Глава 2

Свете фонаря показался силуэт дверного проема, обрамлявшего проход. И пол, покрытый водой. Яник хотел было ускорится, но понял, что площадки лестницы стали ещё уже. Он побоялся, что поскользнутся теперь будет означать не только быструю смерть, но и полную нелепость. Внезапно фонарик моргну. В проходе мелькнула чья-то тень. Яник резко замер.

— Что такое? — прошептал Войтек, чуть было не налетевший на него сзади.

— Ничего, — ответил Яник.

И в правду, в проходе ничего не изменилось. Шаги на таком полу скрыть бы не удалось. Яник списал это на неисправный фонарь и продолжал спуск. Но зерно страха все же поселилось в его душе. Он не верил в призраков, духов, вампиров. Хоть в глубине души и мечтал, чтобы это было правдой. Ведь все знают, как совладать с вампиров, что руководствует призраком и как задобрить духа. С людьми было сложнее и боялся он их больше любой нежити. Тяжело вздохнув, он продолжил спуск.

Они вышли в большую комнату, с множеством сводов и колонн. Каменный пол был на несколько миллиметров залит мутной водой. Каждый их шаг здесь отдавался гулким хлюпающим эхом, уходил в даль и терялся в переходах этого подвала. Влажность и сырость, казалось, пропитали здесь всё. Пахло мокрым камнем, грибами и чем-то давно стухшим. Где-то вдалеке слышался гул падающих в тишине капель. Из комнаты в разных направлениях уходили четыре прохода. Они были такие же тёмные и влажные, и, казалось, слегка изгибались под разными углами в свете фонариков.

— Подземелья и драконы, курва! — тихо выругался Войтек, но даже эти слова были подхвачены эхом и унесены во все стороны.

— Только гоблинов здесь нет, — ответил Волк выходя вперёд. — Матка курва!

Он отпрянул в сторону. Из-за колонны на него с яростным писком и шипением выпрыгнула краса. Волк в ярости схватил её в прицел автомата. Но не успел выстрелить. Крыса, так же быстро, как и появилась, бросилась на утёк, разбрызгивая воду. Она быстро скрылась в одном из проходов.

— За то, крысы первого уровня в наличие, — съязвил Войтек.

— Чур я эльфийка лучница, — весело заулыбалась Ада.

— А я дворф механик, — подхватил её настрой Яник.

— О! А я бард, — поднял руку Войтек.

— Тихо! — скомандовал Волк, все притихли. Они ожидали его дежурную тираду о том, как опасно расслабляется, что война — это не шутки, и всё в этом духе. Но, к удивлению, всех остальных на лице Волка появилась улыбка. — Я буду магом человеком. И я накладываю на вас заклинание безмолвия.

По группе прокатился смешок.

— А что будем делать теперь? — спросила Ада.

— Надо разделится, — сказал Волк, осматривая проходы уходящие в глубь подземелья.

— Нет, нет, нет, нет! — резко запротестовал Войтек. — В фильмах ужасов это плохо заканчивается.

— Меньше всякой дряни нужно смотреть, — раздраженно высказался Яник.

— И тем не менее, я с Адой налево, вы вдвоём направо. Встретимся здесь, через три часа. Или раньше, как получится, — распорядился Волк.

Они разошлись по коридорам. Войтек пропустил, как обычно, Яника вперёд, недовольно гляну в спину Волку. Вскоре они уже перестали слышать эхо шагов друг друга.

Войтек и Яник долго шли по петляющему коридору, он то уходил вверх, то делал поворот. Иногда попадались комнаты, наполненные мусором или старьём. Там лежали останки сгнившей мебели и каких-то досок, иногда ржавые доспехи и мечи. Все эти музейные экспонаты уже прогнили и проржавели до такой степени, что даже рассыпались в пыль при малейшем прикосновении. Войтек попытался поднять один из мечей, который показался ему сохранившемся лучше всех. Но стоило ему потянуть рукоятку, она рассыпалась у него в руке. Эфес отвалился, а коричневое дырявое лезвие сломалось в нескольких местах. Из рассыпавшейся рукоятки на руку Войтеку выполз большой паук. От неожиданности он тихо вскрикнул и принялся стряхивать его с себя, ломая под ногами все мечи доспехи и алебарды, сваленные здесь.

Яник искренне рассмеялся, наблюдая за этой сценкой из прохода. Войтек смерил его презрительным взглядом, хоть в глубине души и понимал, как глупо поступил. Очень долго они шли молча. Примыкающих комнат стало меньше, всё чаще коридор выходил в проходные помещения. Здесь угадывались тюремные комнаты, судя по оставшимся решёткам и некоторым сохранившимся кандалам. Яник шёл впереди, и иногда ему казалось, что в проходах вспыхивают слабые огоньки. Похожие на отблеск глаз. В большинстве случаев это был отблеск света фонарика, отраженный на мокрой стене. Но не всем вспышкам находилось объяснение. И это заставляло его немного нервничать. Утишал тот факт, что Войтек ничего подобного не замечал. А Яник, как никто другой знал, что этот хитрец глазастее всех их. Ощущение, что за ними наблюдают усиливалось с каждым шагом.

— Курва! — Яник, входя в очередную такую комнату наступил в лужу, она оказалась глубже чем обычно. И он провалился в неё по щиколотку. — Теперь ботинки сушить. Обходи давай, вон там сухой участок.

— Яник? — вдруг спросил Войтек, обходя лужу по кромке.

— Чего? — переспросил он, продолжая осматривать комнату в свете фонарика.

— Как ты думаешь мы и вправду определяем свою судьбу? — боязливым шёпотом спросил Войтек.

— К чему это ты клонишь? — вопросом на вопрос ответил Яник, показывая жестом, что надо двигается вперед.

— Просто, я всегда слышал, что мы сами принимаем решения и сами решаем свою судьбу, — сказал Войтек после того, как они снова вошли в коридор. — Но ведь так много решений которые мы не можем принять, и многие решения принимают другие.

— Ты о Волке? — поинтересовался Яник.

— Нет, не о нём. Просто смотри, война, мы же не принимали решения в ней учувствовать. Мы даже не принимали решения её начинать. Это сделали другие люди. Мы как бы живём в мире, где каждый может сказать, что он хозяин своей судьбы, но на следующее утро быть убитым без предупреждения осколком снаряда. И при этом выбора у него не будет. Может всё это бессмысленно, и нет никого выбора. Всё это шутка наших тел и физиологии. Нет никаких параллельных вселенных, основанных на том, что где-то человек раздавил бабочку, а где-то нет. Всё уже предопределено, и, если мы не сделаем выбор его сделают за нас.

Яник обернулся и посмотрел на Войтека. В глазах Войтека читалось нечто не свойственное этому человеку. Невыразимая боль, которую он скрывал в глубине души за маской цинизма. Яник положил руку на плечо Войтека и слегка сжал его.

— Может ты и прав, может у нас и вправду нет выбора. Но мне кажется, что мы всё же в силах менять что-то. Когда нам предстаёт свершить что-то важное, мы можем просто пойти лёгким путём, но, если выберем нечто иное. Нечто болезненное со страшными последствиями для нас, мы способны изменить судьбу или хотя бы попытается.

— Спасибо, — тихо сказал Войтек.

Яник понял, что гнетёт его душу. Он, что-то не сделал и тереть расплачивался за это. Ему стало искренне жаль Войтека, впервые за всё время. Яник отпустил его плечо, и они пошли дальше.

— Ты ведь знаешь, что я был пожарным, — начал Яник, перелезая небольшой завал. — Однажды мы тушили торговый центр, я поднялся на второй этаж. Там всё полыхало, в проходах лежали мёртвые люди. Похоже, что произошёл взрыв, я не знаю было ли это случайностью или терактом. Горело много синтетики, порождая ядовитый дым. И тут я услышал крики. Множество зовущих голосов из-за двери малого зала кинотеатра. Там были дети, десять человек, как я узнал потом. Из их неслаженных криков я понял, что огонь отрезал их от единственного открытого выхода. Их классный руководитель погибла, пытаясь сделать им проход в полыхающих сидениях. Их спасло лишь то, что семилетний ребенок ниже взрослого, и они ещё не надышались дымом. Но огонь был ближе и ближе, а вентиляция уже сдохла. И вот тут у меня был выбор, выполнить протокол позвать на помощь бригаду, потеряв драгоценное время. Или сделать, то, что любой пожарный сочтёт верхом непрофессионализма: выбить дверь. Резкий приток воздуха заставит пламя вспыхнуть с новой силой, создаст пламенный вихрь. Обычно это смерть, для тех, кто перед дверью и за дверью. Но я так же и понимал, что, уйдя за помощью дети погибнут, им не дождаться меня. Не знаю, что я тогда решил у себя в голове. Видимо решил, что воздуха не так уж и много там, где я нахожусь, и полноценного вихря не получится. Я приказал им лечь. И выбил дверь. В лицо мне ударил шар раскалённого пламени. Я упал на задницу. И начал кричать, чтобы дети ползли за мной. Встать и видеть я смог только через минуту. Лицо и плечи болели, так что хотелось сорвать с себя всю кожу и одежду. Я вывел девятерых. Девочка Ганна так и осталась лежать в зале. В суматохе я этого не заметил.

Потом я много думал об этом, когда лежал в больнице. Мне ведь нечего было терять. Когда я снимал шлем он оплавился. Пластиковый щиток по кроям стёк на одежду. Маска расплавилась мне в лицо. Пришлось отпустить бороду, чтобы скрыть шрамы. Из рядов пожарных меня хотели исключить с позором. Но в тот день мир изменился. Не только для меня, для тех детей, для всех. Может они уже и погибли, но я сделал выбор тогда, и возможно я бы тоже должен был погибнуть в пламени. Решения, как ты говоришь о чашке кофе или чае, это всё бред. Только решения меняющие другие жизни, меняют этот мир. Ты прав в том, что многие решения принимать не нам и мы полностью зависим от них. Но если судьба даёт нам шанс принять настоящее решение, нужно не боятся этого, насколько не были бы страшны последствия этого выбора, результат того стоит.

— Ты жалеешь о том, что не спас Ганну? — после небольшой паузы спросил Войтек.

— Каждый день.

— Спасибо… За то, что искренен со мной.

Внезапно Яник остановился. В комнате, в которую их завёл проход, оказался огромный пробой. В сторону от них уходил продолжающейся ход подземелья. Но перед ними зиял огромный тёмный пролом в стене. Судя во валявшемся здесь отесанным камням, кто-то в большой спешке разломал стену, чтобы попасть туда. Яник осторожно приблизился к нему. Войтек, нервно сглотнул и последовал с ним. Из пролома тянуло холодным сквозняком. Свет их фонариков выхватил вырубленный в скале проход, уходящий в большую камеру естественной пещеры. Света фонариков не хватало, чтобы осветить её всю. Но уже по очертанию сталагмитов и сталактитов можно было предположить, насколько разветвлена эта пещера.

— Я туда не пойду, — сказал Войтек.

Яник не ответил. Он нахмурился, по выражению лица было видно, что он напряжённо о чём-то размышляя.

— Что, если там выход на поверхность? — предположил он.

— Плевать, там могут быть километры туннелей, а мелка у нас нет, да и с такой влажностью его мгновенно смоет. Да и места тут не обжитые, лучше мы их потом исследуем.

Яник снова задумался. И тут сквозняк донёс до них слова. Тихие ели различимые в завывании ветра.

— Уходите, — тихо просил кто-то из темноты. Но каждый подумал, что ему это показалось.

— Я туда точно не сунусь, — сказал Войтек и нервно облизнул губы.

— Ладно, пошли дальше, — нехотя согласился Яник.

Когда они уходили в проход, Войтек развернулся, сделав пару шагов пятясь. И когда его луч фонаря коснулся дыры, он мельком увидел тень, похожую на чью-то руку держащеюся за край дыры. Войтек не успел даже испугаться. Фонарик моргнул, а когда включился, все было в порядке. Он хмыкнул и последовал за Яником.

***

Волк и Ада, потерявшие из зоны слышимости своих товарищей, шли молча. Проход, в который они вошли был практически прямым, но шёл под небольшим углом вниз. По полу то и дело струились маленькие ручейки. А стены покрывал налёт из водорослей, делая их скользкими противными. Комнатки, которые им встречались, были пустыми, заваленными грязью или даже с обрушенными сводами.

— Волк, почему ты отпускаешь Яника с Войтеком одних? — тихо спросила Ада. — не боишься, что они поцапаются, да так, что кто-нибудь пострадает?

— Нет, — невозмутимо ответил Волк. — Если ты ещё не заметила, то наш Войтек не простой трусливый истерик, а Яник не обычный громила. Они уже давно подружились, хоть и сами этого не признают.

— Ты считаешь, что так хорошо знаешь людей? — в голосе Ады слышалось недовольство.

— Да, считаю. И мы всё ещё живы благодаря мне.

Аде захотелось ударить его прикладом в затылок. Волк, по её мнению, хоть и был симпатичным, но иногда зазнавался. В такие минуты она его начинала ненавидеть. Но она и не могла игнорировать правдивость его слов.

— А со мной ты значит ходишь потому, что я для тебя безопасна? Или, может быть мною легче пожертвовать? Знаток человеческой природы, — гневно, и довольно громко произнесла Ада.

Волк остановился.

— Я не пожертвую ни одним из вас, — тихо сказал он, и обернулся к Аде. В её глазах читалась злость и в тоже время страх. Волку стало стыдно, хоть он и не мог сказать за что именно. Он просто отпустил автомат и заключил Аду в объятья. Ада ответила тем же. Их автоматы звонко звякнули друг о друга. Ада уткнулась в его плечо, его куртка пахла лесом сыростью и мужским потом. Она тяжело вздохнула. — Вы все мои друзья, и возможно единственные близкие люди на всей планете. Даже если тебе кажется, что я не прав или несправедлив, я просто хочу, чтобы мы все остались вместе до конца. Поэтому я и беру тебя с собой, я могу на тебя положится. И очень хочу, чтобы ты считала так же.

— Извини, просто иногда… — Ада осеклась. — Я просто устала. Я верю в тебя, Волк.

Они разомкнули объятья. Волк внимательно посмотрел на Аду. Она теперь улыбалась.

— Пойдем дальше, — тихо сказала она, — я прикрою твою спину.

Они двинулись дальше. Вскоре они вышли на перепутье, в котором скопилась приличная лужа воды. Путь, который вёл прямо уходил вверх и, насколько хватало фонарика, был прямым. Строго под девяносто градусов слева к нему примыкал другой проход, в нём было больше воды и в луче света он круто изгибался.

— Ну и куда пойдём? — спросил Волк.

— Давай туда, — Ада указала на левый проход. — Там, мне кажется, хуже, так что я не хочу потом туда возвращается.

— На лево так на лево, — пожал плечами Волк.

Они свернули в тоннель. Он петлял, но был очень длинным и к нему не примыкали комнаты. В какой-то момент им показалось, что он бесконечен. Но неожиданно за очередным поворотом проход вывел их в самое огромное помещение, которое они вообще видели в замке. Лучи света ели доставали до сводчатого потолка. По середине комнаты шёл каменный путь, упирающийся в полукруглую каменную стену, в которой была пробита дыра. Из нее бил слабый лучик света. Путь обрамлял ряд огромных колонн, выполненных в античном стиле. Когда они вошли внутрь, Ада осветила место с боку от прохода, за колонной, и оцепенела от ужаса. Её фонарь освещал бездонную прямоугольную бездну. Дно скрывала толща воды, стены которой покрывали колеблющиеся в потоке воды нитчатые водоросли. А далеко внизу куда доставал свет переплетениями лежали ржавые трубы. И никаких ограждений не было и в помине, каменная дорожка, просто обрывалась в эту тёмную водную бездну.

— Волк, что это? — дрожащим от ужаса голосом спросила Ада.

— Похоже на цистерну, — сказал он, осторожно продвигаясь к полукруглому строению. — Здесь хранили запасы воды для замка.

— Здесь страшно, давай уйдём отсюда, — взмолилась она, видя, как Волк отдаляется от неё.

— Сейчас, только взгляну откуда этот свет.

Ада осторожно пошла к нему. Ей было страшно, но отпускать его одного было бы просто опрометчиво. Волк подошёл к пролому в стене и заглянул внутрь. Под ногами была чёрная бездна, даже свет фонарика не проникал в неё, не говоря уже о свете бьющего сверху. Круглые стены этого помещения уходили трубой вверх. И прямо над ним поперёк висела толстая ржавая труба. Это было дно колодца прямо под двором замка. Отсюда труба уже не казалась живой. Но всё ещё наводила на странные мыли, как будто кто-то достраивал в замке дополнительные коммуникации, поверх старых. Но почему их следы были только здесь? Волк протиснулся в проём и занёс ногу над бездной. Ада, заметив это взвизгнула от ужаса, эхо цистерны в миг усилила его до колоссальных размеров. Она схватила его за плечо.

— Не надо! — крикнула она.

Но Волк уже опускал ногу готовясь упасть в неизведанное. Глаза Ады расширились, тело забила дрожь. Носок ботинка Волка коснулся глади воды… И пустив круги во все стороны, поднял вокруг себя ореол ила. Ада, недолго думая, скинула автомат с плеча и ударила его прикладом в бок.

— Ау, — он потер место ушиба. — Ты чего? Здесь же дно. Просто из-за тени от трубы такой эффект.

— Курва! Чтоб ты сдох! Раньше сказать не мог?! Я чуть Богу душу не отдала! Ты… Ты… — она отвернулась, всё еще трясясь толи от страха, толи от ярости.

Волк положил ей руку на плечо.

— Прости, я и правда погорячился, — сконфуженным тоном сказал он.

— Да ну тебя! — она зашагала прочь в сторону выхода, хлюпая по воде ботинками. Волк последовал за ней.

Молча они вернулись к развилке и пошли по проходу, идущему вверх. Этот проход оказался намного суше предыдущего. Но вскоре они уперлись в металлическую дверь

— Ну? Что встал? Особое приглашение нужно? — она гневно посмотрела на Волка и махнула на дверь дулом автомата.

Волк, пытаясь загладить свою вину, тут же схватился за металлическое кольцо и потянул на себя. Дверь со скрежетом и лязгом поддалась. Из-за нее пахнуло грибами и гнилью. В приоткрывшуюся щель протиснулась Ада. Волк раскрыл проход пошире, и вошёл вслед за ней. Они оказались в относительно небольшой комнате, у стен которой были свалены ящики и бочки. Большинство из них уже прогнили и покрылись зарослями из грибов и водорослей. На противоположной стене располагалась такая же дверь, как и та через которую они сюда вошли. Кованная, покрытая ржавыми подтёками, но не производящая впечатление ветхости. Волк тут же попытался её открыть. Но она не поддавалась, как он не пытался. Он несколько раз ударил её плечом. Затем просто ударил ботинком. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Аде послышался какой-то странный шорох из-за неё.

— Совсем заржавело, — сказал Волк, похоже он ничего не слышал. — Пойду посмотрю, что в ящиках.

— Ты слышишь? — тихо спросила Ада.

Они оба на минуту замерли, вслушиваясь в тишину подвала. Но ничего, кроме слабого сквозняка, эхо падающих капель и собственного дыхания, слышно не было. Волк пожал плечами и направился к ящикам.

— Если хочешь меня напугать, у тебя вышло, — сказал он.

Но Ада его не слушала. Она осторожно подошла к двери и прижала ухо к ней. Сначала она и вправду ничего не услышала. Но потом её слух различил слабые приближающиеся звуки. Как будто по влажному полу что-то волочили. Звук приближался и всё отчетливее было слышно, как что-то большое медленно подползает к двери. Как хлюпает вода под извивающимся телом, как мокрые конечности подтягиваются, хватаясь за скользкие камни стен. Нечто утробно захрипело. Оно уже было за дверью. И вот-вот должно было коснутся её…

Треск ломающегося дерева. Ада вздрогнула. Отвернулась на звук. Это Волк сломал одну из бочек. И теперь на пол высыпалась чёрная порошковая субстанция слипшееся кусками. Ана снова прислушалась к двери. Ничего. Звуки исчезли. Похоже её воображение сыграла с ней злую шутку. Она старюсь скрыть нервозность, подошла к Волку.

— Что это? — спросила она, нарочито заинтересованно.

Волк поднял с пола щепотку порошка и понюхал.

— Пахнет селитрой, похоже порох. Только он сгнил уже давно, — сказал он, отряхивая руки.

— А просушить его можно?

— Это так не работает, к сожалению, — с горечью досады ответил Волк.

— А в ящиках, что?

— Тротиловые шашки, тоже сгнили. Такое сокровище пропало, — разочаровано вздохнул Волк.

— Оно и к лучшему, — наперекор ему возразила Ада. — Сидеть здесь не сахар, а сидеть на бочке с порохом тем более.

Волк усмехнулся.

— Похоже мы в тупике, пошли назад.

Ада согласно кивнула.

Путь назад оказался проще и быстрее. Выйдя в ту комнату, где они разделились, они увидели Войтека подпирающего стену у лестницы наверх.

— Ну и где вас двоих носило, я уже весь продрог, — недовольно буркнул он им.

— Разведкой занимались, в отличие от некоторых.

«Разведкой влажных мокрых тоннелей», — хотел было съязвить Войтек, но промолчал.

— А где Яник? — настороженно спросила Ада.

— На верху. Топит камин. Велел вас встретить. Мы на другой подъем из подвала набрели, вот и решили уже не возвращается, — ответил Войтек потягиваясь и разминая суставы. — Ну всё, пойдемте. А то у меня уже все ботинки отсырели здесь. Так и окопную стопу можно заработать.

Они все вместе покинули подвал.

Через пол часа они все вместе сидели у камина. Выяснилось, что все сильно промочили ноги, и теперь их ботинки стояли поближе к костру, просыхая от тёплого пламени. Рядом были разложены носки и портянки, не уберегшиеся от этой участи. Беглецы же, укутавшись в свои блестящие покрывала, сидели полукругом и задумчиво смотрели в пламя костра.

За окном уже начало темнеть. Длинные тени заполнили всё пространство вокруг, а затем и вовсе поглотили двор и комнату. От этого пламя их костра стало ярче и теплее. Языки пламени вздымались вверх, источая слабенькие потоки дыма. Они жадно пожирали древесину, оказавшуюся в пределах досягаемости. Она чернела, и приобретала красивые красные переливы. Казалось, что под тоненькой корочкой угольков бушует концентрированное пламя, тихо потрескивая и источая желанное тепло. За этим зрелищем можно было наблюдать вечно. И все четверо поддались этому искушению.

Они долго сидели молча. Каждый думал о чём-то своём. Но их мысли были тревожны, а некоторые болезненные. Никто не хотел, чтобы его спутники догадались о его печалях и тревогах. Но и дело на их лицах проскальзывали гримасы печали и боли. Они не смотрели друг на друга, каждый был заперт в своём горьком одиночестве.

— Как мы узнаем, что война кончилась? — нарушил тишину Войтек, его голос превратился в гром в нависшей тишине. Ада невольно вздрогнула.

— Не знаю, я бы больше волновал о том, что мы узнаем, что она не кончилась, — ответил Волк, продолжая смотреть в костёр.

— Может, мы сможем найти какое-нибудь поселение и будем в курсе происходящего в стране, — предложил Яник.

— И тем самым выдадим своё местоположение? — обеспокоился Войтек. — Мы ведь, по сути, дезертиры. Пока идёт война мы кандидаты на расстрел. А в зависимости от исхода и на публичную казнь.

— Войтек прав, — присоединилась к разговору Ада, — нам надо затаится. Я очень надеюсь, что этот оазис позволит нам пережить бедствие.

— Оазис? — возмутился Войтек. — У нас припасы на исходе. Если война затянется, а нас не найдут, то мы тут просто одичаем! На грибах и ягодах далеко не уедешь. Мы и так истощены. Не дай Бог, кто-нибудь из нас заболеет. У нас даже нормальных лекарств нет.

— Наши предки жили и без этого, — прервал его Волк. — А с нашими знаниями и здоровой осторожностью, мы сможем не только выжить, но и прожить здесь сможем. Я видел здесь лань, значит и дичи тут хватает, если постараемся, то к послезавтра у нас будет мясо. Ты ведь это хочешь, Войтек?

Войтек опустил глаза и кивнул.

— Извини, я помню про панические настроения, — сказал он.

— Сколько примерно длятся гражданские войны? — спросила Ада.

— Месяцы, годы… — задумался Волк. — В Империи объединительная война длилась десятилетие. И там были миллионы погибших.

— Миллионы? Волк, ты веришь в эту чушь? — Яник с удивлением посмотрел на своего товарища. — Миллиард, это только приблизительно. Это был форменный геноцид. Мировая унесла жизни двух миллиардов. И ещё один забрала объединительная. За двенадцать лет погибло больше людей чем когда-либо. Это без учёта радиационного загрязнения и его последствий. Почему ты так надеешься на свою Империю? Они такие же палачи, как и все!

— Яник! — выкрикнула Ада и добавила спокойно. — Не надо, успокойся.

Но самолюбие Волка уже пострадало.

— Может в прошлое моей родины и полно крови. Но сейчас это оплот разума и справедливости!

— Справедливости для кого, Волк? — тихо спросил Войтек. — Я бы рад поверить, что там есть места для нас. Но его нет, может для тебя и найдётся. Но зачем же ты нас так усердно спасал? Я знаю, что тебе здесь не нравится. Но теперь времена изменились. Мы погибнем без тебя, а ты без нас.

Ада положила руку на плечо разгорячённому Волку. Его рука уже нащупала лежащий рядом автомат.

— Мы нуждаемся в тебе, а не Империя. Давай закончим на этом. Эти споры были актуальны до войны. Теперь это просто глупо.

Волк шумно выдохнул.

— Извините, я просто…

— Ты извини, не сдержался, — сказал Яник. — Может я и хотел тебя зацепить, но не со зла. Просто накипело. Ада права, это всё было актуально до войны.

— Извинения приняты, — сказал Волк и улыбнулся, — чтобы я без вас всех делал.

— А вы не находите это странным? — спросил Войтек.

— Что именно? — удивился Волк.

— Все! Замок. Его планировку. Планировку подземелий. Леса и даже это поселение перед замком, которое давно разрушилось, а замок устоял.

— К чему ты клонишь? — надавила на него Ада.

— К тому, что это место не приспособлено для светской жизни, а уж к обороне от полчищ врагов тем более.

— Даже до Войтека дошло, — мрачно заметил Яник.

— Ты хочешь сказать, что это место построено для чего-то другого? — переспросил Волк, в его помети вспыхнули странные видения, которые он видел в замке. По спине невольно побежали мурашки. За окном ухнула сова. Все замолчали.

— Да, как будто это храм. Или пусть будет ковчег… — нарочно тихим зловещим тоном сказал Войтек. — Кто-то или что-то построило это место с целью скрыть некий секрет, и построил невероятный скрытный замок, который обеспечивал обслуживание и сохранность.

— Чего сохранность, — голос Ады слегка подрагивал.

— Да хрен его знает, я это так придумал, — Войтек расплылся в довольной злорадной улыбке, — а то сидите с кислыми минами, даже политику в разговор втянули. Но от части я не врал. Может это место построили и люди, но явно не для людей.

— А для кого? Пришельцев? Меньше бы РЕНтв смотрел, — сказал Волк, все рассмеялись.

Они по очереди попили брусничного чая с хвоей, который успел вскипеть пока они говорили. Обстановка сразу же стала успокаивается. Все расслабились. Казалось, что на мгновение все заботы мира исчезли, а они просто стали группой друзей отдыхающей в походе у костра.

— А можно мы не будем дежурить сегодня ночью? — предложила Ада.

Волк удивился, он ждал такого предложения, но от Войтека. И никак не ожидал услышать подобное от Ады. Войтек тут же поддерживающе закивал.

— Да, тут и так тихо как в танке. То есть, я хочу сказать, никого кроме нас нету. Может нам даже удастся выспятся на это жестком полу.

Волк задумчиво почесал подбородок, покрывшийся колючей щетиной.

— Думаю… А ладно, поверю в ваши аргументы. Но оружие тогда проверьте, и пусть рядом лежат. И по возможности спите чутко.

— Да уснёшь здесь не чутко. Это же не отель пять плюс, — улыбнулся Войтек.

Все начали готовится ко сну. Привычные щелчки металла, свидетельствовали о том, что никто не побрезговал советом Волка. Он осмотрел своих спутников, как они, улыбаясь укутываются потеплее в покрывала и ложатся, придвигая к себе своё оружие. Даже странно было наблюдать, как люди ещё пару месяцев назад не имевшие и представления о жизни в лесу, да ещё и в условиях войны, освоились и привыкли к своим автоматам. И к мыслям о собственной смерти и убийствам…

Через пару минут все четверо забылись глубоким мирным сном. Полностью забыв обо всём, что говорил Волк, учил Яник или рассказывали Войтек и Ада.

Но у Яника сон был не спокойный. Вначале сны были обычными, неприятными, но вполне обычными. Снилась работа, горящие люди, вовремя не разматывающиеся шланги, а иногда и их полное отсутствие. Яник привык к такого рода кошмарам, и даже находил их слегка забавными. Но потом всё переменилось. Всё чаще он видел трупы своих коллег, горящие пожарные машины и людей, стреляющих в него. А потом всё прекратилось. Тешена. Лес. Огромные ворота замка. И голос. Тихий зовущий его голос. С какой-то пугающей нежность и даже насмешливым желанием.

— Яник… — звал шёпот. Манил, приглашал. Выйти из безлопастного замка в тёмный, таинственный ночной лес. — Яник, пойдём со мной…

Внезапно налетел порыв ветра. Ворота захлопнулись со страшной силой, неведомо откуда взявшимися решётками. Другой голос, исходивший из-под земли, такой страшный, что кровь Яника похолодела в жилах.

— Она моя!

Яник проснулся. Очень хотелось в туалет. Его друзья спали крепко. Похоже кошмары их не терзали. А Ада так и вообще довольно, что-то бормотала себе под нос. Яник поднялся, взял оружие и пошёл в сторону лестницы, на первый этаж. В замке был туалет, нависающий над рвом, но его деревянные опоры давно сгнили. И сам он казался ветхим и опасным, поэтому никто не осмеливался ходить в него. Спустившись на первый этаж, Яник направился к выходу во двор. Он, как и все, планировал выйти к мосту из замка и, держась за стену помочится в ров. Гигиенично и не воняет. В колодец ходить было страшно, да и слишком заметно из окон. Предложение отвести под туалет одну из комнат на первом этаже было отвергнута Войтеком и Адой, которые не желали мирится с вонью и дополнительной антисанитарией в замке.

Но когда Яник вышел во двор он остолбенел от ужаса. Двор был чист. Колодец был цел, и на нем была водружено устройство для подъёма ведер, украшенное кованными завитками. Штукатурка на замке была целая. Двор был освещен множеством факелов, висящих на стенах. Ворота замка были целыми и открытыми. Но не было слышно ни звука, кроме шумного дыхания Яника.

Через врата из леса вышла тень. Свет факелов мерк в её присутствии. Это был силуэт человека. Женщины в пышном платье. Но она полностью состояла из темноты. А вокруг нее, как пепел от пожарища клубились вихри тьмы. Юбка её платья, казалось, растекается по земле, как растекается вода, мгновенно испаряясь. Тень медленно приближалась к нему, а он не мог даже пошевелится, чтобы поднять оружие. Волосы тени, или скорее развевающиеся на ветру нити из пепла и темноты, шлейфом двигались за ней. И страх почему-то начал ослабевать. Вместо него в душе Яника появилось любопытство.

— Яник… — тихо позвал бесплотный голос, развеянный по ветру.

Тень подняла руку и поманила его пальцем.

Яник проснулся. На это раз по-настоящему. Он был весь в поту. Но за окном слышались обычные звуки ночного леса. В комнате витал аромат прогоревших поленьев. Яник подбросил в затухающие угли еще пару дровишек. Поднялся и пошёл по нужде. Сон уже стал забываться. Тревога прошла. Но любопытство тяжким грузом повисло в его разуме. Закончив своё дело, он ещё какое-то время стоял окутанный полной темнотой и вглядывался в лес, за мостом замка. Почему-то ему захотелось войти в него, погулять среди развален старых домиком, подышать ночным воздухом. Но усталость взяла своё. Он развернулся и посмотрев на отблески костра в окне, вернулся к своей лежанке.

***

Наступило утро. Не смотря на ранний час, солнце уже начало нагревать воздух и землю. Тени отступили, превратившись в слабые воспоминания о себе. Лес просыпался. Лучи света начали пронизывать кроны высоких деревьев, позволяя маленьким деревцам и растительности подлеска тоже насытится утренней зарёй. В благодарность, деревья начинали источать аромат, дополнявший свежестью прекрасную картину зелёно-коричневого утра. Где-то далеко в чаще ещё ухал филин, толи не добравшийся до своего дупла, толи нежелающий спать. Но ему уже вторил целый хор маленьких и больших дневных птиц.

Первым проснулся Волк. Он осмотрелся, принюхался, и просто сел на своей лежанке. Его босые ноги сильно промёрзли за ночь, и даже нагретый камином воздух не спасал от этого холода. Он повернулся к костру и забрал свои ботинки с носками, они сильно разогрелись от тепла тлеющих углей. Ночью веток в него почти не подкидывали и к утру остались только угольки. Они хорошо грели, но уже не горели и не потрескивали. Волк, почти с блаженством натянул тёплые носки и ботинки. Он испытал не с чем не сравнимые ощущения, начиная согревается.

Эти действия разбудили Аду. Она приподнялась на руке и заспанным взглядом посмотрела на Волка. Его вид показался ей забавным, и она не смогла сдержать улыбки.

— Доброе утро, — тихо сказала она, во рту пересохло, и говорить было не приятно. Она принялась осматривается в поисках вчерашнего недопитого чая.

Волк подал ей котелок. Ада сделала один глоток промочив горло, оставив остальное для других. На копошение рядом среагировал Войтек. Он открыл один глаз красный от резкого пробуждения и что-то промычал, похожее на утреннее приветствие и пару ругательств. Яник тоже проснулся, он скинул с себя одеяло в попытке прогнать сон. Сердце Волка беспокойно забилось, они слишком расслабились в этом месте. Слишком спокойно они просыпались и слишком крепко спали. Может здесь и не было опасностей, но ведь это и не курортный отдых. Но Волк и сам не мог игнорировать тот факт, что ребята сильно устали, недельные переходы стычки с военными и патриотами, постоянный страх смерти. И вот им предоставилась тихая гавань, пусть на время, глупо было бы не воспользоваться этой возможностью.

— Ребята, — обратился ко всем Волк, — я вчера распределил обязанности, но сегодня решил объявить выходной. Все будем заниматься только тем, чем хочется. Поживём на припасы, а к оживанию приступим завтра.

— Мог и вчера сказать, — буркнул Войтек, перевернулся на другой бок, натянул покрывало на голову и, судя по тут же сменившемуся типу дыхания, вырубился. Яник просто молча натянул покрывало обратно и тоже уснул.

Ада встала и потянулась, мешковатая одежда немного растянулась на ней.

— Ты похоже спать не хочешь? — спросила она, разминая мышцы от долгого сна. — Хочешь сходить со мной за травами и припасами?

— Хочу, — ответил Волк, наблюдая как она наматывает свои портянки и обувается. Она делала всё очень быстро и практически на автоматизме. — А куда ты планируешь пойти?

— Здесь не далеко, за мостом сразу. Ну там, где развалины домиков. Не знаю, как это назвать, — виновато, ответила она.

— Пусть будет предместье. Там, наверное, жили слуги и крестьяне, — Волк поднялся и подобрал с пола свой автомат. Ада тоже взяла свой, и прихватила пояс с множеством сумок куда собирала обычно ягоды, грибы и травы.

И они вышли из комнаты. Когда они перешли мост, Волк обернулся и ещё раз осмотрел стены замка. Хотел бы он знать больше об этом месте. Этот каменный подарок судьбы оставлял двоякое впечатление о себе. С одной стороны, убежище в дали от цивилизации о котором скорее всего знали единицы являлось прекрасной возможностью дожить до конца войны потратив только пару десятков патронов на местную дичь. С другой стороны, перезимовать просто так здесь бы не получилось, они не выживальщики, и вряд ли смогут собрать достаточно припасов, чтобы не умереть зимой. А для Волка здесь было и что-то ещё, что он и сам не мог объяснить. Чувства похожие на сказку про трёх поросят и волка если бы её написал Стивен Кинг. Он постоянно ощущал на себе чей-то взгляд. И это его нервировало. Не пугало, а только сильно выматывала нервы.

Ада сошла с тропинки и углубилась в высокую растительность между каменными остовами стен. Лес над предместьем был смешенным, и поэтому под ним растительность была гуще, чем под хвойными деревьями. Волку то и дело приходилось поднимать автомат повыше, чтобы не обжечь руки о крапиву, в огромных количествах растущую тут. Но Аде казалось было всё ровно. Она умело выискивала нужные ей травы, в очередной раз заставляя Волка удивляться её познаниям и скорости передвижения по такой растительности. Волк то и дело налетал на кустарники, которые скрывались за зарослями каких-то буйных трав, и ему приходилось их обходить, а вот Ада, резвящаяся между каменными стенами, и вовсе не сбавляла темп поиска. Вскоре они вышли на небольшую полянку с брусничником, находящуюся прямо у края того, что возможно раньше было насыпным валом. Вниз уходил склон, поросший кустами, и деревьями. За ним в низине была небольшая поляна, скорее всего заболоченная, точно сказать было нельзя, она вся была покрыта огромными зарослями крапивы, а за ней начинался участок темного лиственного леса. Подлесок которого зарос непроходимыми кустами, а кроны деревьев так плотно примыкали друг к другу, что даже в такой яркий день солнце еле-еле пробивалось туда.

Ада нагнулась и убрав автомат за спину, принялась обчищать бруснику. В сумках на поясе отправлялись как ягоды, так и понравившиеся листики.

— Ты гадюк не боишься? — спросил Волк, выбираясь из высокой травы на полянку. Он высоко держал автомат, словно трава пыталась его укусить. — Тут же болото рядом.

— Не а, — сказала Ада, не отрываясь от работы. — сейчас день, они заняты, греются и спят.

— И где же они, по-твоему, греются? — недоверчиво спросил Волк, разворачиваясь к ней спиной, соблюдая тактику, один собирает другой прикрывает.

— А ты заметил, что я к сенам этим не подходила близко? — игриво ответила Ада.

— Ну ты через них заглядывала, — неуверенно ответил он.

— Только там, где они меня ниже и в тени, — задорно ответила Ада. — Они на верхотуре на камнях греются, и в валежниках. Валежники я у замка не видела. А вот эти бывшие домики для них в самый раз.

Волк поёжился от мысли, что на него могла упасть змея. Но его тут же осенила прекрасная идея.

— А может мы тогда их наловим?

— Иди лови если хочешь, только помни сыворотки у нас нет.

— Жаль, — тяжело вздохнул Волк. — Придется опять лягушек да улиток собирать.

— Улитки прикольные, — улыбнулась Ада. — Не удивительно, что их французы как деликатес едят.

Где-то хрустнула ветка, и послышалось как взлетели птицы. Волк насторожился. Ада посмотрела на его спину. Ей льстило, как трепетно он готов защищать их всех. Обычно парни поступали куда подлее, чем её спутники. Её так повезло с ними. Если бы она осталось сколько изнасилований пришлось пережить? Мысль была грустная, она вспомнила последние месяцы в Варшаве. Люди были озлобленные, агрессивные, ленты новостей пестрели от заголовков об убийствах и изнасилованиях. Политическая обстановка накалялась с каждым днём. И вот во что это вылилось.

— Что-то неспокойно в этом лесу, — сказал Волк.

— А, по-моему, всё хорошо, — заметила Ала, — а что тебя так смущает?

— Да вроде все и хорошо… Скажи ты ничего необычного не замечала в замке?

— Да вроде нет, замок как замок. Старый и ветхий. У него просто атмосфера, какая-то странная. И подземелья. О! Какая прелесть! — внезапно оживилась она. Волк обернулся. Рядом с небольшой осиной, росла поросль небольших грибов с красными шляпками и чёрно-белыми рябыми ножками. Ада извлекла из кармана нож. — У нас будит суп вечером. Грибной. Я тут ещё и немного дикой морковки заприметила.

— Круто нажрёмся от пуза, — улыбался Волк, наблюдая за тем, как она срезает грибы.

— Жаль хлеб испечь не выйдет.

— Хлеб? — удивился Волк. — Это же лес, здесь рож не растёт.

Ада снисходительно улыбнулась.

— Жито нам не нужно. Нужен дуб. Скажешь парням, пусть запоминают во время разведки, где дубы растут, и жёлуди собирать не забывают.

— Хорошо скажу, только я всё ещё не понимаю, причём тут хлеб?

— Жёлуди можно растолочь, добавить воды и будет хлеб на костре. А ты не знал? — спросила Ада. Волк отрицательно покачал головой. — Хе-хе, даже такому магу, как ты, нужна помощь эльфийки, знающей лес. Ты играл в драконы и подземелья?

— Подземелья и драконы, — поправил он её. — Нет, только слышал. Но знаю, что если партия героев разношёрстная, то успех более вероятен.

— Значит у нас хорошая партия, — с явным самодовольством сказала Ада. — И, если я не ошибаюсь, партия из четырёх героев самая оптимальная.

Она подошла к молодой ёлке, растущей рядом, и срезала у неё несколько ярко-зелёных побегов этого года. Одну она бросила в рот себе, а вторую протянула Волку.

— Лучшее бодрящие средство с запахом хвои и вкусом тоже, — улыбнулась она.

— А ещё источник витаминов, — Волк разжевал свою, вкус смолы и хвои бодрил лучше любой мятной конфеты. — Это я знаю, уже можешь не рассказывать.

— Бука, — игриво заметила Ада. — Ну пошли назад. Наши может уже проснулись.

Когда они вернулись в замок, Войтек и Яник ещё спали, поэтому Волк сам сходил за водой к ключу. Обратив внимание, что ключ стекает с небольшой возвышенности, хотя самого источника воды он не видел. Ада тем временем сделала несколько заготовок на чай и суп. Яник и Войтек проспали до обеда. Их похоже разбудил запах свежего концентрированного чая, приготовленный Адой из такой кучу ингредиентов, что Волк не мог назвать это ничем иным кроме, как ведьминым зельем. А суп он заранее окрестил варевом. Аде это даже льстило.

Проснувшиеся Войтек и Яник выглядели по сравнению со вчерашним днём очень бодро и жизненно. Волк с Яником сели зарисовывать карту подземелья, основанную на своих вчерашних впечатлениях. Ада принялась обустраивать их комнату. А Войтек, не нашедший себе занятия, по просьбе Волка вычистил все автоматы, а потом пошёл гулять во двор. Ада тоже ушла, она решила пошататься по комнатам замка в поисках чего-нибудь полезного. Яник и Волк сидели за картой одни.

— Вот тут был вход в пещеру, — пометил место Яник.

Волка всё это тревожило. Очень много получалось белых пятен на этой карте. Много мест не осмотрено, не все двери поддались и были открыты. Но они решили без необходимости больше не спускаться туда. Там было слишком влажно, и, возможно, это повредило несущие конструкции. Они боялись, что из-за их присутствия могут обвалится не только туннели под замком, но и он сам.

— А там был пролом, или именно вход? — уточнил Волк.

— Пролом, часть стены сломали. И похоже давно. Только… — Яник замялся. — Я Войтеку этого не сказал, он и так на нервах был. Кирпичи, они лежали так словно стену сломали не из замка. А на оборот кто-то разбил стену со стороны пещеры.

— Кто-то проникал так в замок? Думаешь это саботаж?

— Возможно давно он был в осаде, и враги пробрались в него через пещеру. А может… — Яник замолчал.

— Говори уже, — потребовал Волк.

— Тебе это не понравится.

— Давай я буду это решать, — с лёгкой раздражительностью ответил Волк.

— В пещеры вёл проход, его заложили намеренно и значительно позже, чем построили фундамент замка. Вокруг прохода цемент и кладка отличаются. А потом кто-то или что-то ворвалось сюда.

Волк задумался. На лице Яника появилось обеспокоенность.

— Ты думаешь Войтек прав? — спросил Волк, глядя в глаза Янику. — Этот замок строили не для людей?

Яник кивнул.

— Только я бы перефразировал. Не для обороны от врага снаружи. А для удержания чего-то внутри. Мы исследовали только малую часть проходов под ним. Но странно тут не это. Обычно подземелья повторяю форму здания, под которым находятся. Но мы с Войтеком, ушли по этому ходу очень далеко от замка, похоже сеть этих туннелей простирается на многие километры вокруг, не считая ещё и пещер.

— Да если бы про это место знали, здесь была бы Мекка для туристов, — Волк почесал затылок.

— Была бы, но кто-то его скрыл, специально.

— Ты к чему клонишь? Кончай со своими загадками, мне уже срать от страха хочется, — Волк уже начал нервничать, ему казалось, что Яник знает намного больше, чем говорит.

— Успокойся, Волк. Я просто стараюсь рассуждать логически. Ни ты ни я до войны о таком месте и не слыхали. Ада знает его только из сказок бабушки с дедушкой, которые были историками, но похоже даже они плохо представляли себе место из легенды. Кто-то не хотел, чтобы это место стало больше, чем красивой легендой. Возможно даже, что окрестности этого замка даже не просматриваются со спутника, из-за огромного количества деревьев вокруг. А теперь подумай, даже если ты обычный пользователь сети находишь странное пятно в лесу на картах гугла, и даже если ты полезешь искать информацию про это место, что-ты найдёшь? Ничего. А что сделаешь? Забьёшь болт, ведь есть места поприятнее и с удобствами для туристов.

— Я, кажется, понимаю к чему ты это. Значит мы сейчас на правительственном объекте. Но почему здесь тогда так безлюдно? Ни охраны, ни даже забора. Неужели охотники даже сюда не забредают? Как-то это не логично всё.

— Ну набредешь ты здесь на пустой замок и что? Назад пойдёшь, здесь же просто ничего нет. А сейчас тем более война, может уже тех, кто за это место отвечал уже и в живых то и нету. Только вот почему местные сюда не ходят?

— А что, если мало кто отсюда возвращается?

— А вот сейчас ты уже жуть нагоняешь, — Яник поёжился, с его габаритами это было странно видеть.

— Скажи ты видел что-нибудь необычное пока мы здесь? — Волк посмотрел на него исподлобья, как прокурор на обвиняемого.

— Тут всё необычное, и время сейчас необычное. Спрашивай конкретнее, — голос Яника дрогнул, но вида он не подал.

— Ну например, что-нибудь мелькавшие в поле зрения в темноте? Что-то на краю видимости в уголках глаз? Тёмные фигуры? Людей-теней из википедии?

— Видел, — Яник тяжело вздохнул. — Тень, вроде человеческая. Похоже на девушку в чёрном платье. И слышал шёпот. И вижу по глазам, с тобой тоже самое творится, Волк.

Голос Яника превратился в обвинение. Стал сильным и властным, Волк вдруг почувствовал, как пошатнулась его власть.

— Да, — ответил он, — видел. Похоже, что это одно и тоже ведение. Но я списывал всё на усталость.

— Одинаковые галлюцинации — усталость? — удивился Яник.

— Да, мы же в одной лодке, вот и мерещится одно и тоже. Я читал про такие вещи. Думаю, если мы отдохнём всё прекратится. Главное в это массово не поверить, а то это всё станет реальностью, и мы же не хотим паники у Ады и Войтека. Они значительно нас впечатлительнее.

— Отдохнём, как же, — Яник не хотел рассказывать Волку про свой кошмар прошлой ночью. И его подозрительность ему не нравилась. — Пока мы здесь с нами вроде ничего плохого не случилось. Может даже это всё и сыграет нам на руку. Но я советую нам не расслабляется.

— Согласен.

Неожиданно в комнату вошла Ада, держащая в руках два небольших бруска из дерева.

— Вы уже закончили? — спросила она. За ней вошёл Войтек, который пыхтя тянул две большие жерди. — Мы решили тут скамейку соорудить. Вы не против?

— Нет, конечно, — хором отозвались оба.

К концу дня у них кроме лавки появилась веревка над камином и поленница. Волк долго ходил вокруг замка, пытаясь понять виден ли дым над ним. В итоге оказалось, что система дымоходов в замке очень хорошо развевала его. Большой опасности особенно из низины, видимый дым не представлял. Вечером они все снова собрались у камина.