Глава 3

— Кто-нибудь знает, как это началось? — спросил Войтек, раньше он никогда не задавался подобными вопросами.

Все задумались. Их образ жизни до войны не располагал следить за новостями. И никто из низ не ожидал, что в их спокойной с виду стране может случится нечто подобное. То, что произошло весной этого года стало полной неожиданностью. Волк называл это днём ноль. И спустя столько времени события до этого дня казались далёкими и в даже вымышленными. Их жизни были фарсом, написанным душевно больным автором, но понимать это они стали только сейчас.

— Я вообще не знаю, что случилось, — призналась Ада. — У меня были проблемы. Личные… И я с головой ушла в работу. Если бы не Волк, я бы тогда была расстреляна или того хуже.

— Та же фигня, — мрачно сказал Войтек.

— Когда мы тебя подобрали, не было похоже, что ты не в курсе, — заметил Волк.

— А на, что это было похоже? — возмутился Войтек.

— На то, что у тебя слетели катушки. Ты стрелял во всех подряд, и вообще хотел угнать нашу машину, — сказала Ада, недовольно глядя на Войтека.

— Ха, — Войтек усмехнулся, — да я бы вас и пристрелил бы, если бы у вас были пушки. Но тебе удалось меня привести в чувства. До сих пор помню твоё «Если хочешь увидеть восход, садись». Я поверил, и… Да чёрт с ним! Спасибо, Волк.

Он замолчал и осторожно взял в руки котелок с супом.

— Ты больше ничего не хочешь нам сказать? — спросила у него Ада.

Войтек отрицательно покачал головой. И продолжил вылавливать из супа кусочки грибов острой палочкой. Ада и Волк переглянулись, Волк пожал плечами.

— Весело вы провели время в Варшаве, — заметил Яник.

— А ты покинул город до того, как началось восстание? — спросил Волк.

— Вы скажете, что я параноик, но я был первым кто знал, что это случится. За день до этого в мою пожарную часть пришли люди в штатском. Но таких даже обычная одежда не маскирует. Военная полиция. Они были у командира части. Я был в комнате и мельком их видел. Командир потом ходил бледный, а уехал домой на такси, хотя всегда ходил пешком. Люди, которые были в части рассказали, что эти военные требовали от командира присяги и передачи всего личного состава в распоряжение армии. Они долго ругались, но в итоге ушли ни с чем. Вечером наш капеллан сказал, что в жизни приходится сделать выбор на чьей ты стороне. Думаю, они всё уже знали, просто не могли сказать. Я читал в газете о том, что в день ноль должен был выступать президент, должна была быть речь о будущем Польши, думаю он хотел сказать о нашем присоединение к Империи в качестве автономной республики. Но кому-то это не нравилось. А потом было видео в сети, я его видел. Там генерал застрелил президента в прямом эфире.

— Я слышала, когда подходила к дому, — добавила Ада., — люди говорили, что президента застрелили, как только он произнёс первые слова.

— Интересно получается, — сказал Волк. — Значит само восстание началось спустя несколько часов, после его убийства. В школе нам не объявляли о выступлении президента. Вообще напряжение в стране копилось уже несколько месяцев, если не сказать лет. И похоже решение Петрикова стало пусковым механизмом.

— Во сколько было выступление? — спросил Яник.

— В полдень, в два я пошёл домой, но взрывы ещё не гремели.

— Взрыва прогремели около трёх, я уже был у университета, — сказал Войтек.

— И что там было? — спросила Ада.

— Патриоты оцепили студенческий городок, выгнали студентов на площадь, не давая им разойтись. А потом на них напали военные, без предупреждения. Это была бойня. Гражданских резали все подряд, что патриоты, что вояки.

— Патриоты… — протянул Волк. — Их действия тоже были уже спланированы, они готовились к этому. Чертовы Фашисты.

— Почему восстание не закончилось в Варшаве? Почему перекинулось на всю страну? — недоумевала Ада.

— Думаю, многие поддержали патриотов, а военные… — Яник задумался. — Возможно не все части поддержали восставших, часть военных перекинулась к патриотам, и это уровняло силы. Вот мы и получили, новую жизнь.

— Новую жизнь? — грустно усмехнулся Волк. — Думаю будет честно если я спрошу, при других обстоятельствах, кто бы какую бы сторону принял?

— Никакую, — резко ответила Ада, — в любом случае это было бы хуже, чем партизанить с вами. Они же все животные, помешенные на насилии.

— Ада права, — поддержал её Войтек, — тебя не было на университетской площади, они все полные уроды. Едя через город, вы видели только малую часть того безумия, что творилось вокруг. Я лучше сдохну, чем позволю хоть одному из этих уродов подойти ко мне.

— Я тоже имею права их всех презирать, — сказал Волк. — Патриоты убили моих родителей. А военные… Думаю они бы тоже не были бы мне рады. А ты Яник?

— Думаю, я бы тоже не смог ужиться в этом бардаке. Патриоты пытались убить меня, за отказ поднять оружие против мирных граждан. Расстреляли многих из моих коллег. А те мои знакомые, которые примкнули к патриотам, настолько отбитые фанатики, что я их сторонился и при мирной жизни, а теперь и подавно.

— Так давайте выпьем за нашу новую жизнь! — Войтек поднял котелок с бульоном над головой. — За по-настоящему свободную, независимую и полную приключений на задницу жизнь.

Он жадно отпил часть кипятка. Потом передал остальным, все поддержали его.

***

За пять дней они неплохо обжались на новом месте. Благодаря стараниям Ады и Волка удалось обвесить старые ставни на одном из окон на втором этаже солнечными батареями. Их когда-то купил Волк, заказав дешёвой доставкой из Империи, качество у них было так себе, но позволяло заряжать аккумуляторы к фонарикам. Ада обустроила во дворе из старых досок и сплетённых из местной растительности верёвок, место для сушки трав и грибов. В комнате они уложили дощатый пол, из тех досок, что еще хоть как-то уцелели в сырости замка. На всякий случай Волк восстановил стену колодца, притащив несколько больших валунов из леса. А потом закрепил на стене у входа в замок металлическую пластинку, найденную в камине Яником. Аде это очень понравилось, словно это сделало этот замок их собственностью.

Вскоре они перестали беспокоится. Потихоньку их новая жизнь начала воспринимается не как бегство от войны, а как отдых за городом. Всю неделю их не беспокоили странные происшествия и некоторые из них начали забываться. Но почему-то с наступлением темноты все старались собраться вместе в освещённом камином зале. Волк списывал это на древний инстинкт и страх темноты. А вот Яник был с ним не согласен. Он стал замкнутее, даже больше чем обычно. Ада высказывала Волку обеспокоенность по этому поводу, но попытки Волка узнать причину его необщительность терпели неудача за неудачей. Волк, конечно, приметил, что Янику трудно просыпаться утром. Даже когда все нормально высыпались. Яник всегда выглядел немного потрёпанным.

Он просто боялся поделится с ними, дело было в том, что из-за чего-то Яник был единственным кого, мучали кошмары. Бывало, он специально долго не ложился спать, чтобы избежать всех страшных видений, обрушивающихся на него из леса. И каждую ночь тихий голос на ветру звал его за распахнутые ворота в ночь. Он просыпался в поту и долго приходил в себя, потом были разведки, и только уходя в лес получалось забыться.

Войтек и Яник очень ответственно отнеслись к сои новым обязанностям. Возможно Войтек, конечно и был бы не прочь по филонить, но Яник не давал ему спуску. А вскоре и он втянулся, азарт разведки и новые открытия сделали своё дело. Он стал выносливее, меньше брюзжал и всё чаще у него проскакивала добрая и искренняя улыбка. Они ходили в лес через день, второй день уходил на отдых и составление карты, Волк и Яник часами сидели по вечерам вместе рисуя и обсуждая карту. Ада и Войтек в это время старались не мешать им. «Когда мальчики играют в свои игрушки им лучше не мешать» — говорила Ада. А Войтек находил это дело занудным, он привык иметь дело с компьютерами, карандаши и долгое согласование своих действий с опорой на устный источник, были чем-то вроде медленной пытки для него.

Но вот, что ему нравилось, то это общение с Адой. Он часто сопровождал её к разведанным местам для сбора припасов, помогал в сушке и обработке растений. Ада очень много узнала о полезных свойствах тех или иных трав от своих дедушки с бабушкой. Раньше она и подумать не могла, что время, проведенное в детстве в скучной деревне, станет чуть ли не основой их жизни. А Войтек был крайне любознателен по природе, лишившись постоянного притока новой информации в виде интернета, он компенсировал это получением знаний от Ады. Раньше он и понятия не имел, что можно отравится волчьими ягодами, и даже не знал, как они выглядят. А теперь он разбирался в грибах и растениях лучше Яника. И именно он теперь во время разведок подмечал, где растут нужные Аде деревья и травы, кое-что собирал сам. С Яником ему тоже было интересно, но его познания в больше касались безопасности и выживания.

За эти пят дней они вдвоём облазили все окрестности замка в радиусе 10 километров. Но ничего не смогли найти интересного или важного. Если не считать разваленной и сгнившей дозорной вышки на юго-востоке. На юге ров переходил в речку, которая сильно заболотилась, хоть движение воды в ней и было слегка заметно. Недалеко от замка ветер или возраст удачно положил несколько деревьев, и теперь её можно было пересечь, если быть достаточно осторожным, чтобы не соскользнуть вниз. Через семь восемь километров рачка впадала в топь. Да в такую, что даже в мирное время вряд ли кто-то в здравом уме решился пройти через неё. Но именно там им удалось подстрелить первого молодого оленя. Несколько дней у них была прекрасная полноценная диета. Бледность и усталость отступили, мышцы пришли в тонус, Волк и Ада были чрезмерно им благодарны.

В мирной жизни, Ада практически не ела мясо, считая это чем-то отвратительным, но необходимым. Но теперь даже бульон казался пищей богов.

Больше Войтеку и Янику найти ничего не удалось. Сплошной лес, редкие его дары и больше ничего. Но в чём-то было и изобилие, черника и брусника, лягушки и улитки у болота, а ещё пара дубовых рощиц, источник вкусного Аденого хлеба, лепёшки которого выдавались новоиспеченным разведчикам в путь перед каждой вылазкой. Понимая, что в окрестностях, больше ловить им нечего, Яник предложил Войтеку выбрать направление, куда бы они пошли завтра, и шли бы пока не пришлось бы вернутся к темноте. Войтек не мудрствуя лукаво предложил отправится на юго-восток, в надежде найти хоть какое-то обоснование существования дозорной вышке рядом с замком.

***

На следующий день Яник проснулся с первыми лучами солнца. В комнате ещё было темно, лёгкое зарево только начинало собираться у окна. Он разбудил Войтека, тот заспанный и не довольный, безвольно кивнул и принялся раздирать глаза.

— Пойдём, — прошептал Яник, — не разбуди остальных.

Войтек кивнул, смотря на Яника красными от резкого пробуждения глазами. Затем он встал, натянул ботинки. Подхватив автомат, он последовал за Яником к их рюкзакам, стоящим у входа, собранных ещё вечером. Накинув их на плече, они тихо покинули замок. По дороге они оба распили фляжку похожего на кофе напитка, приготовленного Адой по ей одной ведомой рецептуре. Сонливость тут же отступила, возможно из-за напитка, или из-за прохладного утреннего воздуха, который пах расой и влажностью. Они быстро добрались до разрушенной наблюдательной вышки, переправившись через болотистую речку по упавшему дубу.

Вскоре они стояли на поляне, где лежала куча брёвен, поросших трутовиками, мхом, лишайником с серыми грибоподобными выростами и травой, практически поглотившей это место. Поляна была небольшая. Её плотно обступал сосновый лес. Он практически полностью закрывал небо над ней, оставляя только небольшое окошко. По нему медленно ползли стройными рядами, похожие, но сваленную шерсть облака. Иногда они сливались, образуя причудливые арки и изгибы, заполненные нежными, как шёлк, ватными шариками. Но не смотря на такую облачность, солнце уже припекало.

Разведчики стояли в тени леса, переводя дух и не отрывая взгляда от заросшей груды палок. Каждый думал о чём-то своём глядя на неё. Строение, опознанное Яником, как смотровая вышка, определялось только по торчащем из брёвен ржавым гвоздям, сложенному прямоугольником из камней основанием, да чудом сохранившей узнаваемость крыше, сложенной в виде разваленной пирамидки. Трава, достающая им почти до пояса, скрывала большую часть конструкции. В основном здесь были высокие злаки, ближе к лесу из-под мха пробивались подснежники. Они уже отцвели и были покрыты бусами красных ягод. Среди травы то и дело попадались фиолетовые вкрапления чертополоха, на которых вальяжно сидели какие-то ленивые чёрно красные бабочки. Они упорно не хотели улетать, даже если их потревожить или взять в руку. Войтек прозвал их ленивыми курвами обыкновенными. В траве стрекотали кузнечики, а над их головами трелями голосов разливался хор всех утренних пташек этого леса. Ветра почти не было, но шум хвои и листвы всё равно ласкал их слух.

— Как думаешь, сколько ей лет? — спросил Яник, нарушив их молчаливое размышление.

Войтек пожал плечами, скорчив мину искреннего незнания.

— Не знаю, выглядит Оочень старой, — сказал он. А потом направил ствол автомата на брёвна и добавил, — хочешь, лезь сам и ищи табличку с датой, а я в эти заросли не нагой.

— Трусишь?

— Трушу, но у меня и так есть теория по поводу этого места, — Войтек ехидно ухмыльнулся.

— С удовольствием выслушаю тебя, — Яник оживился, его и вправду заинтересовала теория айтишника. Он скептически относился к познаниям Войтека, но не смел пренебрегать его логическим мышлением, в сложных ситуациях оно было просто незаменимо.

— Мне кажется, — начал Войтек, аккуратно подбирая слова, — она здесь ещё со времён второй мировой.

— Больше ста лет? — удивился Яник.

— Ага, чудом сохранившийся Реликт той эпохи, возможно, правда, что забросили её ещё раньше.

— Но ведь дерево давно бы разложилось за это время.

— Но в замке это не работает, — парировал Войтек аргумент Яника. — Все деревянные части замка изношены, но по большей части целы. Ворота, мост, доски в комнатах. Что если её в свое время сложили из них? Мне кажется, что в те годы здесь проходила граница СССР. А значит наш замок имел, стратегическая значение для пограничников, вот они и возвели тут смотровую вышку, потом граница поменялась, союз развалился, а замок отошёл нам. И утратил своё значение.

— Я могу твою теорию оспорить в три хода, — заявил Яник.

— Мы не на историческом форуме, я и сам в ней не уверен, просто у меня такое впечатление, — сказал Войтек и тяжело вздохнул. — Хочешь оспаривай, если есть предположения получше.

— Нету, — признался Яник, — но ты мне кое, что напомнил своей теорией. В детстве, в приюте у меня была книга, написанная Успенским, там были разного рода страшилки с иллюстрациями. Там была такая история: «Случай на советско-польской границы». Там пограничники увидели свет в окошке замка, который тоже стоял на границе, пошли проверить… И погибли. А в их глазах застыло изображение того, что они видели перед смертью. И все, кто смотрел на это умирали от ужаса.

Яник посмотрел на Войтека с недоброй усмешкой, только он хотел сказать: «Бу!», как тот его опередил.

— Думаю, что есть в этом доля правды, — сказал он задумчиво, от чего по спине Яника пробежал холодок. — Думаю, это не просто страшилка для детей. Это тот замок, то место. Ты ведь тоже видишь здесь то, чего нет?

— А ты что-то видел? — спросил недоверчиво Яник, сочтя это высказывание очередной злой шуткой Войтека для нагнетания атмосферы.

— Видел, силуэты, тени… И Волк видел, только молчит. Это видно в его взгляде. А ещё что-то пугает Аду, она боится оставаться одна в помещениях замка. И ты, тоже не лучше. Я вижу, как тебе плохо, ты почти не спишь, а если и спишь, то нервно и недолго. Тебя пугает это место?

— Меня просто мучают кошмары. Это из-за войны…

— Не ври! — перебил Войтек на полуслове. — Мы с тобой не первый день знакомы. Пока мы сюда шли, ты спал как труп. Говори, что тебя мучает? Что ты видишь?

Натиск Войтека был неожиданным и резким. Яник растерялся и даже немного сдрейфил. Его скептический ум дал слабину. И он решил признается.

— Да расслабься ты, я пошутил, — Войтек ударил по-дружески Яника в плечо. — Мы все были уставшими, вот и виделась всякая хрень. А сейчас то всё хорошо. Видел бы ты своё лицо сейчас.

Войтек радостно загоготал. Янику захотелось дать ему подзатыльник, но посчитал его шутку достойным разменом его прошлого пренебрежительного отношения к нему. И просто улыбнулся.

— Подкол засчитан, — добродушно сказал Яник, пряча свою нервозность от Войтека. Его не покидало чувство, что он был прав. — Куда пойдём то? А то мы так можем до вечера проторчать тут.

— Так, — Войтек задумчиво посмотрел по сторонам и несколько раз повернулся вокруг собственной оси. — Замок там, — он указал в направлении замка, он уже научился ориентироваться более-менее без компаса. — значит пойдём по вектору с этой развалиной. Туда, если что будет проще вернутся даже в темноте.

— Хорошо. А ты надеешься там что-то найти?

Они двинулись в путь по мху и упавшим веткам.

— Нет, просто может мы куда-нибудь выйдем, может даже к дороге. Хотя я не особо этому обрадуюсь, — признался Войтек. — Сейчас и здесь не плохо.

— А я могу поклясться, что слышал взрывы вчера ночью, — сказал Яник.

— Это был твой очередной кошмар. А даже если и нет, пока нам не о чём волноваться, — скептически заметил Войтек.

— Надеюсь, — тихо сказал Яник. — Но всё же стоит быть на чайку. Я просто видел кое-что, что следовало бы проверить потом.

— Это что? — удивился Войтек.

— Помнишь заросли крапивы в десяти километрах от замка на северо-восток?

— Конечно помню! Там за ним ещё земляничник начинался, да такой пахучий и спелый, пальчики оближешь, — подтвердил Войтек.

— Так вот, пока ты там ягодками объедался, я поближе к крапиве подобрался, и вот в зарослях обнаружил кое-что необычное. Камень, — восторженно понизив голос сказал Яник.

— Камень, — констатировал Войтек с непониманием. — Тут камней как в магазине ритуальных услуг, что же здесь такого?

— Это не просто камень. Это был вытесанный столбик с металлической ржавой пластинкой, похоже на километровый.

— Аааа, — протянул Войтек, — я понял к чему ты клонишь. Если есть такой столбик, значит есть и дорожка, а если есть или была дорожка, то она к чему-то вела. Волк в курсе о твоей находке?

— Ещё нет, — ответил Яник. — Я не просто так спросил куда ты хочешь идти. Это пробная дальняя разведка, если всё получится сегодня, то в следующей раз проверим, что там дальше.

Бредя по лесу, они невольно то и дело останавливались и вслушивались. Эта мера предосторожности стала для них привычкой. Ещё они старались ступать по лесу осторожно и как можно тише. Сначала без хруста веток под ногами не обходилось и минуты, сейчас же даже у Войтека получалось часами идти бесшумно.

Лес уже разогрелся, на участках, где деревья не закрывали от солнечных лучей, их тёмная одежда разогревалась за считаные секунды. Разведчики старались идти в тени, но сосновый лес на этом участке был довольно редким. Ноги тонули во мху и редких зарослей невысоких кустарничков. То и дело попадались рощицы молодого сосняка, где ещё маленькие сосенки, чуть выше человеческого роста, росли с огромной плотностью. Иногда в этом бору попадались одинокие ёлочки. Они служили отличными ориентирами, так как хорошо выделялись на фоне коричневых стволов. Подлесок здесь представлял из себя практически непрерывный зелёный моховой ковёр, уже давно на котором не встречался лишайник. Но иногда встречались большие черничники и земляничники. В таких местах Войтек и Яник не могли отказать себе в удовольствие набить себе рот сладкими ягодами.

Ещё через час ходьбы, лес немного изменился. Лиственных деревьев и кустарников стало больше, поляны с черникой на удивление, наоборот, стали редкостью. То там, то тут, моховой ковёр поднимали грибы, большинство из которых были не съедобные. Попадающиеся иногда сыроежки, почему-то были или уже высохшими и трухлявыми или изъеденными насекомыми. Огромные сосны равномерным забором перекрывали весь обзор, но каждый шаг открывал немного новый, слегка изменённый участок леса.

Яник остановился, чтобы отдышатся. Он стоял рядом с небольшим кустом, в ветвях которого сплёл свою сеть маленький паучок-крестовик. В его сеть уже угодило порядком десяти комаров. Яник подумал, что было бы неплохо взять этого малыша с собой, кровопийцы его порядком уже искусали. А назойливые мухи так и вились у головы, в частности у лица, мешая обзору, так и норовя залететь в нос или рот. Янику даже было страшно подумать, как сильно он воняет, два месяца без душа, да ещё и бельё удавалось сменить хорошо если раз в неделю.

Войтек воспользовавшись передышкой, принялся осматривается. Он заприметил дятла на одной из сосен, а рядом с ним небольшую ёлочку. Он двинулся к ней. Дятел, недолго думая упорхнул в неизвестном направлении. Но Войтек не стал бы тратить патрон на такую мелкую добычу, тем более Волк обещал поставить силки в скором времени. Войтек подошёл к елке, у её подножья было, что-то вроде небольшого прямого канала, вырытого в земле. Он задумался, но решив, что это просто причуда ландшафта, переступил его. Внезапно прямо над его головой что-то хрустнуло, и за деревом на землю с тихим шелестом упала ветка. Войтек задрал голову вверх. Деревья качались из стороны в сторону, перемешивая медленно плывущие над ними облака, создавая ощущение полёта. Убедившись, что опасность ему не угрожает, Войтек достал нож и начал срезать свежую хвою, складывая свою добычу в подсумок. К нему тихо подошёл Яник.

— Для Ады собираешь? — тихо поинтересовался он.

— Ага, — Войтек кивнул, не отвлекаясь от дела.

— Тебе она нравится?

Войтек остановился.

— Чего? — недоумённо спросил он.

— Ну Ада, ты с ней так хорошо общаешься. Я и подумал, может ты хочешь с ней завязать отношения?

— Нет, курва матка! Откуда у вас всех, блин, эти мысли! — Войтек говорил тихо, но его голос выдавал его ярость. — Я просто хорошо с ней общаюсь, потому что кто-то целыми днями сидит с Волком рисую карту, или тихо сидит в уголке, изображая молчаливую грусть! Чтоб ты знал, мне не нравится типаж Ады. И какова лешего именно в лесу тебя пробивает на такие разговоры?!

— Войтек, тише. Я не хотел тебя обидеть, — попытался успокоить его Яник.

— Но, блин, обидел! — Яник ещё никогда не видел Войтека в таком состоянии. Он сдавил нож в руке с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Но через мгновение, он выдохнул и опустил руки. — Тебе самому-то она нравится?

— Нет, я вообще имею специфический вкус на женщин, — ответил Яник.

— Мамок что ли трахаешь? — с явной издёвкой спросил Войтек.

— Нет… — Яник не сразу понял, что Войтек перешёл в свой обычный режим общения. — Мне больше готессы по вкусу…

— Ну и с хрена ты решил, что мне тоже нравятся спортсменки с 90-60-90? — обходя елку, ответил Войте. С другой стороны, он заприметил семейство маленьких лисичек и нагнулся их срезать.

— Ну такие девушки нравятся большинству…

— Я не большинство, и закончим на этом.

— Хорошо, — согласился Яник, он сделал шаг назад, и случайно заметил, нечто необычное. — Эм… Войтек, можешь встать передо мной.

— Зачем? — удивился он, — Ты ещё и гомосек что ли?

— Да нет, дуй сюда. Это надо видеть.

Войтек нехотя поднялся, забирая последнюю лисичку, спрятал нож и осторожно встал перед Яником. Который вперил свой взгляд куда-то за спину Войтека.

— Обернись, — попросил он. Войтек нехотя обернулся.

В этом лесу, куда не посмотри через десяток метров стволы сосен закрывали любой обзор. Но перед ними теперь лежал длинный свободный от деревьев коридор, уходящий вдаль.

— Просека или дорога, — спросил Войтек.

— Нет, лесозащитная полоса. Только очень старая, уже вся заросла мхом, значит ей тоже больше, чем нам лет, — ответил Яник.

— Но, если здесь есть лесозащитная значит и лес обитаемый? — Голос Войтека задрожал. Ему было не по себе от мысли, что цивилизация оказалась так близко.

— Да, но похоже её не обновляют, так что это говорит только о том, что лес был обитаем, когда-то.

— А может это просто межа? Остатки той старой границы, как и наблюдательная вышка.

— Может, — пожал плечами Яник. — Пройдёмся по ней?

— Давай, — поддержал его Войтек. И они двинулись дальше по ней. — Слушай, а почему ты так изменился в лице, когда я тебя подпугнул паранормальщиной? Я ведь шутил, или ты и в правду, что-то видел?

— Я… — Яник замялся, на откровения такого рода его не тянуло. — А почему ты интересуешься?

— Опять вопросы на вопрос. Иногда мне кажется, что ты еврей, а не поляк. Давай так, я тебе рассказываю, что видел, а ты мне. Идёт?

— Идёт, — нехотя согласился Яник.

— Когда мы были в подвале, в проломе в стене, ветер что-то шептал. А потом я видел какое-то движение там. Но похоже это и впрямь была усталость, больше я ничего такого не встречал в замке.

От этого откровения по спине Яника пробежали мурашки, но он сдержался. Может он просто сходит с ума, может всё это игры Войтека на его нервах. Он решил не подыгрывать ему.

— Меня просто мучают кошмары с того момента как мы здесь. Начинаются они все по-разному, но всегда приходят к одному и тому же. Меня что-то зовёт ночью из-за ворот замка. Хочет, чтобы я пошёл туда, в темноту.

— Так может стоит ответить? — улыбнулся Войтек.

— Это ты о чём? — на полном серьёзе спросил Яник.

— Ну выйти к своему кошмару, может он не так плох, как малюет твой разум. Как говорится, посмотри своему страху в глаза.

— Ага, — Яник улыбнулся, — а потом я сгину. И что вы будете без меня делать?

— Ну я расстроюсь, на часа два, может меньше, — пошутил Войтек.

— Вот так, да. Ещё друг называется, — оценил шутку Яник.

— За дорогой лучше смотри, а то на мину налетим, тогда ты точно не узнаешь, что тебя зовёт.

Разговор затих сам собой. Они всегда старались поменьше шуметь, отходя далеко от замка, поэтому никто не испытывал неловкости оборвав беседу.

Вскоре жара стала просто невыносима. Пот лился с них рекой, а губы сковала жажда. Даже частые тени в лесу не приносили и толики прохлады. И как на зло, ветер практически полностью стих. Были в этом конечно и незначительные плюсы. Исчезли досаждавшие комары. Но для прочих летающих гадов это не было помехой. Яник, понимая, что им предстоит обратный путь, слегка смочил губы водой из фляги. Войтек же дал себе слабину и сделал лёгкий глоток. Потом он конечно же пожалел об этом. Яник не стал ничего ему говорить, по появившейся лёгкой нервозности в его действиях, было понятно, что он осознаёт в полной мере свою ошибку.

Небольшой ров под их ногами исчез уже давно, но очерченный тоннель стволами сосен всё ещё вел их прямо. По расчётам Яника они не сильно от клонились от первоначального курса. Лес здесь немного менялся. Почва, судя по ощущениям была песчаной. Мха и лишайника было здесь намного меньше. Большую часть земли покрывал слой пожухлой опавшей хвои. То там, то тут между деревьями встречались огромные муравейники. Раньше они тоже попадались и служили хорошими ориентирами, но в этой части бора их было по-настоящему много. Яник часто переступал муравьиные трассы, стараясь не тревожить хозяев этих мест. Войтек был не так внимателен, он часто разворачивался спиной к движению, и проверял нет ли за ними слежки, но муравьёв он не щадил.

Вскоре он заприметил на границе видимости несколько полянок по сторонам от просеки. Он бы и не подумал обращать на них внимание, если бы не их похожесть и странность. В центре каждой полянки был поросший мхом и редкой травой курган в человеческий рост. И на каждом таком кургане зиждился полукруглый камень. Войтек хотел предложить осмотреть их, но подумал, что это просто совпадение, природный феномен, служащей хорошим ориентиром.

Вскоре им на дороге попалось дерево. Старая сосна, которая упала бы, но ей помешала другая. Теперь они поддерживали, друг друга образуя треугольную арку, напоминающую врата. Когда Войтек и Яник приблизились к ней поднялся прохладный ветер, принёсший долгожданное облегчение. Деревья зашумели, тени заплясали свои странные танцы. Войтек довольно подставил ветру лицо, наслаждаясь моментом.

— Хороший ориентир, — заметил Яник, проходя под упавшей сосной. Корни которой, вырванные из земли, торчали страшным рогатым силуэтом. Янику эти корни, напомнили картинку из старой книге про друидов, где одетый в балахон дикарь, водрузивший на голову длинные рога, танцевал вокруг жертвенного камня.

Яник обернулся к Войтеку, удивившись тому, что тот не отреагировал на его слова. Войтек же просто смотрел куда-то вперед, как заворожённый. Он осторожно поднял руку указывая куда-то вперёд.

— Ты это видишь? — тихо спросил он, Яник проследил направление, куда он показывал.

За аркой, лес снова сильно менялся. Резко переходил из хвойного в смешанный. Просека заканчивалась и ландшафт уходил небольшим склоном вниз. Чаще встречались высокие и старые осины и берёзы, сосен было гораздо меньше. Из-за листвы это место казалось тенистее и таинственнее. Здесь было много кустарников, а подлесок покрывали различные мелкие травы и заросли крапивы. Воздух был влажным с запахом тины. А вдалеке, меж качающихся стволов они увидели воду. Большое водное пространство, точнее было сложно сказать, из-за деревьев и из-за того, что они находились на возвышенности. Они переглянулись и не размышляя поспешили вниз по склону, спеша скорее добраться до обнаруженного ими водоёма.

В низине воду не было видно совсем, но они не могли ошибиться с направлением. Пробираясь между кустов, избегая зарослей крапивы, они чувствовали, что с каждым метром трава под ногами становится сочнее и гуще. Вскоре они вышли к небольшому участку без леса. Эта местность была похожа на прибрежный луг. Вся покрытая травой по калено, клевером, лютиками и чертополохом. Остановившись на границе леса, разведчики очень пристально осмотрели местность. Они всегда опасались открытых пространств, поэтому не брезговали осторожностью. За этим лугом уже была видна покрытая волнами поверхность озера. Сомнений, что это озеро уже не оставалось. И убедившись, что снайперов в зоне досягаемости не видно, они быстро перешли луг укрывшись в тени растущих у покатого берега деревьев.

Они остановились, переводя дыхание у самой кромке воды. Озеро было просто огромным, они еле могли видеть другой берег. Его синевато-зелёная поверхность немного волновалась от лёгкого ветерка. Небольшие волны вспенивались белыми барашками только у самого берега, слегка качая прибрежную линию. Этот прохладный ветерок приносил толику прохлады и приятного запаха водоёма в невыносимый летний зной. Шум воды, шелест прибрежной растительности, приносили в мысли усталых спутников покой и безмятежность, в которых они так нуждались.

— Вот это да! — тихо сказал Войтек, глядя на озеро и её покрытые лесом берега, — первая интересная находка за это время. Думаешь нам удастся по нему понять, где мы? Яник?

Он повернулся в пол оборота к Янику. Тот, встав на колено развязывал шнурки на ботинке.

— Что ты делаешь? — с лёгкой раздражённостью спросил Войтек.

— Хочу ноги помочить, — ответил Яник закасывая штаны по колено. — Грех не воспользоваться такой удачей.

И он, сопровождаемый непонимающим взглядом Войтека, вошёл в воду. Яник походил по песку и сел на растущую из-под одного из деревьев ветку, нависшую над водой. Ветка пригнулась под его весом, но всё ровно осталось над водой. Яник как будто теперь сидел на лавочке, с которой можно было наблюдать за озером. Войтек пожал плечами. Слова были здесь не нужны. Он разулся и вошёл в воду. Вода была тёплая и вполне подходила для купания. Зыбкий прибрежный песок приятно просачивался между пальцами, массируя ноги. Войтеку захотелось спать, он сладко зевнул и присел на ветку к Янику. Вместе они молча смотрели на озеро, погружённые в свои мысли.

Этот небольшой песчаный пляж, куда им посчастливилось выйти был скрыт нависшими старыми деревьями и с двух сторон окружён зарослями рогоза и камыша. Сам же пляж был чисто песчаный, водоросли встречались только у самых зарослей высокой травы. По песку можно было идти в озеро и похоже, что это место прекрасно подходило для купания. Скорее всего они бы и искупались, если бы не приевшийся страх. Постоянная опаска быть застигнутыми врасплох, не позволила им скинуть с себя одежду, прилипшую к мокрым от пота телам, и бросится в воду.

— Как думаешь, что это там? — спросил Войтек показывая пальцам на противоположный берег. Он был еле виден, но в зелёных зарослях можно было рассмотреть маленькие домики, кучно ютящиеся у берега.

— Похоже на деревню, — сказал Яник, пожимая плечами. — Может даже не наша. Не разрушена и выглядит мирно.

— Думаешь Волк прав? Это Империя? — спросил Войтек, абсолютно безучастным голосом.

— Если это так, то от берега лучше не отплывать далеко, иначе нас просто потопят. Вряд ли, они станут спрашивать документы у тех, кто решил пересечь озеро в плавь. Просто решат, что мы незаконные иммигранты или контрабандисты.

— А обойти озеро? — спросил Войтек, наблюдая за маленькими улитками с острой раковинной, ползающих у берега.

Яник посмотрел направо потом налево.

— По правую руку мы в болото попадём, которое из речушки у замка начинается. Там идти верная гибель. А по левую похоже, берег тоже болотистый, да и крюк огромный. Но возможно смысл есть. Но, что-то я не хочу туда. Там люди, а может и война, от которой мы бежим.

— Скажем об этом Волку? — спросил Войтек, он машинально задержал дыхание, ожидая неприятного ответа.

— Да, скажем. Только он тоже не захочет уходить.

Войтек задумался. Они все изменились за эту неделю они все немного изменились. И даже Волк. На какое-то время повисла пауза. Волны, прибывающие к берегу различный растительный мусор, усилились. Поднялся ветер. Белые барашки начали появляется, то там, то тут на самой поверхности озера. Только голубое небо оставалось всё таким же безоблачным и чистым. Маленькие рыбки ослабили свой страх перед вторженцами в их среду обитания и начали ближе подплывать к Янику и Войтеку.

— Это лучшие летние каникулы в жизни, — тихо сказал Войтек.

— Что? — удивлённо спросил Яник.

— Это лучшие летние каникулы в моей грёбанной жизни! — голос Войтека дрогнул, Яник притих. Его другу хотелось выговорится, и он не хотел ему мешать. — Когда всю жизнь сидишь за компьютером не понимаешь всей иллюзорности своей жизни. Время проходит, ты стареешь, но не видишь настоящей жизни. А это всё лож. Знаешь, я думаю, что все тесты на совместимость в условиях изоляции, это сраное дерьмо! Настоящий тест, это незнакомые люди, с которыми ты уходишь от цивилизации, учишься выживать в лесу, находишь замок с зловещим названием. Радуешься тому, что нашёл грёбанное озеро, которое бы даже и не заметил в обычной жизни. А главное это вы, все. Вы мои настоящие друзья. Возможно, первые в этой грёбанной жизни. Я буду с вами до конца, чем бы это не кончилось. И это будет лучший период в моей жизни.

Войтек остановился, переводя дыхание.

— Кончил? — спросил Яник.

— Да, даже бы закурил, — улыбнулся он.

— Вот смотри, — Яник взял в руку, что-то с ветки рядом с ним и протянул Войтку. — Видел такие штуки раньше?

Перед носом Войтека появилось чёрное извивающееся червеобразное создание, с жёлтыми полосочками на теле. Она жадно пыталось присосаться к пальцам Яника, своей мерзкой черной присоской с желтоватыми зубчиками внутри.

— Убери эту дрянь от моего лица! — выкрикнул Войтек, ударив Яника по руке. Пьявка со свистом отправилась в полёт и с бульканьем плюхнулась где-то в воду. Войтек с ужасом осмотрел себя, свои ноги в воде, автомат на плече и ветку, на которой сидел. Потом с презрением на улыбающегося Яника. За считанные секунды, злость и ярость на лице Войтека сменились улыбкой, и они вдвоём рассмеялись весёлым безудержным смехом.

— А ты прав, — сказал Яник, смахивая с лица слёзы, образовавшиеся от смеха. — Я много лет думал, что этот мир не для меня. А здесь, как будто это моё место. Будто я был здесь с вами всегда. Я бы не хотел от сюда уходить и думаю, что и Волк уже тоже.

— Как ты думаешь, можно ли потом будет приватизировать это место и сделать здесь заповедник, для нас? — спросил Войтек.

— Если только в мечтах.

Так они просидели до вечера, периодически болтая, но чаще молча наблюдая за природой вокруг. Когда свет переменился с горячего жёлтого на приятный оранжевый, а на небе снова появились высокие облачка, они решили вернутся.

— Хорошо обсуши ноги перед тем, как наматывать портянки, и отряхни весь песок, чтобы мозолей не натереть, — посоветовал Яник.

Просушившись и обувшись, они двинулись назад. Не смотря на знакомую дорогу Войтек не переставал удивляется тому, как меняется лес к вечеру. И дело было не только в свете, который домешивал в зелёно-коричневую палитру бора золотую краску. Лес менялся даже фауной и флорой. Какие-то цветы закрывались, а какие-то открывались, менялся аромат, появлялись новые насекомые и новые звуки. Даже птицы менялись. К неумолкающем кукушкам добавлялись уханья сов из далёких чащ, а соловьи и жаворонки затихали, набираясь сил к следующему дню. Дорога дамой оказалась проще и быстрее. Они немного отредактировали маршрут и смогли вернутся к замку ещё до того, как солнце скрылось за деревьями полностью. Им натерпелось рассказать об их находке своим друзьям.

В замке они на входе первым делом каждый по очереди дотронулись до, прикреплённой Волком, таблички. Это была самый первый из придуманных ими ритуал. Даже скептик Войтек проникся им почти сразу же. Пожалуй, это было чем-то вроде оберега корни которого затерялись где-то в истории. Яник заметил, что эта новоиспечённая традиция похожа на еврейскую, с капсулой закреплённой на стене двери в дом. На что Волк сказал, что евреи плохого не придумают.

Выполнив это незамысловатое действие они отправились прямиком в их зал отдыха. Там они обнаружили Аду. Она, сидя на корточках, корпела над чайными сборами её собственной разработки. На самом деле никто из них не знал, что она делает с этими засушенными травами, а она и не спешила делится своими секретами, говоря, что хорошая ведьма не выдаёт своих тайн. За день солнце прогрело камень замка и теперь в помещении было довольно душно. Поэтому Ада была одета только в штаны и в поношенный спортивный топ, который за время их странствий стал для неё немного большеватым. И дело было не в потере тканью эластичных свойств, Ада просто сильно похудела, как и все они.

— Привет, мальчики, — сказала она, оторвавшись от своего занятия, вставая с колен и отряхивая руки об штаны. — Как рейд? Есть что-нибудь интересненькое?

— Да, — резко выпалил Войтек, — мы нашли озеро, большое. А где, кстати Волк?

— На башне, высматривает что-то. А вы его не заметили?

— Конечно не заметили, — за их спинами в комнату вошёл Волк. — Они неслись в замок, как стадо диких лосей. Я и сам вас в последний момент разглядел уже у моста.

— И тебе привет, Волк, — сказал Яник, сбрасывая с печей рюкзак.

Он заметил, как на него смотрит Ада. Сейчас должно было, что-то произойти, и они с Войтеком были здесь не вовремя.

— Что вы нашли? — командирским тоном спросил Волк.

— Озеро, — ответил Войтек.

— Озеро? — переспросил Волк, удивлённо подняв бровь.

— Да озеро! Большое и красивое, там пляж есть и по дороге… — тараторил Войтек.

— Мальчики! — резко прервала их Ада. — Может ваши разведданные подождут немного. Нам бы воды родниковой на ужин принести.

Она протянула им два котелка.

— Адочка, миленькая, мы ведь с дороги, устали, — саркастически мерзко начал Войтек.

— Мы сходим, — сказал Яник отпихнув Войтека в сторону и приняв котелки у Ады. Один он сунул в руки Войтеку. Одного взгляда Яника хватило, чтобы он заткнулся.

Войтек взяв котелок снял с себя рюкзак и разгрузку.

— Там тебе припасы, — сказал он, выходя из комнаты за Яником.

— Спасибо, — сказала Ада им в след и перевела взгляд на Волка.

— Что это был за спектакль? — спросил Волк, глядя на Аду пустым взглядом, когда шаги в коридоре стихли.

— Я беспокоюсь за тебя, — ответила она, слегка улыбнувшись. — Ты провёл там почти весь день, на солнцепёке. И это не первый раз. Что ты там высматриваешь?

Волк опустил взгляд и покачал головой.

— Я не знаю, что я там высматриваю. Пытаюсь понять, где мы, осматриваю ландшафт, ищу признаки других людей.

— Ты просто уходишь чтобы побыть наедине с собой? — тихо спросила Ада.

— Да, и это тоже, — Волк замялся.

— Я заю, ты много думаешь о нас, беспокоишься. Но не стоит так себя изводить. Может ты хочешь, поделится чем-то? Я всегда рада тебя выслушать.

— Почему ты боишься оставаться в замке одна? — резко спросил Волк, глядя прямо ей в глаза.

— Просто, я не знаю, как сказать, — Ада смутилась, на её щеках выступил румянец. Она хорошо знала этот взгляд. Так он смотрел на неё в тот день, когда всё началось. Холодный жестокий взгляд, металлического голема. За ним было мало человеческого. Её часто пугала эта его особенность, становится непроницаемым для любых эмоций. Как же должен был жить человек, чтобы превратится в такого монстра? Это не укладывалось в её голове. И это привлекала её. Но он не видел в ней женщину, как и она теперь в себе. Во всяком случае ей так казалось.

— Скажи, как есть.

«Приказ, не просьба» — подумала Ада.

— Из подвала здесь тянет холодом, — начала она, сама не веря, что говорит это в слух, — и он неправильный. Это могильный холод. И иногда мне кажется, что в коридорах, что-то есть. Я слышу, как оно говорит. Шепчет. Но это всего лишь сквозняк. Я знаю, как это звучит, — она отвела взгляд в сторону. — Это всего лишь ветер и моя фантазия. Просто страхи глупой городской девчонки, начитавшейся дешёвых романов ужаса и крипипаст.

Неожиданно для неё взгляд Волка смягчился. А губы тронула лёгкая беззлобная усмешка.

— Я верю тебе. Сегодня, пока я всматривался в лес, меня не покидало чувство, что кто-то или что-то наблюдал в ответ за мной. Может это паранойя, но мне казалось, что оно и в правду там в лесу. Думаю, я просто устал быть в напряжении, и мозг ищет врагов там, где их нет. Может это синдром выживших?

Ада медленно приблизилась к нему. Она осторожно взяла его за руку, слегка сжав её в своих ладонях. Она ожидала, что он в любой момент выдернет её. Но Волк просто принял этот жест ответив лёгким взглядом смирения.

— Ты ведь скучаешь по ним? — нежным шёпотом спросила она, Волк кивнул. — Ты слишком многое взвалил на свои плечи, титан. Ты хочешь что-то изменить, но ведь так просто ничего не бывает. Тебе просто надо немного отдохнуть. Может… Ляжешь спать сегодня пораньше? А я посторожу твой сон.

— Да, наверное, ты права, — он уже тепло улыбался ей. — Я тогда в койку. Ужинать я всё равно не хочу, а ты присмотри за парнями. Хорошо?

— Хорошо, — ответила ему Ада.

Он выдернул руку из её объятий, будто бы ничего и не было. Но Аде хватила и этого мига. Волк забрался на свою лёжку и укрылся одеялом с головой.

— До завтра, — сказал он на прощание.

— До завтра, — ответила Ада и неслышно добавила, — тёплых снов…

Немного подождав, она сделала суп с лисичками, которые принёс Войтек и поставила его на костёр. А сама села на лавочку у дальней стены комнаты, наблюдая за сном Волка и пламенем костра камине. Она тяжело вздохнула, захотелось плакать. Хоть уровень общего напряжения и упал, оно всё ещё давало о себе знать. Она знала, что не должна идти на поводу своей депрессии, и что он ей не пара, да и она ему тоже. Но сердце тянулось к нему. Ада вспоминала все свои прошлые ошибки, все унижения и побои, что терпела от мужчин. Не было основания полагать, что Волк чем-то отличается от них. Но все равно эта холодность и закрытость были так притягательны и так сексуальны. Особенно сейчас. Размышляя о своих чувствах, Ада и не заметила, как провалилась в дрёму.

***

Когда она проснулась, солнце уже давно село. Единственным источником света в комнате оставался костёр. Волк всё так же спал на своём спальнике. А у камина сидели Яник и Войтэк. Они тихо о чём-то шушукались, это походила на то, как если бы они о чём-то сговаривались. Рядом стоял на половину опустошённый котелок с супом.

— Ада проснулась, — тихо сказал Яник. Войтек обернулся к ней и добродушно улыбнувшись жестом пригласил её к себе.

Она подошла к ним и села между ними. Взяла почти остывший котелок с супом и подобрав пару острых палочек принялась за ужин.

— Что у вас тут за сонное царство? — тихо спросил Войтек. — Мы пришли, а вы с Волком в отключке.

— Он устал, я предложила лечь ему пораньше. А меня, что-то разморило. Наверное погода. А вы чего не спите? — шёпотом поинтересовалась она.

— Что-то не хочется, — ответил Яник.

— Что за озеро, о котором вы рассказывали? — поинтересовалась Ада.

— Большое, далеко от сюда, но дойти можно. Там красиво, а на другой стороне, что-то вроде деревни. Мы даже не знаем своя или чужая. А пляж там прекрасно скрыт от глаз, и вода тёплая, — сумбурно говорил Войтек.

— У, круто! А купается можно? — поинтересовалась Ада, не отрываясь от еды.

Яник с Войтеком переглянулись.

— Наверное можно, — задумчиво сказал Яник. — Но я не уверен, что это безопасно.

— Может, лучше мы завтра это обсудим? Все вместе, — предложил Войтек. — Утро вечером мудренее и всё такое.

В подтверждение своих слов он сладко зевнул.

— Да, наверное, ты прав, — согласилась Ада.

Яник ничего не сказал. Спать ему хотелось сильно не смотря на выдержку. Но было и боязно. Как только Ада доела суп, они все вместе улеглись на лежанки. Войтек и Ада заснули почти сразу. А Яник долго смотрел в потолок, но, когда костер начал ослабевать танцующие тени на каменном потолке, усыпили и его. Но сегодня сон изменился. Он и теперь стоял у ворот замка. Но это был не кошмар. Всё в этом сне было спокойно и размеренно, а голос изменился.

— Яник, — звал он на ветру. — пожалуйста…

Это была просьба. Что-то в этом сне коснулась души Яника, словно извиняясь за неудобства, причинённые ранее. И он почти был готов согласится на зов. Но нерешительность и ожидание подвоха не давали ему сдвинутся с места. В конце концов любопытство победило. Сделав пару шагов вперёд в лес по старому мосту, Яник услышал треск. И увидел, что моста нет. А он падает в чёрную бездну.