, они бы не простили вас, и я бы не смогла помочь, ‒ пояснила Тень.

‒ И все же я не понимаю, почему ты так за них ратуешь? ‒ недоумевающе спросил Яник.

‒ Волки — это особенные животные. Они способны видеть меня даже когда я не воплощаюсь. Вернее… Это не зрение в привычном нам понимании, а особое чувство искажения пространства. Оно есть только у хищных животных и то не у всех, хоть и чувствуют в той или иной мере все живые существа. Когда со мной случилось несчастье, я думала, что стала невидимкой. Я была в том ельнике, когда увидела волчонка с мамой. Волчонок упал с дерева и свернул себе шею. Мне было очень плохо, от осознания того, что произошло со мной. А волчица лишившееся дитя, просто скулила от боли. Мне было так плохо, что я не выдержала и закричала. Мой крик не слышал никто, кроме волчицы. Сначала она испугалась, возможно решила, что я одна из иных. Но потом подошла и обнюхала меня. Она не должна была даже видеть меня, но она нюхала и это было так странно. А потом она дала себя погладить. Обычно живые существа пропускают таких как я через себя, но волки и кошки умеют создавать, нечто похожие на силовое поле. Я все еще могу проходить сквозь них, но я чувствую их текстуру. Это здорово, когда все объекты вокруг на ощупь как отполированный металл. Потом она привела меня в стаю, они меня по большей части игнорируют, но я могу играть с волчатами, гулять в ельнике с ними и наблюдать за охотой. Вот так эта стая стала моими друзьями.

‒ Это просто фантастически, ‒ Яник не верил своим ушам. ‒ И часто ты гуляешь с волками?

‒ Часто, ‒ Тень подняла руку и выставила её так словно между ними было невидимое стекло.

Яник осторожно и нерешительно приложил свою ладонь к её. Её маленькая изящная рука казалась лилипутской на фоне руки Яника.

‒ Как странно, ‒ сказал он. ‒ Словно ты состоишь из прохлады. И я для тебя тоже как металл?

‒ Да, как металл, ‒ грустно ответила Тень.

Яник растопырил пальцы, Тень осторожно просунула пальцы между его пальцами и немного сжала руку. Яник тоже осторожно сжал свои пальцы. Выглядело это как игра хорошего мима. Но на самом деле, он просто пытался представить её руку в своей.

‒ Как ты ощущаешь прикосновение? ‒ спросил он.

‒ Неприятно. Все живые объекты проходя сквозь меня могут причинить боль. Лёгкое касание похоже на покалывание. Но если ухватишься за меня… Для тебя это будет порыв холодного воздуха, а меня… Это сложно… Вот у вас мужчин есть такое чувство, словно схватили за яйца, но не сдавили. Словно сейчас произойдет резкая боль, от которой надо выкрутится любой ценой.

‒ Поэтому ты просила себя не трогать при нашей первой встречи? ‒ спросил Яник.

‒ Да, но чуда не произошло, ты такой же, как и все, ‒ рука Тени выскользнула из объятий Яника лёгким дуновением сквозняка. И у него ойкнуло сердце. Слышать такое разочарование от близкого человека было больно. ‒ И все же, не такой как все. Твои прикосновения я хотела бы чувствовать даже через боль.

Заигрывающем тоном добавила она. Яник улыбнулся.

‒ Я тоже хотел бы тебя потрогать.

‒ Только потрогать? ‒ Тень откровенно кокетничала. ‒ Я думала ты не отказался бы грязно по лапать меня. Залезть ко мне под юбку и взять меня как портовую шлюшку!

‒ Ого, ‒ невольно Яник представил это себе и почувствовал неудобство эрекции в брюках. ‒ Ты сегодня такая пошленькая. Это даже здорово.

Тень рассмеялась.

‒ Пошленькая? Да я самая матёрая извращенка! ‒ она попыталась сказать это с эротической ноткой, но вышло так неумело, что Яник невольно засмеялся.

‒ Из тебя никудышная актриса, ‒ сказал он сквозь смех.

‒ Блин, Яник в вашем времени все такие раскованные. Если бы я так сказала при каком-нибудь рыцаре на приёме, меня бы вышвырнули или отхлестали плетьми, а потом сотню раз заставили читать бы «Отче Наш». И не один так называемый рыцарь бы не заговорил со мной. У вас принято так вести себя дамам?

‒ Ну, так откровенно наедине можно. Да и на улицы можно. На «приёмах» можно даже открыто намекать на близость. Но всё же выставлять на показ подобное чувство не принято. Но в душе каждый парень хочет, чтобы его девушка была для него пошлой, ‒ ответил Яник.

‒ Значит… Я твоя девушка? ‒ спросила Тень.

Яник был немного обескуражен таким вопросом. Но, наверное, сам он никогда бы этого не признал, так что решил плыть по течению.

‒ Да, ты моя девушка, ‒ максимально чётко сказал он. ‒ Ты очень хорошая, милая, с тобой интересно и весело. Я бы был очень рад познакомится с тобой при других обстоятельствах. Я бы хотел…

‒ Стой! ‒ остановила его Тень и продолжила очень серьёзным тоном. ‒ Этот лес особенное место. Да и вообще сказанное в слух желание дурная примета не по тому, что оно не сбудется, а наоборот. Оно может исполнится, но не так как тебе этого хочется. И поверь мне, ты этого не хочешь. Не говори в слух непродуманные желания.

‒ Извини, я постараюсь, ‒ только и смог сказать Яник.

‒ Ладно, проехали. Пошли лучше гулять.

‒ Гулять? Ночью по лесу? ‒ Яник ещё больше удивился. Он с опаской осмотрел деревья, чёрные силуэты которых обступали поляну.

‒ Ага, ну давай, пошли уже. Не бойся, погуляем только по округе, и к замку я тебя верну.

Тень встала и жестом позвала Яника присоединится к ней. Он тоже поднялся и пошёл за ней. Тень, слегка кружась в воздухе, повела его в лес. Янику же было не по себе. Лес в ночи казался мистичнее, чем обычно. Многие ориентиры, казалось, сместились или исчезли вообще. Ковёр из мха представал перед ним топким болотом. А глаза, даже привыкшие к темноте, не видели дальше двух трёх стволов впереди. Иногда ему казалось, что Тень и вообще исчезла в окружающей их тьме.

Но было в этом и нечто завораживающее. В темноте лес казался ещё больше, а они ничтожными. И если прислушаться, то именно сейчас он был наполнен жизнью. В подлеске копошилось множество мелких лесных зверей. Между ветвей порхали летучие мыши, периодически пища и хлопая крыльями маневрируя между деревьями. Про привычных лягушек и насекомых Яник так и вообще забыл.

Привыкнув к ночи, он перестал боятся леса, тем более в компании Тени. Он только периодически ёжился от холода, эта ночь была всё же прохладнее прошлой.

‒ Так это ты позвала волков назад? ‒ спросил Яник, всматриваясь в темноту, стараясь не влететь в дерево.

‒ Да, я отозвала их. Я хотела сделать это раньше, но не успела собрать достаточно сил для такого зова.

‒ Так значит это ты волчья императрица, ‒ улыбнулся Яник. ‒ Так тебя назвал Войтек.

‒ Можно и так сказать, ‒ хихикнула Тень. ‒ Мне даже нравится. Как он, кстати?

‒ Отдохнул, вроде ноги прошли, и рана скоро затянется. Благодаря припаркам Ады он скоро будет здоров. А почему ты о нём спросила?

‒ Он сильно страдает. Он на грани пропасти, если так будет продолжатся, он пустит себе пулю в лоб. И в его пистолете два патрона, а не один.

‒ Откуда, ты это знаешь? Зачем шпионишь за нами? ‒ спросил Яник, ощущая беспокойство за Тень и за Войтека одновременно.

‒ А что тут знать. Вы и в правду сильно расслабились в замке. Только вот ведёте себя иногда и вправду как дети. Волк между прочем за вас всех очень переживает. Он вообразил, что все ваши жизни лежат на его плечах. И каждый раз, когда вы идёте в рейд, он молится, потому что не знает, что произойдёт вечером. Ему больно и страшно. Он одинок и боится подпустить к себе кого-нибудь. Он помешался на контроле, а теперь он ослаб и этого Волк боится больше всего. Если бы не Ада… Хотя она тоже хороша. Она влюблена в Волка по уши. Каждый раз, когда его нет рядом она только и мечтает о нем, это у неё во снах я подсмотрела эти эротические сценки. Она так хочет Волка…

‒ Тень! Тень! Тень! Остановись. Таймаут, ‒ остановил её Яник. Она замерла с повисшим воздухе непониманием. ‒ Давай мы не будем обсуждать моих друзей за их спинами. Хорошо? А то это как-то неправильно.

‒ Извини, ‒ Тень опустила голову. ‒ Моя этика немножко деградировала, от такой жизни. Я могу забыться, что у людей есть тайны и не все хотят их знать.

‒ Ничего, просто больше не будем об этом в таком ключе говорить.

‒ Ладно, ‒ Тень переместилась за спину Яника. ‒ Пошли туда.

‒ Пошли, ‒ Яник послушно последовал за ней. ‒ Скажи, а те иные о которых ты говорила, им можно как-то нанести вред или убить?

‒ Для вас нет, ‒ кратко ответила Тень.

‒ А для тебя?

‒ Я могу им навредить, даже ударить. Но многие из них очень сильны, поэтому я их не трогаю без причины.

‒ И тем не менее, ты как-то держишь их на расстоянии от замка, ‒ заметил Яник.

‒ Да, ‒ хихикнула Тень. ‒ Понимаешь, они гости здесь. А я уроженка этого мира. Они растеряны и зачастую напуганы, так что мне не составило труда отогнать их от замка. И меня они не обижают, может думаю, что я одна из них. Хотя тут они правы, я уж точно больше не человек. И я многому научилась здесь.

‒ А почему они не уйдут?

‒ Не могут, ‒ пожала плечами Ада. ‒ Вот если тебя сейчас на луну зашвырнуть, ты придёшь назад? Вот и они не могут. Ты может и считаешь их злом. Только тогда и меня тебе надо боятся тоже. И давай больше не будем о них говорить. Я сама знаю не больше колдуна, а то и меньше.

Яник не стал расспрашивать её об этом колдуне. Тем более путь им преградил один из ручейков, текущий по ложбинке ко рву. Это был один из тех ключей, где они набирали воду.

‒ Хочешь фокус? ‒ игриво спросила Тень.

‒ Наверное, а что нужно то? ‒ нерешительно согласился Яник. От её тона по спине у него побежали мурашки.

‒ Закрой глаза.

Яник неохотно закрыл глаза. Всё ровно в такой темноте он на них сильно не полагался. И через мгновение он ощутил лёгкий холодок в висках, который медленно проник в глубь черепа. Как вдруг он очутился на берегу огромной бурной реки. Река пенилась и с бешенной скоростью неслась в перёд. Под ногами чувствовалась мягкая толстая трава, а вокруг были гигантские инопланетные деревья, каждое не меньше, чем Эверест. Рядом лежала огромная шишка в полтора раза больше его самого. Тело тоже ощущалось, как-то иначе, четырёхпалое волосатое и с какой-то дополнительной опорой сзади. Яник не управлял этим телом, но чувствовал, что ему надо на ту строну реки, там его ждут.

Но река была слишком бурной. Яник внезапно подался вперёд и услышал далёкая уханье. Оно приближалось. Яник знал, что его заметили. Яник побежал в перёд, развивая огромную скорость. И прыгнул. Пролетев половину реки, он упал на возвышающийся над потоком камень. Чуть было не сорвался вцепился в его край. Потом прыгнул ещё раз, перепрыгнул на другой камень. Быстро прыгая с камня на камень, он добрался до нужного берега. Отряхнув намокший зад, он бегом кинулся к одному из исполинских деревьев, зная, что у корней есть вход в нору. Но внезапно прямо за спиной раздалось уханье. Яник почувствовал, как по спине прошлись острым лезвием, от боли тело взвизгнуло. Но нападавший промахнулся. Послышался гул крыльев, атакующий разворачивался в воздухе. Но было уже поздно, Яник уже был под корягой в норе. Там мирно сопели пятеро мышат, ждущих свою маму.

Видение рассеялось, так же быстро, как и началось. Яник открыл глаза, и быстро проверил, что он это он.

‒ Что это было? ‒ недоумённо спросил он.

‒ Мышь, ‒ ответила Тень, выплыв у него из-за спины. ‒ Вот там выше по течению.

Яник посмотрел на место куда она указывала. Конечно, он ничего не увидел в темноте, но услышал разочарованное уханье совы, садящейся на сосновую ветку.

‒ Как ты это сделала? Я был мышью? ‒ Яник был растерян.

‒ Нет, ты смотрел на мир её глазами, хоть и через призму своего восприятия, ‒ ответила Тень.

‒ Вау, все было так реально и интересно. И в тоже время страшно, ‒ восхищался Яник.

‒ Магия, ‒ довольно ответила Тень. ‒ Но боюсь тебе надо поспать. Пошли, провожу тебя в замок.

‒ Пошли, ‒ нехотя согласился Яник. Ему хотелось побыть с ней ещё немного, но вызывать лишние подозрения не стоило. Он до сих пор, считал, что никто не догадывается о его лесных прогулках. А ты будешь стеречь мой сон?

‒ Конечно, даже и не думай, что я позволю чтобы моему парню снились другие девушки, ‒ весело хихикнула Тень.

‒ А я и не хочу других. Скажи есть ли способ нам побыть вдвоём… Ну как мужчина и женщина? ‒ осторожно, боясь и сам не ведая чего спросил Яник.

‒ Ты имеешь в виду секс? ‒ Яник почувствовал, что она довольно ухмыляется. Он уже хорошо научился распознавать её эмоции, даже не видя её силуэта и лица.

‒ Да.

‒ Я постараюсь, что-нибудь придумать, ‒ но не могу ничего обещать.

‒ Для девушки, воспитанной в строгом католичестве, ты слишком свободно говоришь о таких вещах, ‒ усмехнулся Яник.

‒ Для атеиста, ты слишком хорошо веришь в мистику, ‒ ответила Тень, без тени обиды. ‒ У меня уже была свадьба, так что могу трахаться, занимается сексом, делать миньет и раздвигать ноги перед кем хочу. Вот только тела для этого у меня не осталось.

‒ Не злись, нам и так хорошо вместе, ‒ подбодрил её Яник.

‒ Да, просто… Проклятье в том, что я ещё ко всему прочему ничего не забываю. Я помню и свою жизни и всё, что творилась в этом лесу. У людей воспоминания меркнут, а у меня нет. И я помню, как мне было хорошо с тем парнем из пригорода и помню, как плохо это было с мужем. Но я хочу этого с тобой, Яник.

‒ Ты вчера сказала, что относишься ко мне, как к рыцарю. Я боюсь, что не оправдаю такой ответственности перед тобой, ‒ грустно добавил Яник.

‒ А знаешь в моё время рыцари были страшными ушлёпками. Пили, гуляли, насиловали и убивали друг друга почём зря. Но ты настоящий рыцарь, состоящий из всех благодетелей. Ты этого достоин. А я тебя нет… Мы пришли, ‒ они остановились у моста в замок. ‒ Доброй ночи, Яник.

Тень растворилась в воздухе, Яник не успел ей ничего сказать.

‒ Доброй ночи, Тень, ‒ сказал он в пустоту и пошёл спать.

***

Утро выдалось хорошим. Яркое солнце, приятная прохлада леса. Когда Яник и Войтек выходили из замка, всё было усыпано жемчужной расой, которая яркими всплесками поблёскивала при каждом шаге. Идти было легко, меняющийся с каждым пройденным километром лес манил к себе новыми открытиями и таинственностью.

Сегодня впереди шёл Войтек, Яник уступил ему право первенства, так как они уже практически сровнялись в своих навыках хождения по лесу. Войтек выбрал северо-западное направление. Про себя он предполагал, что там кроме леса нет ничего нового. Во всяком случае, никаких признаков чего-то присутствия ими обнаружено не было. В той стороне не было ни просек, ни камней, ни курганов. Даже овраги и валуны были большой редкостью. А вот флора пестрела разнообразием.

Лес был преимущественно сосновым, но лиственных и других хвойных здесь хватало с достатком. Многочисленные рощицы молодняка, густые заросли кустов и многие другие растительные образования, делали местность простой для ориентирования, но иногда ухудшали проходимость. Но при их привычке, это не было большой проблемой, и даже добавляло азарта к их походу. А самое главное лес в этом направлении был молодым. Им уже давно не встречались страшные разлапистые деревья, не попадались густые тёмные ельники. Во всех направлениях видимость была максимальна, для такой местности.

Яник думал, что именно эта особенность здешнего леса была причиной выбора направления. Для Войтека. Яник не мог винить его в том, что он начал бы побаивается тёмных не просматриваемых участков. Сегодня утром, проснувшись, Яник застал бодрствующего Войтека за чисткой автомата. Убегая от волков, он знатно испачкал оружие, а слово Волка о чистоте своего снаряжения для Войтека было авторитетом, хоть он и не признавал этого открыто. Яник похвалил его за самостоятельную качественную чистку автомата. Вряд ли даже Яник смог бы почистить оружие настолько же качественно, как это сделал Войтек, буквально отполировав его. Про себя же Яник отметил, что рад тому, что Войтек никого случайно не ранил, пока все спали.

‒ Если подосиновик растёт под берёзой, это же не делает его подберёзовиком? ‒ рассуждал Войтек.

‒ Да, но с чего бы вдруг подосиновику расти под берёзой? Это не противоречит природе? ‒ дискутировал с ним Яник.

‒ Ну допустим это случайность. Занесло споры благоприятные условия случайная мутация и тому подобное. Но вопрос не в этом. Что определяет видопренадлежность подосиновика. То, что он растёт под осиной? Или то, что он генетически подосиновик? ‒ не унимался Войтек. ‒ А что, если генетически это подберёзовик, а морфологически подосиновик?!

‒ Ты что-то загоняешься, ‒ покачал головой Яник.

‒ Ты просто не задумываешься о таких вещах, вот и всё. А я устал воспринимать мир как должное, хочу составить систему, для себя, ‒ с гордостью заключил Войтек.

‒ И часто ты о таком задумываешься? ‒ поинтересовался Яник.

‒ Да, даже очень. Или ты думаешь, когда я гуляю вокруг замка, я просто отдыхаю?

‒ Именно так я и думаю. Значит ты не просто так сидишь в руинах деревушки?

‒ Нет. Я наблюдаю. Запоминаю. Любуюсь природой. Я пытаюсь понять, сколько нужно строчек кода, чтобы выразить симуляцию хотя бы одного растения или камня, ‒ Войтек задумался.

‒ И каковы предварительные расчёты? ‒ с ухмылкой поинтересовался Яник.

‒ Огромны. Огромны на столько, что ни одному человеку и не одному компьютеру хотя бы лет сто не удастся симулировать и одной ветки на уровне природы, ‒ Войтек почесал затылок. ‒ Какая же сложная симуляция.

‒ Симуляция? Ты считаешь, что мы живём в симуляции? Да, Волк прав, тебе бы на РЕН-тв работать, ‒ заулыбался Яник.

‒ Смейся, смейся. А сейчас за тебя играет какой-нибудь прыщавый кореец, ‒ огрызнулся Войтек.

‒ Ну тогда ему не повезло. Скука, да и только. Хорошо, если мы живём в симуляции, то можно ли представить, как выглядит мир, в котором нас симулируют? Ведь если наш мир настолько сложен, то тот должен быть ещё сложнее, ведь так? ‒ Яник попытался развить тему.

‒ Не сравнивай наши компьютерные игры и их. Возможно, они просто сумели полностью симулировать свой мир до мельчайших подробностей. И возможно они сами находятся в симуляции.

‒ Симуляции в симуляции, ‒ задумчиво произнёс Яник. ‒ И получается, что и там дальше тоже симуляции. Но где же тот реальный мир, в котором запустили первую симуляцию?

‒ Может его и нет, ‒ предположил Войтек. ‒ Симуляция за симуляцией, и в конечном итоге какие-то симуляции могли быть симулированы в цикле. Ты мыслишь просто, линейно. Но я видел сложные нейросети и могу предположить, что в конечном итоге идя по симуляциям в одну сторону можно прийти к началу.

‒ Сколько раз мы уже сказали слово «симуляция»? ‒ поинтересовался Яник и тут же добавил. ‒ Всё ровно был кто-то первый, изначальный мир в котором запустили симуляцию, даже если он на сложном уровне встроился в твой гипотетический цикл симуляций.

‒ Да, наверное, он был или есть, не знаю. Хорошо, а если бы у тебя была возможность поговорить с тем, кто запустил первую симуляцию, что бы ты у него спросил? ‒ поинтересовался Войтек.

‒ Не знаю. Спросил бы зачем ему это, ‒ пожал плечами Яник.

‒ Как банально, ‒ усмехнулся Войтек.

‒ Ой, а сам что спросил?

‒ Спросил бы как получить права администратора и где здесь консоль отладки, ‒ пошутил Войтек.

‒ Ха! И зачем тебе это?

‒ А ты только представь. Удалить врага, увеличить деньги и влияния. Сделать себя и близких бессмертными. Вернуть то, что потерял.

‒ Бессмертными, ‒ тихо произнёс Яник нахмурившись.

Они оба остановились. Каждый невольно представил себе, что у него есть такая консоль. Каждый думал о своих возможностях, но это были грустные мысли, ибо они невольно вспоминали свои потери и свою боль. Через какое-то время Войтек достал из кармана компас и посмотрев на стрелку указал пальцем новое направление.

‒ Туда. Возьмём севернее, там лес чище, ‒ сказал он, и двинулся в выбранном направлении.

‒ Туда, так туда, ‒ согласился с ним Яник и, переступив через поросшую лишайником и мхом ствол поваленной берёзы, последовал за ним.

‒ Яник, а почему Волк в последнее время такой дёрганный? ‒ спросил Войтек.

‒ А ты как думаешь? Он считает, что мы слишком расслабились в последнее время.

‒ Наверное он прав. Беззаботно живём, да и привыкли уже к мысли, что мы одни в целом мире. Сколько мы не встречали других людей здесь? Не слышали звуков боёв? Наверное, с месяц.

‒ Да, это напоминает больше экстремальный туризм, чем войну.

‒ И Волк думает, что мы забыли об опасностях? ‒ удивился Войтек.

‒ Судя по твоему голосу, он прав, ‒ сказал Яник с лёгкой издёвкой.

‒ А что с ним не так, ‒ Войтек обернулся и вопрошающе посмотрел на Яник приподняв одну бровь. Яника всегда удивляла его способность так высоко её поднимать.

‒ Сколько мы, по-твоему, прошли? ‒ спокойно спросил он.

‒ Километров одиннадцать двенадцать, ‒ непонимающе ответил тот.

‒ Вот! Зачет это терра инкогнита. Мы здесь раньше небыли. И незнаем есть ли здесь люди или может быть даже враги. А ты говоришь в полный голос, ‒ отчитал его Яник.

‒ Чёрт! Да вы правы, пан коллега! Наверное, и Волк тоже имеет все причины так нервничать. Будем осторожнее. Но мне кажется, что здесь никого нет.

‒ А ты слышал о партизанах во вторую мировую? Немцы тоже думали, что в лесу некого нет, пока не попадали в ловушку.

Оба одновременно напряглись. Глаза Войтека забегали. Он присмотрелся к деревьям, медленно двигающими кронам на ветру. Потом бегло осмотрел все видимые ему кочки мха, ожидая заметить блеск прицела врага. Сердце его забилось быстрее, и он невольно сглотнул.

‒ Так, хватит меня стремать, ‒ шёпотом сказал он. ‒ Нету здесь никого. Глухой лес. Пошли дальше.

Они снова продолжили свой путь. Правда теперь Войтек был на стороже и всё чаще теребил шлейку автомата. Яник же, идущей у него за спиной, довольно улыбался. Он не издевался над Войтеком, просто хотел призвать его к порядку. В последнее время они и вправду слишком беспечно бродили по лесу, иногда даже забывая, что у них есть цель. Встреча с волчьей стаей вернула им часть чувства опасности, но не на долго.

‒ Яник, а ты любил кого-нибудь? ‒ снова нарушил тишину Войтек, правда на этот раз говорил он тихо.

‒ Любил? ‒ удивился Яник. ‒ Наверное нет. У меня были девушки до войны, но они скорее были как антидепрессанты. Не могу сказать, что я прям привязывался к кому-то. Просто гулял, развлекался, так, чтобы скучно не было, ну и ради секса конечно же.

‒ И ты не хотел бы завести семью?

‒ Я холостяк по жизни. Привык справляется в одиночку. Да и кому я нужен с таким характером.

‒ Но зарплата то у тебя не была особо то меньше моей. Мог бы себе и позволить с кем-нибудь остепенится, ‒ заявил Войтек.

‒ Мне казалось, что мы о любви говорим, а не о шлюхах?

‒ А в разве любовь не покупается?

‒ Думаю нет. Но я не испытывал таких чувств, но как говорят другие: с милым рай и в шалаше.

‒ Ты ошибаешься, как и все, ‒ кратко ответил Войтек.

‒ Ну поясни мне идиоту в чём я не прав, ‒ Яника заинтересовало мнение Войтека. Он вспомнил слова Тени о том, что он на гране. И предположил, что, если дать ему выговорится, его другу станет легче.

‒ Вот вы все говорите, что счастье не купишь. А что есть счастье? ‒ принялся излагать Войтек. Он указал на бревно, предлагая присесть. Яник кивнул ему. Они устроились на привал, сбросив рюкзаки и автоматы. Сели рядом, держа оружие в руках и Войтек продолжал, глядя перед собой. ‒ Счастье — это когда ты возвращаешься домой и видя на прилавке новый телефон или букет пышных роз, покупаешь его не задумываясь. Счастье — это когда она показывает на новое платье, и ты даёшь ей сразу деньги, на которые она его купит. Счастье — это пить с ней кофе в любой момент в любое время. Да, объятья, время проведённое время вместе это бесценно, но чего они стоят если отказывать себе в чём-то даже в мелочах. Особенно в мелочах. А мелочи за деньги и покупаются. Вот в чём глобальная ошибка, все зарабатывают деньги, думая, что главное заработать их для себя. Но в первую очередь надо откладывать их для того, кого любишь.

‒ А ты в разве не зарабатывал их для себя? ‒ тихо поинтересовался Яник, крутя в руках автомат. В словах Войтека был мрачный смысл.

‒ Зарабатывал. И поздно понял, что опростоволосился. Лес открыл мне глаза.

‒ Лес… ‒ тихо произнёс Яник. ‒ Мне он тоже помог.

‒ Ты заметил, что мы говорим о нём как о живом существе? ‒ усмехнулся Войтек.

‒ Да, заметил. Волей не волей, со временем понимаешь, что это так. Ведь здесь всё пропитано жизнью. Даже вот наблюдаешь за птицами и понимаешь, что несмотря на спокойствие и тишину, здесь и сейчас ведётся активная война за жизнь.

‒ Значит мы не прячемся здесь от войны. Мы просто учувствуем в другой. И раз уж мы оба говорим о лесе как о живом организме. Скажи, ты не замечаешь здесь ничего странно, необычного, может даже паранормального?

‒ Я не понимаю о чём ты? ‒ включил дурочка Яник.

‒ Ада не рассказывала тебе, что в деревне она слышала, как этот труп тихо играет на пианино? И о том, что в дверь скреблась и скулила собака?

‒ Нет, она мне ничего такого не рассказывала, ‒ покачал Яник головой.

‒ Не говори ей тогда, что я это рассказываю, ‒ попросил Войтек.

‒ Я буду молчать. Но похоже ты что-то не договариваешь. А ну колись, что тебя тревожит?

‒ Многое. Иногда ночью я слышу, как что-то ползает по нижнему этажу замка. Я из-за этого боюсь ходить ночью в туалет.

‒ Ну мы живём практически на болоте, возможно, сюда заползают гадюки погреться. Я сам парочку скидывал с моста в воду утром. Нечего боятся.

‒ В таком случае это гадюка размером с человека, и боятся есть чего. Судя по звуку это что-то очень большое.

‒ А может это кто-то из нас? ‒ предположил Яник, думая, что сам является причиной кошмаров Войтека.

‒ Нет, когда я просыпаюсь все обычно спят. Это около… Чёрт у нас же нет часов, ‒ Войтек усмехнулся. ‒ Как странно, когда лес решает за тебя сколько времени, без часов. Пусть это будет от отбоя пол ночи. Все обычно спят в это время. А ты храпишь.

‒ Я знаю, ‒ улыбнулся Яник. ‒ А ты случайно не знаешь Волк или Ада ходили в деревню после последней нашей вылазки?

‒ Нет, они не говорили о таком. А что?

‒ Ну раз тебя беспокоит шум по ночам, то я могу сказать тебе о том, что было в деревне, ‒ Войтек навострил уши. ‒ Я не испугался колодца в подвале. Я испугался того, что видел в нём. Там было существо. Чёрное, большое. И у него были горящие красным огромные глаза. А его взгляд… Мне иногда он до сих пор снится.

‒ Значит я не схожу с ума? Значит здесь и вправду что-то есть? ‒ Войтек обрадовался рассказу Яника. ‒ А почему ты сразу не сказал?

‒ А ты бы поверил?

‒ Ха! Ты прав, я бы решил, что у тебя крыша едет.

‒ Да, я тоже так решил. Но думаю, мы здесь не одни. Но вряд ли здесь есть что-то опаснее человека с оружием.

‒ Тут ты не прав, ‒ покачал головой Войтек и нахмурился. ‒ Что, если мы уже попали в лапы сил, которые управляют этим лесом. Видишь, людей здесь нет. Это место словно отрезано от мира. Аномальные зоны, видения. Что если нас просто не выпустят потом от сюда? Вдруг это как в хижине в лесу, только с замком? Помнишь легенду о Деве-в-чёрном, которую рассказывала Ада? ‒ Яник кивнул ему. ‒ Пару раз я видел в коридорах замка чью-то тень или силуэт. Но только мельком. Она быстро исчезает если её заметить. Это её побаивается Ада, пару раз она говорила, что слышит женский голос в завывании сквозняков и ветра. Я бы в такую фигню не верил. Но иногда ночью, когда я просыпаюсь… Как бы это описать. А точно! Когда идёт дождь или дует сильный ветер, этого не слышно. Но если ночь спокойная и безветренная, я слышу в сквозняке голос. Женский, тихий.

‒ И что же он говорит? ‒ тихо спросил Яник, чувствуя, как холодеют руки.

‒ Не говорит. Она поёт. Тихо и жалостно, на старом польском. Она поёт колыбельную. И то, что там ползает уходит…

Яник рассмеялся. Войтек тоже заулыбался. Это напоминало байку у костра, но не как рассказ о событиях ночи. Тем более, что Войтек так понизил голос, что ему не хватило только громкого «Бу» для эффекта.

‒ Пошли, охотник за приведениями, ‒ Яник похлопал Войтека по плечу. ‒ Если так, то нам её не стоит боятся. Женщины поющие колыбельные явно не опасны. Надо продолжать разведку.

Они быстро накинули рюкзаки на плечи, отпили из своих фляг и взбодрившись направились дальше.

***

Лес вокруг них был монотонен и спокоен. Кроме черничников еды в округе они не нашли. Подлесок здесь и был скудный. Кусты и маленькие ёлки практически не встречались. Только большие сосны и редкие хиленькие деревца. Мох здесь истончался, то и дело обнажая песчаную почву. Но вскоре Яник и Войтек отметили на земле странные ямки. Это явно были норы каких-то грызунов. Да мышиные норки им попадались и раньше, но эти были больше. Войтек предположил, что где-то тут живет колония кротов или хомяков. Но Яник отнёсся к этому скептически. Он никогда раньше не слышал, чтобы такие животные гнездились в лесах.

Но когда Яник остановился, чтобы изучить одну из таких норок подробнее, его тихо позвал Войтек. Он подошёл к нему. Войтек указал вперёд. Яник увидел, что за деревьями впереди виднеется небо. Яркое, голубое небо. Новых деревьев там не было. А они так привыкли к лесу, что просто стояли и пытались понять, что же они видят.

‒ Мы что из леса вышли? ‒ насторожено спросил Войтек.

‒ Не знаю, ‒ ответил Яник, сбрасывая с плеча автомат. Войтек последовал его примеру. ‒ Давай осторожно, без фанатизма, туда. Это может быть и выход на дорогу.

Войтек кивнул. И они медленно и тихо направились к опушке. С каждым шагом лес расступался перед ними. У обоих перехватило дух, когда они подошли к последней сосне.

‒ Фух, ‒ выдохнул Войтек, ‒ а я-то думал, что дальше поля. Видимо всё же этот лес так просто не покинуть.

‒ Да уж, ‒ протянул Яник осматриваясь.

Они вышли на огромный луг, окружённый всё тем же лесом. Он имел форму овала, примерно четыреста метров в диаметре, хотя мог оказаться и больше. А в самом его центре рос огромный старый дуб. Сам луг похоже был выпуклым, от чего казалось, что дуб возвышается над лесом на ещё один ярус. Даже на опушке он казался чудовищным исполином. А сам лес, казалось, имел с этим лугом очень чёткую границу, как и ту, что они видели у ельника. У опушки росли травы и луговые цветы, но было видно, как неохотно пускал лес в свои владения таких поселенцев. За то сразу за опушкой растительность словно сходила с ума. Луг покрывал заросли высоченной травы. Больше всего здесь было различных диких злаков, а между ними вклинивались васильки, цикорий, дикие фиалки, чертополох и многие другие. Ближе к опушке трава достигала их бёдер. Но через метров пять растительность доставала до груди Войтека. И в самом центре этого зеленого озера возвышался дуб-великан.

‒ Опять аномалия, ‒ вздохнул Войтек. ‒ Я вот не уверен, что все эти цветочки должны цвести сейчас и одновременно. Да ещё и так бурно.

‒ Возможно… ‒ протянул Яник. ‒ Можем обойти по опушке. А можем проверить дуб.

‒ А нас на открытой местности спутник или беспилотник не засечёт? Не хотелось бы выдать наше прибывание тут.

Яник внимательно осмотрел голубое небо с редкими белыми облаками.

‒ Наверное нет.

‒ Наверное или нет? И вообще видишь какая тут трава, это часом не закончится как у Стивена Кинга? ‒ запаниковал Войтек.

‒ Трусишь? ‒ с ухмылкой спросил Яник.

‒ А ты значится, курва, на понт берёшь? ‒ недовольно нахмурился Войтек. ‒ Черт, я об этом пожалею. Ну пошли. Может заберёмся на дуб и осмотримся.

Они вдвоём шагнули в высокую траву. Идти по этому лугу было тяжело. Они практически тонули в зелёном море, приходилось вглядывается в маленький густой лес под ногами. Мясистые и вьющиеся травы неохотно пригибались, пружиня и как магнитное поле, сопротивлялись присутствию людей. Высокие стебли били по рукам и туловищу, причиняя дискомфорт и напоминая, что здесь им не рады. Во всяком случае так, казалось, Войтеку, трава доставляла ему больше хлопот чем Янику. Тем более, он чувствовал, что одна из его штанин выправилась из ботинка, что делало его лёгкой добычей для клещей и гипотетических змей. Для Яника же трава не таила никакой опасности, а на оборот в случае чего стало бы хорошим укрытием. Но и он отметил, что этот луг больше похож на защитное сооружение нежили просто травянистую местность. Словно сама природа не хотела, чтобы кто-то тревожил этот дуб.

А тем временем дуб приближался, с каждым тяжёлым шагом он становился всё больше и больше, закрывая горизонт впереди. Это дерево было самым огромным и без сомнения самым жутким из все, что видели Войтек и Яник когда-либо в жизни. Его ветви переплетались и раскидывались над центром луга так плотно, что почти не пропускали солнечных лучей. Когда разведчики уже подошли к нему, трава вокруг внезапно уменьшилась. Они вышли на, что-то вроде поляны вокруг этого старого дерева, невысокая трава и редкие цветы росли здесь между огромный толстых корней. Каждый корень был толще любой из сосен, видимых в лесу. Они расползались по поляне словно застывшие черви или кривые пальцы, вцепившиеся в землю, готовящиеся вырвать из неё кусок.

Ствол дуба был колоссален, чтобы обнять его потребовалось не меньше, чем десять человек, и возможно даже они бы не смогли схватиться руки. Ствол покрывали мириады трещин в старой каре, образуя странный рисунок из каньонов и впадин, чем-то напоминающую чешую драконов. Многие из этих щелей служили убежищами для пауков с их белёсыми коконами, по некоторым шныряли муравьи. И всё это давно заросло мягким зелёным мхом, перемежающимся с накипью серого и жёлтого лишайника. Только на высоте в три-четыре метра, ствол переходил в крону.

Нижние ветки были массивными и толстыми, не меньше корней. Они постоянно ветвились и давали новые побеги. Казалось, эти ветви бесконечны и с каждым ответвлением они всё чаще и чаше переплетаются с соседними. Словно чаща леса проникла сюда. Ветви спутались так, что нельзя было понять, где кончается одна и начинается другая. Листьев на них было мало. Только десятая часть веток могла похвастается красивыми сочными листьями. Нельзя описать словами, какая страшная аура древности витала здесь.

Войтек и Яник стояли у подножья этого триумфа природы и раскрыв рты смотрели в верх, на качающиеся и скрипящие ветки. Они были всецело поглощены этим зрелищем, им казалось, что они стоят у алтаря некого древнейшего храма. И храм этот был древнее первых людей. Завороженно наблюдая за старым дубом, они и не заметили, что ветер не колышет траву на лугу, что лес, обступивший его молчит, застывши в дневном мареве. Дуб шумел, и они чувствовали приятную прохладу на своих лицах. Это бодрило и возвращало силы.

‒ Как это возможно? ‒ шёпотом спросил Войтек.

‒ Что именно? ‒ удивился его словам Яник.

‒ Это дерево, оно другое. Мы таких раньше не видели. Как будто оно нас пригласило.

‒ И в правду, дерево странное. Но мне кажется, что это просто дуб. Самый обыкновенный старый дуб, ‒ заметил Яник. ‒ Он, конечно, производит впечатление чего-то странного и старого, но я не думаю, что здесь есть что-то мистическое.

‒ Думай, что хочешь, ‒ пожал плечами Войтек. ‒ А я, пожалуй, воспользуюсь его гостеприимством и отдохну.

С этими словами, он скинул со спины рюкзак и автомат, положил их на землю рядом с собой и уселся на траву, развернувшись спиной к дереву. Опершись на руки, он слегка откинулся назад в расслабленной позе. Яник тоже снял с себя рюкзак и поставил его рядом со снаряжением Войтека. Но решил не садится, вместо этого он решил обойти дерево, о чём и сообщил Войтеку. Тот согласно кивнул. И, переступая толстые корни, Яник начал обход местности.

На Войтека же нахлынула волна безмятежности и почти неземного спокойствия. Наблюдая за стеной травы и возвышающейся в дали опушке леса, он словно бы медленно погружался в маленький уютный мир этого места. Он представлял себе маленьких насекомых, для которых этот мир кажется исполинскими джунглями. Пытался представить себе на что похожа жизнь травинки или цветка. Он усмехнулся сам себе и этим размышлениям. До войны такие вопросы показались ему глупыми и незаслуживающими внимания, но сейчас они имели чуть ли не глобальное значение. В шуме ветвей дуба ему слышался мотив старой песни без слов. Это немного рассеивало тревогу и ужас терзавшие его с первого дня войны. Зря он опасался безумия Яника, истинное безумие таилось в его сердце, которое тяжелело день ото дня.

На его руку заполз один из муравьёв, Войтек стряхнул его. Невольно его рука коснулась кобуры с пистолетом. Оружие было на месте, и снаряд, несущий избавление от собственных слабостей тоже. Может места для лучшего конца своего пути ему уже и конца своего пути ему уже и найти? Может Яник поймёт и позволит остаться ему здесь навсегда, под этим деревом? В этом оазисе безмятежности. «По вечерам боль бывает невыносимой» ‒ подумал он. И только сейчас заметил, что лес и трава на лугу замерли, словно кто-то могущественный, выключил ветер. Но дуб продолжал шуметь, словно и не замечая этого. Это настораживало, но не пугало, словно это было нормальное явление для этого места. И у Войтека возникло странное чувство, словно дерево отвлекает его от мрачных мыслей, терзающих его душу.

Из размышлений его вывил голос Яника, за его спиной.

‒ Ну надо же, у него есть имя.

Войтек обернулся через плечо. Яник стоял почти у самого ствола дерева и держал в руке какую-то старую полусгнившую деревяшку. Заметив, что Войтек смотрит на него, он повернулся к нему, показав деревяшку. На деревяшке было вырезано слово.

‒ Starozytny? ‒ прочитал он. ‒ Кто-то назвал дуб так?

‒ Похоже на то, ‒ задумчиво ответил Яник, прислоняя деревяшку к одному из корней, так, чтобы её можно было видеть.

‒ Значит это место обитаемо, ‒ заключил Войтек, вставая с земли и направляясь к Янику, который зачаровано смотрел на странную деревяшку.

‒ Да, возможно. Но она выглядит такой старой. Может её оставили жители деревни?

‒ Это не повод рисковать. Кто бы её не вырезал, он бывал здесь неоднократно. Возможно, по близости есть село или деревня или ещё какой-нибудь уголок цивилизации.

‒ Будем действовать осторожнее? Или повернём назад? ‒ Яник вопросительно посмотрел на Войтека, тот пожал плечами.

‒ Мы ничего не добыли, не хотелось бы возвращается с пустыми руками. Если бы только знать, какие у нашего выбора будут последствия, ‒ вздохнул Войтек.

‒ По народным поверьям, если коснутся старого дерева, можно получить часть его мудрости, ‒ философским тоном произнёс Яник. Войтек понял, что он шутит, но решил подыграть.

‒ Ладно, ‒ сказал он, подходя ближе к стволу, который вблизи походил больше на стену.

Он осторожно поднял правую руку. Яник встал рядом с ним. Войтек положил руку на ствол и немного провёл ей по старой каре. Ощущения показались Войтеку довольно странными. Там, где ствол был покрыт мхом чувствовалась лёгкая прохладная мягкость. Остальная кара, испещрённая трещинами, была сухой и сильно крошилась под пальцами. Чешуи были острыми и причиняли определённый дискомфорт, но это не было ощущение мёртвого дерева. Казалось, где-то в глубине, за толстой деревянной бронёй теплится жизнь. Средний палец Войтека невольно попал в одну из трещин.

‒ Что-то я не чувствую муд… Ах ты ж мать! ‒ Войтек резко одернул руку от ствола. ‒ Оно кусается!

Яник невольно хохотнул, глядя, как Войтек в ярости пинает дерево ногой.

‒ А ты чего ржёшь?! ‒ в гневе выпалил он.

‒ Деревья не кусаются, придурок, ‒ сдерживая смех ответил Яник. ‒ Поверить не могу, что ты так лохонулся.

‒ Но оно меня укусило! ‒ Войтек посмотрел на свою руку. На среднем пальце осталась небольшая, но обильно кровоточащая ранка.

‒ А почему, тогда меня не кусает? ‒ Яник демонстративно оперся на ствол. Дуб зашелестел сильнее, Янику показалось, что поднялся ветер, но значения этому он не придал.

‒ Потому, что ты гондон, ‒ зло ответил Войтек, скидывая с плеча рюкзак.

‒ Неужели ты потратишь на эту царапину, что-то из аптечки? ‒ подняв одну бровь вверх поинтересовался Яник.

‒ Нет, просто прижму лоскутом ленты.

С этими словами он достал из рюкзака маленький кусок посеревшей марли и перевязал им палец. Боль мгновенно утихла, а по телу растеклось странное внутреннее тепло. На душе стало легче, словно из груди выдернули занозу. Войтек внезапно осознал, что улыбается. Теперь эта ранка казалась комичной и ему тоже. В глазах заиграли непривычно яркие краски этого тёплого летнего дня. Невольно, он подумал, что получил дозу какого-то наркотика или яда. Но ощущения почти мгновенно утихло, оставив после себя эйфорическую лёгкость.

‒ Ну? Что делать-то будим? ‒ спросил Яник, на лице которого играла его задорная улыбка.

‒ Пошли ещё пройдёмся, и подальше от этой штуки, ‒ ответил Яник, с недоверием поглядывая древний дуб.

‒ Что? Боишься, что он за тобой пойдёт, отведав твоей крови? ‒ издевательски спросил Яник.

‒ Да пошёл ты, туда, ‒ Войтек указал на противоположную опушку леса за лугом.

Яник довольно оскалился и они пошли через траву обратно в лес. Теперь идти было как-то просто. Словно трава подгоняла их обратно в лес. Что только подтверждала их теорию о том, что этот луг не был предназначен для незваных гостей. Но сейчас им это было на руку. Про себя Яник подумал, что возможно в дереве или на луге обитала одна из тех сущностей, которую Тень называла иными. Но он старался казаться более скептичным в этом вопросе. А Войтек тем временем, не переставал удивляется тому, что его суицидальные мысли куда-то исчезли. Словно в его мозгу щёлкнул какой-то выключатель.

Вскоре они снова вошли в тень деревьев леса. И оба вздохнули с облегчением. Привычная тень и прохлада деревьев, вернула им чувство безопасности. Открытые пространства, теперь казались им неприветливыми и таящими в себе опасность. Это было не удивительным, после всего времени, проведённого в лесу. Когда день ото дня видишь только узкие коридоры замка и деревья, невольно отвыкаешь, что есть поля и луга, есть города с улицами и площадями. Лес забирает всё. Мощёными дорогами становятся усыпанные старой хвоей проходы между сосен. Поляны и овраги превращаются в проспекты. Птицы и насекомые заменяют гул автомобилей. А дома-деревья раскладываю перед тобой новые карты улиц и дорог. И всё это лишено человеческой логики и прагматизма. Нет прямых линий и углов в 90 градусов, есть хаос, сложенный в порядок жизни. Всё в лесу даёт жизнь, и только твои знания определяют её продолжительность.

В том месте, где Яник и Войтек вошли в лес, он состоял, как будто, из двух уровней. Высокие сосны, обступающие луг со всех сторон, образовывали самый высокий уровень, густыми кронами застилая небо. А подлесок состоял и молодых и пышных осин. Они были лишь на голову выше Яника, и стояли, как испуганные первоклашки на торжественной линейки. Но их шелестящие кроны практически полностью закрывали обзор и мешали идти. Травы и мха под ними практически не было, только у самых серебристых молодых стволов пробивались шевелюры зеленых трав. Вся земля была усыпана старыми листьями. Иногда, конечно, пробивались редкие травинки с красивыми маленькими цветками. На таком тёмном фоне, часто попадались красные шляпки подосиновиков, которые было просто заметить, если смотреть под ноги и не давать хлестать себя по лицу веткам.

Сорвав очередной гриб, Войтек обернулся. В зелёном полумраке, завешенном трепещущими листьями, уже не было видно ни луга, ни дуба. Он кинул гриб в рюкзак к остальным и пошел дальше. Невольно он посмотрел на свои руки и усмехнулся. Чистые руки с тонкими пальцами, превратились в грязные с растрескивающейся кожей и длинными ногтями с забившейся под них грязью. Раньше, даже разбор системного блока с заменой термопасты, вызывал у Войтека страшную брезгливость, оседающая на руках пыль и грязь, после этого, казалась несмываемо мерзким явлением. Ещё несколько часов он мог бегать в ванную пытаясь смыть остатки пыли и привести руки в надлежащий рабочий вид. А теперь ему было всё ровно. Главным было то, что он был жив, возможно сейчас он был живее, чем когда-либо. Сейчас у него были друзья, а не приближённые и подчинённые.

И сейчас он ощутил, всю глубину своих ошибок, и в тоже время всю радость, которую может дать жизнь. Все его знания о программировании, архитектурах компьютеров, искусственных интеллектах, казались ему такими глупыми и мелочными. Ведь их сотворили люди. А он хотел знать больше о лесе, сотворённом чьей-то неведомой волей и силой неподвластной человеку. Войтеку вдруг захотелось поделится этими чувствами с кем-то… С ней… Только вот она уже не пойдёт с ним в лес и не увидит, как слабый малодушный программист превратился в холоднокровного убийцу…

Может это и к лучшему, думал он про себя. До войны он не убивал, даже в самых страшных снах и мыслях он не мог и подумать, что зайдёт так далеко. Да и крови больше, чем в глупых анимэ постановках он не видел. А сейчас его руки были в крови. Он знал, что она всё ещё там. Затёрлась от времени, смыта множества раз, замазана землёй и пахнет грибами. Но эту кровь он уже не смоет с себя. Он посмотрел на спину Яника, который ушёл немного вперёд, Войтек уступил ему дорогу, так как ему было проще отодвигать ветки и прокладывать маршрут. Невольно он захотел рассказать ему свой секрет, но разум отказался вспоминать тот день, словно защищая своего хозяина от ошибки.

‒ Яник, ты заметил, что мы изменились? ‒ наносящего спросил он.

‒ Опять ты за своё? ‒ не оборачиваясь ответил Яник. ‒ Вечно с каких-то далей начинаешь. Говори на прямую. Что задумал?

‒ Ничего я не задумал, ‒ надулся Войтек. ‒ Вот ты когда в последний раз с Волком спорил об Империи? Когда мы в последний раз говорили про войну? Когда мы вообще вспоминали о чём-нибудь кроме замка и леса?

Яник остановился и задумался. Войтек терпеливо ждал его ответа.

‒ Это то, о чем мы говорили. Мы расслабились, ‒ лаконично ответил Яник и зашагал дальше.

‒ Нет, не то, ‒ стоял на своём Войтек. ‒ Мы просто забыли о мире вокруг. Словно всё это не про нас. Замок! Замок для нас всё. Это он с нами делает. Мы здесь как под стеклянным колпаком в бушующем шторме.

‒ К чему этот разговор? ‒ в голосе Яника проскользнули нотки раздражения.

‒ Я не хочу уходить, ‒ резко выпалил Войтек. ‒ Мир там больше не мой, он потерян для меня.

Яник обернулся к нему и положил руку ему на плечо.

‒ Не надо так говорить. Рано или поздно мы уйдём и тебе придётся смирится с этим. Если все мы будем живы, я обещаю, что мы не бросим тебя. Будем рядом и всегда придём на помощь. Это не лес и не замок уберёг нас от беды, это мы сами.

‒ Аргх! Ты так ничего и не понял, ‒ Войтек разочаровано опустил глаза.

‒ Я понял достаточно, ‒ Яник похлопал его по плечу. ‒ Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Пойдем, всё ровно в ближайшее время мы никуда от сюда не уйдём.

Они пошли дальше, молча. Вскоре заросли осины кончились, и они вышли в привычный сосновый лес. В разве что здесь он был редея, чем тот к которому они привыкли. Сосны стояли дальше друг от друга. Между ними было хорошо видно небо, чистое и ярко голубое. А пространство между деревьями обильно заполняла трава и кусты. Было похоже, что лес заканчивался. Было понятно, что каждый шаг приближал их к выходу из него и возможно к цивилизации.

Но любопытство влекло их всё дальше. Войтек присмотрелся к кустам растущем здесь. Они имели красные почти бордовые ветки и правильные по форме листья. Цветки у них собирались в маленькие щитки и свисали белыми вкраплениями в зелёном покрове. Войтек видел эти кусты раньше, они росли в городе практически на каждом углу. Но там их подстригали, а здесь они разрастались до просто огромных размеров. Войтек знал, что они ядовиты и ценности не представляют, в разве, что нарвать их листьев и использовать как валюту, как в детстве. А Яника настораживал, тот факт, что эти кусты растут здесь. Как и Войтек он опасался выхода к людям, хотя признаков цивилизации им не попадалось.

А лес всё редел. Но легче им от этого не становилось. Сосны стали чередоваться с дубами, осинами и большими елями, которые практически не росли близко друг с другом. Но поляны теперь покрывала высокая сочная трава, а плотные заросли кустов делали местность практически не проходимой. Войтек обратил внимание, что они уже выбиваются из сил, ища проходы в зарослях, а солнце уже начало клонится к закату. Надо было возвращается, иначе они рисковали не успеть до темноты.

Внезапно Яник поднял сжатый кулак. Войтек скинул автомат в руки и остановился. Яник указал, на что-то впереди. Войтек приблизился и его глаза расширились от удивления. Впереди были очередные заросли кустарника, со странными острыми листьями и без цветов, таких он ещё не видел. А между ними над травой, которая хоть и была высока, всё же уступала размерами луговой, возвышалась ржавая металлическая труба. Она была не выше полтора метра от земли. Верхушка её похоже была покрыта резьбой, во всяким случае её участок выглядывал из-под навинченной сверху широкой цилиндрической крышки. На ровной верхушке которой была когда-то ручка или петелька, но кто-то или что-то в попытки снять крышку сломали её и свернули в бараний рог.

Войтек и Яник осторожно приблизились к неожиданной находке. Это был их первый контакт с чем-то из мира людей за долгое время. Но ни деревня, ни старая застава, ни даже замок не вызвали у них такого трепета, как эта ни пойми откуда взявшаяся ржавая труба. С минуту они молча рассматривали свою находку. А потом Войтек решил дотронутся до крышки. Как и ожидалось, металл оказался холодным шершавым, оставлявшим под пальцами ощущение песка и грязи от ржавчины. Но внезапно он почувствовал, то, чего не мог ожидать. Он вздрогнул и одёрнул руку.

‒ Твою ж мать! ‒ выругался он.

‒ Что? Тебя уже и трубы кусают? ‒ язвительно спросил Яник.

‒ Нет, она вибрирует, ‒ ответил Войтек, колкость Яника его не задела, потому что сейчас он немного сдрейфил. ‒ Сам потрогай.

Яник скептически усмехнулся, в его понимании вибрирующая труба просто должна была издавать какие-нибудь звуки. Но вокруг всё было тихо, вернее не было каких-либо посторонних звуков. Он закинул автомат за спину и взялся за крышку трубы обоими руками. И тут же одёрнул их. Труба вибрировала. С определённой периодичностью по ней прокатывалась лёгкая дрожь. Словно глубоко под землёй работали огромные механизмы выполняющие повторяющиеся действия.

‒ Вот видишь, ‒ заметил Войтек, без тени злорадства. ‒ Это, блин, не нормально.

Яник снова взялся за крышку и попытался её повернуть. Но она оказалась намертво застрявшей, что даже будь у них, инструменты они не смогли бы её сдвинуть.

‒ Чертовщина какая-то, ‒ недовольно буркнул Яник.

‒ Слушай, пошли отсюда, а? ‒ предложил Войтек. ‒ Это ведь может быть выходом подземных коммуникаций какого-нибудь завода или военной базы. Лучше нам вообще сюда больше не соваться.

‒ Пожалуй это самое мудрое, что ты сегодня предложил, ‒ согласился с ним Яник. ‒ Странное это место.

Но стоило им отвернутся от трубы, как впереди зашуршали кусты. Оба тут же насторожились, скинули с плеч автоматы, направив их в сторону шума. Что-то быстро двигалось между кустами, приближаясь к ним. Оба напряглись и приготовились к худшему. Движение приближалось. Ребята прильнули глазами к своим прицелам.

Внезапно, на поляну перед ними вылетела молодая лань. Она остановилась как вкопанная и замерла, уставившись на двух людей с оружием. А они уставились на неё. Войтек приготовился стрелять. Но Яник, словно прочитав его мысли, прошептал:

‒ Не стреляй.

‒ Почему? Это же наш ужин? ‒ так же шёпотом удивлённо переспросил Войтек.

‒ Труба. Если это и вправду завод или база, выстрелы услышат, ‒ ответил Яник.

‒ Дерьмо, курва матка… ‒ почти неслышно выругался Яник. ‒ А жрать то хочется.

Лань продолжала стоять неподвижно в нескольких метрах от них, широко расставив ноги. Её уши двигались в разных направлениях, словно она прислушивалась к их голосам. Глаза были неподвижны. Но чёрный носик на вытянутой мордочке быстро двигался, вверх-вниз ища их запах.

Войтек, всё же решил не упускать такую большую добычу. Он выхватил из своего сапога нож и швырнул его в лань. Животное дернулось и хотело было убежать обратно в кусты. Но нож ударил её рукояткой в затылок, в момент разворота. Лань вскрикнула, этот крик был похож на женский, и от этого Янику стало не по себе. Войтек бросился вперёд, на потерявшее равновесие животное. Лань упала, когда её ноги разъехались в стороны. Войтек кинулся на неё, прижав к земле, не давая возможности подняться. Лань забилась под ним, желая скинуть с себя человека. Войтек подхватил вонзившийся в землю нож. Сделал быстрое и точное движение, перерезав лани шею. Кровь хлынула на траву, заливая её гротескным страшным алым узором. Движения животного перешли в конвульсии, взгляд остекленел. Войтек отпустил безжизненную голову лани с вывалившимся языком.

‒ ЕЕЕ! Удачная охота! ‒ радостно заявил он, подымаясь с колен. Он протянул сжатый кулак подоспевшему к нему Янику.

Яник ударил своим кулаком по его, дружеское одобрение хорошей работы.

‒ Да, теперь у нас пару десятков кило мяса, с паразитами по акции, — довольно сказал Яник.

‒ Думаю, Ада придумает, как избавить нас от возможных кальцынатов в мышцах. И наконец поедим, как люди, а то эти мелкие птицы уже достали.

‒ Но ножи ты не умеешь кидать, ‒ с улыбкой заметил Яник.

‒ А я бы так не сказал, ‒ усмехнулся Яник. ‒ Если бы нож вонзился бы в неё, но не убил, она бы ускакала. И мы бы остались бы и без мяса, и без ножа. А так, я её даже вырубил.

‒ Ладно, ладно. Засчитано. Давай соорудим носилки по-быстрому и в замок. А то до темна снова не успеем, и Волк будет в ярости.

‒ Да… Товарища командира лучше не обижать.

Они быстро связали лапы лани и продели через них найденную большую ветку. Потом набросили её концы себе на плечи и гуськом направились назад в замок. Несмотря на груз дорога назад оказалась легче. Луг они обошли по опушки, толи, потому что уважали право Древнего на уединение, то ли потому, что их пугала высокая трава. Добрались они до замка на самом закате.

Волк и Ада встретили их во дворе замка. Ада возилась с сушилками, а Волк сидел на краю колодца и о чём-то рассуждал в слух, скрестив руки на груди.

‒ Не боишься, что тебя за автомат в колодец утянет что-нибудь плотоядное? ‒ громко спросил Яник, входя во двор замка.

‒ О, сегодня вовремя, ‒ приветливо улыбнувшись, ответил Волк.

Они с Адой подошли к уставшим разведчикам, которые скинули лань прямо посреди двора. Яник и Войтек шумно дышали, но оба довольно улыбались.

‒ Видали, какую добычу мы сцапали! ‒ хвастливо заявил Войтек.

‒ Вижу, ‒ недоверчиво разглядывая лань сказал Волк, он не видел таких крупных животных с первого дня их пребывания в замке. ‒ Ада, что думаешь?

‒ Есть такое мясо плохо, я это уже говорила, ‒ ответила девушка, а потом вздохнула. ‒ Но похоже выбора у нас нет. На зиму я его не сберегу, так что будет пара дней мясной диеты.

‒ Ох, Ада, я сам могу её разделать если тебе противно, ‒ с издёвкой ответил Войтек. ‒ Но только приготовь пир, а то жрать хочется, прям трендец!

‒ Вот и славно, ‒ снисходительно ответила Ада. ‒ Значит ты этим и займёшься. Выпотроши, и потроха, кроме печени и сердца выкинь в ров. Сними шкуру, отрежь голову и копыта. То, что останется неси на кухню. Я пока подготовлюсь.

С этими словами, она гордо подняла голову и ушла в замок, демонстративно не оборачиваясь. Волк и все остальные смотрели её в след. У Войтека даже открылся рот, но он не смог ничего ответить. Волк же повернулся к ним с злорадством на лице.

‒ Ну что допрыгался? ‒ спросил он, глядя на опешившего Войтека. ‒ Будешь теперь за языком следить?

‒ Но… Я… Не… ‒ пытался ответить Войтек. Яник даже слегка хихикнул от этой сценки.

‒ Вот возьми, а то ужин мы не дождёмся, ‒ Волк вынул из ножен на бедре свой большой нож. ‒ Не затупи. Потом вернёшь.

Войтек взял нож, и с надеждой посмотрел на Яника.

‒ Яник, пошли расскажешь, где были, ‒ скомандовал Волк.

‒ С удовольствием, ‒ ответил Яник, и они оба направились к входу в замок.

‒ Ребята! ‒ закричал Войтек. ‒ Я же устал! Может хоть поможете?

‒ Э нет, ты сам нарвался, ‒ заявил Волк.

‒ Да чтоб вас всех, ‒ Войтек со злости пнул труп лани. А потом тяжело вздохнул и сложив свои вещи у стены принялся за работу.

Через пару часов они снова собрались в комнате. Ада с Войтеком вертелись у камина готовя ужин. А Войтек в это время пытался вымолить у неё прощение. Волк и Яник сдерживая обильный поток слюны от запаха жаренного мяса, корпели над картой. Яник рассказывал ему о странном месте, и по задумчивому и напряжённому выражению лица Волка было видно, что его это настораживает и пугает.

‒ Ужин готов! ‒ позвала всех Ада.

Они дружно бросили свои занятия и уселись полукругом у камина. Ада раздала им кружки с шашлыком, плавающем в грибном бульоне.

‒ Так все помнят, как надо есть после длительного голода? ‒ строго спросил Волк. Все ответили утвердительно. ‒ Ну тогда приятного аппетита.

Все принялись неспеша за свои порции. Это был медленный процесс, все боялись есть быстро, помня рассказы Волка о смерти от заворота кишок. Ада сильно прожарила куски мяса, до хруста, так как опасалась паразитов и инфекций, да и мясо она раньше не готовила, кроме куриного. Оно вышло пресным, хоть и было смазана смесью из травы, придававшим ему кислинку. Грибной суп тоже не был особенно вкусным, но после такого тяжёлого дня, это была самая восхитительная еда на свете.

Вскоре ужин перерос в беседу, а потом в привычную посиделки за костром.

‒ Ребята, вы просто класс, ‒ внезапно заявил Войтек. ‒ Так весело мне не с кем не было за всю мою недолгую жизнь.

‒ Это чего тебя понесло на дифирамбы? ‒ удивился Волк. ‒ Вроде грибы обычные.

‒ Смейтесь сколько влезет, ‒ ответил Войтек. ‒ Я просто хотел, чтобы вы знали. Я жил как слабак, жалкий ничтожный инфантильный слабак. Но благодаря вам, всем вам, я не погиб. Я приобрёл нечто реально стоящие, дорогое. Друзей. Хотя вы иногда и редкостные говнюки. Особенно тот с бородой. Я просто хочу сказать, что я вас люблю.

Все удивлённо переглянулись. Не понимая, что творится с Войтеком.

‒ Так вот, ‒ продолжал он. ‒ У меня до войны был счёт. И если всё закончится хорошо и мои активы восстановят. Я хочу поделится им на всех. Чтобы вы больше так не мучались, в мирное время, чтобы у вас была возможность начать всё с начала.

‒ И сколько же у тебя там было денег, ‒ осведомился Яник.

‒ Около ста тысяч долларов.

Волк присвистнул. Ада чуть не выронила кружку из рук.

‒ Так ты был таким богачом? ‒ удивилась она, в жизни бы не подумала.

‒ Был, только толку от этого. Я все просрал. Всю жизнь я думал, что деньги могут всё. И за них можно получить всё. И я не отказываюсь от своих убеждений. Но если остаёшься без друзей и семьи, совсем один, то даже они бесполезны. Мне этой суммы очень много, так, что, если я смогу разделю с вами всеми эти проклятые бумажки. Пусть это будет моя благотворительность.

‒ Войтек, ты и без денег классный, ‒ подбодрила его Ада.

‒ Да, меньше загоняйся. У нас сейчас одна валюта. Грибы, мясо и вода. И благодаря тебе мы уже богачи, ‒ сказал Волк. ‒ Может скажешь нам, что тебя беспокоит?

‒ Нет, ‒ Войтек как-то странно улыбнулся. ‒ Я, пожалуй, буду молчать. Должны же быть у людей тайны даже в этом лесу.

‒ Твоё право, ‒ ответил Волк.

‒ Ну раз Войтек заочно нас всех озолотил, предлагаю перейти к фазе сна богатых персон, ‒ довольно улыбаясь предложил Яник.

Все согласились и принялись укладывается спать. Хоть за окном солнце ещё не ушло из мира, его лучи играли где-то высоко в небе, на красных облаках. Лес шелестел, напевая им колыбельную. И, наверное, впервые с их встречи они все засыпали сытыми и в хорошем настроении. Только Волк был слегка на взводе. Его терзали странные и необычные мысли. Ему хотелось понять все, предугадать события, придумать план спасения. Но сейчас он не мог разобраться даже в себе. Словно сытый желудок высвободил некую силу, дремавшую в нем, и с которой он не знал, как совладать. Ему показалась, что его решения и мысли больше не принадлежат ему. Они были полностью посвящены другому человеку. Который спал рядом, накрывшись с головой одеялом. Из-под которого торчала копна потемневших русых волос. Сон пришёл не сразу и облегчения Волку он не уготовил.

***

Яник снова проснулся словно по будильнику. Быстро и тихо собравшись, он уже научился это делать на автопилоте, он вышел из замка. Ночной воздух вернул ему ясность мысли и немного взбодрил. Но предвкушение встречи бодрило его сильнее. Ночь была на удивление тёплая, словно приятные воспоминания прошлого, и так же покрытые мраком забвения.

Выйдя на поляну, Яник осмотрелся. Тени ещё не было. Это было для неё обыденным делом, даже девушки-призраки не брезгуют опозданиями на свидание. Яник вышел в центр поляны и сел. В надежде он посмотрел по сторонам. В лесу было полно теней, создаваемых мягким светом луны, но той заветной не было. Он посмотрел на луну, которая огромным диском нависала над поляной, освещая редкие облака своим неземным светом. Одновременно предавая небу жуткий и в тоже время прекрасный вид. Яник принялся ждать.

Через несколько минут он почувствовал лёгкую прохладу, словно кто-то нежно коснулся его затылка прохладной тканью. Яник оторвал взгляд от своих ног. Он улыбнулся, но в тот же момент на лице появилась гримаса удивления и лёгкого разочарования. В свете луны силуэт Тени был ещё более отчетливым, чем обычно. Но это не был привычные ему очертания. Вместо приятно стройной женской фигуры перед ним стояла немалых размеров женщина. Обычно видимая тонкая шея, терялась между головой туловищем, словно её голову навалили на кучу сложенной абы как глины. Яник даже видел несколько складок плоти по бокам от неё. На огромном туловище, словно младенцы в люльках покоились огромных размеров груди. Но они не шли не в какое сравнение с гигантским животом, который изо всех сил сдерживал корсет. Юбка её платья скрывала всё остальное, но некоторые особенно выдающиеся детали всё же можно было разобрать.

‒ Я не нравлюсь тебе такой, Яник? ‒ спросила она, своим привычно мягким голосом.

‒ Нет… Я просто… Это твой настоящий облик? ‒ растерянно спросил Яник.

Тень рассмеялась. От смеха её телеса затряслись. Эту рябь было видно даже сквозь платье. Внезапно темнота вокруг на мгновение сгустилась. Силуэт помутнел и рассыпался, словно состоял из залы. Когда всё осело, перед ним на поляне сидела привычная Янику тёмная фигура.

‒ Нет, ‒ ответила она, было похоже, что она гордится своей выходкой. ‒ Это просто иллюзия. Я ведь тень. Могу быть кем захочу. Тенью дерева, волка и даже тебя. Я просто хотела посмотреть на твою реакцию, будь я менее привлекательной. И похоже ты всё же не любишь дам в теле.

‒ Иллюзия? Странное у тебя чувство юмора, ‒ Яник почесал бороду, думая, как бы подколоть её в ответ. ‒ А размер твоей груди тоже иллюзия?

‒ Ты пялишься на мою грудь? ‒ возмутилась Тень. ‒ Ты ходишь на свидания с девушкой способной проходить сквозь стены, быть, где угодно, общается с волками, управлять электронами и владеет оккультными знаниями! А при этом пялишься на её грудь! Вы все мужики одинаковые!

Она надулась, скрестила руки на груди и отвернулась от него. Яник довольно хмыкнул.

‒ И у меня всегда была большая грудь, ‒ буркнула Тень. Яник смотрел на неё с довольной ухмылкой ожидая продолжения. ‒ Ты и вправду как рыцарь. Жалкая алчная свинья! За такую дерзость ты бы сгнил в темнице! Мог хотя бы сделать вид, что тебя интересует во мне что-то ещё.

Тень замолчала.

‒ Всё? ‒ спросил Яник.

‒ Всё, ‒ ответила Тень. И тут же рассмеялась. ‒ Ты ведь так не думаешь? Это ты специально?

‒ Ага, ‒ кивнул Яник. ‒ Но первой начала ты.

‒ Да, я тоже не подарок, ‒ согласилась она. ‒ Расскажи лучше, как прошла ваша вылазка?

‒ А ты в разве не знаешь? ‒ удивился Яник.

‒ Знаю, что у вас была удачная охота, и в этот раз вы управились быстрее. Но всё это происходило за пределами моей территории. Я за вами не следила.

‒ Да? ‒ удивился Яник, но похоже Тень не врала. ‒ А где ты потеряла нас из виду?

‒ Примерно после того, как вы сделали привал на старом дереве, дальше я не хожу.

‒ А. Так ты не знаешь о поляне с дубом?

‒ С дубом? ‒ Тень насторожилась. ‒ Такой большой как дом, растёт один посреди поля, всегда шумит?

‒ Да. А откуда ты знаешь? ‒ удивился Яник.

‒ Ну была такая легенда, ещё когда я была жива, она уже была древней. Хочешь расскажу?

‒ Очень, ‒ согласился Яник.

‒ Говорят, когда люди ещё жили племенами, ‒ начала Тень, ‒ на поле упало два семечка предназначенных друг для друга. Из них проросли два дерева, дуб и осина. Они были разными, но всё ровно любили друг друга. И с каждым столетием их любовь крепчала. Дуб был большим и сильным, он защищал осину от непогоды и всегда делился с ней водой и силой. А осина была слабой, но всегда была с дубом нежна, что придавало ему сил расти. И их любовь видели даже люди, они уважали эти деревья, и даже приносили подарки и старались не беспокоить их лишний раз. Но при этом все знали, что в зной, дождь или в грозу у них можно было найти убежище. Вот только боги позавидовали их любви. Сперва они наслали на них полчища жуков, которые пожрали их листья. Дуб был сильнее и смог снова отрастить часть листвы, но не осина. Она осталась голой и дрожащей от холода. Это мучало её, но дуб как мог поддерживал её и защищал. Видя, что это не разрушило их счастья, боги наслали на них грозу. И одной молнией убили осину. Дуб же выжил, но боль его была столь велика, что он проклял богов и поклялся дорасти до самого неба и оплести их всех своими ветвями. И он не желал больше никого видеть рядом с собой. Поэтому он так и растёт один одинёшенек. А так как это было давно люди просто прозвали его Древним.

‒ Грустная история, ‒ заметил Яник. ‒ Да, но это всего лишь легенда. Хоть я уже, и сама стала легендой этих мест. Я видела его однажды, но близко не подходила. Рядом с тем лугом когда-то пролегала дорога в замок, я каталась по ней, когда ещё была жива.

‒ А мы к нему подходили. Он действительно очень старый, но мы нашли табличку с его именем, возможно люди к нему ещё ходят. А Войтек умудрился поцарапаться о его кару, вот дурачьё. Видела бы ты его истерику.

‒ Поцарапался? ‒ с тревогой спросила Тень. ‒ До крови?

‒ Да, а что такое?

‒ Ничего, ‒ пожала плечами. Её голос слегка смягчился. ‒ А он себя потом ну… Не вёл как-то странно, необычно?

‒ Тень, ты меня пугаешь такими вопросами. Там что ещё иной обитает?

— Да или нет? ‒ требовательно спросила она.

‒ Ну да… Наверное. Он потом всё время говорил какими-то намёками. Вечером его на банальности пробило, заочно он нас всех озолотил. И он сказал, что не хочет уходить. Он и раньше мог сам себе противоречить, но тут его как пыльным мешком ударило. Это что-то серьёзное? ‒ с опаской спросил Яник.

‒ Нет, Яник, с твои другом всё будет хорошо, просто ему ещё надо немного отдохнуть. По мужицким повериям, если человек страдающий от любви придёт к Древнему и окропит его кару кровью. То Древний заберёт её часть на себя, ему не тяжело, а человеку легче. Думаю, твой друг сам того не ведая провёл этот ритуал. Тогда я буду за него спокойна, во всяком случае пока.

‒ Ты о нём что-то знаешь, чего не знаю я? ‒ недоверчиво спросил Яник.

‒ Знаю, и я уже говорила тебе об этом. Правда теперь он, благодаря дубу, отступил от грани.

‒ Какой грани? Может ты меня просветишь наконец? ‒ недовольно спросил Яник.

‒ Он сам расскажет, когда будет готов. Ты ведь и сам о себе не особо то и рассказываешь. А ведь Ада и Волк были с вами искренними, ‒ колко заметила Тень.

‒ Ты права, не рассказываю. Рассказывать то не о чем, ‒ вздохнул Яник.

‒ Мне кажется есть о чём. Ты не обычный человек. И я знаю, что судьба была с тобой не справедлива, но зря прячешь это от них. Они поймут, я пойму, ‒ тихо, с нежностью сказала она.

‒ Я знаю, что поймут, просто… Мне не приятно об этом говорить.

‒ Как и всем. А ты к дубу прикасался? ‒ уводя Яника от грустных мыслей спросила она.

‒ Да, но я ничего не почувствовал.

‒ И ничего не произошло?

‒ Ветер немного поднялся, а так… ‒ Яник пожал плечами.

‒ Значит всё-таки любишь, ‒ тихо произнесла Тень, он этого не услышал.

‒ А ещё мы нашли металлическую трубу, торчащую из земли. Похоже она ведёт к каким-то механизмам, возможно там есть завод или военный бункер. Думаю, там выход из леса.

‒ Да, где-то там лес заканчивается. Но боюсь ты ошибаешься на счёт этой трубы. Не ходите туда больше, ‒ предупреждающе сказала Тень.

‒ И в мыслях нету. Мы не хотим, чтобы наше убежище раскрыли, а если там люди… Стой, что ты сказала насчёт трубы? Ты от меня что-то скрываешь? ‒ нахмурился он.

Тень хихикнула и в одно мгновение нависла над ним. Её лицу было в нескольких сантиметрах от его. Яник не мог видеть выражения её лица, но понимал, что она сейчас игриво улыбается.

‒ Я бы сейчас тебя расцеловала, ‒ прошептала она, словно кошка, заигрывающая с мышью. ‒ Да, Яник, я лукавлю и вожу тебя за нос. Но не из злобы, это ради твоего же блага, ради всех нас. Поверь, если бы я знала, что ты поймёшь и сможешь не помутится рассудком, я бы с радостью рассказала бы тебе обо всех тайнах этого места. Но ты ещё не готов. Падай на спину.

Яник подчинился. Распластавшись на мягком мхе, он смотрел на звёздное небо. Но уже через мгновение его закрыла Тень. Она висела в воздухе прямо над ним, неподвижно. Яник всматривался в надежде, что хоть на мгновение сможет увидеть черты её лица. А она всматривалась в него. Потом она осторожно опустилась ниже. И кончик её носа коснулся кончика носа Яника. Его лицо словно окатило ушатом холодной воды, но это приятное чувство, словно освежающий напиток в знойный день. И Тень исчезла. Яник повернул голову в сторону. Она лежала рядом, подложив руки под голову.

‒ Спасибо, ‒ сказал он.

‒ Не за что, ‒ ответила Тень. ‒ Помнишь ты рассказывал, о том, что до этого были другие войны?

‒ Да, за один век прошло три глобальных войны. Это нас всех чуть не убило, благо все одумались. Заплатив страшную цену.

‒ Кажется всё же не все. Раз вас свои же загнали сюда.

‒ По сравнению с предыдущей, это не война, так междоусобица, ‒ отмахнулся Яник.

‒ Любая война — это горе и смерть. И это глупо, если бы вы только знали, как важна и ценна каждая крупица настоящей жизни, вы бы не забирали жизни с такой лёгкостью. Я помню страшные дни, когда ветер принёс неправильные атомы в мой лес. Сперва мне показалось, что это просто невиданный мной ранее пепел. Но когда я смотрела на него сквозь призму своего измерения… Это были маленькие взрывы, маленькие бомбы. Они медленно убивали всё живое. Тогда погибло много деревьев и животных. А небо заполонили железные ястребы. Они, рыча носились в разные стороны, сражались друг с другом. И я видела, что в каждом из них были скопления, ядра, наполненные этими маленькими бабочками. Я знаю, что, когда их много, если их свести и ещё дать им энергии это приведёт… ‒ Тень осеклась, подбирая слова.

‒ К цепной реакции?

‒ Да, когда они все взорвутся. Я как-то видела вспышку от такого ядра. Это было очень далеко, но вспышка была отчётлива и грохот, и ветер смерти. В те дни я молилась, ‒ она усмехнулась. ‒ Чтобы одна из этих штук упала на этот проклятый замок. Но думаю, это бы всё ровно меня бы не спасло.

‒ Ты мечтаешь о разрушении замка? ‒ удивился Яник.

‒ Да, раньше я думала, что, если его разрушат, я смогу быть свободной. Но похоже это не так. Яник, что это были за ядра?

‒ Это ядерное оружие. Самое страшное изобретение человечества. Хотя, наверное, есть и хуже. То, что ты описала, это была третья мировая война. Мы тогда были детьми. Европы она не коснулась ядерными ударами. За это мы все благодарны Англии, но не суть. Вспышка, которую ты видела скорее всего была в России, нынешней Империи, а раньше СССР. Это были самые близкие удары. Все думали, что это конец. Но мы ошиблись. Это было начало.

‒ Это будет страшная история? ‒ спросила Тень.

‒ Это будет самая страшная история для человечества. Как я уже сказал, я был ребёнком, а мои друзья, наверное, ещё и не родились. Войтек, точно ещё был одноклеточным, ‒ от этой фразы Тень хихикнула. ‒ Но я всё ровно был мал, чтобы понять, что происходит. Это потом на уроках истории в школах нам рассказывали о произошедшем. Думаю, Волк бы рассказал подробнее, а то я был двоечником и прогуливал историю. Но всё же я знаю, что случилось. Конфликт начался из-за экономической и политической борьбы СССР и США. Говорят, что и Китай принимала в этом участие, но они тогда были в кризисе, так что они скорее всего просто махали своей ядерной дубинкой перед носом остальных и надували свою важность. Но началась война не из-за них. Война началась из-за людей, чья страна больше не существует. Вернее, это часть Империи. СССР тогда помогала Кубе, это такой остров, недалеко от Америки, они были союзниками СССР. В тот год Северная Корея провела неудачные ядерные испытания. Я не знаю, что конкретно произошло, но знаю, что ПВО Кубы сбило какой-то самолёт, пролетавший над ними с целью разведки. Контрудар, с последующим разменом ядерными ударами, последовал незамедлительно.

Наши учёные считали, что ядерная война уничтожит человечество меньше чем за сутки. Возможно, так и было бы, если бы не человеческая трусливая природа. Никто не хотел гибнуть зря, так что удары наносились только по объектам агрессорам. Первые удары пришлись по США, затем по базам СССР. Потом, боеголовки несколько дней никто не применял. Началась фаза, как я её называю, активного срача. Все страны начали орать друг на друга, обвинять друг друга. Более мелкие страны решили, что это их шанс разобраться под шумок с соседями, кто-то из ядерного клуба решил, что им всё можно. В общем начался бардак. Третий мир заливали друг друга грязными бомбами, а иногда и настоящими. Страны гиганты начали вторжения друг в друга, не стесняясь поддерживать свои силы ядерными ударами. Но большая часть боёв велась, конечно, по старинки, все думали, что потом победитель урвёт от врага кусок да посытнее, а зараженные радиацией земли никому не нужны.

ООН тогда распался, все отозвали своих представителей. Конечно, самым забавным, лично для меня было поведение так называемых меньшинств. До войны с них пылинки сдували, вся индустрия строилась так, чтобы никого не обидеть. А потом бах и всё, голод, чума, радиация. Все забыли, что когда-то боролись за свои права и были готовы хоть в рабство уйти, только лишь бы не на фронт. Да, героев в этой войне не было. Просто в какой-то момент люди сами восстали против своих же правительств глядя как гибнет планета, как умирает наш вид. Наверное, тогда все думали, что мир умрёт мгновенно, множество вспышек и всё, нет больше людей. А это была агония, страшные предсмертные муки. Это было странно, но примерно в одно время внешняя война стала для каждой стороны конфликта внутренней. Люди в развитых странах, в том же Китае, СССР, США, штурмовали правительства и военных, гибли тысячами и требовали одного: капитуляции. Неважно кому, неважно на каких условиях. Просто они хотели, чтобы это безумие окончилось.

‒ И оно кончилось? ‒ тихо спросила Тень.

‒ Да, и оно кончилось. Но когда выжившие увидели то, что натворили… Президентов и министров убивали судом Линча. А те, у кого остались ещё ядерное оружие, нанесли последний удар. По Северной Корее. Не спрашивай почему, сам не знаю. В книгах про это не пишут, но похоже, это была месть. Месть маленькой тоталитарной стране, за тупость и наивность их правительства. Говорят, именно они ответственны за большую часть ядерных ударов. Вот так закончилась третья мировая. Как и предсказывали учёные, победителей не было. А потом, всех откинуло на многие десятки лет назад. Сложного оружия стали боятся. Простых людей отдалили от управления странами. А Новая ООН, принялась воссоздавать мир, отказавшись от старых шаблонов. Теперь мир поддерживается не дипломатией, как после второй мировой, а грубой силой. Но я бы не хотел лесть в нынешнюю политику. Надеюсь, ты это понимаешь?

‒ Да, понимаю. Мне жаль, что с миром такое произошло. Но, наверное, рано или поздно это всё ровно бы случилось.

‒ Наверное. Но я рад, что несмотря на все ужасы войны, я нашёл тебя, ‒ улыбнулся ей Яник.

‒ Я не должна так говорить, это мерзко. Но всё же… Я рада, что война привела вас в мой дом, и я очень рада дать вам кров здесь. Так я могу даже после смерти сделать что-то полезное для мира.

‒ Да, ‒ сердце Яника защемило от её слов. Ему было жаль её, ведь несмотря на то, что они сейчас вместе их разделяет пропасть одиночества. А вернее целое измерение.

‒ Вот смотри, ‒ тень подняла руку и указала на что-то вокруг луны. ‒ Луна в созвездии льва.

‒ Ага, ‒ улыбнулся Яник. ‒ Всегда думал, что вот эти три звезды — это его хвост.

‒ Глупый, ‒ хихикнула Тень, ‒ это голова.

Яник осторожно подвинул свою руку к ней. Тень уже лежала, положив руки по швам, и он воспользовался этим. Он осторожно коснулся её ладони. Пальцы Яника скользнули по прохладе её эфемерной руки.

‒ Сделал, что хотел? ‒ серьёзно спросила Тень.

‒ Да. И я не отказываюсь от своих слов. Я бы всем сердцем хотел…

‒ Яник! ‒ Тень вскочила, встав на колени. ‒ Я что говорила о желаниях в слух?!

‒ Но я правда этого хочу! ‒ запротестовал Яник, тоже становясь на колени.

‒ Нет, ты не знаешь, что просишь! Эти желания плоти, они не имеют ничего общего с муками твоей души! Ты что, ради секунды наслаждения пойдёшь на вечные муки?

‒ Да, ‒ твёрдо заявил Яник.

‒ Ты редкостный эгоист и придурок! ‒ закричала Тень так, что спугнула каких-то птиц на ветках. Они с карканьем поднялись в тёмное небо. Её голос задрожал. Она разрыдалась. ‒ Уезжай отсюда, забудь это место. Найди достойную девушку и будь с ней как со мной. Живи своей жизнью, полной человеческой. Если я для тебя хоть что-то значу ты поступишь так.

Тень закрыла лицо руками и зарыдала.

‒ Но мне нужна только ты! Я… ‒ Яник хотел было схватить её за плечи и обнять, но забыл про её нематериальность. Его рука прошла сквозь ледяной воздух. Тень вскрикнула от боли и перестав плакать с непониманием уставилась на него.

‒ Прости, прости! ‒ запричитал он.

‒ Убирайся отсюда, ‒ прошипела Тень и в мгновение ока исчезла.

‒ Тень? ‒ Тихо позвал он. Но ответа не было. ‒ Прости меня…

Ночной лес не отвечал. Разозлившись, он с силой ударил землю перед собой. Поднялся и побрёл в замок. В груди разрывалась боль утраты, боль почти незнакомая Янику и от этого практически невыносимая. В замке, на своей лежанки он не мог уснуть. Он не понимал, почему Тень так эмоционально восприняла его слова. И что она имела ввиду, говоря о полоцких желаниях. Он долго всматривался в потолок и в тёмные углы комнаты, с надеждой. Но Тени он больше не видел. Со страшными мыслями о потере он смог уснуть только под утро.