Глава 25 / Cien / Новиков Никита
 

Глава 25

0.00
 
Глава 25

На крыльце особняка их уже ожидали Войтек и Ада. Они вынесли рюкзаки и только ждали их возвращения, мирно о чём-то беседуя. Заметив Яника и Волка, они помахали им. Без слов Волк и Яник подошли к ним, взяли свою часть груза и направились к выходу из поместья через сад.

До замка они шли молча. Сохраняли боевой порядок и были на стороже. Волк командовал исключительно жестами, словно говорить ему было в тягость. Никто не хотел начинать разговор, все были напуганы и каждый пытался придумать объяснение случившемуся. Но вряд ли кто-то из них понимал что-либо. У них была горсть пугающих фактов, куча событий, которым даже самый привередливый скептик вряд ли смог бы найти объяснение. Их разум просто начал выталкивать произошедшее из их голов, пытаясь защитить их, но в тоже время, им уже не казалось столь удивительными эти события.

Добравшись до замка, они сильно обрадовались. Ритуал возвращения, придуманный ими же, они провели с особой тщательностью. Поднявшись в комнату, они обнаружили, что всё осталось на своих местах. Янику даже показалось, что замок ждал их возвращения с нетерпением.

На улице распогодилось. Выглянуло солнце, и немного потеплело.

Войтек сбросил с себя рюкзак, автомат и куртку, и без сил сел на лежанку. Он выглядел постаревшим и усталым. Таким его точно никто не видел раньше. Яник, сняв с себя груз, принялся разводить костёр в камине. Волк сел было за карту, хотел что-то в ней пометить, уже взял в руку карандаш, но в тот же миг осёкся. Словно сомневаясь, стоит ли это делать, он положил карандаш на стол и закрыл лицо руками. Ада подошла к нему и нежно обняла сзади. Волк тяжело вздохнул и прижал её руку к своей щеке. Нежно потершись об неё, он встал и пошёл с ней помогать готовить обед.

Когда всё было готово, они молча сели у камина и принялись есть. Доев, они ещё какое-то время сидели не проронив ни слова, смотря в огонь, наблюдая за его прожорливым аппетитом. Они были измотаны и усталые. Но несмотря на ночь, проведённую почти без сна, спать им не хотелось. Им было страшно, и даже привычные родные стены замка, не казались им защитой, от того зла, которое обитала в нескольких километрах от них.

‒ Я такая тупая тварь! ‒ с ненавистью произнёс Войтек, нарушив их молчаливые раздумья.

‒ Не говори так, ‒ сказала Ада возмущённо.

‒ Но это правда! ‒ возмутился Войтек. ‒ Я думал… Думал, что если закроюсь… Если буду стараться забыть… Если убегу с вами… Я смогу убежать от своей памяти. Смогу забыть, начать всё с начала. Но так как я ограниченный идиот, я ошибся. Сколько не беги, прошлое остается с тобой. Возможно, до самого конца.

‒ Войтек, не вини себя, ты делал всё как мог. Я-то знаю, что ты старался, ‒ попытался подбодрить его Яник.

‒ Спасибо, но вы так и не узнали меня, но всё ровно приняли. Я буду благодарен вам до конца своей никчёмной жизни. И самое малое, что я могу сделать, это престать убегать. Я расскажу вам всё, и вы вправе судить меня на свой лад. Всё это случилось в первый день…

 

Войтек

(Шутка над шутом)

Разноцветные строчки кода с бешенной скоростью появлялись перед глазами Войтека и неслись вверх. Его руки летали над клавиатурой словно пальцы не принадлежали его телу. Лишь иногда он останавливался, чтобы взять со стола кружку и хлебнуть чаю. Он очень торопился доделать этот заказ, сроки поджимали.

Встал он давно, ещё засветло. Но он даже не заметил, что солнце уже встало. Хотя это было и не сильно то для него важно. Стук дождя по подоконнику, напоминал ему как же хорошо в уютном кресле за привычным ему монитором. Иногда он всё же посматривал за приоткрытую штору, чтобы убедится, что пасмурный день и улица всё ещё там. Но по большей части для него это не имело значения. Всё что его волновало это код.

Он работал на одну из известных фирм по производству компьютерных игр, штаб-квартира которой располагалась в закрытой Америке. Но это не мешала им нанимать работников в других странах. Благодаря этому и интернету Войтек умудрялся зарабатывать, не выходя из дома в несколько раз больше, чем его коллеги, даже те, которые работали на Империю. Но всё же ему иногда приходилось выходить из дома и сидеть в душном офисе одной из местных фирм. Однако сегодня там у него был выходной, и этот факт очень радовал его.

Он был талантливым программистом, во всяком случае так считал он сам. Его профессионализм и всестороннюю развитость в IT сфере ценили все. Он смог бы, если бы захотел, основать свою компанию и возможно заслужить место на международном рынке. Но ему этого не хотелось, ему было лень. Даже повышение по службе он принимал не охотно и всегда сопротивлялся этому. Ему нравилось писать код, а денег и статуса приносимые его нынешнем положением было более чем достаточно для него. Зависть его немногочисленных товарищей и высокое социальное положение в европейском обществе были приятным бонусом к его безоблачной жизни.

Войтек искренне верил, что она будит таковой до конца его дней, во всяком случае более лучшей и спокойной жизни он не мог себе представить. Но сегодня стоило поторопится, заказчик желает получить результат уже завтра.

За ним на прикроватной тумбочке завибрировал телефон. Войтек вздрогнул от неожиданности. От злости и от испуга он оскалился, но даже не повернулся, просто вернувшись к работе.

Из-под одеяла появилась тонкая изящная женская рука, с красивым авторским маникюром. Она коснулась телефона и уволокла его под одеяло. Вскоре одеяло откинулось и на прикроватный коврик опустилось две маленькие женские стопы. Девушка потянулась сидя на кровати. Это была маленькая стройная особа, лет семнадцати с длинными до середины спины русыми волосами. Её атлетичное тело было закрыта белой майкой, которая казалась была на несколько размеров больше положенного. Но даже это не могло скрыть красоту её молодого тела.

Она просто сияла красотой и молодостью. Её утончённые черты лица и маленький рост предавали ей сходство с эльфом. Ей самой очень нравилось это сравнение, хоть она и была довольно скромной и даже стеснительной. Её звали Мирослава, но все называли её просто Миа, прозвище было позаимствована из её любимой видеоигры, но так быстро и крепко к ней престало, так что даже она сама забывала иногда своё настоящее имя.

Миа тряхнула головой, чтобы получше проснутся, и в воздухе рассыпались радужные пряди, которые через мгновения были закрыты русым покровом. Эта градиентная покраска обошлась когда-то Войтеку в кругленькую сумму. Хоть он и не сам был инициатором этой идеи, ему она даже изначально не нравилась, в последствии он просто не представлял Мию без этой радужной шевелюры. От каждого движения её головы в воздухе разливался радужный разноцветный шлейф, спрятанный под самыми обычными русыми прямыми волосами. Это предавало ей экстравагантности и привлекало внимание. Хотя сама Миа просто нравилось иметь столь необычный эффект.

Девушка встала и подошла к Войтеку со спины, осторожно она положила руку на его плечо. И слегка разочаровалась, заметив, что он работает, а не играет. Ей нравилось смотреть как он играет в игры, она могла часами наблюдать за действом происходящем на его мониторе. Самой же игры давались не легко, кроме одной, которою она обожала.

‒ Не мешай, пожалуйста, ‒ сухо ответил Войтек.

‒ Ладно, я тогда в душ, а потом в универ. Заберёшь меня из него потом? ‒ спросила Миа, нежным высоким голоском.

‒ Нет, возьми лучше денег на такси, ‒ ответил Войтек. ‒ Ты сегодня тоже ко мне приедешь?

‒ Если ты не против…

‒ Я буду работать весь день… Может лучше спишемся вечером?

‒ Хорошо, я тогда поеду к маме, ‒ слегка разочарованно ответила Миа.

Войтек ничего не сказал просто кивнул, не отрывая взгляд от монитора.

Они встречались уже три года. Войтек познакомился с ней на какой-то вечеринке, когда только поступил в университет, уже тогда он неплохо зарабатывал. Миа же ещё училась в школе. Сперва их отношения были просто дружескими, она ещё не отошла от отношений с тридцатилетним парнем, который бросил её, как только усмотрел юбку получше. Но вскоре они начали активно встречаться и спать вместе. Войтеку такие отношения понравились очень быстро.

Миа была просто прекрасным вариантом для него. Она не хотела детей, и никогда не оказывала на него никакого давления. Две предыдущие пассии Войтека были отвергнуты именно из-за этого, своего непомерного желания контролировать его и как можно быстрее завести детей.

Миа была в этом плане особенной девушкой. Она была скромна и очень пуглива. Её спокойное отношение к жизни и, похожее на гостевые, отношения были отдушиной для Войтека. Миа никогда не настаивала на чём либо, правда иногда, как было с её причёской, могла как одержимая разжёвывать одну и туже тему, в большинстве случаем Войтек сдавался, но от так же хорошо знал, что просто мог не соглашается или даже резко отказать ей. Ещё плюсом их отношений была не склонность Мии мучать Войтека вопросами о браке. Войтек, как человек мыслящей расчётами, считал брак ненужным и абсолютно глупой идеей, которая к тому же была сопряжена с огромными и бессмысленными финансовыми затратами. А этого он не планировал. А Миа, как и любая девушка, не переставала надеется, что он в скором будущем сделает ей предложение.

Другим плюсом были те самые гостевые отношения. Миа не жила с Войтеком на постоянной основе. Они встречались в городе, проводили вечера в компании знакомых и друзей, в основном Миеных. Но вместе практически не жили. Войтек привыкал быть один, поэтому слишком много девушки в доме нервировало его. А стоило ему захотеть, и одна СМС могла вызывать Мию на его порог. Но когда он хотел отдохнуть, она даже не появлялась в его доме живя с мамой и младшей сестрой. Так в его жизни поддерживался сложный баланс отношений и одиночества. Если он уставал, то проводил вечер один, но, если к вечеру в нём просыпалось биологическое желание, одно сообщение, и через час они проверяют на прочность его кровать. При этом после этого Миа могла просто уйти домой, если он всё ещё хотел побыть один.

Мие же не всё нравилось в этих отношениях. Иногда они заставляли её грустить. Но, насколько знал Войтек, ей нравилась грусть и одиночество, так она чувствовала себя живой. Так, что ей вполне хватало Войтка с его прагматичностью и расчётливостью. Хотя больше всего в нём ей нравилась прямота и искренность, он не был человеком готовым на безбашенные поступки, и он очень хорошо знал, чего хочет от жизни. А в совокупности с его дорогими подарками, которыми он баловал Мию, он становился завидным и хорошим парням. Миа часто удивлялась, как такой серой мышке могло так круто повезти в жизни.

Конечно, в ней Войтек тоже находил недостатки. Например, её чрезмерную доверчивость и пугливость. Иногда это попросту раздражало его. Иногда Миа, после ночного кошмара просыпалась в слезах, приходилось успокаивать её и за ручку водить в туалет. Иногда прочитав о чем-то в интернете, она могла начать названивать ему, выясняя хорошо ли у него с делами. Но эти минусы меркли по сравнению с тем, что он в любую минуту мог попросить её исчезнуть, и она никогда не обижалась на него. Иногда он находил занятным, как легко он мог доминировать над ней, особенно в постели, где она просто не умела быть жёсткой.

Войтек прислушивался к шуму воды в ванной. Миа долго мылась. Войтек часто замечал после неё разноцветные потёки в ванной, находя это забавным. «Словно единорога мыли», ‒ шутил он. Миа хихикала, ей нравилась эта шутка. Вскоре шум воды прекратился. Войтек знал, что ванная всё равно будет занята ещё минут сорок, она всегда долго приводила себя в порядок.

Тем временем на его телефон пришло сообщение с работы. Войтек нехотя, его мозг сейчас работал в компьютерном режиме, взял телефон в руку и разблокировал экран. Сообщение было с его работы.

«Завтра тоже можешь не приходить, документы вышлю вечером. И если не трудно отредактируй код от 15 числа, там есть нюансы», ‒ гласило сообщение от его начальника.

«Ух ты выходной! Можно сходить в кино, на новый мультфильм», ‒ подумал Войтек, но решил пока не говорить об этом Мии, вдруг планы поменяются. Войтек любил Мультфильмы и блокбастеры, иногда под настроение смотрел и фантастику. Но вот ужасы просто не переваривал, хотя и смотрел некоторые, этот жанр его не вдохновлял. А Мию так и вообще мог довести до истерики.

Миа вышла из ванной и начала одеваться. Войтек даже не смотрел в её сторону. Девушка тем временем одела джинсы и футболку, которая была покрашена в красную полоску. Джинсы были слегка свободными, она не любили обтягивающие вещи, они казались ей неудобными, а подчеркивать свою фигуру казалось ей плохим тоном. Но даже в них красота Мии хорошо просматривалась, хоть и заметить её с первого взгляда было сложно. Затем она накинула непромокаемую серую ветровку с капюшоном, и закинула на плечи бессменный рюкзак тёмно-серого цвета с берёзовыми вставками. На его шлейках красовалась уйма значков, среди которых выгодно выделялся значок с польским флагом.

‒ Ну, я пошла, ‒ сказала она, натягивая на ноги красные конверсы. ‒ Обнимашки?

Войтек недовольно вздохнул. Это значило, что приходилось прерывается, а потом тратить время, чтобы снова найти нужную нить рассуждения. Но в глубине души он всё же хотел обнять Мию, поэтому всё же встал из-за стола.

Он не любил, когда она пропадала в универе. Но это был её выбор, возможно продиктованный желанием не иметь зависимости от него в случае их расставания. Хотя Войтек даже не допускал возможности того, что она захочет с ним порвать. Он слишком хорошо знал её.

Миа училась на экономиста. Это образование давалась ей не легко, каких-либо склонностей к таким точным наукам у неё не имелось. Она была очень эмоциональной и творческой личностью, Войтек даже не знал, зачем она выбрала себе именно эту специальность. Подрабатывала она ландшафтным дизайнером, и эта работа подходила ей прекрасно, после курсов она легко нашла работу, где с лёгкостью реализовывала свои таланты. Но всё ровно она поступила в университет. Смысл этого поступка был Войтеку неясен.

Он вышел в прихожую и Миа сама обняла его, прижавшись к его груди. Её макушка находилась где-то по центру грудной клетки Войтека. Ему пришлось согнутся, чтобы обнять её.

‒ Я обнимаю твоё сердечко, ‒ хихикнула Миа. Войтек просто поводил рукой ей по спине. ‒ Я люблю тебя…

‒ Угу… ‒— кивнул Войтек. Он редко отвечал на подобные романтические реплики, считая их глупыми. ‒ До скорого.

Миа вытянулась в струнку и поцеловала его в губы. Войтек улыбнулся. Помахав ему на прощание Миа, вышла из квартиры. Войтек закрыл за ней дверь.

Он вернулся в комнату, и обвёл взглядом свои владения. Без Мии здесь было довольно пусто. В комнате царил полумрак, закрытые шторы сильно приглушали и без того тусклый свет пасмурного дня. Войтек недовольно поморщился, когда он сделал ремонт, он думал, что квартира станет светлее, но даже дорогущий по нынешнем меркам ремонт не смог избавить комнаты от какой-то мрачности, сочившейся с улицы. На мгновение ему показалось, что он зря отпустил Мию в такую погоду в универ. У него было плохое предчувствие, которое он приписывал расшатанным от недостатка сна нервам.

В доме было пусто. Иногда на Войтека всё же накатывало одиночество. Миа предлагала завести кота или кошку. Но Войтек так и не смог перебороть себя и завести питомца. С одной стороны, он понимал, что кот — это ответственность, его нужно было кормить и ухаживать, чего Войтек скорее всего регулярно бы забывал. С другой стороны, питомец — это вложение денег в полностью не окупаемый проект. Для его прагматичного ума, это были непомерные глупые затраты. Хотя он и любил котов, посещал он их только у Мии дома, кошку по кличке Снежинка, из-за яркого белого меха, и у своих друзей и приближённых.

Взяв чашку со стола, он пошёл на кухню, чтобы сделать ещё чаю. Плохое предчувствие лишь усилилось. Ещё было не поздно позвонить ей и попросить вернутся, но он лишь погасил экран телефона и, взяв кружку горячего чая, вернулся в комнату.

Постель он убирать не стал, так же, как и открывать окна. Смотреть там было не на что, а в полумраке было спокойнее работать. Вскоре он уже забыл о своём волнении, полностью погрузившись в работу с головой.

Его не волновало больше ничего кроме кода. Чай в чашке медленно пустел. А код разрастался на экране очень быстро. В его голове носились сотни чисел и формул, мириады факторов, которые требовали быть учтёнными и формулы для реализации. Войтек сам превращался в собственную программу, мысля как компьютер. Он так увлёкся, что даже не заметил, что в группе их офиса начался какой-то диалог. Телефон вибрировал от постоянных приходивших сообщений, но ему было плевать, он тонул в своих вычислениях, и нечто не могло его отвлечь.

Внезапно телефон зазвонил. Войтек вздрогнул, программа была почти закончена. Он был готов швырнуть проклятое устройство в стену. И он страшно разозлился, на того, что кто-то посмел его отвлечь в такой важный момент. На экране появилась фотография застенчиво улыбающийся Мии. Войтек схватил трубку и с силой тыкнул пальцем на кнопку ответить.

‒ Да, ‒ зло сказал он.

‒ Войтек, ‒ голос Мии казался напуганным.

‒ Да, что тебе нужно? ‒ гневно выпалил он.

‒ Прости, пожалуйста. У нас закончились занятия, но нас не выпускают из здания. Пришли какие-то люди и заблокировали все выходы. Они с оружием, но на военных не похожи. Ты не знаешь, что происходит? ‒ умоляющим тоном спросила она.

‒ Не знаю, ‒ сухо ответил Войтек, ‒ может это простая проверка. Слушай, мне надо работать, просто слушайся их.

Он повесил трубку. Даже не отдавая себе отчёт в том, что ответил ей. Отмахнувшись от неё, он снова принялся за работу, но написав две строки его телефон снова зазвонил.

‒ Да! ‒ он схватил его с ещё более раздраженным голосом.

‒ Войтек, я не могу дозвонится до мамы. Ты бы не мог меня забрать… Пожалуйста… ‒ взмолилась Миа.

‒ А это срочно? ‒ вздохнул Войтек.

‒ Да, эти люди сказали, что можно уйти тем, за кем приедут. Они ходят по аудиториям и кого-то ищут. Мне очень страшно, тут говорят ужасные вещи. И… Я слышала выстрелы…

‒ Ах… ‒ вздохнул Войтек, перспектива выходить на улицу, да ещё и в такую погоду его совсем не радовала. ‒ Ладно я приеду, только оденусь.

‒ Поторопись… Пожалуйста… ‒ Миа положила трубку.

Войтек посмотрел на экран смартфона. В шторке было коло пятидесяти сообщений из его офиса. «Опять кто-то в лифте пёрнул, и они теперь ищут виноватого», ‒ подумал он, смахивая оповещение в сторону, чтобы не мозолила глаза. Открыв приложение такси, он включил поиск свободных машин для поездки, который занял неприлично много времени. Войтек уже успел одеться и даже пополоскать рот.

Переполняемый одновременно злобой и недовольством, он вышел на улицу. Дождь уже не шёл. Но весенняя мокрая погода была отвратительной. Войтек поёжился в куртке, машина подъехала к подъезду только через семь минут.

‒ Сколько вас можно ждать! ‒ злобно фыркнул Войтек садясь на переднее сиденье. ‒ Поехали!

Таксист промолчал, он тоже казался встревоженным. Утопив газ, они поехали к университету.

Войтек посмотрел на часы, было около двух часов дня. Это значило что за компьютером он просидел часа четыре. Ему стало немного обидно, эту задачу он мог решить бы и за два часа. Он посмотрел в окно. Казалось, в городе было всё спокойно. Но Войтек заметил, как по некоторым улицам проносятся военные грузовики и один раз он разглядел БТР. Чем ближе они подъезжали к центру, тем больше становилось людей на улицах, и тем чаще Войтек видел признаки паники.

Он думал о своём и почти не замечал того, что поток машин из города значительно превышает поток машин, движущийся к центру. Внезапно водитель свернул на обочину и остановился.

‒ Мы ещё не доехали, ‒ возмущённо сказал Войтек. ‒ Я за что деньги плачу-то?

‒ Дальше не поеду, там вон что творится, ‒ водитель указал в сторону университетской площади.

Проспект был заполнен людьми. Толпа двигалась, слышались возмущённые крики. Люди одетые в гражданское, но с автоматами в руках держали людей на площади, не давая им уйти. Хотя многие и не планировали этого, они выкрикивали что-то, скандировали какие-то лозунги.

Войтек недовольно буркнул и вытащил из кармана пачку денег, как на зло у него не было мелких купюр. Он бросил водителю одну бумажку.

‒ Сдачи не надо, ‒ буркнул и вышел из машины.

Войтек подумал, что возможно заплати он больше водитель подвёз бы его поближе. Но он мог себе позволить пройти квартал пешком. Войтек всегда знал, что у всего есть цена, и предложи он достойную награду можно было бы заставить водителя совершить наезд на толпу.

Эта мысль показалась ему забавной. Войтек только сейчас начал понимать, что в городе творится, что-то не то. Ему стало тревожно. Люди, охранявшие толпу, походили больше на ополченцев, чем на военных или силовиков. Он почувствовал лёгкий укол в груди, ему захотелось как можно быстрее покинуть это место. И в какой-то миг он уже был готов отступится, но Миа… Войтек быстро построил в своей голове стену из наглости и хамства, чтобы скрыть свой страх перед толпой, хотя бы пока он не найдёт её. С ней он почувствует себя увереннее.

Он подошёл к толпе, но его тут же остановил один из ополченцев. Высокий мускулистый мужчина, с автоматом на перевес, положил руку на грудь Войтека. В его действии не было грубости, скорее обыденность и расслабленность. Но чужое прикосновение вызвало у Войтека приступ злобы. Он ненавидел, когда к нему прикасались без его желания. Войтек отшатнулся.

‒ Куда прёшь? ‒ спросил мужчина.

‒ А тебя имеет? ‒ огрызнулся Войтек. Мужчина ухмыльнулся, он по меньшей мере был в двое тяжелее и сильнее Войтека, который кроме кардио-тренировок ничего не делал в жизни. Ополченец покачал свой автомат, показывая Войтеку, что дважды спрашивать не намерен. ‒ За девушкой я приехал. Забрать её из университета.

‒ Вот так бы сразу, проходи, ‒ ополченец уступил Войтеку дорогу.

Войтек напоследок бросил презрительный взгляд на ополченца и вклинился в толпу. Людей было много. Шум толпы дезориентировал. Вся площадь, казалось, была усеяна людьми, которые уже начали сбивается в группы по меньше. Двери университета, нависающего на площади, были открыты. Войтек понял, что всех, кого там закрыли уже выпустили на площадь. Миа была где-то здесь.

Войтек расталкивал людей и пробирался вперёд, высматривая в толпе радужные волосы своей подруги. Он заметил, что с противоположной стороны площади въехали военные грузовики, толпа зашумела сильнее, кто-то начал паниковать, кто-то воинственно смотрел в сторону военных, занимающих позиции. Войтек продолжал двигаться вперёд.

‒ Ваш митинг не санкционирован! ‒ заревел голос из мегафона. ‒ Пожалуйста разойдитесь!

‒ Убийцы! ‒ закричали из толпы. ‒ Мы знаем, что вы сделали!

Войтек заметил впереди знакомые радужные волосы, сложенные в косичку.

‒ Миа! ‒ крикнул он и бросился к ней.

‒ Войтек! ‒ она услышала его и тоже начала прорываться к нему. Девушки такого роста было сложно, но она изо всех сил пыталась двигаться к нему на встречу.

Он уже был в метре от неё. Мог быстрым движением схватить и заключить её в объятья. Но он не знал, что в этот момент командир военных отдал приказ снайперам устранить провокаторов. Польский флаг, блеснувший на лямке рюкзака Мии, и её майка верх которой выглядывал из-под куртки стал триггером для одного из них.

Войтек заметил, как красная точка скользнула по рукаву Мии. Его мозг сработал мгновенно. Время остановилось. Точка подобралась к её виску. Он мог повалить её на землю, толкнуть и принять удар на себя. Но его тело сковал страх. Страх перед смертью, страх с которым он жил всю жизнь. Он не мог пошевелится.

Выстрел. Толпа закричала. Пуля вошла Мии в весок. В воздух с кровью взметнулись радужные волосы. Войтек закричал.

Время разморозилось. Он кинулся к ней. Паралич страха отступил. Он подхватил её падающее тело. Она казалась ему невесомой. Он упал на колени, держа её на руках. Её ноги судорожно подёргивались, словно она пыталась танцевать. Он схватил её руку. Глаза Мии невидящие смотрели куда-то в небо. Сквозь судорожные вздохи, Войтек разобрал слова:

‒ Я… люблю… тебя…

Её глаза остекленели. Тело в его руках обмякло. Глаза Войтека болели от слёз.

Только сейчас он осознал, что всё это время любил только её. Он не говорил ей этого. Всегда считал её полагающейся ему наградой. Но на самом деле ни с кем ему не было так легко и хорошо. Больше он не услышит её голос, не прочтёт сообщения, не пришлёт ей весёлое видео. Больше не будет играть с её друзьями в подземелья и драконов. И не почувствует нежных рук на своей шеи…

В мгновение Миа превратилась в труп с огромной дырой в черепе, из которого на тротуар вытекала кровь и её мозг. Войтек лишился всего, ибо никакие сокровища больше не могли вернуть её к жизни. И всего того прекрасного, что могло произойти с ними в будущем больше не случится. Его жизнь закончилась здесь, на пощади перед университетом, на коленях с телом Мии на руках.

Теперь он знал, что ошибался. Теперь он знал, что такое любовь. Но было уже поздно. Он даже не мог извинится… Последнее, что она слышала от него, был раздраженный голос работающего программиста.

Люди вокруг метались и кричали. Но он не видел их. Войтек поднял голову в верх и закричал. Закричал так, как никогда ещё не кричал. Это был крик, наполненный страхом, болью и смертью. Он кричал за неё.

Рядом прогремел взрыв. Войтека откинуло в сторону. Тело Мии выскользнуло из его рук. Словно исчезло. Тьма окутала Войтека.

 

***

Когда он открыл глаза, он ещё не слышал звуков. Площадь была завалена телами. Рядом лежал парень, взрывом ему оторвало ноги и разворотило живот. Он ещё дышал, хотя было ясно, что он уже не жилец. Чуть поодаль лежала незнакомая девушка, на её груди красным пятном расползалась пулевая рана. По её подбородку стекала струйка крови.

Войтек приподнялся на руке. Голова болела, как и всё остальное. Но каким-то чудом он не был ранен. Но ему очень хотелось умереть сейчас. Больше не было смысла жить. Без неё… Только боль. Он мог спасти её. Но не смог. И виной был его страх. Он сам убил её. Убил человека которого любил. И теперь… Теперь он готов умереть сам, но сперва он заберёт всех их с собой. Военных посмевших забрать его любимую, прекрасную Мию. И других, сраных… Он не знал, кто они такие, но было ясно, что они были патриотами. Их тоже надо убить.

Войтек увидел тело Мии в нескольких метрах от себя. Он потянул к ней руку. Но осёкся. Он не заслуживал её прощения, он недостоин прикасаться к этому чистому созданию.

Войтек поднялся. Рядом за импровизированной баррикадой из тел засел человек с автоматом. Он яростно отстреливался от кого-то в противоположной стороне от университета. Войтек медленно направился к нему.

На человеке была майка в красно белую полоску, похожую на ту в которой была Мия. Это был один из тех ополченцев. Это он был виноват в её смерти. Из-за таких как он она умерла на его руках. Красная пелена застилала взгляд Войтека. Звук начал возвращайся в мир. Человек заметил его и что-то крикнул. Но Войтеку было всё ровно. Его взор закрылся красным бархатом.

 

***

Он пришёл в себя сидя верхом на повстанце. Он бил уже мёртвое тело. Руки его были в крови. От лица человека мало что осталось. Шея была вогнута внутрь. Грудь была вмята. Войтек остановился. Это сделал он. Он забрал человеческую жизнь. Возможно, он должен был что-то почувствовать. Но он чувствовал только ненависть. Ненависть ко всему живому.

Они должны умереть. Все. И он тоже.

Войтек вытер окровавленные руки о майку повстанца. Подобрал его автомат и хотел было проверить его патроны, но отсоединив рожок уронил его. Внезапно перед ним появился тот самый бугай, который остановил его перед входом на площади. От его уверенности и нахальности не осталось и следа. Он с ужасом смотрел на Войтека который только что раскромсал его друга голыми руками.

Войтек поднял на него взгляд и улыбнулся. Его рот ощерился белыми зубами. Улыбка безумца. Бугай вскинул автомат, желая пристрелить его как бешенного пса. Но Войтек оказался быстрее. Он ударил прикладом по дулу автомата повстанца. Очередь ушла в молоко. Повстанец выхватил нож и хотел было ударить Войтека им в грудь. Но Войтек перехватил его руку.

Повстанец был сильнее, но он был напуган и растерян. А у Войтека оказалось преимущество: он больше не чувствовал физической боли. Он скрутил руку повстанца. Тот выпустил нож. И Войтек быстрым движением всадил его в горло здоровяка. Тот захрипел, хватаясь за горло. Вырвал нож, но было уже поздно. Тело, его теряя силы и кровь рухнуло на землю в предсмертных конвульсиях. Войтек подобрал его автомат и бросился прочь с площади.

Он хотел уйти с открытого пространства. Он понимал, что сможет убить больше если, его не снимут снайперы. Он побежал к переулку, на противоположной стороне площади, через которую можно было бы попасть на улицу, ведущую к окраине.

Когда он бежал, по нему открыли огонь. Но ему повезло и на этот раз. Оказавшись между домами, он остановился перевести дух. Ему было не по себе, что он вот так бросил тело Мии там, вместе с остальными. Но у него была миссия, убить всех, кто причастен к гибели его прекрасной Мии.

Его мысли уже превратились в сумбурную кашу. Он направился к улице, когда в переулок вбежало трое солдат. Они опешили увидев его. Один из них крикнул Войтеку, чтобы тот бросил оружие. Он получил пулю в голову без разговора. Второй получил выстрел в грудь раньше, чем успел поднять оружие. Третий, самый молодой бросился на утёк.

Солдат успел выбежать на улицу. Войтек послал ему в спину очередь. Солдат плюхнулся на землю и умер. Над городом пролетел вертолёт. Войтек услышал шум его винта. Но всё ровно направился к убитому им солдату, чтобы убедится, что тот уже не встанет. Но стоило ему выйти из переулка, как на него выскочила машина. Какая-то развалюха. Войтек вскинул автомат.

За рулём сидел парень, его решительно настроенный взгляд озадачил Войтека. Он не был похож на повстанца и уж тем более на военного. Рядом с ним на переднем сидении была девушка, напуганная и заплаканная. Войтек понял, что они были беглецами. Обычными людьми, спасающимися от смерти. Но он не мог рисковать, не мог позволить ни одному из повстанцев выжить.

Войтек направился к водительской двери, держа парня на мушке.

‒ Из машины быстро! ‒ потребовал Войтек.

Парень опустил окно.

‒ Если хочешь увидеть восход, садись! ‒ сказал он.

Внезапно его безумие отступило. Вернулась ясность мысли. «Рассвет, нужно выжить. Так я смогу отомстить… Что я наделал…» ‒ пронеслось в голове у Войтека. Предложение парня было нелепым, даже безумным. Но Войтек ничего не терял. Немного поколебавшись, он плюхнулся на заднее сидение.

Так он нашёл первых в своей жизни настоящих друзей. Все последующие события он помнил, как в тумане. Помнил безумную поездку через город, ранение. Встречу и разговор с Яником, который показался ему странным. Как убегали от обстрела. Как дали бой солдатам у какой-то придорожной кофейне.

Но сильнее всего в память врезалось воспоминание о выброшенном смартфоне. Ведь там были их немногочисленные фото. Всё что осталось от бедной Мии. Он долго колебался, смотря на экран с фотографией, на которой она в синем платье обнимает его на корпоративе в клубе. Она никогда не любила фотографироваться. Но те редкие фотографии что были у них вместе были наполнены радостью и жизнью. Войтек всегда относился к этому с пренебрежением, как к должному. Каким же он был дураком. Но сейчас ему нужно было выжить.

Зачем? Он и сам не знал в тот момент. Может он просто хотел подчинятся Волку, может чувствовал, что это последний путь в его жизни. Может хотел искупить свою вину. Но он забрал карту памяти, единственную надежду снова увидеть её… И выбросил телефон вместе со всеми.

Теперь он остался один. Одинокий и дрожащий от холода. На пути в неизвестность, с новыми товарищами. Теперь только желание выжить стало для него основным, как и для всех их. Выжить наперекор судьбе.

 

***

Первой ночью они ночевали в лесу. Когда начало темнеть, и они выбились из сил, Волк начал учить их строить укрытие и разводить костёр. Войтек собирал лапник, Яник занимался кострищем, Ада выкладывала лежанку. Волк сделал лишь каркас, и только командовал остальными. Это злило Войтека. Какой-то выскочка командовал им! И всеми остальными. Беспрецедентно. В какой-то момент, когда от усталости он уже начал вырубаться, ему захотелось взбунтоваться. Но он быстро понял, что сейчас не то время и место для подобных выходок.

Тем более знакомство с ними имело и положительные стороны. До этого вечера Войтек не знал, ни что такое лапник, на как его укладывать, ни как разводить костёр. Полученные им навыки оказались куда полезнее, чем он мог предполагать. Хотя он в этой команде был скорее обузой, которой всё приходилось разжёвывать и показывать пальцем.

Когда ночлег был готов, они сели вокруг костра, немного передохнуть. Все были на взводе. Прислушивались и вздрагивали от каждого хруста ветки или вскрика птицы. Где-то в дали, откуда они пришли слышался гул пулемётных очередей, рвались снаряды. В стороне над лесом носились вертолёты, иногда небо расчерчивали истребители. Там откуда они ушли, гремел бой.

‒ Наш план принял какие-нибудь очертания? ‒ спросил Яник.

‒ Ничего нового я не скажу, ‒ ответил Волк. ‒ Прорываемся к границе, и просим убежища.

‒ И нас благополучно убивают, ‒ съязвил Войтек. ‒ Прекрасный план. Просто супер.

‒ У тебя есть другие предложения? А программист? ‒ зло спросил Волк, посмотрев на него исподлобья.

‒ Нет, я просто хочу посмотреть, как вы все сдохните от имперских пуль, ‒ Войтек усмехнулся.

‒ Если ты свой хавальник не завалишь рискуешь не дожить, ‒ на полном серьёзе ответил Волк.

‒ Хватит! ‒ рявкнул Яник. ‒ Лучше пусть так, чем от своих же лечь.

‒ Ты кого это своими считаешь? А? Военных или повстанцев? Может хочешь туда, на фронт? Милости просим, ‒ Войтек опустил руку на автомат. Волк это заметил.

‒ Руку с оружия убрал! ‒ приказал он. Войтек нехотя подчинился. ‒ А ты Яник объяснись.

‒ Нечего тут объяснять. Все люди здесь поляки, и они убивают друг друга, словно псы. Мне не хочется так умирать. Пусть лучше имперцы, они нам хотя бы небыли друзьями.

‒ Парни, хватит этой паранойи! ‒ возмутилась Ада. ‒ Если кому-то что-то не нравится, не держим. Можете сами выживать.

Все притихли.

‒ Отныне, сказал Волк, никаких упаднических настроений. Это приказ! Всё ясно, ‒ все согласно закивали. ‒ Хорошо. А теперь так. Скоро совсем стемнеет. Значит будем сидеть на углях. Света будет мало, но тепла должно хватить. Разжигать костёр по новой нельзя, засекут. Нужно оставить часового, по очереди будем спать. Я буду первым. Потом Яник, потом Войтек, потом Ада. Попробуйте уснуть…

Улёгшись под навесом, почти на холодной земле, они прижались друг к другу, чтобы сэкономить тепло. Заснуть было сложно. У каждого были свои причины, чтобы боятся спать, но были у их страха и общие черты. Страх смерти.

Над лесом всю ночь сияло зарево войны. Казалось, бои шли всюду. Канонады артиллерии, стрёкот пулемётов, падающие бомбы. Всё смешивалось в этом горниле войны, посреди которого они оказались. Хотелось заткнуть уши, и молить Бога, чтобы всё это поскорее кончилось. Но только это было бес толку, бои усиливались и приближались.

Войтек смог уснуть только когда Волка сменил Яник. И его сон был болезненнее бодрствования. Раз за разом он переживал смерть Мии. Его руки покрывались кровью, которую нельзя было отмыть. Он чувствовал себя грязным, проклятым. А его сердце рвалось от боли. Её безжизненные глаза стали его кошмаром. Убить… Убить их всех… Тех, кто начал это, он должен отомстить…

Его разбудил Яник.

‒ Твоя очередь, ‒ сказал он. Войтек кивнул, взял свой автомат и уступил своё место между Волком и Адой Янику. ‒ Ты стонал во сне. Что-то случилось?

Войтек отрицательно покачал головой. Сел у костра и начал ждать. Бои и вправду приблизились. Утром им придётся уходить в спешке. Очень близко от их лагеря пролетел вертолёт, Войтек насторожился, крепче сжав оружие.

Раньше он никого не убивал, да и сама мысль об убийстве или крови пугала его. Но в одно мгновение всё изменилось. Теперь он знал, что не боится ни крови, ни смерти. Более того смерть приносило облегчение, заглушала боль в сердце. Но его новые спутники не должны знать об этом. Пусть считают его циничной скотиной, всё же именно ей он и был до войны.

Тем более в этих людях он видел своё искупление. Возможность доказать, что он чего-то стоит. И искупить свой долг перед Мией. Может если он поможет им, ему станет легче, если он сможет спасти кого-нибудь. Страх больше не властен над ним. И он с радостью отдаст свою жизнь за другого. И тогда, они будут вместе. Он сможет попросить прощение…

Наступило утро. Они выдвинули дальше. Путь был тяжёлым. Сплошь пересечённая местность. Леса, поля. Редко какие-то деревеньки, которых они старались избегать. Стычки с местными. Иногда с патрулями. Каждый день риск, что кто-то погибнет. Так закалялись их характеры.

Ночи полные страхом перед собственной беззащитностью и кошмарами. Вечные преследующие их звуки боёв. Казалась их пути не будет конца. Но это было только начало.

На третью ночь наступила непривычная тешена. Он с Яником был в разведке. Они выбрались из подлеска на небольшой холм и осматривали местность. Горизонт был чист. Но на востоке над лесом летала пара военных вертолётов. А на западе где-то высоко летело звено истребителей. Бои остались далеко позади. Это была их первая передышка.

Войтек уже второй день ощущал сильную боль в раненой руке. Она мешала держать оружие, и очень часто отвлекала. Но он был рад ей, считал её заслуженным наказанием за свои грехи.

Яник скомандовал возвращаться в лагерь, и Войтек безоговорочно подчинился. Но внезапно он почувствовал резкую слабость, голова пошла кругом. Войтек потерял равновесие, его повело в сторону, и он ударился рукой о дерево. От боли он чуть было не закричал. Его автомат непроизвольно выпал из ослабевшей конечности. Яник услышав это обернулся.

Войтек стоял у дерева держась за больную руки и тяжело дышав от боли. Он был бледный, как сама смерть. Ноздри его раздувались в безмолвных попытках перетерпеть приступ боли. Войтек чувствовал, как что-то горячее разливается по его телу, как слабеют ноги, как его покидают силы.

‒ С тобой всё в порядке? ‒ спросил обеспокоенный Яник.

‒ Всё… Нормально… ‒ сквозь зубы выдавил Войтек.

‒ Не хрена с тобой не в порядке. Курва! ‒ Яник подошёл к нему и закинул через себя его здоровую руку. ‒ Идти можешь?

‒ Автомат… ‒ только и смог сказать он.

‒ Да, чёрт с ним. Схожу заберу потом. Ты главное до лагеря дотяни.

Войтек не смог ответить. Только кивнул. Яник потащил его буквально на себе. Войтек только и мог, что стараться не терять темп. Ему вдруг стало холодно. Его трясло. Он еле видел, что творится перед его глазами. И чувствовал, что нечто пытается утащить его в глубины холодного океана беспамятства.

Волк и Ада заканчивали приготовление к ночёвке. Они оба испытывали странное внутреннее облегчение. Впервые за несколько дней их не преследовали звуки боя и страх быть застигнутыми врасплох по среди ночи. Хотя отступать от обычного распорядка и правил, заведённых Волком никто не планировал, они понимали, что до полной безопасности им ещё далеко.

Волк услышал шумные торопящиеся шаги. Обернувшись, он увидел Яника, тянущего на себе Войтека, напоминающего сломанную куклу. Он тут же бросился к ним на подмогу. Подбежав к нему, он подхватил Войтека под вторую руку. Быстро осмотрел его на наличие ран.

‒ Что случилось? Ранили?! ‒ с тревогой спросил он.

‒ Не знаю, ‒ запыхавшись ответил Яник. ‒ Он ударился рукой и вдруг чуть не упал от боли. Не знаю, что с ним, он словно вырубается.

‒ Скорее под навес! ‒ скомандовал Волк.

Они дотащили Войтека до их на скорую руку собранного укрытия и уложили его на подстилку. Испуганная Ада склонилась над ним и коснулась его лба.

‒ Он горит, ‒ сказала она дрожащим от страха голосом.

‒ Яник, найди что-нибудь от лихорадки, ‒ скомандовал Волк. ‒ Его надо раздеть. И осмотреть, возможно он чем-то заразился.

Яник без лишних слов полез в рюкзак за аптечкой. Волк помог Аде стащить с Войтека куртку и футболку. Войтека трясло. Ему было холодно, словно его выбросили на мороз. По коже волнами прокатывались мурашки. Всё тело болело, каждое прикосновение к нему заканчивалось красным каскадом боли, словно его мышцы сжимали в тесках. Он почти ничего не слышал, челюсти были плотно сжаты, зубы бились друг о друга, глаза болели, даже маленькие лучи света, проникавшие сквозь веки, причиняли нестерпимую боль.

Словно насекомое, перевернутое на спину, Войтек прижал трясущиеся руки к груди. Он хотел закричать, но не мог пошевелить ни челюстью, ни языком. Его разум тонул в неведомом водовороте странных событий и образов. Один был страшнее другого. Его мысли напоминали галерею картин Дали. Несвязные сюрреалистические образы, сплетённые в единую фантасмагорию. Реальности больше не было. Всё что он мог, это безмолвно молить о помощи.

‒ Волк, его рана… ‒ тихо сказала Ада, указав на руку Войтека. Пулевое отверстие и кожа вокруг были красные и воспалённые. Ниже рука немного посинела, но при этом была горячее его и без того горячего тела. Из раны сочился жёлто-бурый зловонный гной.

‒ Дерьмо… Почему он молчал об этом?! ‒ с обидой сказал Волк.

‒ Нужно провести хирургическую обработку, ‒ сказал Яник, засовывая в рот Войтека таблетку и двигая его челюстями, чтобы тот смог разжевать её до состояния кашицы.

‒ Ты можешь это сделать? ‒ спросил Волк.

Яник отрицательно покачал головой.

‒ Я это знаю только из курсов по мед помощи, это должны делать медики, нам даже описания процесса не давали. Всё что я знаю, это то, что рану нужно открыть, иссечь загноившиеся участки и обработать по новой, ‒ ответил он.

Ада с тревогой посмотрела на Волка.

‒ Я это сделаю, ‒ после некоторых колебаний произнёс Волк. ‒ Нужно подготовить бинты и антисептик. Расколоть нож… Ада, мне понадобится твоя помощь, будешь мне ассистировать. А Яник будет его держать. И надо найти что-то, что можно сунуть ему в рот…

Через час они уже были готовы. Войтек вспотел от таблетки, его температура спала, но он всё ещё прибывал в прострации между сном и бодрствованием. Яник вложил в его рот толстую сосновую ветку, и был готов держать его за плечи. Ада стояла на коленях рядом с Волком, над разложенными бинтами и лекарствами. Волк склонился над раной.

‒ Мы сильно рискуем… ‒ сказал он, высказывая весящую в воздухе мысль. ‒ Но это единственное, что мы можем для него сделать. Дай нож.

Ада вытащила из костра раскалённый до красна штык нож и передала его волку. Волк подождал, пока металл немного остынет. Посмотрев на Яника, он немного заколебался. Яник кивнул, подтверждая свою готовность. На лице Волка проступила решимость. Он резким движением вонзил нож в рану. Войтек издал сдавленный крик боли…

 

***

Войтек пришёл в себя и смог немного приоткрыть глаза. Его окружала темнота. До его слуха доносился треск костра, шумное дыхание Яника и Ады. В дали он услышал песню цикад. На языке было горько от какой-то кашицеобразной массы. Рука ныла, он чувствовал, что на ней была тугая повязка. На сколько он мог судить выше талии он был голым, но был накрыт одеялом и поэтому не мёрз. Даже на оборот ему было жарко. Но сил двигаться не было, его словно сковал паралич.

«Неужели так выглядит смерть? ‒ подумал он. ‒ Если так, то скоро всё кончится… Или этот кошмар не может закончится? В любом случае я отправлюсь к ней. Я прожил хорошую жизнь. Многим не досталось и этого. Спасибо… Спасибо, что пытались меня спасти. Жаль мы были знакомы не долго. Надеюсь, вы сможете выжить…»

Войтек провалился в глубокий сон, похожий на бездонную пропасть.

Он не знал сколько пробыл без сознания. Он словно бы лишился тела. Всё что от него осталось это метущаяся душа, прикованная к одному месту. Его долго кидало то в жар, то в холод. Он часто не понимал, где был его бред, а где реальность. Иногда он всё же приходил в себя. Друзья помогали ему добраться до дерева и справить нужду. Кормили чаям или супом с ложки. Ада регулярно обрабатывала его рану, меняла повязку и давала антибиотик. Но он не чувствовал улучшений.

Наоборот, всё чаще он ощущал, как его физическая немощь сплетается с болью его души. Всё чаще он видел последние мгновения жизни Мии. Всё чаще его мучал стыд. В редкие минуты ясности ума, он пытался понять за что на него свалилось такое испытание. Где он оступился? Почему так поздно осознал, что значила для него Миа? Почему он не слушал своих друзей? Он должен был уехать в Империю, забрать её с собой. Оплатить ей обучение там. Но его гордость и чувство превосходства над другими подвели его к этому моменту. И вот теперь он умирал в лесу, раненный пулей тех, кто должен был защищать мир в его стране, окруженный заботой людей, которые его едва знали.

Внезапно новая порция галлюцинаций и кошмаров нахлынули на него. В этот момент Ада протирала его лоб куском ткани смоченной холодной водой. Войтек внезапно схватил её за руку. Глаза его широко распахнулись. Но он не видел ими ничего. Он словно смотрел сквозь Аду, словно за её спиной кто-то стоял. Ада чуть было не закричала от ужаса. Она попыталась вырваться, но пальцы Войтека держали её мёртвой хваткой.

‒ Миа! Прости меня! ‒ забормотал он. ‒ Прости меня, Миа!

‒ Миа? ‒ Удивилась Ада. ‒ Нет, это я, Ада. Всё хорошо.

Она попыталась его успокоить. И вскоре в его глазах зажглась осознанность. Он посмотрел на Аду, словно и сам был удивлён её увидеть. Он тут же отпустил её и повалился обратно на лежанку.

‒ Ада? Прости… Я не хотел… ‒ пробормотал он.

‒ Всё хорошо, спи. Это просто кошмар, ‒ тихо сказала она.

«Нет, это не просто кошмар, ‒ подумал Войтек, медленно погружаясь в очередной провал реальности. ‒ Это всё что осталось от моей жизни».

Ада не рассказывала Волку и Янику об этом инциденте. Она переживала за этого злюку. Он не казался ей плохим человеком. За эти дни она уже привыкла к нему.

Вечером Войтека разбудили голоса Волка и Яника. Они доносились из далека, но всё же Войтек слышал их отчётливо. Они не знали, что он их слышит, и пытались говорить шёпотом.

‒ Как там дела? ‒ спросил Волк.

‒ Хреново, ‒ ответил Яник. ‒ Фронт всё ближе. Их артиллерия била ночью по соседнему полю. Может ошибка, а может кто-то отступает через эти места. Видел зенитный огонь, в двух километрах от сюда, по чему палили не рассмотрел.

‒ Курва мать! Сколько у нас времени?

‒ Сутки… Максимум… Если день и просидим, то вечером завтра надо выступать, иначе… Ты знаешь… ‒ печально заметил Яник. ‒ Мне не хочется об этом говорить… Но, если Войтек не встанет на ноги, его придётся бросить.

‒ Ты с дуба рухнул! ‒ возмутился Волк. ‒ Мы не бросаем своих. Иначе мы не лучше тех, от кого бежим. Но ты прав мы уже здорово рискуем.

‒ Приятно слышать это от тебя, ‒ усмехнулся Яник. ‒ Ты считаешь его своим, хоть он говнюк.

‒ Говнюк или нет, он уже часть команды. Это его расчёт патрулей, позволил нам пройти через «Малые Енки» без стычек. Без него нас там бы и расстреляли. Он заслуживает шанс.

‒ Ставишь жизни одного человека выше интересов группы? Благородно, с твоей стороны, ‒ пожал плечами Яник. ‒ Но я бы так же поступил, ты не подумай. Парень, хоть и странный, да не плохой. Привык я к его шуточкам, без него будет худо.

‒ Я уж подумал, грешным делом, тебе морду набить, ‒ ответил Волк. ‒ Думал сейчас взбунтуешься, начнёшь требовать его оставить.

‒ Ха, нет, Волк. Мы с самого начала можем погибнуть. Каждый миг мы рискуем погибнуть, и порой мне кажется, что мы одни против всего мира. И знаешь, если нам и суждено погибнуть, пусть лучше так, чем порознь. Вместе и умирать не так обидно.

‒ Скажешь это тем, кого мы убили? Их родным, семьям, родителям?

‒ Волк, они сами это начали. Не мы. Эта война отдаёт бредом с самого начала, и те, кто поддерживают хотя бы одну из сторон, сами виноваты в этом. Нам зла они причинили больше, хотя бы простым своим существованием, ‒ ответил Яник.

‒ В корень зришь, ‒ кивнул Волк.

«Они не хотят меня бросать? Почему? ‒ размышлял Войтек. ‒ Я же пятое колесо? И неужели люди могут так мыслить? Если бы Волку дали миллион долларов он бы не убил меня? Выходит, что нет. Значит не всё можно купить… Значит, и я для них не просто винтик в механизме? Стоп, а чему это я так радуюсь?»

Войтек внезапно сам для себя снова уснул. Но кошмары уже не преследовали его. Они отступили и покинули его на какое-то время.

Утром он проснулся. Голова кружилась. Всё тело зудело, особенно рана под повязкой. Он уже не чувствовал себя плохо. Но слабость ещё оставалась в его теле. Войтек присел на лежанке. Рядом с ним спал Яник и Ада, укутанные в блестящие коконы. Войтек внезапно спохватился, рядом с ним не было его автомата. За эти дни он уже не мог представить себя без оружия.

‒ Ни это ищешь? ‒ Волк, сидевший у костра, кивнул в сторону его вещей, сложенных в стороне у дерева. Там был и его автомат, и кобура с пистолетом, и куртка с прочей одеждой.

‒ Это… ‒ тихо ответил Войтек и закашлялся, в его горле скопился мерзкий ком слизи.

Волк встал и подошёл к нему. Наклонившись над ним с ехидной улыбкой, он сказал:

‒ Вытяни руку.

Войтек посмотрел на него с непониманием и даже опаской, но покорно протянул руку вперёд. Волк схватил её перевернул ладонью к верху и что-то вложил в неё. Войтек посмотрел на свою ладонь с выражением искреннего непонимания. Волк с довольной усмешкой ждал его реакции.

‒ Что это? ‒ растеряно спросил Войтек.

‒ Кусок патрона со смещённым центром тяжести. Твой. Тебе повезло, что остальное пролетело сквозь тебя по касательной. А этот застрял. А теперь объясни, почему ты молчал о боли в руке? Такое гноение не развивается сразу.

‒ Это была слабость, ‒ лаконично ответил Войтек.

‒ Слабость?! Ты понимаешь, что это чуть не убило тебя. И нас за одно! А если бы нас выследили, пока ты тут валялся?! ‒ разозлился Волк. ‒ Вы все программисты такие упертые бараны, не приспособленные к жизни?

‒ Большинство, а ещё мы анимешники, ‒ улыбнулся Войтек.

‒ Курва, лыбу мне тут не дави, анимешник хренов! Лекарства и бинты жопой своей отрабатывать будешь, за такую выходку, ‒ зло выпалил Волк, от чего Войтек заулыбался ещё больше.

‒ Товарищ командир, а можно без гомо-секса? ‒ пошутил он. Кокон Ады хихикнул.

‒ Шутки шутишь, ну я тебе покажу! ‒ Волк сел на белого коня. ‒ А вы что разлеглись, типа я не знаю, что вы не спите. А ну подъём! Сворачиваем лагерь и выступаем. Враг в нескольких километрах.

‒ Вот что он такой нервный? ‒ спросил Войтек у вылезающего из-под одеяла заспанного Яника.

Тот не ответил. Войтек тоже поднялся. Голова сильно кружилось, но по сравнению с тем, что было, это были цветочки. Он заглянул под повязку на руке. Волк знатно расковырял его плечо, но эта рана теперь спокойно заживала под корочкой и не гноилась.

Они свернули лагерь и двинулись дальше на восток. Хоть Волк и показывал свою грозность, санкций к Войтеку он не применил. Что его самого не могло не радовать. Так он в очередной раз убедился, что им всё же дорожат по-настоящему. Это чувство, впервые со дня смерти Мии согрело его сердце. Он понимал, что поступил глупо и теперь был им должен по гроб жизни. Но всё же это открыло его знакомых с новой стороны, с той которую он никогда прежде не видел людей.

 

***

Спустя два дня их зажали между молотом и наковальней. У железнодорожных путей, рядом с небольшим городком, состоящим из нескольких пятиэтажек и моря частных домиков, они угодили прямо между траншеями занятыми военными и самим городом, занятым повстанцами.

Они убегали от, как им казалось преследующим их, взвода армии Польши. Но чуть было не угодили под линию огня снайперов и пулемётов повстанцев. Только их изначальная тактика скрытности уберегла их от расстрела, ну и то, что до них не было никому дела.

Войтек и Волк засели в укрытии кустов и папоротника в лесополосе у железной дороги. Ада залегла в овраге неподалёку, это была относительно безопасная позиция, но с очень ограниченным обзором, хоть и хорошая для маскировки. Яник отправился на разведку, не смотря на возражения Волка.

Бой гремел вокруг них. Взрывы гремели в нескольких десятков метров. Пулемётные очереди и выстрелы рвали воздух со всех сторон. Свист снарядов заставлял вздрагивать. Они видели, как за железкой от упавшего снаряда разлетелись деревья. Их нервы были на пределе. Это была не потасовка с патрулём, это был настоящий фронт. И силы, которые столкнулись здесь могли в миг раздавить их маленький отряд как насекомых. Бой не прекращался ни на минуту.

‒ Как мы могли пропустить этот участок? ‒ задал Волк риторический вопрос. ‒ Почему они обошли ту местность, где мы пробыли три дня?

‒ Она была им неинтересна? ‒ предположил Войтек.

‒ Кому им?

‒ Всем им. Похоже это мы лохи, раз вышли на этот город. Вот он для всех них важен, вот они и грызутся за него, ‒ Войтек нервно оглянулся. ‒ Волк может не стоит так сидеть? Мы сейчас очень в большой жопе, есть риск, что она станет ещё больше.

‒ Войтек, больше некуда. Ждём вестей от Яника.

‒ Я за него волнуюсь, давно его нету… ‒ с беспокойством сказал Войтек.

‒ Я тоже… Войтек. Я тоже, ‒ вздохнул Волк.

Они просидели ещё час, боясь даже пошевелится. У Войтека свело ноги. Волк тоже начал изредка менять положение тела. Внезапно слева от них зашуршали кусты. Они оба как по команде взяли их на мушку.

‒ Это я, Яник, ‒ послышался тихий знакомый голос.

‒ Давай сюда, ‒ скомандовал Волк, опуская оружие.

Из кустов вылез Яник державший на перевес автомат. Он весь был в грязи, смешенной с кровью. Лицо его под всем этим было красным. Волосы взмокли от пота, он тяжело дышал, словно долго бежал. Волк протянул ему флягу, тот жадно припал губами к ней. Через минуту к ним подползла Ада, которая услышала, что Яник вернулся.

‒ Я устранил офицера военных, ‒ пытаясь восстановить дыхание, сказал Яник. ‒ Кровь не моя.

‒ Что ты сделал?! ‒ спросил Волк в ужасе.

‒ Всё нормально там такой хаос творится, они и так бы его потеряли, ‒ отмахнулся Яник.

‒ Что ты узнал? ‒ спросила Ада.

‒ Мы в жопе, ‒ ответил Яник, пожав плечами.

‒ Мы в курсе, гений! ‒ возмутился Войтек. ‒ Конкретней.

Яник вытащил какой-то листок из кармана куртки и разложил его. Это была распечатка со спутника, на которой ручкой было что-то отмечено.

‒ Мы здесь, ‒ Яник указал на точку рядом с железкой. ‒ Сейчас нам надо быстро перейти вот на ту возвышенность. Там есть обзорная точка, и пока там тихо. Во всяком случае артиллерия по ней не лупит. Потом расскажу всё остальное.

‒ Выступаем, ‒ сказал Волк. ‒ Яник ведущий.

Они на корточках один за одним перебрались, через железнодорожные пути. А затем следуя за Яником, по кустам и оврагам перебрались на один из поросших молодым сосняком холм. Яник был прав, здесь было тихо и были видны верхние этажи городских пятиэтажек города. Прижавшись к земле, они уселись полукругом. Волк осмотрел местность в бинокль.

‒ Да дела плохи, ‒ заметил он.

Яник снова разложил распечатку.

‒ Они здесь уже дня два бодаются. Там за городом в лесах металлургический завод, ‒ начал он. ‒ А в городе в заложниках его рабочие.

‒ А какого хрена они тогда всё здесь артиллерией утюжат? ‒ спросил Войтек.

‒ Они не утюжат, в том то и дело. Мы просто с запада подошли, а здесь они им путь отрезают, не дают повстанцем подтянуть подкрепления. Там во дворах ещё две зенитки стоит. В самом городе танки. По периметру пулемётные гнёзда и мины.

‒ Вот почему авиации то нету. Боятся, ‒ подумал Волк.

‒ Вряд ли боятся. Им просто рабочие нужны. Так бы они давно тут всё смели, ‒ заметил Яник.

‒ Вот здесь на юге, всё в траншеях. Настоящая первая мировая. Танков я не видел, но БТР и миномётов там валом. Я молчу про пехоту. Там тьма этого пушечного мяса, ‒ показывал Яник на карте.

‒ Так они боем связаны, ‒ заметил Волк. ‒ У нас есть шанс проскочить?

‒ Пока светит солнце никаких, ‒ покачал головой Яник. ‒ Весь город оцеплен, и как раз здесь пулемётные гнёзда. Но по данным разведки, приборов ночного виденья у них нет. Так что ночью у нас будет шанс.

‒ Почему бы нам просто не уйти севернее и вообще обойти город? ‒ спросил Войтек.

‒ Потому, что вся местность до завода заминирована. Наша полоса жизни вот, ‒ он прочертил пальцем прямую линию на запад от их позиции.

‒ Прямо под зоной обстрела, ‒ поняла Ада.

‒ Лучше слепые пулемётчики, чем мины, ‒ пожал плечами Волк.

‒ Хрен редьки не слаще, ‒ зло сказал Войтек.

‒ Значит проверим ранцы и друг друга. Всё должно быть закреплено и не издавать не звука. Малейший шорох и нас накроют огнём, ‒ приказал Волк.

‒ Это не всё, Волк, ‒ возразил Яник. ‒ Действовать нужно будет очень быстро. Как только солнце сядет. Ночью к военным придёт подкрепление и техника. Причём идти они будут ото всюду. Они устроят повстанцам котёл.

‒ Дерьмо! ‒ не сдержался Войтек. ‒ Нам ещё из окружения вырываться?

‒ Если быстро проползём этот участок, то сможем незаметно уйти лесом дальше. Как всегда, в принципе, ‒ ответил Яник.

‒ Но времени в обрез, ‒ сказал Волк. ‒ Так что быстро готовимся и отдыхаем, пока есть время. Ночка будет долгой.

Они перебрали свои рюкзаки и проверили друг друга. Подготовка заняла у них пару часов. Потом они сели, каждый по отдельности и принялись ждать темноты. Никто из них так и не заснул. Войтек находил завораживающим наблюдения за траекториями снарядов и пуль, взлетающих в небо. Он думал о людях, застрявших в городе. Думал об тех, кто остался далеко позади них.

Он вспомнил их второй день похода, когда желудок ещё изводил страшный голод. Они случайно забрели в покинутый дачный посёлок. В поисках еды они вскрыли один из домов. Войтек не одобрял мародёрство, но в таких условиях и настроении ему было всё ровно, даже если ему тогда предложи человечину, вряд ли бы он стал отказываться. Хозяева дома уходили в спешке. Все продукты были брошены на произвол судьбы. Свет отключили и всё что было в холодильнике сгнило. Но запас круп и макогонов не пострадал.

Яник вскрыл газовый щеток, газа было навалом. Ада разожгла плиту, и они сворили огромную кастрюлю спагетти. Усевшись за стол, они молча принялись уплетать дешёвые макароны. И это была самая вкусная еда в жизни Войтека. Ни суши, ни бургеры, не даже изощренная кухня европейских ресторанов, не шла в сравнение с этими пресными пустыми макаронами. Которые ещё ко всему и пахли тиной из-за колодезной воды. Это была еда богов. И тогда им казалось, что они остались одни во вселенной. Но когда стемнело на дороге послышался рёв мотоциклетных двигателей и им пришлось быстро уходить обратно в лес.

Сейчас Войтек бы отдал всё, ради тарелки таких макарон. Но ещё больше он бы отдал за такую тарелку для своих друзей. И Мии…

Когда солнце начало садится, а на небе появились первые звёзды, Волк решил, что медлить нельзя. Собрав их всех. Они начали спускаться к окраине города. Над ним уже зажглись прожекторы, освещавшие ночное небо. Казалось, в самом городе полыхает адское пламя, разлетавшееся искрами пуль и взрывов. Но в том месте, где находился их отряд землю окутывала темнота.

Яник оказался прав. Им почти сразу же попалась табличка с предупреждениями о минах. А с другой стороны путь преграждали мотки колючей проволоки. Дальше они ползли по-пластунски. Бой немного отдалился и поэтому им приходилось двигаться медленно, чтобы не создавать лишнего шума. Войтек видел слабый свет в нишах пулемётчиков. Видел их силуэты всматривающихся в темноту.

Они ползли уже почти километр, все испачкались вспотели и устали, но продолжали выдерживать ритм. Войтек был замыкающим. Высокая трава казалась ему стеной, окружавшей его, и расступавшейся впереди под телом Яника. Внезапно он почувствовал, что кто-то вцепился в его штанину. Сердце его похолодело от ужаса. Он обернулся. К его секундному облегчению, в штанину впилась не чья-то рука, а струна колючей проволоки.

Но он быстро понял, что это чуть не стоило ему жизни. Проволока уже хорошо натянулась и принялась рвать ткань штанов. Если бы она соскочила, то несомненно весь маток со скрежетом заколыхался бы. Пулемётчики без лишних мыслей покрыли бы всю местность очередями экспансивных патронов, разрывающих плоть и перемалывающих кости, превращая плоть в трудно узнаваемое месиво.

Войтек увидел, что Яник обернулся и вопросительно смотрит на него. Войтек махнул ему рукой, чтобы тот двигался дальше. Яник отвернулся и пополз за Адой. Войтек тяжело вздохнул. Он уже примерился со смертью, ему просто не хотелось, чтобы пострадали его друзья. Поэтому он стал ждать, пока они отползут на безлопастное расстояние. Потом сам не зная как, умудрился согнутся в торсе и стал тянутся к проволоке.

Схватившись за неё, он стиснул зубы от боли. Острые как бритва пластины и колючки вцепились ему в руку. Осторожно он смог вытащить её из ткани штанов и быстро зацепить за соседний маток. Забыв о кровоточащей руке и боли, он быстро пополз вперёд, ожидая, что проволока сорвётся с минуты на минуту.

Ему стоило больших усилий, чтобы нагнать остальных. И вскоре они уже были на опушке леса. Но стоило им войти под защиту деревьев как за их спинами что-то взорвалось. Над городом пронеслась пара бомбардировщиков. Бой начался с новой силой. Пулемётные гнездо, как и пара близлежащих домов были разрушены.

‒ Как же мы вовремя, ‒ заметил Волк, глядя на огни автоматных очередей и вспышки танковых залпов, подходящих военных подкреплений, чьё кольцо уже сжималась вокруг городка.

Они быстро двинулись вперёд через лес, подальше от разгорающегося за их спинами зарева боя. В ту ночь они не сомкнули глаз, идя вперёд. Пока не выбились из сил и громовые всполохи войны не остались далеко позади.

Внезапно Войтек понял, что он остался с Яником один. В темноте практически ничего не было видно, они большую часть времени ориентировались по звуку друг друга. Войтек держался за Яником, а тот потерял из виду Волка несколько минут назад. Окликнуть их было явно плохой идеей, рядом могли быть другие люди, настроенные враждебно.

Яник занервничал, его движения стали менее осторожными, и он начал больше шуметь. И без того тяжёлый пожарник топтал ветки как слон и пыхтел как паровоз. Войтеку стало не по себе. Он на ощупь ухватил Яника за лямку рюкзака и притянул к земле. Яник замер и опустился на колено. Войтек присел рядом. Дав глазам немного привыкнуть к окружению, он смог разглядеть нечёткий силуэт своего спутника.

‒ Где Волк и Ада? ‒ спросил Войтек, как можно спокойнее и тише.

‒ Мы похоже отстали или разминулись, ‒ ответил Яник тяжело дыша.

‒ Курва, ‒ тихо ругнулся Войтек. ‒ Что делать то будем?

‒ Надо…

Яник не успел договорить. Из темноты на них устремилось четыре красных лазерных лучей.

‒ Оружие на землю! Руки за голову! ‒ рявкнул чей-то властный голос.

Перед ними в нескольких метрах возникло четыре фигуры. На их головах светились зелёные точки ПНВ. Войтек не успел разглядеть их. Он замер, ожидая приказа Яника. Автомат был готов к стрельбе, но вскидывать его он не решился. Его тело снова онемело от страха. Но на этот раз он уже был готов ловить любую возможность к сопротивлению.

‒ Я сказал, оружие на землю! ‒ снова рявкнул голос.

Раздался хлопок и в воздух взмыла яркая красная вспышка, осветив деревья красным зловещим светом. Рукотворная звезда поднялась высоко в небо, освещая всё больше и больше пространства вокруг. Четверо фигур стоявшие перед ними были в маскхалатах каждая держала в руках по снайперской винтовке похожих на СВД. Их лиц было невозможно разглядеть из-за света, который плыл над ними, превращая их в тени.

‒ Делай как они говорят, ‒ спокойно сказал Яник не спуская взгляда с самой крупной фигуры, стоящей ближе всех к ним. Он медленно опустил автомат в мох.

Войтек колебался, но всё же повторил движение Яника, сложив руки за головой и встав на колени. Главная фигура, которой и принадлежал голос, мотнула головой в сторону, дав сигнал свои подчинённым. Двое из них, подбежали к Войтеку и Янику, отфутболили их автоматы в сторону и быстро связали им руки бечёвками. Причём сделали это профессионально молниеносно и прочно. Запястья Войтека мгновенно онемели.

Вспышка света над лесом угасла, и фигуры включили подствольные фонари. Громоздкая фигура командира двинулась к пленникам, которые стоя на коленях ожидали своей участи.

‒ Так-так, что тут у нас? Дезертиры? Диверсанты? Шпионы? ‒ буднично произнёс он.

‒ Да мы мамку твою поимели, вот домой идём, ‒ съязвил Войтек.

Луч фонарика тут же ударил его в лицо. Сперва его ослепила вспышка света, а затем удар прикладом. Войтек повалился на землю из носа хлынула кровь. Но он быстро нашёл в себе силы подняться и даже зло ухмыльнутся. Фигура, стоящая перед ним, сняла ПНВ, и он увидел лицо мужчины лет сорока, грузное и квадратное, с чертами словно грубо выдолбленными в камне.

‒ Вы гляньте, шутник нашёлся, ‒ заметил он. ‒ Любишь шутить перед смертью, а?

‒ Оставите его! ‒ крикнул Яник. ‒ Я командир. Что вам надо?

‒ Командир этой лающей шавки? ‒ удивился человек. Посветив фонариком в лицо Яника. ‒ Что у вас уже даже клоунов берут? Стой! Да я тебя знаю! Яник? Яник Ожинко?

‒ Не могу сказать, что рад встрече с тобой, Петрик, ‒ Яник посмотрел на фигуру с явным пренебрежением.

‒ Для тебя, гнида, полковник Серно, ‒ грубо ответил он.

‒ И давно ли ты полковник? Кому ты уже яйца облизал, гнида? ‒ стиснув зубы от злости спросил Яник.

Войтек быстро осмотрелся. Один из подопечных полковника высматривал, что-то в лесу. Ещё один стоял за Яником, сторожа его. Третий похоже стоял за Войтеком, но он даже не издавал звуков, так, что Войтек мог только предполагать, что его тоже стерегут.

Петрик приблизился к Янику, зло улыбаясь. Резко подхватил сою винтовку и что есть силы ударил Яника в грудь. Тот изогнулся от боли и кашляя повалился на землю. Войтек лихорадочно пытался придумать план спасения, но военных было больше.

‒ Ты тоже этой фигни нахватался? Вы повстанцы все такие шутники? ‒ полковник схватил Яника за волосы и поднял обратно на колени, запрокинув ему голову.

‒ Нет, ‒ сквозь боль проговорил Яник. ‒ У нас отряд такой, чтобы вас бесить…

Полковник снова ударил Яника в живот.

‒ Дважды спрашивать не буду, сколько вас здесь? ‒ прошипел полковник.

‒ Петрик… Лучше бы ты в том пожаре сдох… Скотина ты не благодарная, ‒ улыбаясь ответил Яник.

‒ Вот ты гнида, Яник. Но я-то тебя знаю, ты всегда дорожишь своими людьми. Сраный ты герой, ‒ он направил на Войтека свою винтовку. ‒ Как думаешь, как долго он будит умирать если выстрелить ему в живот.

Войтек чуть было не вздрогнул. Но тут он заметил, как в свете подствольного фонарика мелькнул знакомый силуэт Волка, засевшего между деревьями.

Грянул выстрел. Тут же прозвучал второй. Войтек услышал, как за ним, тело рухнуло на землю. Солдат, стоявший за Яником, тоже упал, схватившись в последний момент за грудь. Яник бросился на полковника. Тот выстрелил, но пуля ушла в молоко. Солдат, наблюдавший за лесом, обернулся вскидывая оружие, но Войтек ударил его головой в живот. Тот от неожиданности потерял равновесие и полетел на землю. Войтек схватил камень и принялся яростно молотить солдата им по голове. Череп мерзко хрустнул после второго удара. Тело под Войтеком затряслось в конвульсиях. Но Войтек не останавливался. Нанося удар за ударом. Бечёвка на запястьях пропиталась кровью и рвала кожу. Но он не чувствовал боли, продолжая молотить по вдавленному черепу обмякшего солдата.

Внезапно его кто-то схватил за руку. Это был подоспевший Волк. Войтек остановился. Выпустив камень из рук, он подставил верёвку Волку. Тот без слов разрезал её ножом. Освобождённый из пут, Войтек вскочил на ноги. Он был готов бросится к Янику на подмогу. Но тот уже сидел верхом на полковнике, вцепившись ему в шею. Рядом стояла Ада, держащая под прицелом военного. Эту сценку освещал подствольный фонарь лежащей на земле винтовки полковника. Лицо Яника искажала гримаса ярости.

‒ Не вмешивайтесь! ‒ рявкнул Яник. ‒ Это личное…

‒ Яник! Как же низко вы пали! Даже баб берёте, ‒ сквозь зубы процедил Петрик, пытаясь вырваться из хватки Яника. ‒ Предатель! Ты предал Родину, Яник! Гореть тебе в аду!

‒ Я не верю в ад. И я не предавал вашу всратую родину! Она мне ничего не дала. Кроме боли и унижения. Твоя родина, хотела избавится от меня с самого рождения, ‒ прошипел Яник.

‒ От таких выродков как ты и нужно избавляется! Но ты тварь живучая! Выблядок повстанцев!

‒ О нет, Петрик. Мы никогда за них и небыли. Думаешь мир только белый и чёрный? Республика и повстанцы? Ты старый идиот. Мне плевать и на таких как ты и на повстанцев, вы как звери готовые убивать ради идеи. Идеи, от которой страдают хорошие люди, ‒ Яник сильнее сдавил горло Петрика.

‒ Ты трус, Яник! А я не боюсь смерти! Меня ждёт рай! ‒ Петрик хрипло рассмеялся.

‒ Может быть. Зато мир без тебя станет чище. И ты больше никому не сломаешь жизнь! ‒ Яник резким движением вдавил его адамово яблоко внутрь шеи.

Петрик забился в агонии, судорожно пытаясь вдохнуть. Его глаза лезли из орбит от страха и боли. Тело дрожало, он пытался скинуть с себя Яника. Но сил у него не хватало. Вскоре его глаза закатились, а тело обмякло. Яник встал с трупа и напоследок пнул его.

‒ Как же я давно мечтал это сделать… ‒ сказал он.

‒ Не увлекайся, ‒ посоветовал ему Волк, разрезая его верёвки. ‒ Соберите их подствольные фонарики и запасные батареи. И быстро сваливаем от сюда.

Они быстро выполнили приказ Волка и выдвинулись дальше. До утра им больше никто не попадался. Несколько раз они пересекали грунтовые дороги, но всегда снова уходили в лес. Только когда солнце встало высоко и по расчётам Волка, они отдалились от фронта на десять километров, они позволили себе сделать привал. Они не обсуждали произошедшее ночью, словно знали, что им просто повезло, повезло разделится, повезло, что в этом разведотряде было так мало человек и они были так плохо подготовлены. Повезло выйти из-под обстрелов и кольца живыми. Сейчас им хотелось просто немного отдохнуть.

Когда на костре они приготовили свой импровизированный хвойный чай, и ждали, когда он постынет, Войтек подсел к Янику.

‒ Что этот Петрик тебе сделал? ‒ спросил он из праздного любопытства.

‒ А тебе его рядовой? Я видел, что ты сделал с головой парня, ‒ переспросил Яник.

‒ Ничего он мне не сделал, я просто ненавижу всех этих придурков, ‒ ответил Войтек.

‒ А этот был придурком ещё до войны. Он уже тогда, чуть ли не в националисты записался, не дай бог покритиковать при нём власть или государство. Бежал писать кляузе сразу в полицию. Его просто считали дебилом, а потом он стал командиром части. Не моей, соседней. Был большой пожар в жилом доме. Много погибших. Мы тогда приехали в помощь, здание уже полыхало. Этот умник полез в очаг, мол крики он слышал. Его и завалило. Так бы и сгорел он в этом пекле, вот только парень из его расчёта, молодой, лет восемнадцать, имени я его уже не помню. Так вот он вытащил его на своём горбу из огня. Он тогда ему дифирамбы пел, звание обещал. А в итоге, потом завёл на него дело. Оказалась, что парень ляпнул как-то при нём, что если бы государство на ремонт и противопожарную сигнализацию не поскупилось, то погибших вообще могло и не быть. Парень прав был, как ты понимаешь. Да и все об этом знали. Но вот он, Петрик, заявил на него. А потом всплыло, что по молодости он наркотиками увлекался, а делу дали ход, и парня на восемь лет загребли. У него остался сын трёх месяцев и жена… ‒ Яник тяжело вздохнул. Он смотрел в сторону даже не смотря на Войтека, словно его тут и не было. ‒ Потом до меня слухи ещё доходили, что он не одну жизнь так сломал. И один раз он и на меня пытался заявку написать, да только обломился. Тварь он редкостная. А вот теперь видишь, как всё обернулась. Его бы уже с должности сняли, а он видимо к военным прибился им такие нужны. Вот мы и расхлёбываем. Войтек, я не могу позволить, чтобы такие люди решали кому жить, а кому нет.

‒ Я понимаю, ‒ тихо ответил Войтек. ‒ А мне бы ты позволил такое решать?

‒ Ты псих Войтек, не обижайся. Но пока ты в чём-то прав. Так что… Я бы пошёл с тобой в разведку, ‒ улыбнулся он.

‒ Я тоже…

Войтек почувствовал укол стыда. Он и не знал, как не справедлив этот мир, а может и знал, но не хотел верить. Живя за своей стеной невежества, он благополучно прятался в раковине, пока кто-то не выскреб его оттуда вилкой. Он и сам поступал с людьми подобным образом, как этот Петрик, в разве что идеал у него был другим. Жестокость, которую он видел после начала войны поражала. Но он сам был частью той жестокости, словно она всегда жила в нём.

Войтек посмотрел на свои руки. Они были в крови. Чистые, но всё ровно он продолжал чувствовать тёплую стекающею между пальцев жидкость. Этими руками он когда-то взъерошивал волосы Мии, создавал программы и гладил котов в гостях у друзей. А теперь он забирал жизни, не зная пощады и сострадания. И это было даже легче. Миа не одобрила бы его действий. Но она была мертва. И забрали её люди подобные этому полковнику, упертые лживые свиньи. И он надеялся, что когда-нибудь сможет заставить их захлебнутся кровью, которую он не сможет смыть со своих рук.

 

***

Несколько недель они шли без перерыва. Останавливаясь только на ночёвку. Их припасы подходили к концу, у всех четверых начало развиваться истощение. И без того не подходящие им формы, стали висеть на их измождённых дорогой телах. Под глазами залегли мешки, сами же глаза ввалились в череп. Спали они мало, редко им удавалось уснуть, да и тот сон, что приходил к ним на пару часов оставлял после себя больше усталости, чем бодрости. Они напоминали команду зомби, бредущих без цели и смысла. Во всяком случае так казалось Войтеку. Но Волк всегда находил повод их подбодрить и держать команду в тонусе. Даже не смотря на усталость они всегда находили в себе силы двигаться дальше.

В какой-то момент им начинало казаться, что они почти убежали от войны. Зарева боёв, стрельба и взрывы с каждой ночью становились всё дальше и туманнее. Но всё же иногда происходили события, постоянно напоминающие им об опасности и таящейся смерти. Иногда они пережидали долгие вооружённые конвои, едущие куда-то по разрушенным дорогам, иногда обходили блокпосты. Они давно перестали встречать людей, понимая, что каждый из них может быть связан с военными или повстанцами. К счастью для них, ни те не другие партизанить не любили и редко устраивали лагеря в лесах.

По ночам в небесах всё ещё носились истребители и бомбардировщики. Они тоже мешали спать, пугая возможностью бомбардировки или разведки тепловизором. Но пока им везло. Волк прокладывал маршрут так, чтобы по возможности избежать важных стратегических объектов и населённых пунктов.

Но однажды они шли через небольшой сосновый бор. Довольно старый, но судя по следам, хоженый. Им повезло найти заросли черники в нём, и они принялись собирать только что созревшие ягоды. Увлёкшись, Войтек отделился от группы и в паре десятков метров вышел на человека.

В тех же зарослях, согнувшись в три погибели, спиной к Войтеку работала старушка. Она кряхтела и сопела от усталости, поэтому и не услышала его шагов. Он же был немного удивлён и озадачен, встретить здесь кого-нибудь он не ожидал. Но первым делом он подумал, а не помогает ли старушка военным или повстанцем. Она выглядела как самая типичная бабушка из деревни. Этот образ мог быть обманчивым или был сделан специально. На ней был шёлковый голубой платок, какая-то вязаная серая жилетка и длинная юбка из фланелевой ткани, из-под которой выглядывали чёрные разношенные резиновые сапоги. Рядом с ней стояло алюминиевое ведро, уже наполненное почти до краёв черникой.

Мысли о лёгкой добыче пронзили голову Войтека, он мог попросту отобрать ведро у старухи. Но это было грубо и невежливо, тем более что она могла быть такой же обычной, как и они, просто страдающей от войны. Войтека кольнула совесть, поступок, о котором он думал был жестоким и тёмным. Он не хотел и дальше погружаться в ту тьму, которая поглощала его с момента гибели Мии. Он и так сделал кучу ошибок в жизни.

Он немного приподнял автомат и как можно громче и быстрее зашагал к старушке. Она не сразу услышала его, но, когда поняла, что к ней кто-то приближается, подскочила и обернулась.

‒ Мать честная! ‒ запечатала старушка, хватаясь за сердце, увидев перед собой человека с автоматом. ‒ Милок, ты чего бабушку пугаешь? Я уж подумала медведь идёт.

Старушка улыбнулась жёлтыми зубами, часть которых давно выпала. Её лицо было сморённым, но было не лишено красоты старого человека. Она была похожа на старушку, которая обычно рассказывает сказки и кормит внуков пирожками.

‒ Простите, пани, не хотел я вас напугать, ‒ сказал Войтек. ‒ Я просто подумал, что вы возможно смогли бы, поделится со мной ягодами…

Войтек ляпнул не думая, голод занимал все его мысли уже очень давно. А проклятое ведро так и притягивала взгляд.

‒ Божички мои! ‒ снова запечатала старушка, ‒ ты ж как труп выглядишь. Ты чьих-то будешь? На военного не похож хоть и форме. Повстанец?

‒ Нет, пани. Мы… Я мои друзья. Мы из Варшавы. Просто беженцы. Меня зовут Войтек. Мы не враги вам.

‒ Ещё чего не хватало, враги. Чего это вам быть врагами старушке? ‒ фыркнула бабушка. ‒ Мне Кларисой зовут. Но можно просто баба Клара. А вижу друзья тебя нагнали.

Войтек обернулся. К ним уже шли Волк, Ада и Яник. Они тоже были насторожены и немного удивлены.

‒ Мы просим прощения, если Войтек грубил вам или угрожал, ‒ сказал Волк первым подошедший к ним. ‒ Он немного нервный от усталости. Меня зовут Сергей. Это Ада, а это Яник. С Войтеком вы уже знакомы.

Войтек презрительно посмотрел на Волка. Хотя и сам понимал, что не давал повода думать о себе по-другому.

‒ Ой как вас много, детки, ‒ обрадовалась бабушка. ‒ А на пана Войтека, не серчайте, он вёл себя очень хорошо. Я баба Клара. Вы ягодок, наверное, хотите, вон худые какие. Словно через пекло шли.

‒ Да, мы через многое прошли, ‒ сказал Волк, пожав плечами.

‒ Так может вы погостите у меня, я вас накормлю напою. Можете даже переночевать у меня. А то с пути вы устали, ‒ предложила она.

Волк посмотрел на Яника и Войтека, те согласно кивнули. Ада покачала головой отрицательно. Что-то её настораживало, но возможно путь для неё дался тяжелее, чем для остальных.

‒ Хорошо, мы бы не отказались от отдыха. Спасибо вам, добрая женщина. А далеко ли до вашей деревни?

‒ Да не, близко. Вон туда, ‒ она указала на северо-восток. ‒ Там и чаёк есть, и пирожки я утром сделала. Вы не бойтесь, у нас тихо. Вот ты самый большой понесёшь, ‒ она сунула ведро с черникой Янику, тот покорно взял его.

Бабушка подобрала с земли клюку, которую Войтек не заметил сразу и направились в сторону деревни. Все они последовали за ней. Ада выцепила Волка, и они немного отстали от остальных.

‒ Волк, такого везения не бывает, ‒ сказала она. ‒ Что-то здесь не так.

‒ Ада брось, это проста старый человек, возможно бездетный, она просто хочет за нами поухаживать. Иногда такие люди проявляют доброту просто так, ‒ ответил Волк.

‒ Не мне тебе рассказывать, что доброты в двадцать первом веке просто так не бывает, ‒ зло ответила Ада.

‒ Ну поколем мы ей дрова, сени приберём. Корову попасём. Отплатим ей работай, зато переночуем в доме.

‒ Я бы предпочла убраться от неё подальше до темноты, ‒ сказала Ада.

‒ Ты предпочтёшь лес крыши над головой?

‒ Сейчас — да.

‒ Ада, прекрати это упадничество и паникёрство, это приказ. Всё будет хорошо, вот увидишь.

Ада пожала плечами, а потом слегка кивнула. Волк ускорил шаг догоняя остальных.

Вскоре за деревьями показались шиферные крыши домиков. Лес расступился, и они вошли в деревню. Которая оказалось самой обычной провинциальной деревушкой. Две улицы с небольшими ухоженными домиками старой постройки. Это было одно из тех мест, над которым время было не властно. Никаких новомодных сайденгов и панелей, только дерево и облупившаяся краска. Никаких стеклопакетов, только деревянные рамы. Над некоторыми домиками торчали рядом с дымоходами антенны и спутниковые тарелки, единственные признаки современности. Войтек не заметил ни одного металлического забора, только деревянные дощатые заборчики.

Они ступили на одну из улиц, которые представляли из себя проход между участков, состоявших из двух песчаных колей, с островками травы посередине. Участки были засажены огородами. По улице бегали чьи-то куры, важно поклёвывая что-то в траве, и изредка махая крыльями. Деревня не была покинутой. Домики были жилыми.

Идя по улице за старушкой, они видели других жителей этого места. Старики и пенсионеры. Многие сидели во дворах группами и разговаривали о чём-то, другие работали на своих участках. Но все они, заметив их процессию оставляли свои дела, умолкали и молча провожали их взглядом. Кто-то смотрел на них неодобрительно, но большинство были просто удивлены или даже напуганы. Несколько человек заметив из предпочли скрыться в домах.

Войтеку эта деревня не понравилась. Он списал это на то, что он слишком сильно отвык от человеческого общества. Но сама архаичная атмосфера немного пугала его. В его голову приходили сюжеты фильмов ужасов, где главные герои находят изолированные поселение в дали от цивилизации, а потом оказывается, что это каннибалы или мутанты убийцы. В общем именно такое место напоминала ему эта деревня, хотя он и знал, что за пределами Варшавы таких глухих мест много, где доживают свою жизнь одинокие и не очень пенсионеры. Раньше ему показалось бы, что это грустно, но теперь он понимал, что этих людей обошли те ужасы, которые они видели по пути сюда, возможно война ещё не добралась до сюда.

Бабушка свернула к одному из типовых по местным меркам домиков. Он был коричневый и слегка обветшалый. Но участок с огородом были ухоженными. Войтек даже смог усмотреть пристройку похожую на баню. Старушка отварила калитку и пригласила их внутрь. Взгляд Войтека случайно упал на соседний участок. Там в тени двух огромных яблонь на самодельной скамейке сидел мужчина лет семидесяти. Он покуривал трубку и внимательно наблюдал за ними и действиями соседки. Войтеку дед показался подозрительным.

Старушка закрыла за ними калитку и сунув руку за воротник достала связку ключей на верёвочке. Быстрым шагом она подскочила к своему крыльцу и отперла двери. Радуясь своим гостям, она пригласила их в дом.

‒ Можете оставить оружие и вещи в сенях. Не разувайтесь и проходите в комнату, ‒ сказала она.

Они, из уважения к хозяйке сложили автоматы аккуратно у стенки в ряд, рядом кинули рюкзаки и куртки. А затем прошли в дом. Он оказался чистым и ухоженным. Янику правда мешал низкий потолок и общая зажатость пространства. Старушка провела их в большую комнату, где стоял стол, уже накрытый скатертью и чайным сервизом. Бабушка попросила Аду помочь ей на кухне, и вскоре стол уже ломился от еды. У каждого стояла тарелка с наваристыми щами, в центре оказалось блюдо с жареной картошкой и свиными шкварками. Нашлись соленья и свежие овощи с огорода. Яник достал из погреба, по распоряжению старушки, большую бутылку самогона.

От запаха всех этих яств у всей четвёрки текли слюнки. И когда они расселись за столом, они были готовы кинутся на еду.

‒ Все помнят, что я говорил? ‒ спросил Волк, словно обращаясь к классу учеников. ‒ После такого голода сразу не есть. Ложка щей, отдых. Минут пятнадцать. Потом две и снова отдых.

Все согласно кивнули. Начался их медленный пир. Вскоре у них завязались весёлые беседы. Алкоголь раззадорил аппетит ещё больше и притупил их бдительность. Они весело и беззаботно болтали, расспрашивали друг друга, Волк травил байки и интересные факты. Яник иногда вспоминал забавные случаи со службы. А Ада и Войтек просто слушали их, прибывая навеселе.

На какое-то время боль покинуло Войтека. Ему показалось, что нет никакой войны, их жизни в безопасности, а атмосфера внезапного праздника будет вечной. Как жаль, что раньше у него не было такой компании, где, даже не зная, ничего друг о друге, можно чувствовать себя уверенным, сильным, нужным, учится новому и быть человеком в полной мере.

Расслабившись и заболтавшись, они и не заметили, что старушка куда-то исчезла. Они видели в окно, что она уходили из дома. Но не видели куда. А через какое-то время они услышали шаги на деревянном крыльце. Сперва они не придали этому значения и даже не отвлеклись от еды. Но через секунду они поняли, что шаги принадлежали не старухе. Тяжёлая поступь армейских ботинок эхом и вибрацией пронеслась по дому. Все замерли. У Войтека сердце ушло в пятки, он почувствовал себя беззащитным и слабым. И он был не один такой.

В комнату вломились два молодых мордоворота в армейской форме. Дула их автоматов осматривали их. Они могли быстро расстрелять их, пьяных и сытых. Но вместо этого продолжали скалится зловещими улыбками триумфа. У Яника так и повисла квашенная капуста на бороде. Ада зло зыркнула на Волка. «Я предупреждала», ‒ говорили её глаза. Волк же в ярости сжал вилку и нож. Предательства он явно не ждал.

‒ Оба на, какие люди и без охраны, ‒ мерзким деревенским тоном сказал один из солдат и издал хрюкающий звук вместо смешка.

‒ Курва мать… ‒ тихо сказал Яник.

‒ Вот они, внучки, ‒ за спинами солдат появилась старуха. ‒ Повстанцы, партизаны, не иначе. Предатели и гниль.

‒ Да… за четверых нам увал на неделю дадут, ‒ мечтательно заявил второй солдат.

‒ Вот и славно. Так, уроды, ложки вилки на стол! На колени и руки за голову, ‒ приказал первый.

Яник зыркнул на Волка. Тот кивнул, и положив приборы, слез со стула на пол. Яник повторил за ним. Войтек и Ада тоже подчинились. Но Волк, незаметным движением сумел осторожно сунуть за пояс нож. Солдаты обошли стол с двух сторон и принялись осматривать свою добычу.

‒ Старая гнида, ты за это заплатишь, ‒ прошипел Войтек.

‒ Не дерзи мне, дерзилка не выросла у тебя. Вас, предателей, давно пора перебить, ‒ ответила старуха всё тем же добродушным голосом. ‒ Тем более, что я вас накормила. А сытым и на расстрел не так боязно идти.

Второй солдат ударил Войтека прикладом в челюсть. Он чуть было не потерял сознание от накатившийся боли. Рот заполнил железный привкус крови. И Войтек сплюнул её прямо на ботинки солдата. Тот впал в ярость и ударил его прямо в нос. На этот раз Войтек даже не поморщился, лишь презрительно смотрел на своего обидчика.

‒ Что, сука, самый умный? ‒ солдат замахнулся для нового удара, но его отвлёк его друг.

‒ Эй, смотри какая соска! ‒ он схватил Аду за подбородок и больно сжал ей щёки. ‒ Губки-то рабочие. И формы при ней.

‒ И что? ‒ отвлёкся второй.

‒ Ничего, дебил! Трахать её будем или как?

‒ Я всё сделаю, всё что скажите, только не убивайте! ‒ взмолилась Ада. ‒ Они меня все втроём брали… Я многое могу…

‒ Ого, какие подробности! ‒ солдаты рассмеялись.

Внезапно Ада схватила солдата за промежность.

‒ Сука! ‒ заорал он, замахиваясь на неё прикладом.

Но движение он закончить не успел. Волк кинулся на него сзади, схватив его за шею и потащив на себя. Солдат пытаясь вырваться открыл огонь. Очередь ушла в потолок. Волк вонзил ему в глаз нож. Солдат заорал. Кровь залила его лицо. А Волк всё сильнее и сильнее довил на рукоять. Лезвие проваливалось в глазницу всё глубже и глубже с мерзким противоестественным хрустом.

Одновременно вместе с Адой Яник ударил второго солдата в живот. Он похоже был ещё тупее своего друга. Он даже не успел выстрелить, когда Яник обрушил на него огромную бутылку самогонки. Солдат моментально оказался на полу. Из рассечённой головы брызнули струи крови, заливая яркий плетёный ковёр. Яник отобрал у него автомат и взял ещё живого солдата на мушку.

Рядом упало второе, мёртвое тело. Волк плюнул на труп с презрением. Ада довольно ухмыльнулась. Войтек не стал дожидается дальнейшего развития событий. Он вскочил на ноги и бросился в сени.

Старуха, в тот момент, когда оба солдата оказались на полу, бросилась за дверь. Вопя так, что её было слышно даже в доме, она бросилась на утёк. Войтек решил сдержать слово. Он знал, что его товарищи справятся и побежал за своим оружием.

‒ Стой! Войтек, идиот! ‒ закричал ему в след Волк.

Но он не собирался останавливается.

‒ Я за ним! Яник присмотри за этим, ‒ Волк побежал за Войтеком.

Войтек схватил свой автомат, хотя ему было всё ровно чьё оружие хватать, и выбежал на улицу. Перемахнув через забор, оказавшись на песке он увидел убегающую старуху. Она всё ещё кричала, размахивая руками. Бежала она быстро, даже слишком быстро для человека её возраста.

‒ Убийцы! Люди! Помогите! Убийцы! ‒ орала она, всё дальше удаляясь от Войтека по дороге.

Войтек опустился на колено. Вскинул автомат и прицелился, как учил Волк. Зрение плыло из-за самогона. Но руки действовали на удивление быстро и ловко. Предохранитель. Одиночный выстрел. Упор в плечо. Старуха была уже у края деревни, ещё чуть-чуть и она будет вне досягаемости. Войтек словил момент.

Палец быстро нажал на крючок. Грянул выстрел, оглушив Войтека. Старуха оборвалась на полуслове. В спине у неё возникла маленькая дырочка. А перед грудью расцвела алая роза кровавых брызг. Старуха сделала шаг по инерции и рухнула в дорожную пыль лицом. Войтек довольно улыбнувшись поднялся.

‒ Ты какова хрена творишь! ‒ Волк толкнул его в плечо. Он был в ярости. ‒ На кой хрен ты это сделал?!

‒ Я сделал то, что должен был! ‒ ответил Войтек.

‒ Я тебе сейчас колено прострелю, ублюдок! Когда ты научишься приказы исполнять!

Из дома донесся звук выстрела. Они обернулись, из дома вышла Ада и Яник. Уже одетые и вооружённые. Яник нёс рюкзаки и куртки Волка и Войтека.

‒ Что это было? ‒ спросил Волк, похоже ситуация развивалась совсем не так как он планировал.

‒ Он слишком долго умирал, ‒ ответила Ада.

‒ Курва, Ада ну ты то какого?! ‒ устало покачал головой Волк.

‒ Надо уходить, ‒ прервал их Яник, указав в сторону улицы.

У трупа старухи уже собралась толпа зевак. Люди выходили на улицу. Они о чём-то роптали и смотрели на четвёрку молодёжи, в глазах многих читался страх. Волк и Войтек обернулись. Но за их спинами тоже собралась группка пенсионеров. Вдалеке, у самого горизонта поднимался столб пыли от колёс военного внедорожника.

‒ Засада, ‒ тихо сказал Войтек занимая боевую стойку.

Волк положил руку на его оружие и опустил его к земле. Потом поднял руки и громко сказал.

‒ Мы не враги вам! Нас вынудили! Мы не хотим некого убивать!

‒ Но с радостью сделаем это, если придётся, ‒ зло добавил Войтек.

‒ Заткнись! ‒ гаркнул на него Волк.

‒ Мужики, сюда! ‒ из соседней калитки появился дед с двустволкой. Он держал ружьё в руке и махал им. Было похоже, что он не планировал нападать на них. ‒ Ну что встали?! Жить хотите?

Волк кивком отдал приказ следовать за ним и подбежал к деду. Тот не стал дожидаться вопросов.

‒ Пацаны, и дама. Вы молодцы! Ловко как вы их! Давайте через мой огород. Там калитка, а за ней тропинка в лес. Он старый, дремучий, они за вами туда не пойдут. А я их задержу, ‒ впопыхах выдал дед.

‒ С чего вы нам помогаете? ‒ спросил Волк.

‒ О, сынок, эта тварь всю нашу молодёжь извила, ‒ ответил дед. ‒ Когда всё это началось, наши дети сюда приехали, переждать войну эту треклятую. А она тех, кто годен сдала военным. А остальных накляузничала, что они мол партизаны. Вот и остались здесь только старики, матери без сыновей… Её бабка, тоже всех сдавала, когда немцы пришли. Это у них семейное. Ну чё, встали, что обосравшиеся?! Марш в лес!

‒ Спасибо, мы вас не забудем, ‒ ответил Волк и двинулся через участок деда вперёд.

Остальные последовали за ним. Войтек шёл последним, и дед внезапно схватил его за плечо.

‒ Пацан, тебе отдельное спасибо. Она ж маю внучку совету сжила. Те леса, куда вы направляетесь, они особенные, старые и даже древние. Там люди и звери редко ходят, а многие так и вообще считают эти места проклятыми. Там вас преследовать не станут, в гарнизоне все местные они побоятся. Я-то в эту чушь не верю, коммунист я. Но вы поосторожнее. Зовут то тебя как?

‒ Войтек, ‒ ответил он, немного растерявшись.

‒ Войтек, давай догоняй своих. Не забывайте деда Михая, ‒ он похлопал его по спине подгоняя.

‒ Не забудем, ‒ кивнул он. ‒ Прощайте.

Войтек обернулся напоследок. Дед помахал ему и, достав из кармана трубку, закурил.

Они бегом добрались до леса. Это был смешенный лес с множеством кустов и лиственных деревьев. Тёмный и дремучий. Они сразу же растворились в его тени, между кустами и деревьями. Но красота и таинственность этого места не могла отвлечь их от одной простой мысли: «Бежать, прятаться, выжить».

Они уже хорошо углубились в лес, когда Волк внезапно остановился, подняв палец в верх.

‒ Слушайте, ‒ сказал он.

К ним донеслось эхо выстрела, похоже стреляли из ружья. Затем послышалась стрельба из автоматов. Ещё два выстрела из ружья. Один автомат стих. Внезапно лес зашумел. Эхо взрыва сотрясло воздух. Все четверо подняли взгляды к небу. Над трепещущими на ветру, словно протестуя, кронами поднимался столб дыма.

‒ Прощай, Михай, ‒ тихо сказал Войтек.

‒ Что? ‒ переспросил Волк.

‒ Его звали дед Михай, ‒ ответил Войтек.

Все промолчали, тихо почтив память этого человека. Затем Волк кивнул, и они быстро зашагали в глубь леса. Это был последний раз, когда они видели живых людей…

  • Музыкант / Ёжа
  • Преодоление ( Акростихи ) / Саркисов Александр
  • Постапокалепсические бредни или, Наше будующее / Анюта Рай
  • Пловоман - (Нгом Ишума) / Лонгмоб "Смех продлевает жизнь-3" / товарищъ Суховъ
  • Глава 12 / 14 минут / Дикий меланхолик
  • Как Снежная королева Деда Мороза спасала / «ОКЕАН НЕОБЫЧАЙНОГО – 2016» - ЗАВЕРШЁННЫЙ КОНКУРС / Берман Евгений
  • МОНАШЕСКИЙ ПЛАТОК НАКИНУВ / Ибрагимов Камал
  • Я драконов - на волю / Зима Ольга
  • Город Энск / НАДАЕЛО! / Белка Елена
  • Что я там увидел / Путешествие на Парнас / Хрипков Николай Иванович
  • Отчёт N104 / Сны стиральных машин (Жора Зелёный) / Группа ОТКЛОН

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль