Глава 28

Когда солнце немного поднялось над горизонтом, и на улицы стало достаточно светло, Яник разбудил своих друзей. Тень исчезла, с первыми признаками приближающегося рассвета. Хотя сам Яник про себя называл её исчезновения уходом. Он видел, как тяжело дается ей расставание. Она боялась за него, и была рада каждой минуте, проведённой вместе, но позволить Янику видеть, как испаряется её образ она не могла. Для Тени это было нечто личное, сокровенное. А может, она не хотела, чтобы он видел её слабости. В любом случае они никогда не говорили про это. Тем более, что за время их отношений, Яник стал значительно осторожен в своём любопытстве.

Без слов они взяли свои автоматы и рюкзаки. Быстро проверили себя и друг друга и вышли из замка. Напоследок Волк оглянулся. Его сердце заколотилось сильнее, чем обычно. Он понимал, что возможно им уже не суждено сюда вернутся, а возможно, кто-то из них больше не увидит этих каменных стен. Собрав свою волю в кулак, он выстроил своих друзей в построение, отдал приказы, и они двинулись в путь.

Лес встретил их утренней свежестью и лёгким прохладным ветерком. Ставшие привычными деревья и кустарники, маленькие деревца и высокие травы, сегодня казались изменившимися. Лес словно почувствовал вторжение, и притих. Зелёные краски, которые обычно поутру сияли яркостью, потускнели. А свет солнечных лучей, проходящих между ветвями, казался ленивым и неповоротливым. Очень скоро в лесу стало душно, влага быстро испарялась, но туман не образовывался.

Сперва Волк ориентировался по дыму, поднимающемуся с места крушения. К утру он уже побелел и сливался с лёгкими перистыми облачками, плывущими над лесом. Но ещё мог служить ориентиром. Но когда они вошли в лиственный участок леса, кроны деревьев заслонили небо, не давая возможности определить направление. Дальше Волк шёл по компасу.

Идя по разведённой местности, они двигались быстро, но осторожно. Сильно в этом плане изменилось поведение Войтека. Он больше не бегал глазами по местности с опаской. А наоборот точно и уверенно осматривался, выглядывая опасности. Иногда он оборачивался, скорее по привычке, чем по необходимости. Он полностью доверял Янику, зная, что тот хорошо справляется со своей ролью, прикрывая их спины. Ада то и дело выуживала из кармана дозиметр и смотрела на показания. Волк иногда интересовался ими. Но пока всё было в порядке.

Они долго шли в одном направлении. Даже начало казаться, что они не приближаются к месту крушения. Но вскоре они вышли за приделы разведанной области. Волку стало здесь не по себе. Он понял, почему они не заходили так далеко. Дело было не в расстоянии. Местность здесь была холмистой и неровной. Пригорки и холмы чередовались здесь с глубокими оврагами и ямами. И всё это было покрыто густым смешенным лесом. Кусты и мелкие деревья, мешали двигается, сохраняя направление, а высокая трава, скрывала в себе провалы. Больше всего их раздражала вездесущая высокая крапива. Даже заросли шиповника казались более приветливыми по сравнению с этой травой, растущей, как на зло, в низинах, где можно было бы свободно пройти.

Конечно же не местная флора заставляла Волка нервничать. Все эти холмы и заросли, были прекрасным местом для засады. А невозможность двигаться бесшумно, делало их лёгкой добычей. Волк не знал, сколько тянулся этот проклятый смешанный лес, но он испытал огромное облегчение, когда они наконец вышли в старый бор. Местность здесь была тоже неровной, но хотя бы относительно хорошо просматривалась и имела меньше преград. Перешагнув, через огромное упавшее дерево, Волк посмотрел наверх. Ему показалось, что по смешенному участку они шли целую вечность. Но судя по солнцу они потеряли не так уж много времени. Источник дыма уже был близко.

‒ Какие показания? ‒ спросил он.

‒ Естественный фон, ‒ ответила Ада.

Волк кивнул и жестом приказал двигаться дальше. У Яника засосало под ложечкой. Он не завтракал, как и все они, но дело было здесь не в этом. Он не мог говорить за остальных, но похоже, неизвестный участок леса вызывал у всех внутреннее беспокойство. Хоть он и мог быстро ориентироваться на местности, он казался необычайно просторным и незапоминающимся. Все остальные, тоже стали двигаться осторожнее и тише, всё чаще пригибаясь к земле.

По расчётам Волка они прошли около километра, когда впереди между деревьями, появились очертания самолёта. Он лежал к ним боком, его нос смотрел на запад, и вокруг были разбросаны металлические осколки и ветки. За ним виднелась полоса поваленных деревьев, и вспаханный им участок. Вокруг тлела пожухлая хвоя, утренняя влажность лишь замедлила этот процесс.

Волк поднял кулак вверх, и опустился на колено, приведя автомат в боевую готовность. Остальные последовали его примеру. Жестом он отметил деревья, к которым тут же подбежали Ада и Войтек. Затем он указал на дерево в дали и кивнул Янику. Тот полуприсядем направился к нему. Волк терпеливо ожидал его сигнала. Яник оказавшись ближе всех к месту крушения, долго высматривал следы людей поблизости. Но даже кабина самолёта была закрыта, что говорила о том, что из него никто не выбирался. Яник посмотрел на Волка и отрицательно покачав головой, и показал руками крест. Волк встал и направился к нему. Остальные тоже вышли из-за своих укрытий, но всё ещё с опаской подошли к ним.

‒ Похоже выживших нет, ‒ сказал Яник.

Волк кивнул, и махнул всем остальным идти за ними. Деревья медленно расступались перед ними, подпуская их к месту крушения.

Самолёт лежал на брюхе, слегка зарывшись опущенным носом в землю. Стекло кабины было замазано копотью и грязью. Одно крыло тоже зарылось в землю. Второе отвалилось, оно лежало рядом, словно отпав в последний момент. Корпус, стекло и целое крыло казались неповреждёнными. Только несколько дырок от пуль на крыльях, и вмятины на корпусе от столкновения с деревьями, бросались в глаза при осмотре. Весь фюзеляж был покрыт слоем какой-то грязью. Под крыльями было закреплено по три ракеты с каждой стороны. Волк и Яник не разбирались в них, поэтому не могли сказать, какого они были назначения. Но форма ракет было необычной. Тонкий заострённый нос и толстый корпус, чем-то они даже походили на мультяшные бомбы, нежели настоящие снаряды.

Из сопл двигателей всё ещё поднимался лёгкий дымок. Волк посмотрел в сторону борозды, которую он вскопал. Она была небольшой, метров десять. Деревья за ней были или повалены., или были лишены вершин, самолёт просто срубил их хвои при падении, оставив скос на лице леса. Судя по небольшому углу касания, пилоты до последнего спасали машину, но потом она просто рухнула. Волк не видел, чтобы где-то было разлито топливо, он даже не был уверен, что в таком самолёте ещё использовали топливо. Похоже турбины подожгли при падении деревья и щепки, которые и разлетелись по округе поджигая сухую листву и хвою.

К сожалению, было невозможно рассмотреть, что было в кабине. самолёта. А целостность корпуса и относительно малые повреждения для леса походили на удачу. Всё могло закончится гораздо хуже. Больше вопросов вызывало отвалившиеся крыло.

‒ Что с радиацией? ‒ спросил Волк, посмотрев на Аду, которая не отлипала от дозиметра, пока они подходили к самолёту.

‒ Всё в норме. Похоже пронесло, ‒ сказала она.

Войтек присвистнул.

‒ Ну и махина. Я думал её должно было размолотить при падении.

‒ Пилоты похоже старались удержать его в воздухе до последнего, ‒ заметил Волк. ‒ Давайте осмотримся.

Все согласились. Волк и Яник принялись обходить самолёт, чтобы посмотреть, что произошло с его крылом. Войтек подошёл к кабине и попытался разглядеть, что-нибудь внутри. Ада принялась затаптывать тлеющие очаги пламени на земле, как и любой ответственный человек, предотвращая лесной пожар.

Яник обошедший самолёт первым подошёл к приподнятому краю фюзеляжа и осмотрел место, где когда-то крепилось крыло. Волк же прошёл дальше, чтобы осмотреть двигатели и рули.

Если не считать вмятин на корпусе и помятых сопл, то двигатели были целы. Рулям высоты повезло меньше, их оторвало при падении. Возможно, именно поэтому самолёт так быстро рухнул. Волк, к сожалению, не разбирался в авиации достаточно хорошо, чтобы сказать, почему самолёт так хорошо приземлился.

‒ Волк, взгляни на это, ‒ позвал его Яник.

Волк подошёл к нему. Яник указал на то место, где крепилось крыло. Оно было покрыто чёрной копотью, а метал был оплавлен. При этом от края крыла примерно до середины шёл оплавленный участок, затем немного искорёженного корпуса, затем снова расплавленный, а дальше крыло просто отломилось. Волку это напоминало видео, где различные предметы резали сверх реактивной струёй воды. С тем лишь отличаем, что разрез был одномоментным и высокотемпературным. В местах, где крыло всё же отломилось, металл был искорёжен и острый, к нему было даже страшно прикасается. Но в местах пораженным неведомым Волку оружием он манил своей ровностью и аккуратностью. Волк осторожно провёл пальцем по оплавленному краю, поверхность казалась отполированной, а на пальцах остался слой чёрной сажи.

‒ Видел, когда-нибудь такое? ‒ спросил Яник.

‒ Нет, ‒ ответил Волк, понюхав пальцы. ‒ Пахнет гарью и проводкой.

‒ Это лазер, но я не думал, что они бывают такими мощными. Научная фантастика, мать её, ‒ Яник криво улыбнулся.

‒ Если это лазер, он потребляет колоссальное количество энергии. Он мог сбить его ракетой. Было бы точнее и экономнее. Но он преследовал его и выстрелили из лазера. Зачем? ‒ рассуждал Волк.

‒ Хороший вопрос, Имперцы просто так редко, что-то делаю.

‒ Мне кажется он или понтовался своим лазером или специально хотел, чтобы они не разбились, ‒ предположил Волк.

‒ Милосердие Империи? Да ты шутишь, ‒ довольно усмехнулся Яник, наблюдая за тем, как Войтек сбрасывает стекло кабины на землю.

‒ Хотел бы я так шутить. Они знали, что-то чего не знаем мы.

‒ Мы много чего не знаем, даже того, зачем им провоцировать Империю, рискуя навлечь на нас всех гнев НООН.

‒ Шаг зайца, загнанного в угол, бросается на всё что есть, ‒ снова предположил Волк. ‒ Но эта спекуляция. Фактов у нас мало. Сперва надо понять, не явятся ли за ним незваные гости. Ты знаешь, что это за модель?

Яник пожал плечами.

‒ Похож на СУ-26, только больше и модифицированный для использования реактора. Во всяком случае я видел знак радиоактивной угрозы на корпусе. Возможно, поэтому он и не развалился, без баков, корпус лучше укрепляют. Плюс, требования радиационной безопасности…

***

Тем временем Войтек, не сумев ничего разглядеть через стекло в кабине, принялся искать возможность её открыть. Под самим куполом кабины, он нашёл рычаг, помеченный как аварийное открытие кабины. Разблокировав его не сложными действиями, он дёрнул за него, отпрянув в сторону. Он ожидал, что пироболты отстрелят кабину, подбросив её вверх, рискуя упасть на него. Может, так было и задумано. Но вместо этого кабина зашипела и перестала герметично прилегать к корпусу.

Когда всё утихло, Войтек подцепил её и попытался поднять. Купол был тяжёлым, но не неподъёмным. Приложив достаточно усилий, Войтек опрокинул его с корпуса. Стекло рухнуло на землю с глухим грохотом. В нос Войтека тут же ударил удушающий запах палёного человеческого мяса, жжённого пластика и проводки. Войтек сперва попытался отмахнутся от этой вони, но потом, просто поднял ворот куртки.

В кабине сидело два пилота. Первый, сидящий непосредственно перед носом, полностью обгорел. Его маска расплавилась, слившись с его черепом, из-под чёрной обуглившейся кожи торчали пожелтевшие кости. Шлем пригорел к голове, глаза похоже выгорели. Мертвец сжимал своей мёртвой рукой ручку управления, мёртвой хваткой. Без сомнения он погиб первым.

Приборная панель перед ним была чёрная от гари, похоже её закоротило, а форма на пилоте мгновенно вспыхнула. Возможно, он был ещё жив, когда управлял самолётом, охваченный пламенем. Пара лампочек на приборной панели всё ещё горели, это значило, что энергия всё ещё вырабатывалась реактором.

Войтек подошёл ко второму пилоту. Ему повезло больше. Его приборная панель не только уцелела, но и прекрасно работало. На дисплеи мигали какие-то предупреждения, требования перезагрузки и диагностики. Войтку стало интересно, сможет ли он извлечь из бортового компьютера информацию. Для этого не мешало бы выкинуть отсюда мертвеца.

Он посмотрел на труп второго пилота. Он был пристёгнут к креслу. И только поэтому не сползал с него. Он сидел, склонив голову на бок, безвольно опустив руки. Один его рукав тоже хорошо прогорел, похоже он вовремя успел скинуть маску, которая подавала кислород и погубила первого пилота. Правая сторона лица, глаз и часть губ сгорели. Войтек хорошо видел его обнаженные зубы. Пустая глазница была усеяна волдырями.

Войтек схватился пилота за ремень, пристёгивающий его к креслу. Но пилот резко схватил его за руку. Войтек вскрикнул. Отпрянул в сторону и взял пилота на мушку. Тот медленно поднял голову, уставившись на Войтека красным уцелевшим взглядом. Его изуродованное лицо напоминало улыбку смерти.

‒ Все сюда! ‒ крикнул Войтек.

‒ Воды… ‒ прохрипел пилот.

К ним подбежали Волк и Яник. Ада осторожно приблизилась к ним, но осталась слегка позади всех. Войтек держал пилота на мушке, его глаза искрились злобой, то ли из-за страха, то ли из-за ненависти к военным.

‒ Войтек, опусти пушку, ‒ потребовал Волк.

‒ Хрена с два! Этот урод из тех, кто убивал наших близких, из-за него умерла Миа. Я не стану опускать грёбаную пушку! ‒ вырвалось у Войтека.

‒ Нам надо с ним поговорить, он знает, что здесь случилось. Опусти пушку живо! ‒ скомандовал Волк.

Яник осторожно положил руку на автомат Войтека. Тот нехотя опустил дуло, но всё ещё был готов поднять его по первой возможности.

‒ Воды… ‒ более жалостно попросил пилот.

Яник достал флягу с кофе и осторожно протянул пилоту. Тот жадно принялся лакать жидкость, пытаясь обхватить горлышко остатками губ. Большая часть напитка вытекла сквозь зубы, но он всё же смог сделать несколько глотков. Через секунду в его взгляде появилась осмысленность. Он осмотрел представшую перед ним четвёрку, задержавшись на озлобленном лице Войтека.

‒ Кто вы? ‒ шепелявя спросил он. Единственный уцелевший глаз его был затуманен, казалось, пилот был отрешён от происходящего. ‒ Где я нахожусь?

‒ Не далеко от деревни Słoṅce. Если тебе это о чём-нибудь говорит, ‒ ответил Волк.

‒ Да… Не так далеко я ушёл… Этот гад… У него было оружие, я такого раньше не видел, ‒ Пилот, снова осмотрел их. ‒ А вы кто? Вы не спасательная команда. Чёрт вы повстанцы… Вот это я влип.

‒ Мы не из этих даунов! ‒ резко ответил Войтек. ‒ И ты не в том положении, чтобы задавать вопросы.

Пилот криво усмехнулся, но тут же скорчился от боли. Попытался пошевелить обожжённой рукой, но ничего не вышло.

‒ Как больно… Дерьмо… ‒ выругался он.

‒ Как тебя зовут? ‒ спросил Волк, в своей приказной манере.

‒ Да пошёл ты, ‒ пилот показал Волку средний палец дрожащей здоровой рукой.

‒ Мой друг прав, ты сейчас не в том положении, чтобы показывать зубки. Здесь леса на много километров. Единственные люди здесь мы, и твоё счастье, что мы не повстанцы. Или ты думаешь, что они бы вели с тобой подобный разговор? ‒ спокойно спросил Волк.

Пилот понимающе кивнул. И Войтек насторожился, пилот не был похож на человека так легко соглашавшегося с другими. В этот момент Яника привлекло что-то на одной из ракет под крылом самолёта. Какая-то жёлтая пометка, замазанная грязью. Он приблизился к крылу.

‒ Да, вы правы. До прибытия эвакуации я не дотяну. У меня уже закончился фентанил. А значит, что и до вечера я не дотяну… Вряд ли у вас есть медикаменты, выглядите вы как стая бомжей, ‒ ответил он.

‒ Но ты можешь облегчить душу, ‒ предложил Волк. ‒ Расскажи нам о своём задании, и мы попытаемся тебе помочь.

‒ Или нет, ‒ вмешался Войтек. ‒ Я с радостью сделал бы так, чтобы ты молил о смерти.

‒ Это вы должны молить о смерти, жалкие трусы! Сидите здесь в лесу, пока люди гибнут за нашу Отчизну! Уроды, только с безоружными воевать и умеете. А ты задрот, так и вообще оружие держать в руках не умеешь, ‒ пилот попытался спровоцировать Войтека. Тот сжал автомат так, что побелели пальцы, но сдержался.

‒ Волк, можно тебя на пару минут, ‒ подозвал его Яник.

Волк кивнул Войтеку и направился к Янику. Тот стёр грязь с корпуса ракеты и отряхивая руки указал на что-то.

‒ Даже баба у вас есть. Общая на всех? ‒ не унимался пилот. ‒ Отсюда вижу, что шлюха, а вы ей оружие дали. Твари, да даже повстанцы лучше, чем вы. Благо я упал рядом с границей с…

Неожиданно Волк ударил пилота прикладом в челюсть, выбив несколько зубов. Глаза Войтека округлились от удивления.

‒ На твоих боеголовках знак биологической опасности! Говори, падла, что у тебя за задание! Иначе я позволю ему, ‒ он указал на Войтека, ‒ исполнить свои угрозы. А он, поверь мне, сделает это с превеликим удовольствием.

Пилот сплюнул зубы себе на колени. Он посмотрел на Волка с лёгким призрением, и в тоже время с каким-то извращённым удовольствием.

‒ Я учувствовал в операции «Рогатый феникс», ‒ откашлявшись ответил пилот. ‒ В боеголовках модифицированный штамм чёрной оспы. Ни вакцины, ни лекарства, только смерть. Подарок для имперцев.

У вех присутствующих от ужаса округлились глаза. Руки невольно опустились.

‒ Это невозможно… ‒ прошептал Волк пятясь назад.

Пилот, довольно скаля свой изуродованный рот, кивнул.

‒ Они хотели ударить по Империи? ‒ спросила Ада, не веря своим ушам.

‒ Да, ‒ сказал Яник, стараясь сохранить холоднокровие. ‒ Это бы привело к сотням и даже тысячам погибшим в первый же день. Но вы не планировали открыть таким образом границу для вторжения, ведь так?

Пилот не ответил.

‒ Нет, иначе вы бы отстрелялись на подлёте, ‒ догадался Волк. ‒ Вы хотели ударить по городам. Империя бы не смогла проигнорировать использование биологического оружия против себя и мгновенно бы нанесла удар по Польше. А это был бы первый международный конфликт…

‒ Четвертая мировая… ‒ сказал Яник.

‒ Но зачем? ‒ у Ады от страха на глаза навернулись слёзы, но она удержала их.

‒ Вы проигрываете, верно? ‒ спросил Волк. ‒ И это ваш пат. Развязать глобальный конфликт, чтобы все проиграли?

‒ Да, черт побери, догадливые сукины дети. Да только вам уже всё ровно! Я выполню свой долг…

Войтек выпустил очередь в пилота. Тот хрюкнул, и его голова рухнула ему на грудь. Яник бросился к нему. Волк схватил Войтека за грудки.

‒ Ты хрена тут творишь?! ‒ в ярости закричал он.

‒ Он хотел запустить ракеты! ‒ закричал Войтек в ответ пытаясь оттолкнуть Волка.

‒ Он был единственным нашим источником информации!

‒ Заткнитесь оба! ‒ рявкнул Яник. ‒ У нас проблемы посерьёзнее!

Они все подбежали к кабине. Рука пилота сжимала ручку управления. Они и не заметили, как он взялся за неё. А на дисплее таймер отчитывал пятнадцать минут до запуска ракет.

‒ Надо бежать! ‒ закричала Ада.

‒ Поздно… ‒ ответил Волк. ‒ После взрыва патоген накроет весь лес, а животные и мы будем заражены. После этого мы умрём…

‒ Мы можем попробовать… ‒ предложил Яник. ‒ Кто же мог подумать, что здесь есть защита от смерти пилота.

Ада заплакала и кинулась на шею к Волку. Яник понимал, что это было бесполезно. Ракеты были сделаны, чтобы заражать целые города, облако, которое они создадут достигнет даже замка за считанные минуты.

‒ Нет, у нас есть шанс! ‒ резко выпалил Войтек, скидывая с плеч рюкзак.

‒ Что ты несёшь, болван? ‒ спросил Волк, непонимающе глядя на него.

‒ Я разрабатывал систему защиты от перегрузки реактора такого типа, ‒ выпалил он. ‒ Я запущу реактор, а затем сниму все ограничения. Я заставлю его набрать критический заряд, а потом… Потом произойдёт цепная реакция. Температура будет колоссальной, бомбы стерилизуются мгновенно.

‒ Подвох? ‒ спросил Волк, не веря своим ушам.

‒ Да, я не знаю, сколько времени это займёт, он может рвануть в любой момент после набора массы. Здесь у нас тринадцать минут, у меня будет максимум две. Радиус взрыва метров триста, радиация… Вряд ли её будет много я задействую весь изотоп.

‒ Войтек, ты погибнешь, ‒ сказал Яник.

‒ Я знаю, но моя жизнь и так ничего не стоила, может быть смерть… Так! Нет времени! Какого хрена вы ещё здесь?!

Ада, оторвалась от Волка и крепко-крепко обняла Войтека.

‒ Спасибо, ‒ прошептала она ему на ухо, прежде чем отпустить.

Волк пожал ему руку.

‒ Ты самый отважный человек, которого я знал, ‒ сказал он.

Яник поднял автомат и рюкзак Войтека. А затем и сам обнял его.

‒ Ты лучший друг, который у меня когда-либо был, ‒ сказал он, изо всех сил сдерживая себя.

‒ Проваливайте уже, ‒ Войтек толкнул Яника в плечо. Он тоже сдерживался, стараясь не дрожать всем телом.

Его друзья быстрым шагом отправились в лес. Напоследок Волк обернулся и отдал ему честь. Войтек махнул ему рукой. Он с мгновения наблюдал, как они втроём убегают в лес. Тяжело вздохнув, он забрался в кабину.

Плюхнувшись прямо на труп пилота, он нажал на несколько кнопок у дисплея. Из-под приборной панели отщёлкнулась небольшая клавиатура со сканером отпечатка пальца. Сидеть на трупе было и без того неприятным занятием, но теперь Войтеку нужно было ещё и вытянуть его руку. Когда он схватился за рукав, он понял, что ему что-то мешает. Посмотрев вниз, он увидел чёрную сумку, рядом с креслом.

‒ Какое грубое нарушение техники безопасности! ‒ попытался пошутить он сам для себя. ‒ С каких пор пилотам, разрешено таскать такие вещи с собой.

Схватившись за ручку, он с трудом вытащил сумку. Это оказался чехол с гитарой. Если у Войтека было время он бы обязательно удивился бы этому. Но сейчас он просто злорадно улыбнулся.

‒ Заберу это с собой, не пропадать же добру. Хоть какая-то от тебя польза, ‒ Войтек схватил руку пилота.

К счастью, она оказалась достаточно тёплой, чтобы сканер счёл его живым. На дисплеи появилась консоль отладки, но отсчёт не прекратился. Руки Войтека запорхали над клавиатурой вводя команду за командой, словно он ещё только вчера последний раз сидел за компьютером.

«Запуск РЕТЕГ», «Диагностика…», «Запуск теста, начало разгона», ‒ мелькали надписи на экране. А на заднем плане шёл неумолимый отсчёт времени.

‒ Никогда не любил миссии на время, ‒ Войтек тряхнул головой, чтобы стряхнуть пот, который крупными каплями котился по бровям, рискуя залить глаза.

За его спиной с рёвом запустились турбины. Самолёт задрожал. Рев турбин начал набирать обороты. Нос начал рыхлить землю, самолёт медленно двигался, зарываясь глубже в грунт. На экране появилось предупреждение: «Перегрузка! Сброс энергии!».

‒ Хрен тебе, а не сброс! Давай! ‒ Войтек стукнул кулаком по клавиатуре.

На фюзеляже за его спиной медленно распахнулся двухстворчатый люк. Под которым виднелся раскалённый и трепещущийся реактор. С каждой секундой становясь всё светлее.

‒ Ну давай же… Вот так… Маленький программист Войтек… А теперь от тебя зависит жизнь тысячи людей… А может и всего мира… Вот тебе, мать и карьерный рост… ‒ бормотал он с саркастической улыбкой, продолжая вводить команды. ‒ Эх, Миа, может быть сегодня… Может быть вчерашний сон был об этом? Это моё предназначение?

«Стержень заблокирован! Внимание, перегрузка неизбежна! Цепная реакция неизбежна! Защита отключена!». Войтек почувствовал, как воздух вокруг наэлектризовался. Волосы под рукавами встали дыбом. По металлу побежали искры статических разрядов. Дисплей начал выдавать артефакты. В последний момент на нём загорелось сообщение: «Покинуть опасную зону! Взрыв неизбежен!».

‒ Видимо не сегодня! ‒ Войтек выскочил из кабины.

Приземлился. Схватил гитару и на ходу закинул её на плечи. Стремглав бросился в лес. К счастью, он не оглянулся. Ибо реактор уже испускал яркий свет, способный обжечь сетчатку. Турбины самолёта ревели во всю, даже сигнал тревоги не мог их перекричать, в последних попытках предупредить об опасности. На металле появились трещины. Реактор начал плавится.

Войтек бежал, бежал как можно быстрее и дальше. Он на ходу перемахивал, через брёвна и мелкие кусты. Припрыгивал ямки. Умудрялся и не споткнутся и обходить столкновения с деревьями. Он летел, даже не чувствуя веса гитары. «Быстрее, дальше!» ‒ крутилось у него в голове.

Он был уже у склона, ведущего в низину, когда лес осветила белая вспышка. Деревья словно испугавшись отшатнулись от места крушения, прежде чем исчезнуть в белизне взрыва. Темнота окутала глаза Войтека, спасая его от слепоты. В спину его ударил поток раскалённого воздуха. Войтек вскрикнул и со всей силы влетел в дерево. Нос хрустнул, на языке появился запах крови. Он упал на землю и кубарям покатился вниз. Голова и уши страшно болели. Земля и небо смешались в один поток вспышек и цветов. Но вскоре всё стихло, Войтек потерял сознание.

‒ Войтек! ‒ его кто-то звал. Очень далеко и голос казался искорёженным и не знакомым. ‒ Это он! Войтек!

Кто-то с силой потряс его за плечи. Он нехотя открыл глаза. Всё плыло и было размыто, страшно хотелось спать. Войтек сосредоточился изо всех сил. Над ним сидела Ада и трясла его за плечи. Затем появилась вторая фигура. Волк. Войтек улыбнулся.

‒ Живой? Идти сможешь? ‒ спросил он. ‒ Ты как будто сосну обнимал.

‒ Волк ты не поверишь, но так оно и было. Дело сделано? ‒ неуверенно спросил он.

‒ Войтек ты герой! Ты всё сделал! Ты спас целую страну! А может и весь мир! ‒ Ада крепка обняла его, и он застонал от боли, похоже были сломаны рёбра, но всё ровно он был счастлив.

‒ Я сделал это не ради Польши. Я вас, придурков спасал… ‒ заявил он.

‒ Давай поднимайся, ‒ Волк подхватил его за руки и помог встать.

Войтек потёр ушибленную голову и смахнул с лица кровь.

‒ Что это у тебя? ‒ спросила Ада, указывая на его гитару.

‒ Трофей, каким-то чудом оказалась в кабине. Может нам пригодится, ‒ ответил он.

‒ Делать тебе нечего, ‒ улыбнулся Волк.

Войтек посмотрел вверх на склон, с которого скатился. Над ним поднималось большое грибообразное облако. По склону к ним спускался Яник. Заметив, что Волк поддерживал Войтека он ускорился, и подбежав к нему хотел обнять, но Войтек остановил его, выставив вперёд ладонь.

‒ У меня грудак и так болит, тебя ещё не хватало! ‒ ответил он.

‒ Но я всё ровно рад тебя видеть, ‒ Яник похлопал его по плечу.

Внезапно дозиметр в руках Яника начал потрескивать. Он поднял его и посмотрел на дисплей.

‒ Надо уходить отсюда, в замке поговорим, ‒ скомандовал Волк.

Он с Яником подхватили Войтека под руки, Ада пошла вперёд. Вместе они отправились назад в замок. По дороге Войтек не умолкал, его распирало от адреналина и эйфории. Даже шумящая голова и боль при дыхании не мешали ему без умолку вещать о пережитом. Последнюю половину пути он шёл сам, без поддержки, с гитарной сумкой за плечами, его рюкзак и оружие нёс Яник. Они все тоже были рады удачному исходу, и тоже находились в эйфории, но были сдержаннее. Волк, всю дорогу не выпускал Аду из своих объятий.

Наконец добравшись до замка, они радостно выполнили сою традицию с прикосновением к каменной стене. Войтек так и вообще прижался к ней всем телом. Поднявшись в комнату, они сняли свои рюкзаки и автоматы, немного разделись, было душно и куртки уже небыли необходимостью, а скорее привычкой. Уже наступил вечер и за окном заморосил лёгкий ласковый дождь, где-то далеко гремел гром.

‒ Дождь пошёл… ‒ заметила Ада, подойдя к окну.

‒ Это хорошо, ‒ сказал Волк, помогая Янику развести огонь в камине, после вчерашнего он был ещё влажный, и задача эта была не из простых. ‒ Потушит огонь в лесу и прибьет радиационную пыль.

‒ Кстати о радиации, что было по ней, когда рвануло? ‒ поинтересовался Войтек.

‒ Да нечего, ‒ пожал плечами Яник. ‒ Мы пошли тебя искать, и фон был в норме. Только когда я взобрался на холм, возник скачок, но несильный. Мы когда отошли на сто метров фон снова вернулся в норму.

‒ Но я думаю, что помыться и постирать вещи нам бы не помешало, ‒ сказал Волк.

‒ Я согласна сходить на озеро ночью, ‒ радостно согласилась Ада. ‒ А ты снимай майку, надо тебя осмотреть.

Войтек осторожно стянул с себя испачканную кровью майку. Это было не просто, при подъёме рук боль становилась невыносимой, а отдышка усиливалась. Прямо по центру его груди располагался след от столкновения с деревом, в виде огромного багрового синяка. Ада прикоснулась к ушибу, и Войтек сдавлено крикнул.

‒ Ты похоже ребра сломал, но вреде всё на месте. Сейчас замотаю тебе тугую повязку. Будешь как новенький, ‒ Ада достала из рюкзака бинты и начала заматывать Войтека. Тот терпеливо ждал, и только изредка стискивал зубы.

Волк и Яник уже развели огонь и поставили воду для кипячения. Ада, закончив с Войтеком, нос которого теперь опух и не дышал, принесла из своей кухни банку тушёнки.

‒ Я слишком устала, чтобы готовить, да и такое дело не грех отметить, ‒ сказала она.

‒ Да, мы знаем, ‒ ответил Волк, и посмотрел на Войтека. ‒ А ещё мы знаем, что кто-то стал героем Польши!

Они с Янком подскочили к Войтеку и схватив его на руки чуть было не подбросили в воздух.

‒ Что вы творите! ‒ протестующе закричал Войтек. ‒ Поставьте меня на землю!

‒ Герою, троекратное ура! ‒ крикнул Яник.

‒ Ура! ‒ все хором рявкнули они и подбросили Войтека вверх.

Тот попытался схватится за кого-нибудь, но руки скользили по их спинам. От страха он закричал. Они снова гаркнули «Ура!» и Войтек снова подлетел вверх на этот раз выше. Извергая поток ругательств, он плюхнулся обратно на руки. И снова все дружно гаркнули «Ура!» и Войтек снова был отправлен в полёт. Только после этого его отпустили на землю.

Эмоции переполняли их, они не верили, что удача улыбнулась им. Снова и снова они уходили победителями из тяжёлых ситуаций. Так можно было ненароком и поверить в собственную неуязвимость. Но все понимали, что это была просто череда удачных событий, не более.

Войтек взял сумку с гитарой положил на лежанку. С минуту он стоял, размышляя стоит ли её открывать.

‒ Чего тормозишь? ‒ спросил Яник.

Войтек расстегнул молнии и откинул верх чехла. Перед ними оказалась обычная лакированная коричневая семиструнная гитара. К сожалению, одна из струн лопнула. Войтек неловко подхватил её за гриф и вытащив, попробовал потеребить струны. Звук получился хаотичным, но она не казалась расстроенной.

‒ Нам в универе говорили, что гитара — это источник всех бед в походе, ‒ улыбнулся Волк.

‒ Сплюнь! ‒ грозно ответил Яник. ‒ Мы не в универе и не в походе, имеем же мы право расслабится.

‒ Так может быть из вас кто-нибудь умеет на ней играть? ‒ спросил Войтек. ‒ А то я больше по компьютерам, а не по музыке.

‒ Давай сюда, ‒ Волк взял гитару.

Они уселись полукругам перед костром, словно барды в походе. Счастливые, раскрепощённые, они были рады каждому своему вздоху, а музыка, которую они так давно не слышали сулила новые впечатления от их жизни.

‒ Эта песня имперская, но я думаю, что она нам подходит, как по духу, так и по обстоятельствам, ‒ сказал Волк, перебирая пальцами струны, слегка настраивая инструмент. ‒ Как же я давно не играл…

‒ Опять какое-нибудь старье будет, ‒ саркастически заметил Войтек. ‒ Иногда мне кажется, что тебе за сорок.

‒ Войтек, ты сам уже на мальчика не смахиваешь, ‒ хихикнула Ада.

‒ Так мне идёт! А Волк просто, как старпёр… Вот, ‒ ответил он.

Яник заметил, как темнота в одном из углом комнаты дрогнула. Тень пришла посидеть с ними. От её общества, Янику стало ещё лучше.

Наконец Волк ударил по струнам и начал играть аккорды слабо знакомой, но почему-то узнаваемой мелодии.

«Теплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног,

Звездная пыль на сапогах,

Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок,

Солнечный день в ослепительных снах».

Волк пел, закрыв глаза, эти слова значили для него сейчас больше, чем он мог подумать. Каждый из них узнал эту песню. Невольно они начали двигаться в такт мелодии. Каждый представлял, что-то своё, но чувства, которые у них возникали были одинаковыми. Припев они подхватили все вместе.

«Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве,

Пожелай мне удачи в бою.

Пожелай мне…

Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве

Пожелай мне удачи. Пожелай мне удачи».

Эти слова напомнили им об их личной войне, почему они пошли против всех. Почему отринули идеи и идеалы остальных. Став изгоями, они обрили намного больше, чем ожидали. Даже их выживание больше не играла для них особой роли. Да, они хотели жить, хотели встречать новые дни и провожать эти летние закаты. Но больше всего им хотелось, чтобы рядом с ними были их друзья. Даже те, кого они потеряли, и они желали им удачи.

«И есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой.

Я никому не хочу ставить ногу на грудь.

Я хотел бы остаться с тобой, просто остаться с тобой.

Но высокая в небе звезда зовет меня в путь».

Ада прильнула к Волку, её глаза блестели от слёз, но она не плакала. Ей было больно и в тоже время радостно, что несмотря не на что, она рядом с таким человеком как Волк. Через столько лет, она вновь чувствовала себя наивной девчонкой, готовой на всё ряди парня, к которому испытывала самые тёплые и неподдельные чувства. Войтек судорожно вздохнул, он вспоминал Мию. Она знала столько песен, наверняка могла бы петь и эту. А он так редко её слушал. И ему теперь не было кому пожелать удачи. Но он не погиб, значит он был ещё нужен, и если та незнакомка была права, то она где-то там держит за него кулачки. Яник сдержано улыбнулся. Он знал возможно больше остальных, об удаче и невидимых хранителях. И он хорошо знал, кто на самом деле желает ему удачи. Слова песни имели для него совершенно другой смысл, но его чувства были схожими с остальными.

Тень слышала эти слова впервые. Она не могла им подпевать, только немного попадать в такт своим нежным шёпотом. Но она хорошо понимала, почему Волк выбрал именно эту песню. Она отражала их борьбу, отражала их силу. Они были частью той машины, которую не могли ни остановить не победит. Но они смогли убежать, одни покинутые, одинокие. В глубине души они все мечтали остаться со своими любимыми, но судьба была к ним жестока. Когда они вновь запели припев, Тень не выдержала. Ей страшно захотелось предстать перед ними, рассказать им всё, сказать, что они не одни. Но в последний момент она остановилась. Ей никто не желал удачи целые века, и только сейчас она могла услышать такие слова от Яника.

Протянув последнее слово, Волк остановился. Все молчали. Им пришлось долго отходить от тех переживаний, что музыка вызвала в их душах.

‒ Я тоже хочу кое-что спеть, ‒ попросила Ада. ‒ Песня тоже имперская, но я думаю вы её знаете.

Они согласно кивнули. Ада шепнула что-то на ухо Волку.

‒ Это будет непросто, но я попробую, ‒ сказал он, снова коснувшись струн.

«В моей душе покоя нет: Весь день я жду кого-то.

Без сна встречаю я рассвет, и все из-за кого-то.

Со мною нет кого-то, ах, где найти кого-то?

Могу весь мир я обойти, чтобы найти кого-то.

Чтобы найти кого-то, могу весь мир я обойти…

О вы, хранящие любовь Неведомые силы!

Пусть невредим вернется вновь ко мне мой кто-то милый.

Но нет со мной кого-то, мне грустно отчего-то.

Клянусь, я все бы отдала на свете за кого-то!

На свете за кого-то, клянусь, я все бы отдала...»

Голос Ады придавал строкам песни немного грусти. И вновь песня имела сакральный смысл для всех и каждого из присутствующих. Так или иначе все, кроме Тени, смотрели этот фильм. Но даже без привязки к нему, Тень чувствовала, как сильно давят эти слова на её сердце. Войтек, Волк, Ада, Яник и Тень, все были готовы отдать свои жизни за своих возлюбленных, и эти слова выражали за них чувства, о которых они чаще молчали, чем говорили.

Яник посмотрел в тот угол, где сидела Тень. Он знал, что она тоже смотрит на него. Он слегка улыбнулся ей. Она тоже. Их разделяла пропасть, но всё же они были вместе, им посчастливилось найти друг друга и познать много нового. Волк не отрывал взгляда от Ады, которая пела красивую песню, под его немного фальшивый аккомпанемент. Он знал, что в первую очередь она поёт для него, и это грело его сердце. Войтек же воспринимал эти слова с трепетом и болью. Но даже несмотря на это он наслаждался песней, просто его наслаждение было бы полнее, при других обстоятельствах.

Когда Ада допела, все дружно ей зааплодировали. Волк крепко обнял её.

‒ Это конечно всё прекрасно, но может быть кто-нибудь знает, что-нибудь посовременнее? ‒ Войтек осмотрел всех вопросительным взглядом.

‒ Я кое-что могу, раз у нас вечер мотивирующих песен, ‒ сказал Яник. ‒ И мне даже не нужна гитара. Но я буду признателен если мой ритм поддержат.

Он взял котелок и перевернув поставил его перед собой. Обведя взглядом всех присутствующих, он по-заговорщицки улыбнулся. Они не знали, что он задумал, но это было до первого удала по дну котелка. Даже начало узнали все. Его тут же поддержала Ада ударив в ладоши. Волк начал отстукивать ритм по гитаре. Войтек мгновенно выступил главным вокалом, именно по этой песни он когда-то учил английский.

«First things first

I'mma say all the words inside my head

I'm fired up and tired of the way that things have been,

oh-ooh

The way that things have been, oh-ooh

Second thing second

Don't you tell me what you think that I can be

I'm the one at the sail, I'm the master of my sea, oh-ooh

The master of my sea, oh-ooh

I was broken from a young age

Taking my sulking to the masses

Writing my poems for the few

That looked at me took to me,

shook me, feeling me

Singing from heartache from the pain

Take up my message from the veins

Speaking my lesson from the brain

Seeing the beauty through the...

Pain!

You made me a, you made me a believer, believer

Pain!

You break me down, you build me up, believer, believer

Pain!

Let the bullets fly, oh let them rain

My life, my love, my drive, it came from...

Pain!

You made me a, you made me a believer, believer

Third things third

Send a prayer to the ones up above

All the hate that you've heard has turned your spirit to a dove, oh-ooh

Your spirit up above, oh-ooh

I was choking in the crowd

Building my rain up in the cloud

Falling like ashes to the ground

Hoping my feelings, they would drown

But they never did, ever lived, ebbing and flowing

Inhibited, limited

'Til it broke open and rained down

It rained down, like...

Pain!

You made me a, you made me a believer, believer

Pain!

You break me down, you build me up, believer, believer

Pain!

Let the bullets fly, oh let them rain

My life, my love, my drive, it came from...

Pain!

You made me a, you made me a believer, believer

Last things last

By the grace of the fire and the flames

You're the face of the future, the blood in my veins, oh-ooh

The blood in my veins, oh-ooh

But they never did, ever lived, ebbing and flowing

Inhibited, limited

'Til it broke open and rained down

It rained down, like...»

Голосили они хором. И снова песня, выбранная Яником была близка им всем. Но на этот раз всем одинаково. Все они верили в свои силы, каждый из них прошёл через боль, через страдания, и хоть у каждого была своя вера, они обрели в ней силу. Они взяли свою судьбу в руки и не было больше преград способных остановить их.

Их боевой дух взлетел до небес. Особенно после последних событий, они почувствовали себя не просто живыми, они почувствовали себя центром вселенной. Или хотя бы центром этих лесов. Тень с трудом понимала смысл слов, но ей тоже нравилось принимать участие в этом веселье.

Когда они закончили, все дружно рассмеялись.

‒ Мы могли бы сколотить группу! ‒ выкрикнул Войтек.

‒ Ага, и выпускать каверы, ‒ поддержал его Яник.

Волк положил гитару обратно в футляр. Закрыл её и поставил к стене.

‒ Думаю, на сегодня хватит, а то всю живность в округе распугаем своими воплями, ‒ сказал он.

‒ Опять нудишь и кайф ломаешь? ‒ спросил Войтек.

‒ Ну это же я, ‒ заметил Волк. ‒ Тем более, кто знает, сколько мы так можем просидеть с музыкой.

‒ Я думаю, не один день, ‒ хихикнула Ада.

‒ Ты прекрасно поёшь, ‒ сказал Волк.

‒ Спасибо, ‒ Ада покраснела.

Яник откупорил банку с тушёнкой, и они пустили её по кругу. Ужиная они болтали друг с другом. Тень с удовольствием наблюдала за ними, словно она и сама учувствовала в их празднике жизни.

‒ Я вот тут подумал, ‒ Волк резко перешёл на серьезный тон, ‒ этот взрыв, его было видно на многие километры вокруг. Это не может не привлечь к нам внимания.

‒ О ком ты говоришь? ‒ спросил Яник. ‒ Местные, сюда под страхом смерти не сунутся, а уж после ядерного грибочка и подавно.

‒ Я говорю о военных и повстанцах. Если одних может и несильно волнует провал их «Рогатого Феникса», то вторым явно станет интересно, что там случилось.

‒ Волк, но это же во многих километрах от нас, пусть идут и смотрят на останки, нам то что? ‒ удивился Войтек.

‒ А то, что мы можем оказаться на их пути, и вот тогда у нас будут проблемы, ‒ мрачно заметил Волк.

Все задумались. Даже огонь в камине притух, создавая мрачную атмосферу.

‒ Может мы сможем тихо отсидится? ‒ предложила Ада.

‒ Вот об этом я и думаю, ‒ ответил Волк.

‒ А меня волнует немного другое, ‒ сказал Яник, отправляя в рот последний кусок мяса из банки. ‒ Зачем военные пошли на такой шаг? Это же чистое самоубийство, причём и политическое тоже. Польша после такого бы точно перестала существовать.

‒ А ты думаешь она ещё существует? ‒ осведомился Войтек. ‒ Я думаю она умерла в тот день, когда мы встретились.

‒ Умерла не умерла, а мы ещё часть мирового сообщества, и такой шаг… Это смахивание фигур с доски. Когда ты проиграл, но ещё можешь что-то сделать, ‒ сказал Волк.

‒ Ты хочешь сказать, что военные проиграли? ‒ спросил Войтек.

‒ Ещё нет, но похоже им мало осталось. И они хотят сделать так, чтобы даже в таком случае от нас, а может и от всего мира ничего не осталось, ‒ грустно сказал Волк.

‒ Бред, ‒ Войтек покачал головой, ‒ я не хочу в такое верить.

‒ Ты сам там был, ты видел, как им промыли мозги. Пилот был готов пожертвовать собой, ради подрыва ракет. И ему было плевать, кто умрёт, ‒ Волк посмотрел на Войтека. ‒ И… Я хотел извинится за то, что был груб с тобой. В следующий раз, я не буду сомневаться в твоих действиях.

‒ Проехали, ‒ махнул рукой Войтек. ‒ Я и сам не ожидал, просто он говорил странно.

‒ А как ты успел смыться? ‒ спросила Ада.

‒ Вряд ли вам будут интересны технические подробности. Тем более, я сам иногда не знаю, что я делаю, но это работает, ‒ ответил Войтек улыбнувшись. ‒ Просто я заблокировал защиту, разогнал реактор на полную, и убежал. Всё остальное просто удача.

‒ Ты был настоящим героем, ‒ сказал Яник. ‒ Я горжусь тобой. На секунду я уже смерился со своей судьбой и смертью. Думаю, Волк и Ада меня поддержат. Если бы не ты, мы бы не пришли сегодня на ужин. Кто знает, может многие люди обязаны тебе тем, что смогут увидеть завтра рассвет.

‒ Да, я тоже подумал, что навсегда останусь там… Вообще наша жизнь стала какой-то чрезмерно насыщенной. Вот сидели мы тут, местность разведывали. О всякой фигне думали. А тут за пару дней, пришельцы, повстанцы и сумасшедшие военные валятся с неба… А что дальше?

‒ Что дальше не знаю, ‒ сказал Волк. ‒ Но похоже в войне наметилась развязка. Так что нам теперь стоит сидеть тихо. И молится, что не случится глобальной катастрофы.

‒ Мы маленькие мышки, не стоит обращать на нас внимание, ‒ хихикнула Ада.

‒ Лучше бы так и было… ‒ заметил Волк.

‒ Уже стемнело, пойдём на озеро? ‒ спросила Ада.

‒ С удовольствием, ‒ кивнул Волк. ‒ Так всем сдать бельё в стирку, и умыться самим. У вас минут десять.

Яник и Войтек сложили свои поношенные вещи в рюкзак для Волка и Ады.

‒ Может пойдём вместе? ‒ предложил Войтек, его всё ещё переполняла энергия.

‒ Позволь им побыть на едине, ‒ шепнул ему на ухо Яник. ‒ Они ведь чуть было не потеряли друг друга сегодня.

‒ Ах да, точно, ‒ согласился он.

Когда Волк и Ада ушли, они остались вдвоём у костра. Заварили чай, и сидели смотрели на огонь. Они долго молчали, прислушиваясь к звукам замка и леса. Их наполняло странное, неземное чувство гордости и покоя, и в тоже время они были полны сил и энергии. Яник не исключал, что утром им всем будет худо, когда силы иссякнут и их нагонит усталость. Но пока он хотел получить от этого состояния максимум. Наверное, он бы отправился в лес к Тени, но не мог оставить Войтека одного, особенно после такого, да и Тень сидела невидимой с ними в комнате.

‒ Яник, я хотел тебе кое-что показать… ‒ сказал Войтек, его голос эхом отразился от стен, придав ему таинственности.

‒ Да, конечно, я слушаю.

Войтек достал что-то блестящее из кармана и протянул Янику. Это было кольцо, маленькое и хрупкое, украшенное драгоценными камнями в виде ветки цветов. Его владелица некогда была маленькой и хрупкой девушкой. И ему показалось, что оно могло принадлежать Тени.

‒ Это её кольцо, кольцо Мии. Я подарил его ей на день рождение. Просто привёл в магазин и позволил ей выбрать подарок, а сам стоял в стороне, то ли стесняясь, то ли понимая, что от меня здесь нет толка, ‒ сказал Войтек, глядя в огонь.

‒ Ты всё это время хранил его как память? ‒ спросил Яник. ‒ Почему же ты решил мне его показать.

‒ Нет, я не хранил его. Оно осталось на её теле. Я не взял от неё ничего. Не знаю, поверишь ли ты мне или нет… Но его мне дала прекрасная незнакомка, приснившаяся мне у стен замка. Это было вчера. Она говорила мне, что Миа ждёт меня, но время ещё не пришло. Что я должен жить и… Сегодня взламывая самолёт, я думал, что она тот ангел смерти, о котором говорила Ада. Но я не погиб, и со мной остался этот подарок. Я не знаю, как это кольцо могло поспасть в этот лес. Но оно здесь, и я чувствую Мию когда касаюсь его, ‒ Войтек замолчал.

‒ В это тяжело поверить, как и в то, что мы пережили здесь. Я верю тебе, Войтек. Твоя связь с этой девушкой, сильнее даже смерти. Может быть вам предначертано быть вместе, может не сейчас…

‒ Прекрати этот бред! ‒ не сдержался Войтек. ‒ Она мертва, этот… Грёбанный лес издевается над мной! Ты говорил, что лес не прощает ошибок, и наказывает тех, кто проявляет беспечность. Я похоже здорово ему насолил, а ещё и сжёг не меньше акра деревьев. Пришельцы, призраки, ведения, этого недолжно быть! Это шутка! Яник, скажи я сошёл с ума?

Яник сел ближе к Войтеку, обнял его за плечи и сказал:

‒ Мы все сошли с ума. Но только ты сохранил здравый рассудок. Не отказывайся от этого дара. Мне кажется, что лес не наказывает тебя. Он награждает тебя за стойкость, за мужество и верность. Может мы и не военные, а просто кучка сброда, но мы пережили столь многое, что стали чем-то большем. Если в лесу и есть то, что нас оберегает, то тебя оно боготворит. Ведь кроме тебе, лес никому не преподнёс подарка. Подумай об этом.

Яник протянул кольцо Войтеку назад. Тот принял его и сжав в кулаке прижал к сердцу.

‒ Иногда мне кажется, что я слышу её смех…

‒ Войтек, давно хотел у тебя спросить, что за фетиш у тебя на влажный лишайник и мох?

‒ А? ‒ удивился Войтек. ‒ Больше спросить нечего или что?

‒ И всё же, ‒ настаивал Яник.

‒ Ах, чёрт бы тебя попрал. Это было в парке, после третьего свидания. Я завёл Мию в самую старую часть парка. Сам удивляюсь своей храбрости. Недавно прошёл дождик, и я рассказал ей, как мох и лишайник меняют свою структуру попадая во влажные условия. Она почему-то не поверила мне, но нагнулась и потеребила один кустик. Похоже такого эффекта она не ожидала, но он так ей понравился, что она рассмеялась. Её смех так понравился, тогда мы впервые поцеловались… Воспоминания…

‒ Романтично, ‒ заметил Яник.

‒ Да, только на этом вся романтика и кончилась, из-за меня. Я не заслужил этого подарка, я заслужил ненависти, ‒ твёрдо заявил он.

‒ Ты заслужил прощение, ‒ так же твёрдо сказал Яник.

‒ Надеюсь ты прав, очень надеюсь. А ещё я надеюсь, что тебя не попрёт в лес, когда мы ляжем спать. Может хватит твоих обрядов на сегодня? ‒ осведомился Войтек подняв бровь вверх.

‒ Так уж и быть останусь с тобой, ‒ заверил его Яник.

Вскоре они легли спать. Войтек уснул почти сразу. Яник же ещё какое-то время думал, смотря потолок. Он старался понять, чувствует ли он одиночество. Почему-то именно сейчас он понял, как же ему не хватало поддержки Тени. И ему было страшно, что с ними случится то, что произошло с Войтеком. Он не помнил, как он закрыл глаза, но открыл он их на лесной поляне.

Его сердце ёкнуло. Он ведь обещал Войтеку оставаться с ним. Как он вообще здесь оказался? Неужели он ходит во сне? Яник вскочил на ноги, и только сейчас понял, что всё ещё спит. Всё вокруг было нечётким и иллюзорным, именно это место снилось ему тогда…

‒ Здравствуй, Яник… ‒ услышал он голос Тени, нарочито томный и манящий.

Он обернулся. Тень шла к нему, обнаженная и непривычно чёткая. Её очертания не размывались, волосы не переходили в рассеивающуюся в воздухе субстанцию. Она выглядела как чистый силуэт обнажённой женщины. Как тень на шторе. Яник немного возбудился, наблюдая за её грациозной походкой, и подпрыгивающими грудями.

‒ Привет… Тень. Я сплю?

‒ Да, ты спишь в замке, а я наложила на тебя чары. За Войтека не переживай, он тоже в глубоком сне, ‒ сказала она, кладя свою руку ему на грудь и игриво ведя пальцами по его футболке.

Яник изо всех сил старался сохранить ясность мысли, но её призрачные прикосновения будили в нем только низменные инстинкты.

‒ Зачем? Почему именно сейчас?

‒ Потому, ‒ Тень соблазнительно склонила голову на бок, ‒ что могу. Я чуть было не потеряла тебя сегодня. И я спасла зрение Войтеку, закрыв собою его взор. Я заслужила награды. И ты её заслужил. Вы спасли мой лес, спасли многие жизни. Мы отличная команда. И сейчас я жажду тебя.

‒ Подожди, ты не могла бы объяснить? ‒ попросил Яник, чувствую, как мешает ему эрекция.

‒ Хватит того, ‒ она резка положила руку ему на пах, ‒ что я недооценила опасность того мора, что был в снарядах. А теперь хватит разговоров, мне надоело быть в недосягаемости от твоих прикосновений.

Яник дал себе волю, он схватил Тень, страстно впившись губами в её шею. Тень принялась рвать на нём одежду. Яник повалил её на мох. Его руки скользнули по её трепещущей груди, прикосновение к соскам словно зажгло искру в Тени. Она вскрикнула, обвевая его ногами. По сравнению с ним она была слишком маленькой, и такая поза далась ей с трудом. Яник наконец смог освободится от последней одежды и с яростью и желанием вошёл в неё.

Тень укусила его за шею. Яник сдавил одной рукой её ягодицу, другой грудь. Тень застонала в желании. Яник уже не мог остановится, адреналин и прикосновение возлюбленной были слишком мощным средством. Он буквально взорвался в ней. Тень успела вскрикнуть, когда его семя заполнило её лоно. От такого объёма, будь она живой, беременность была гарантирована. Яник замер, нежно прикоснувшись к её щеке. Она взяла его руку в свои маленькие ладошки и погрузила его пальцы в рот, осторожно обсосав их. Яник словно был парализован, его член всё ещё пульсировал в ней.

‒ И всё? ‒ приподняв бровь спросила Тень.

‒ О нет! Это только начало! ‒ улыбнулся Яник.

Он кончил в неё ещё дважды, доводя Тень до оргазма. Которые были не менее приятны и ему самому. Факт того, что его возлюбленная кричит в экстазе приносило ему странное духовное умиротворение.

Когда он проснулся, он снова был в комнате, уснув на спине. Рядом как ни в чём небывало спал Войтек. Яник повернулся на бок, чтобы скрыть мокрое пятно в своих штанах, и огромный стояк в брюках.

‒ Сладких снов, любимый, ‒ прошептала ему на прощание Тень.

***

Волк лежал на спине, его губы были плотно прижаты к губам Ады, их языки весело играли между ними. Кожа Ады блестела от воды и пота. Волосы Волка слиплись от влаги. Его руки нежно двигались по телу Ады, страстно касаясь всех её частей и выпуклостей. Они уже сбились со счёту их оргазмов. Лаская друг друга, они потеряли счёт времени. И ночь казалась им вечностью. Но теперь они выбились из сил, и могли только трогать друг друга, не в силах достичь кульминации.

Ада разорвала поцелуй, и посмотрела в глаза Волка.

‒ Даже не верится, ‒ сказала она томным шёпотом. ‒ Я могла потерять тебя сегодня. Я почти приняла это.

‒ Я тоже… Но, если бы я мог, я закрыл бы тебя своим телом, ‒ сказал Волк.

‒ Как странно, ‒ заметила Ада. ‒ Твои глаза, я не видела тебя таким счастливым прежде.

‒ Это жизнь, Аделаида. И ты. Ты исцелила меня, я снова вижу краски, я снова чувствую жизнь, ‒ ответил Волк.

‒ Мммм… ‒ Ада соскользнула с него, ложась рядом и прижимаясь к нему всем телом. Её стройная нога, легла ему на чресла.

Волк провёл рукой по её животу, коснулся шрама, и опустилась ниже, заставив Аду сладострастно вздохнуть.

‒ Аделаида… ‒ прошептал Волк её имя.

‒ Сергей… Я люблю тебя… ‒ ответила она, мурлыкав с закрытыми глазами.

‒ Я тоже люблю тебя…

Волк посмотрел на звёзды. Эта ночь должна была быть вечностью. Ибо берег озера, стал истинным раем на земле. Плеск воды у их ног, мерцающее мириадами звёзд небо, шелест деревьев. Озеро покрытая рябью мелких волн, огни деревни на другом берег. Если бы не комары, это было место стало бы идеальным. Но хуже оно стать попросту не могло, ведь в его объятьях была женщина. Любимая, безгранично родная Ада. Ах, если бы это лето было вечным.